Оковы (гет)

Айрис Меллоун всегда была очень пронырливой девочкой. Слабое здоровье и хрупкое тело нисколько не мешали ей искать приключений на свою пятую точку, и потому уже в возрасте восьми лет она сама, без чьей-либо помощи догадалась, что её отец — гангстер. Старшие брат с сестрой и младший брат оставались в неведении, в то время как Айрис легко, даже особо не напрягаясь, находила под столами в доме пистолеты, драгоценные украшения в тайниках в стенах, крупные суммы денег, фальшивые документы и десятки, если не сотни, кредитных карт. Нельзя упрекнуть Ульриха в неосторожности. Он прятал свои секреты до того надёжно, что при обыске полицейские могли бы только почесать затылки, а частые детективы удалялись глубоко разочарованные. Но дочь он обмануть не мог. Айрис обладала странным свойством становиться неприметной, когда это требовалось, обладала какой-то сверхъестественной памятью на все оговорки и недомолвки отца, матери и дворецкого и внимательно следила за расположением вещей в комнате. Она всегда устраивала скандал, если в её комнате кто-то без её ведома перекладывал мягкие игрушки, а, когда стала старше, выносила мозг Ричарду, если он смахивал пыль с окна без её ведома.

И уже целые сутки ей не давали покоя две вещи: Лео и наличие кулона на его шее.

Когда Никс и Джулиан сбежали с уроков, Айрис осталась в школе наедине с, возможно, убийцей и ходячим эпицентром геноцида. Связаться с Линн она не могла — эта пустоголовая не оставила никаких контактов, Никс и Джулиан исчезли, мама и папа работают, а Ричарду добираться до школы не меньше получаса. Но это не важно. Айрис всё равно не хотела просить ни у кого из них помощи. Если она будет полагаться только на чужие суперспособности, то что будет представлять сама по себе? Тупицу в беде? Пятое колесо в телеге? Вечную обузу для окружающих? Нет уж, такая перспектива её не устраивает. Она будет сильной даже сама по себе: всё равно ничего другого ей не остаётся.

Но Лео не казался опасным или агрессивным. В незнакомой компании он шутил так, из-за него пятерых одноклассников выгнали с урока — так громко они смеялись. Айрис раздражала эта непринуждённость. Раздражала и, в то же время, было в ней что-то привлекательное.

— Эй, Айрис.

Она спешила покинуть школу. Уйти как можно быстрее из этого ненавистного места, кишащего ненавистными ей людьми. Айрис понимала, что злоба одноклассников на неё обоснована, что виновата в ней она сама. Знала и ничего не могла поделать. Ей всё в мире было отвратительно, и кроме старых пыльных книг в доме ничто её не привлекало. Её ненависть к окружающим была искренней, настоящей и до того жалкой, что сильнейшее отвращение Айрис чувствовала только по отношению к себе.

Она прибавила шаг, делая вид, что не расслышала оклика, но Лео, очевидно, был очень тугим на намёки. Он догнал её и шёл вровень с ней.

— Ты далеко живёшь? — он наклонил голову набок. В простой чёрной шапке и мешковатой куртке он выглядел даже мило. — Я провожу.

Айрис скосила взгляд в сторону.

— Далеко. Сама доберусь.

— Как хочешь, — пожал плечами он. — Я пойду рядом.

— Это ещё зачем?

— Видишь ли, — выйдя из школы, Лео достал сигарету из пачки. Айрис посмотрела ему в глаза и, опомнившись, он убрал сигарету обратно. — Я ведь подрался. Вдруг из-за меня у тебя будут неприятности?

— Ты бы о себе заботился.

— Я-то заживу, — он протянул большущую руку и опустил её на макушку Айрис. — А ты такая маленькая, хрупкая.

— НУ СПАСИБО! — не выдержала Айрис, ударив Лео по руке. От морозного воздуха и собственной злости она вновь ощутила сильное жжение в лёгких. — ДУМАЕШЬ, ПРИЯТНО ОСОЗНАВАТЬ, ЧТО ТЕБЕ НЕ ПОМОГУТ ДАЖЕ ХОДУЛИ?!

Лео удивлённо вскинул брови и отнял руку от головы девушки. Как странно. Неужели он не сумел завоевать её доверие даже после небольшой драки и этой жалкой игры в хорошего парня? Обычно одинокие девушки в восторге, когда красивый и сильный парень заботится о них, беспокоится и выглядит по уши влюблённым. Что ж, похоже, он выбрал слишком сложную мишень, чтобы втереться в доверие к Никс и её небольшой компании. И в то же время Айрис слишком важна в его интриге. Она — дочь могущественных людей, которые ради неё способны на убийство, и она же — единственная подруга маленькой глупой Никс. Вечное одиночество Айрис не мешает ей быть связующим звеном в этой запутанной сети цепей.

И ещё… что-то не давало ему покоя. Какое-то тяжёлое, смутное предчувствие. Может, эта девушка уже обрела силы, а Ланселот, несмотря на свою похоть и влюблённость, недоследил за ней? Хорошо бы было раздеть Айрис, посмотреть, прячет ли она под высоким воротником свитера кулон… Вдруг, у неё Её силы?

— Эй, Айрис, — тяжело вздохнув, он перевёл взгляд на серое небо, невольно вспомнив Её лицо. — Сколько у человека оков?

— Это ты сейчас к чему?

— Да так. Ответишь?

Айрис нахмурилась и, поправив сумку на плече, отправилась в сторону дома. В этот раз она решила не ждать школьного автобуса, а пройтись пешком — даже быстрее доберётся домой, если никого не встретит по пути. Лео, хрустя снегом под ногами, последовал за ней.

— Оковы, говоришь, — вздохнула Айрис, поздно сообразив, что шпионить за Лео будет легче, если она позволит ему быть своим другом. Зажав рот ладонью, Айрис закашлялась. Слово «друг», применимое к Лео, коробило её. — Их тысячи.

— Так-так?

— Ну, помимо физических, — она хмуро смотрела вперёд, — есть ещё и метафорические. Законы, налоги, мораль, правила, этикет, чувства, работа, деньги, хобби. Универсальны для каждого. Кто-то скован ненавистью, а кому-то любовь сковала сердце.

Она перевела взгляд на Лео, надеясь, что своей болтовнёй ему наскучила, но он слушал очень внимательно, и казалось, Айрис заметила в его янтарных глазах какой-то странный блеск.

— Продолжай, — он улыбнулся. Айрис почувствовала, что от этой улыбки жар прилил к её щекам. — Мне нравится, как ты логично отвечаешь на нелогичный вопрос.

Айрис нахмурилась, приняв это за насмешку.

— Не собираюсь я говорить.

— Я комплимент сделать пытаюсь, — он нахмурился. Обычно он выводил всех из себя, но наконец-то нашёлся человек, способный вывести из себя его. — Обязательно всё воспринимать в штыки?

Айрис нахмурилась и не ответила. Если она хочет быть полезной, нужно научиться контролировать хотя бы свой длинный язык, так часто приводящий её к бедам. Поэтому большую часть пути они шли в молчании. Как бы Айрис ни ускорялась, Лео со своими длинными ножищами всё равно был быстрее и даже не уставал, в то время как у Айрис начинали болеть ноги.

Айрис с облегчением выдохнула, когда наконец-то дошла до высокой ограды своего дома.

— Я здесь живу, — буркнула она. — Спасибо, что проводил.

Лео присвистнул, глядя на дом; Айрис вновь нахмурилась.

— Шикарный домик, — хмыкнул он. — Я бы в таком с ума сошёл.

— А? Почему это?

— Тяжёлый он, старомодный, никуда не сдвинется. Мне больше нравится спать в машине.

Айрис не знала, что ответить. Просто перевела взгляд на дом, надеясь, что Ричард увидит их в окно и прервёт этот разговор.

— Покеда, — Лео едва заметно улыбнулся. — И это… когда я говорил, что ты маленькая, я не хотел тебя обидеть.

— Начинается.

— Я… — он нахмурился, злясь на самого себя. — Ну… милая ты. Даже когда огрызаешься.

Этот неумелый комплимент до того занял мысли Айрис, что она написала со слов Лео девять коротких стихотворений на полях в тетради, и лишил её на полночи сна. Она пыталась отвлечься, делая домашнее задание и читая, но ни на чём не получалось сосредоточиться. Ещё и Никс по возвращении из Авиша тормозила настолько, что её хотелось прибить больше обычного.

А на утро, с тяжёлыми мешками под глазами и ужасным настроением, она решилась на отчаянный шаг.

Как узнать, носит Лео кулон или нет? Нужно заставить его обнажить шею. Хорошо. Как это сделать в промозглом ноябре, когда все вокруг либо спасаются от дождей, либо трясутся от внезапно, впервые за десять лет ударивших, морозов? В этом году ноябрь выдался очень холодным, в Сиэтле не так часто в это время года выпадает снег (быть может, Доктор Смерть балуется с погодой), и потому перед выходом на улицу многие школьники кутаются в пять слоёв одежды. Айрис тоже куталась, чтобы в лишний раз не навредить своим больным лёгким. И как тогда увидеть шею Лео и не дожидаться наступления тёплой весны? Пробраться в мужскую раздевалку.

Айрис сгорала от стыда только от одной мысли об этом. Но в своём плане она видела больше преимуществ, чем недостатков. Во-первых, если у Лео есть кулон, то Айрис может спокойно потребовать силу Тома у Никс ради самозащиты. Сила значит нормальное здоровье, сила значит спокойный сон и нормальное дыхание. Во-вторых, форма кулона обычно связана с характером человека, и поможет понять, с кем на самом деле приходится иметь дело. Пики — символ удачи, который носит на шее любимец фортуны Джулиан; капля крови — символ жертвы, в случае Никс, жертвы обстоятельств; крест и анх на шеях папы и мамы, чем-то неуловимо похожие, говорят о том, что эти двое были обречены быть вместе. Что скажет шея Лео? Только представив её, Айрис начинала краснеть.

Физкультура должна быть четвёртым уроком, а после неё большой перерыв. В форме на занятиях должны быть все без исключения, даже Айрис, которой противопоказано лишний раз напрягаться. Пока Лео выбегал на короткой перемене, чтобы покурить, Айрис стащила у него тетрадь, которую якобы хотела вернуть на перемене перед физкультурой. Глубоко вздохнув, давя в лёгких кашель, она резко открыла дверь в мужскую раздевалку.

Секундное замешательство парней сменилось привычным для них идиотизмом. Кто-то пискляво закричал, пародируя женский голос, и в панике стал прикрывать свои плоские мужские сиськи, кто-то заржал, кто-то присвистнул и пригласил Айрис войти. Она раздражённо опустила голову. Неокрепшие мальчики в одних трусах не интересовали её. В маленькой раздевалке пахло тухлыми носками, потом и сигаретами.

— Айрис? — голос Лео перекрыл шум, заставил парней притихнуть и продолжить переодеваться. Удивительно, как одна драка, вызов матери в школу (очень суровой матери, умеющей постоять за себя и за сынулю) и последующие извинения директора перед Лео и матерью легко завоёвывают уважение школьников. Лео стал за день не просто популярным, на него хотели равняться. — Ошиблась дверью?

Он подошёл к ней, и Айрис почувствовала, что у неё вот-вот закружится голова. На нём не было футболки, только спортивные штаны и кроссовки. Айрис и не думала, что вид полуобнажённого человека способен настолько шокировать. Он улыбнулся, увидев вспыхнувший на её щеках румянец.

— Тебе помочь?

— М-м-м…

Айрис заставила себя опустить взгляд на его шею, а потом он невольно скользнул по ключицам, груди, прессу. Совершенен, как греческий бог, решила Айрис. Где он успел накачать такие красивые, рельефные мускулы? Расчленяя женщин и растлевая детей?!

Лео хмыкнул. Ему всегда нравилось подобное внимание, оно тешило его тщеславие. Когда Айрис остановила взгляд на его прессе, он небрежно качнул в сторону бедром, заставив её вздрогнуть и вновь посмотреть себе в глаза.

— Ну?

— Т… ты тетрадь забыл! — выпалила Айрис, зажмурившись. Был ли у Лео кулон на шее? Чёрт!

— Ха?

Айрис протянула ему тетрадь и опустила взгляд на шею Лео. Кулон! Самый-пресамый настоящий!

Вот только… какая интересная форма. Похоже на белую толстую запятую с чёрной точкой внутри. Это половина от символа инь-ян? Похоже на то. Айрис нахмурилась, пытаясь припомнить значение этого символа, но ничего определённого на ум не приходило, лишь роматизированные толкования.

— А, — Лео лениво потёр затылок, заметив, куда направлен взгляд Айрис. — Там, кстати, стихи. Я пишу, когда на уроке скучно.

— О… ого.

— Можешь прочитать вслух? Хочу, чтобы все оценили.

Айрис отвела взгляд от Лео и опустила его в тетрадь, испытав некоторое облегчение. Рядом с ним ей становилось не просто жарко, этот жар скапливался и концентрировался, давя всей тяжестью похоти на низ живота. Глубоко вздохнув, Айрис нашла стихи, выведенными небрежным, кривым почерком.

— Лео прекрасен, глаза его — плен, а кроме того, у него большой ч…

Взрыв хохота заставил Айрис выронить тетрадь. Лео, глядя на её красное от стыда лицо, дерзко улыбался, довольный очередной шалостью. Какого чёрта?! Он пишет похабные стихи о себе! Он настолько самовлюблён?! Айрис впервые не смогла ничего ответить в свою защиту. Она просто убежала, не говоря ни слова, в женскую раздевалку и уже там, задыхаясь от волнения и дрожа всем телом, зашлась новым приступом кашля.

А может, это было не просто так? Сидя в раздевалке и как можно медленнее переодеваясь, Айрис подумала об этом. Лео нет рядом, и мозг, наконец-то, соизволил включиться. Что если он знал о том, что Айрис нужно увидеть его кулон и потому в каждой своей тетради записывал отвратительные стишки? А почему нет?! Такому красавчику должно быть привычно любоваться самим собой и обожать только себя.

Глубоко вздохнув, Айрис отправилась в зал, чувствуя, что взгляды всего человечества сосредоточены только на ней. Когда большая часть класса отправилась на пробежку, она пошла на скамейку, которую про себя назвала стойлом для больных лошадей. Зажав рот рукой, давя в себе приступ кашля, Айрис внимательно наблюдала за тем, как легко и грациозно бежит Лео. Его не сотрясают спазмы кашля, не мучает боль, да и смерти он не боится. Да и с чего бы ему её бояться, если он запросто смог убить миллионы людей и вызвать землетрясение?

А почему до сих пор не вызвал? Почему никого не убил и ведёт себя относительно мирно? В чём его цели, если он — всеобщий враг?

В какой-то момент Лео свернул в сторону скамейки и опустился рядом с Айрис, тяжело дыша. Его чёрные волосы взмокли от пота, от тела исходил жар. Учитель строго рявкнул его фамилию, но Лео лениво махнул ему рукой, вызвав смех одноклассников и ярость самого учителя.

— Ты обиделась? — чуть отдышавшись, спросил он.

Айрис промолчала.

— Обиделась, — протянул Лео, радостно улыбаясь. — Хочешь прибить меня? Покалечить? Устроить западню?

— Я хочу тишины и спокойствия, — с деланной невозмутимостью ответила Айрис. — Так что, будь добр, завались.

— М-м-м, но я ведь могу болтать с тобой жестами, и тебе это точно не понравится.

Айрис перевела на него взгляд. Лео весело улыбался и, казалось, стал только энергичнее после длительной пробежки. А может это его дебильные шутки придают ему сил. Выдержав её взгляд, он стал объясняться жестами, из которых Айрис совершенно ничего не поняла, и которые вскоре переросли в пошлые.

— Ты придурок, — вздохнула она, отведя взгляд в сторону.

— Может быть, — он хитро улыбнулся. — А, может, я всегда становлюсь придурковатым рядом с симпатичными девушками.

Айрис закатила глаза. Лео был достаточно опытен в общении с девушками, чтобы по её реакции понять, что она ему не верит. Айрис была из тех девушек, которые не подозревают, насколько красивы. Да, она нездорово бледная, да, тощая и постоянно кашляет, зато у неё миловидное, интеллигентное лицо и в глазах извечно задумчивое выражение. Если бы Лео не любил другую женщину, он бы увлёкся Айрис, добился бы её, а потом расстался бы, когда она ему наскучит.

— Эй, Дирк! — рявкнул на Лео учитель физкультуры. — Снова к директору захотел?!

— А-а-а? — Лео нахмурился. Его жизнерадостный настрой мгновенно улетучился. — Мне что-то нехорошо… — он повернулся к Айрис и шепнул. — Как его зовут?

— Мистер Битч, — шепнула Айрис.

— Мистер Битч! — громко повторил Лео.

Учитель одарил Лео гневным взглядом, ученики, услышавшие его, захохотали, даже Айрис не сдержала злорадной улыбки. Лео не сразу понял, что это была месть.

— Пятьдесят отжиманий, — сквозь стиснутые зубы прорычал учитель.

— Может, лучше к директору? — вздохнул Лео.

— Живо! Меллоун, считай за ним!

Закатив глаза, Лео поднялся.

— А ты, оказывается, опасная, — он улыбнулся. — Не боишься, что я тебя за подобное покусаю?

— Выполняй упражнение.

— Каждый свой отжим я посвящаю тебе.

— Меня сейчас стошнит.

Вспомнив реакцию Айрис на своё полуголое тело, Лео решил, что не может не похвастаться перед ней лишний раз своей физической формой. Он хотел выглядеть крутым, хотел сделать вдвое больше отжиманий, чтобы впечатлить её, но в итоге уже на тридцатом почувствовал, что из него усердно выбивают душу. Отец часто тренировал Лео, но это было обучение стрельбе, рукопашному бою и использованию холодного оружия. Отжимания он и сам выполнял с трудом!

Айрис, закатив глаза, лениво произносила числа. Выполнив упражнения, Лео бессильно повалился на пол.

— Ещё разочек? — спокойно спросила она. — Чтоб лишний раз полюбоваться собой.

— Чего? — тяжело дыша, Лео повернул к ней голову, лёжа на холодном полу. — Я, вообще-то, на тебя впечатление произвести хочу.

— Произвёл. Лжеца и недомерка, — она нахмурилась, глядя на него. — Это же ты устроил разрушения в Сирисо.

— Ну я, — он перевернулся на спину и устало смотрел в потолок. — И что? Какое тебе дело до мира, в котором ты никогда не была?

Айрис на мгновение опешила. Неужели всё так просто? Лео не отрицал ни того, что пришёл из параллельного мира, ни того, что убил миллионы людей. И это признание факта посеяло в Айрис сомнение. Если он действительно то самое ужасное зло, каким его считает Линн, то почему он не действует тайно? Так уверен в себе, или у него другие мотивы?

— Гм. Ты что-то сделал с Колсоном?

— Ага. Прожарил до хрустящей корочки, ослепил и парализовал. Ещё бы и по очкастой роже заехал, чтоб не вмешивался в мои планы.

Айрис стала белее мела. Она хотела было подняться, но боль в лёгких не позволила ей этого сделать. Ей вспомнилось изуродованное лицо папы, огромный ожог на половину лица и пустая, зияющая, словно бездна, глазница. Зажав руками рот, она закашлялась, чувствуя в ладони тёплые сгустки крови.

— Да жив он, — нахмурился Лео, приподнявшись. — Докторша его здесь выхаживает.

Когда Айрис удалось сделать вздох, Лео уже поднялся с пола и протянул ей руку, чтобы помочь встать. Поднялась она без его помощи.

— Не бойся, — он потёр затылок. — Я не убивать пришёл.

— А зачем тогда?

— Погонять тех, кто обрёл силы, повеселиться, — он пожал плечами. — Скучно убивать всех одним ударом.

— А не проще ли вообще не убивать?

— Нет.

Айрис глубоко вздохнула, чувствуя, что ей совсем не хватает воздуха.

— А что насчёт обычных людей? Убьёшь меня?

Лео перевёл на неё задумчивый взгляд и, засмеявшись, опустил руку на её светлую макушку.

— Тебе не кажется, что если бы я хотел убить, я бы сделал это? — он смотрел на Айрис смеющимся взглядом. — Без вопросов, без разговоров, без объяснений? Я разрушаю всё, уничтожаю всё, крушу всё. И я точно не буду колебаться перед убийством.

Айрис хмуро смотрела на него, чувствуя себя совсем маленькой и беспомощной под весом его тяжёлой руки.

— Но… — она отвела взгляд. — Ты ведь человек. Причём, молодой. У тебя тоже должны быть человеческие потребности и желания.

Лео умилённо улыбнулся, убрав руку с её головы.

— Сколько в тебе веры в человечность монстра. Ты о подобном в книжках читала? Не подскажешь названия?

Айрис покраснела до кончиков ушей.

— Ф… Франкенштейн, — она отвела взгляд в сторону. — Собор Парижской Богоматери. П… реступление и наказание.

Айрис собиралась продолжать и, увидев это, Лео жестом приказал ей замолчать. Ему никогда не были интересны большие книжки, и в силу своего возраста он не понимал, зачем люди тратят на них время. В Сирисо самые большие книги можно прочесть за пять минут — большие произведения в какой-то момент перестали выпускать, просто люди перестали фокусировать на одном предмете внимание дольше пяти минут. К тому же, одну из своих жизней Лео уже посвятил книжкам. Первую.

— И что, там тоже заживо сжигали людей? — с какой-то невыносимой грустью в голосе спросил Лео.

— Нет, но… люди горели метафорически. От страсти, ненависти, света надежды, любви.

— Хм-м-м.

— В общем-то, эти физическую и моральную боли нельзя сравнивать, но в литературе они часто равнозначны. И внутренние страдания человека наносят более глубокие раны, чем раскалённое железо и залитый в горло свинец.

— Свинец в горло, да?

— Это… один из видов казни в средние века, — продолжала Айрис, неуверенная в том, что Лео её слушает. Он смотрел на то, как ребята пытаются забросить баскетбольный мяч в кольцо, и лишь изредка переводил взгляд на неё. — Ты знал об этом?

— Нет. Я не знаком с Землёй. Тысячи раз я рождался и жил в Авише. Но в последний раз мою душу отбросило в Сирисо к одному слишком порядочному человеку.

— Но… Авиш…

— Уничтожен? Пока я мирно спал в забвении, а потом в утробе новой матери, Авиш восстанавливался. Вернее… восстанавливалось то, что живёт там. Весь мир покрывается кожей, новыми формами жизни, мутантами и куклами, а в самом ядре вновь и вновь образуется ад, — он дерзко хмыкнул. — Тот, что на поверхности — мирный и тихий уголок, потревоженный огнём и лавой. Но что внутри? Ты знаешь?

Голос оставил Айрис. Раньше она смотрела на Лео с презрением и злобой, но теперь в её глазах блеснул огонёк понимания, переросший в жгучее пламя раболепного ужаса. Подумать только. Такая беззащитная кроха, а знает государственную тайну Сирисо, знает, кого именно, нарушив все существующие законы, на свою беду растил и оберегал Герберт Дирк.

— А внутри эпицентр, — в глазах Лео появился гнев. — Внутри смеха ради божество играет с людьми. Призывает женщин и мужчин, заставляет их трахаться с манекенами, куклами, трупами, животными, родственниками. А потом учит их новорожденных ублюдков сжирать своих матерей и отцов заживо, или спать с ними — это уж как ему будет угодно. Думаешь, это всё, Айрис? Я только начал рассказывать свою страшилку.

Айрис почувствовала, как с уголка губ стекает тоненькая струйка крови. Она боялась перебивать Лео, боялась что-то упустить из его слов. Сейчас он был совсем другим человеком, не пустоголовым качком, а озлобленным на весь мир подростком.

— А сам он из раза в раз открывает казино. Среди разрухи, костей и недоеденных трупов. Заставляет людей приобретать больше сил, ждёт их мутации и сам приступает к трапезе. Ему не нужны ни кулоны, ни способности. Он — божество. Ему нужно только содрать кожу, надеть её, а всё, что под ней, обглодать, изнасиловать, осквернить.

— Но… почему ты мне это рассказываешь? — прохрипела она. — Разве я могу чем-то помочь?

— Помочь? — Лео расхохотался до того громко, что привлёк внимание одноклассников и учителя физкультуры. — Лучше б ты в это не лезла, кроха. Доживи свой век спокойно и без каких-либо способностей.

Айрис от ярости стиснула зубы.

— Я обрету силы, — сдерживаясь, процедила она. — И стану полезной. Мои родители не поддались влиянию этого урода, и я не поддамся!

— Вот как? И как же ты собралась их обретать, эти силы? Попросишь у Никс кулон несчастного Тома Хидена? — Лео дерзко хмыкнул. — Знаешь, почему от этого ничтожества осталась только оторванная рука на асфальте? Всё остальное забрали в Авиш, выпотрошили всё из головы и брюха, сломали камнями кости, и эти останки прибили к моей кровати.

Глаза Айрис широко раскрылись. Том. Глупый, трусливый, ничем не примечательный парень, признавшийся ей в любви. Внезапно ей стало жаль, что она высмеяла его при всём классе. Заслужил ли он такую ужасную смерть? Он и сам убивал людей, убивал настолько часто, что его тело мутировало в уродливую паучью форму. Но… как же так? Ему всего шестнадцать лет…

Ужас перед смертью отразился в глазах Айрис блеском сдерживаемых слёз.

— Попрошу, — через силу выдавила она, борясь с кашлем. — И убью себя, если начну мутировать.

— Как смело. Никто не боится смерти в шестнадцать лет.

— А чего её бояться? — Айрис стиснула зубы. — Я и так умираю. Сила — мой единственный способ выжить.

В глазах Лео сверкнул дьявольский блеск.

— Тогда, почему бы тебе не попросить сил у меня? — в его руке вспыхнуло белое пламя, от которого Айрис обдало жаром, и в ладони появились четыре бесформенных шарика, полных магической силы. — Ну же. Возьми и прекрати свои мучения.

Первый шарик состоял из ярких фиолетовых вспышек света, беспокойно мечущихся и желающих наконец-то вырваться по желанию хозяина, и пыли. Второй был стеклянным, идеальной формы и казался до того твёрдым, что вряд ли его было возможно разбить. Внутри него мирно парили мыльные пузырьки. Третий шарик был ярко-зелёным, горячим и, казалось, радиоактивным. Последний был прозрачным, состоящим из тяжёлого газа, оседающим на ладонь Лео.

— В задницу засунь себе свои способности, — сквозь зубы процедила Айрис.

— О, так ты из гордых?

— Да! — вспылила она и ударила Лео по руке, забыв о том, что секунду назад в ней горело жаркое пламя. Кулоны вылетели из его ладони и с громким стуком ударились об пол. — Я не позволю купить себя этой дешёвкой!

— О, а как ты поняла, что эти способности слабы?..

— Что?

— Что?

Айрис стиснула зубы, в то время как Лео нахально улыбался, глядя на неё. Почему-то ей на мгновение показалось, что подобное всё уже было, что однажды её одолевали те же чувства, и что с Лео она уже знакома гораздо дольше, чем два дня.

Улыбка пропала с лица Лео, взгляд стал испуганным и взволнованным. На секунду Айрис подумала, что у него возникли те же чувства.

— Айрис? — обеспокоенно позвал он, и его голос звучал глухо, будто бы издалека.

Её глаза закатились, веки отяжелели, но в последнее мгновение перед тем, как погрузиться в беспросветную тьму, она увидела Лео совсем другим. В чёрной, строгой, без единой складочки рясе католического священника. Голова отяжелела, в лёгких будто бы взорвалась бомба, ноги перестали удерживать слабое тело. Айрис не ощутила падения. Лишь сильные руки, держащие её легко, будто тряпичную куклу, а после мир окутала тьма.