Потерянный рой (джен)

Флоус вместе с Литарисом летели над Каменным лесом, напоминающим изрубленный впадинами и острыми скалами каньон. Им приходилось держаться безопасного расстояния, облетая даже одиноко возвышающиеся деревья-исполины, и всё время быть настороже. Вдалеке чернела гряда острозубых гор, умиротворённую тишину нарушал лишь свист ветра в ушах вперемешку со стрекотанием крыльев, а небо до самого горизонта казалось чистым и спокойным. Вот только Флоус уже давно заприметила несколько бастий, парящих высоко над головой. Сейчас птицы напоминали крохотные белые точки на фоне слепящего солнца, и вообще считалось, что они не охотятся на чейнджлингов. Однако садовнице однажды довелось увидеть, на что они способны с их убийственной скоростью, и она не хотела стать исключением из правила.

— Опустимся здесь, — объявил Литарис.

— Опять? — буркнула Флоус. — Может, уже отведёшь меня к их улью?

— Это последний раз.

Чейнджлинги осторожно приблизились к кронам. Через редкую листву просматривались кусты, но среди веток виднелась и паутина. Пришлось покружиться, прежде чем удалось найти безопасное место для спуска.

Небольшая поляна заросла кустами жайры, хотя самих плодов не было. Среди высокой травы проглядывались протоптанные тропинки. На поляне тихо стрекотали кузнечики, а на ветке жужжал пчелиный улей.

— Давно их собрали? — поинтересовался Литарис.

— Знала бы, что будешь так увиливать от встречи с Кризалис, полетела бы одна, — заявила Флоус раздражённо.

— Я не увиливаю, — бросил он хмуро. — Просто… мы можем встретить их в лесу. Она часто ходит с ними.

— Да-да, рассказывай дальше.

— Кроме меня в их улье никто не бывал. Так что давай без споров, хорошо?

Флоус прекрасно понимала, что Литарис прав. Однако прошло уже больше месяца с тем пор, как он отводил последних двух чейнджлингов, решившихся присоединиться к Кризалис. Может быть, раньше бывшая королева и ходила в лес за припасами, вот только собиратели, которые случайно наткнулись на собратьев из другого улья дней десять назад, её не встретили.

Флоус ощутила неприятную тяжесть в груди. Голод. Этот ужасный червь точил её изнутри последние две недели. Как бы она ни увлекалась садом, ни наслаждалась чудесными выступлениями Карлис, ни проводила время наедине с Гринтиксом, он становился сильнее. Садовница не хотела никому рассказывать, но в конце концов ей пришлось обратиться к правителю. Вот только Торакс лишь посоветовал сходить к Нарбусу. Однако и тот, зачем-то распросив об их с Гринтиксом отношениях, заявил, что не знает причины феномена, и предложил отправиться к единственному чейнджлингу, который был его и старше, и опытнее.

— Продолжишь увиливать, вернёшься в улей пегасом. Ясно? — пригрозила садовница. — И вообще, учись определять сам. Почти месяц собиратель.

— А ты всю жизнь, — парировал Литарис.

Флоус фыркнула и подошла к кустам. На первый взгляд они были целыми. Никаких следов зубов на ветках. Садовница лизнула место, где висели плоды. Горчит. Взгляд опустился к земле. Кончики поломанной травы уже желтели.

— Они собирали здесь несколько дней назад, — объявила она со знанием дела. — И не похоже, что бы проходили сегодня.

— Уверена?

— Поработаешь собирателем хотя бы пару лет, тогда и будешь сомневаться. Я бы с радостью тебе разжевала, что к чему, но скоро обед, а мы…

Внезапно воздух разрезал свист и треск веток. Чейнджлинги развернулись и встали в боевую стойку, готовые перевоплотиться. За кружащимися в медленном танце листьями на ветке сидела бастия. Напоминающая орла птица блестела на солнце своими острыми, словно лезвиями, крыльями. В когтях она сжимала маленького чёрного зверька, истекающего кровью. Бастия пронзительно закричала и взлетела.

— Если ты продолжишь юлить, то я полечу дальше одна. — Флоус выдохнула, сердце ещё бешено стучало в груди. — Отведи меня к Кризалис!

Мрачная во всех смыслах этого слова морда Литариса скривилась. Он так никому и не рассказал, откуда у него шрам на ноге, хотя не догадаться могла лишь личинка. Однако в то же время во всём рое Литарис остался последним чейнджлингом, который до сих пор не перевоплотился. Конечно, был ещё Оглис, но его заставили обстоятельства.

— Хорошо, — буркнул он. — Полетели.

Литарис вышел из пещеры. С задумчивой миной он остановился перед Флоус и бросил взгляд в сторону уходящей вдаль горной гряды.

— И-и-и? — нетерпеливо протянула она.

— Не отвлекай, — цыкнул он. — Сейчас прикину, куда они ушли.

— А сюда мы зачем припёрлись? — возмутилась садовница.

— Во-первых, надо было убедиться, что ушли действительно все. А во-вторых, мне нужен какой-то ориентир.

Следующие несколько минут он задумчиво смотрел в одну сторону, временами что-то бубня себе под нос, а затем пристально глядел в другую. Флоус нетерпеливо ходила взад-вперёд и хмурилась всё сильнее, чувствуя растущий внутри гнев на пару с точащим червём голода.

— Уже проголодалась? — безынтересно спросил Литарис.

— А ты только заметил? — фыркнула садовница.

— По тебе порой сложно понять: голодна ты или просто недовольна.

— Оставь свои плоские шуточки для Кризалис.

Серьёзную морду чейнджлинги сразу перекроили хмурые складки, а в голосе зазвучали грубые нотки.

— Нам туда.

— Уверен? Мы и так полдня угробили на дорогу.

— Гора с той стороны постепенно отдаляется от леса, а с другой — наоборот. Никто в здравом уме не поселится слишком близко к лесу.

— Хорошо, принимается. Полетели уже.

Они поднялись в воздух и направились вдоль подножия горы.

Первое время Флоус недоверчиво поглядывала на Литариса, но, когда впереди показалась фиолетовая фигура чейнджлинга, она с толикой иронии извинилась за сомнения. Вскоре перед ними завис Фаринкс.

— Стоять! — приказал он грозным голосом. — Что вы тут забыли?

— Всё такой же прагматичный и грубый, — кисло улыбнулась садовница. — Как же приятно, что некоторые вещи не меняются.

— Мне не до шуток. Вам тут не рады. Особенно этому.

— Можешь засунуть своё мнение куда подальше, — огрызнулся Литарис. — Отведи нас к Кризалис и гуляй дальше.

— Следи за языком!

— Подбирай выражения!

— Хватит тебе! — прикрикнула Флоус. — Литарис просто показывает мне дорогу, это я хочу увидеть Кризалис.

— Зачем?

— Поговорить.

— О чём?

— А вот это тебя уже не касается.

— Ошибаешься.

— Это личное!

— Пока не расскажешь, не пропущу.

Бушующее в груди пламя гнева разогревало кровь, заставляя её с бешеной скоростью метаться по телу. Прожорливый червь голода точил всё сильнее, и боль от его укусов сотрясала чейнджлинга. Морда скривилась, а из ноздрей повалил пар. Флоус не знала, что именно произошло тем вечером между Фаринксом, Кризалис и Литарисом, что последний вернулся в улей под личиной пегаса, а после ещё неделю хромал в старом облике. Она уже давно перестала злиться на покинувших рой, однако сейчас с большим трудом подавила желание хорошенько треснуть патрульного по морде.

— Флоус прилетела поговорить с Кризалис по важному вопросу, который не касается никого, кроме них, — хмуро и серьёзно произнёс Литарис. — Насчёт меня не беспокойся. Не собираюсь никого уговаривать вернуться.

— Это не ответ.

— По личному вопросу, — раздражённо повторила садовница. — Ты не знаешь значение слова «личный»?

— Ты можешь нас не пропустить, но Флоус всё равно увидится с Кризалис рано или поздно. И вряд ли твоя обожаемая королева придёт в восторг, когда узнает, что ты без её разрешения отослал обратно важную гостью из улья, — заявил Литарис. — Если Кризалис откажется разговаривать — мы без вопросов уйдём. Но мы добирались до вашего улья полдня, и пусть решение примет королева, а не патрульный.

Фаринкс задумчиво-враждебным взглядом водил по обоим чейнджлингам, беззвучно двигая ртом.

— Она больше не королева, — наконец ответил он хмуро. — Хорошо, я отведу вас к ней, но что бы без глупостей. Ясно?

С большим трудом Флоус воздержалась от комментариев и, судя по красной морде Литариса, молчание стоило ему не меньших сил.

Группа полетела дальше. Чтобы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей и голода, Флоус пристально вглядывалась вперёд. Вдалеке белела горная гряда и извилистая полоса Каменного леса. Внезапно Фаринкс пошёл на снижение, и остальные, чуть замешкавшись, полетели следом.

— Ждите здесь, — грубо приказал патрульный и направился в пещеру.

Флоус осмотрелась. В глаза сразу бросилось обложенное мелкими камнями пепелище костра, вокруг которого лежали листья драконьего папоротника, и несколько валунов в относительном порядке с разноцветными пятнами на них.

Наконец из тени пещеры показался Фаринкс, а следом вышла Кризалис. Бывшая королева роя грациозно проследовала к двум бывшим верноподданным и оценивающе посмотрела на них свысока. Выглядела она сосредоточенной, хотя возле рта виднелась грязь, а в длинной гриве затесалось несколько листьев.

— Идёшь на поправку, — заключила Кризалис серьёзным голосом, выдавив подобие улыбки. — Рада за тебя.

— К счастью, старый панцирь отличается отменной прочностью, — кисло ответил Литарис. — Его единственный плюс.

— Спасибо за дорогу, дальше я как-нибудь сама разберусь, — произнесла Флоус, опасаясь, что они сейчас начнут ругаться. — Есть время поговорить?

— Я сейчас немного занята, но для тебя найдётся свободная минутка, — ответила она. — Литарис пока может подождать в пещере, если только не будет отвлекать остальных. Мы работаем.

— Делать мне больше нечего, — ответил он хмуро.

— Что и следовало ожидать, — хмыкнула Кризалис и улыбнулась Фаринксу. — Хорошая работа.

— Благодарю!

— Можешь отдохнуть и поесть.

— На самом деле я… — Патрульный покосился на незваного гостя. — С радостью.

— Не думаю, что бы Литарис под видом проводника пришёл переманить наших в старый улей. У него было достаточно возможностей нам помешать, но никто из чейнджлингов не жаловался, что он пытался кого-то рьяно отговорить присоединяться к нам, — напомнила Кризалис. — Постарайся вести себя спокойнее. Кстати, это касается вас обоих.

Чейнджлинги хмуро переглянулись и медленно направились в сторону пещеры.

— Здесь рядом ручей, там нам никто не помешает, — предложила Кризалис, когда оба скрылись в тени её нового дома.

Вскоре чейнджлинги спустились на берег. При виде кристальной чистой, журчащей воды в горле Флоус вдруг поняла, что в горле всё пересохло, и сразу утолила жажду. Ручей стекал с горы. Кризалис быстро привела себя в порядок.

— Слушаю.

— Я голодна.

— По тебе видно, — ответила Кризалис без ехидства, скорее с пониманием. — В улье сейчас проблемы?

— Да нет, большинство проблем мы решили. По крайней мере, о голоде только вспоминают, как о страшном сне, — ответила Флоус и фыркнула. — Все, кроме меня.

Кризалис кивнула.

— Это началось где-то недели две назад. Вначале я не придала этому особого значения. Ну знаешь, всякое бывает, работа у меня нервная, с садом далеко не всё так гладко, как хотелось бы, да и пони только уехали.

— Торакс всё-таки позволил им приехать, — задумчиво протянула Кризалис. — Довольна?

— Конечно. Они подсказали, как лучше пересаживать деревья, как за ними правильно ухаживать, как их прививать, помогли с проектом новой части сада. В общем, я многому у них научилась. Правда… — цыкнула садовница, — столько всего загубила по неопытности. Столько деревьев можно было спасти, если бы я только знала. А теперь…

Червь голода больно укусил за сердце, и Флоус промычала.

— Ладно, я не об этом. В общем, всё началось две недели назад, и тогда для лёгкого голода были причины. Но дела постепенно налаживались, а голод становился всё сильнее. Я не привыкла жаловаться и старалась скрывать его, но в какой-то момент Гринтикс заметил. Он предложил поделиться любовью, ну и я согласилась. Сразу полегчало, и я решила, всё, проблема решена, — она раздражённо вздохнула. — Но уже вечером голод вернулся. Гринтикс опять поделился любовью, но это помогло лишь на время. В конце концов мне пришлось обратиться к Тораксу, но он только отправил меня к Нарбусу. А тот… задавал странные вопросы… — Она мотнула головой. — В общем, Нарбус послал меня к тебе… Ты ведь знаешь, что со мной?

На морде бывшей королевы застыла слабая улыбка, а задумчивый взгляд устремился в незримые дали.

— Эй! Что забавного? — рассердилась Флоус. — Мне вообще-то плохо!

— Ох, Нарбус, старый плут, — сладко протянула Кризалис, покачав головой.

— В смысле? — Она уставилась на неё недоверчиво. — Хочешь сказать, он знает, что со мной?

— И Литарис должен догадываться. Хотя… он тогда больше года не был в улье, но вот Нарбус был со мной пару месяцев, поэтому да, он всё понимает.

— Тогда какого хрена эта личинка мне ничего не сказала?!

— Даже не намекнул? Или ты ему не рассказала, что вы с Гринтиксом спаривались? — удивилась Кризалис. — Хотя ты уже взрослая — и сама должна догадаться, что к чему.

— Откуда ты знаешь, что мы с Гринтиксом — растерянный голос садовницы оборвался. — То есть я…

— Ты беременна.

Флоус пошатнулась. По спине пробежала холодная дрожь, а перед глазами на мгновение всё поплыло. Она с трудом устояла и обескураженно закрутила головой, словно во сне.

— Что?.. Но… — Голос дрожал, как осенний лист на ветру. — К-к-как?

— Это уже мне надо спрашивать: где вы с Гринтиксом нашли себе тихое местечко. Причём не один раз, ведь так? — елейно ухмыльнулась Кризалис. — А ты думала, это просто полчаса блаженства и всё? Или насколько новых чейнджлингов хватает?

Флоус поникла. Все мысли перемешались в густой кисель.

— Но… Этого не может быть! Я не могу забеременеть!.. Посмотри. Я ведь такая же, как и была. Ничего не вздулось, не выросло.

— Ты и не распухнешь, как кобылка, хотя твоя фигура и изменится в последний месяц перед кладкой, — со знанием дела ответила Кризалис.

— Я не могу забеременеть! Я не ты… Я простой чейнджлинг!

— У пони любая кобылка может забеременеть.

— Ты сама сказала, что я не кобылка! Я чейнджлинг!

— Думаешь, мы в этом плане отличаемся от пони? — хмыкнула Кризалис. — Хорошо, я неправильно выразилась. Отличий достаточно много, но без спаривания новые пони или чейнджлинги не появятся. Ты ведь знала, что мы делали с… Литарисом, когда уединялись в моих покоях.

— Я не ты!

— Почему ты так удивляешься? — спросила Кризалис непонимающе. — Неужели никто из вас и правда не понимал, что это случится?

— Да откуда нам было знать! Ты всегда откладывала яйца. Ты, и только ты!

— Потому что я спаривалась. Как ты и с Гринтиксом.

Флоус стала ходить взад-вперёд. Голова трещала от бущующей внутри бури эмоцией и мыслей.

— Тебе сейчас нельзя волноваться, — посоветовала Кризалис. — Сядь и успокойся. Ничего страшного не случилось.

— Я должна танцевать от радости?!

— Флоус…

— Я не знала, что могу забеременеть!

— Флоус…

— Я не хочу!

— Флоус!

Садовница остановилась и хмуро покосилась на бывшую королеву. Та понимающе улыбнулась и аккуратно поманила её копытом. Она помялась, фыркнула, но всё-таки медленно подошла. Внезапно Флоус ощутила сладкий поток чужой любви. Исподлобья она посмотрела на сияющий рог Кризалис и её ухмылку. Как бы ей не хотелось возразить, голод и блаженные эмоции оказались сильнее, и она просто закрыла глаза.

— Этого тебе надолго не хватит, но так мы сможем нормально поговорить, — пояснила Кризалис серьёзным голосом и оборвала связь.

Из груди Флоус невольно вырвался печальный вздох.

— Как такое возможно?

Садовница с непониманием и страхом посмотрела на мать.

— Думаю, пора тебе кое-что узнать. Раньше я об этом никому не рассказывала… — с толикой печальной задумчивости протянула Кризалис. — Можешь рассказать Тораксу и… сама разберёшься.

Флоус словно под гипнозом кивнула.

— Испокон веков чейнджлингам приходилось бороться с голодом. И раньше это было намного сложнее, чем во времена твоего поколения или даже нескольких предшествующих. Тебе повезло родиться в период стабильности. Не веришь? Я не говорю, что голода не было, но у нас, во-первых, уже существовала более или менее налаженная система добычи любви, а, во-вторых, размер роя держался в разумных пределах. О первом знает каждый. О втором — единицы. Но лучше я начну издалека, так тебе будет проще понять.

Кризалис выдержала небольшую паузу, словно собираясь с мыслями, и серьёзным, с нотками печальной задумчивости голосом продолжила:

— Давным-давно мы вели кочевой образ жизни, перебираясь от одной деревни и города к другой. Тогдашняя жизнь в Эквестрии диктовала жёсткие правила: пони было меньше, жили они сплочённее, и мы рисковали себя раскрыть, если бы долго питались в одном месте. Тогда и сам рой был намного меньше, чем сейчас. И причина заключалась вовсе не в кочевом образе жизни. Нет. Мы банально не могли прокормить больше. — Кризалис мотнула головой и грустно вздохнула. — Чтобы не умереть от голода, численность чейнджлингов приходилось искусственно контролировать. Иными словами только я отвечала за размножение. Каждый член роя прекрасно осознавал наше незавидное положение и держался строгих правил. Однако наши природные потребности никуда не исчезали. Мы старались разделять рой: отправляли только самцов на охоту и делали из самок собирательниц, но это не помогало. И нам всем, включая и меня, приходилось… Ладно, тебе об этом знать необязательно.

Уголки рта сложились в улыбку. Однако стоило Кризалис продолжить, как ухмылка сразу растворилась на серьёзной мине.

— К сожалению, идеально всё не могло идти, и три раза случались казусы. Во всех случаях обоих чейнджлингов наказывали. Он должен был отдавать всю свою любовь ей, а она могла питаться только его любовью. Конечно, это было жестоко, но другого способа научить других дисциплине я тогда не видела.

— Разве это так жестоко? — удивилась Флоус. — В смысле, они же любили друг друга, и эта любовь должна была питать их.

— А вы с Гринтиксом любите друг друга?

— Конечно!

— Значит, любите. Но его любви почему-то не хватает… Кстати, почему он не полетел с тобой?

— У него полно работы, — насупилась садовница. — Да и я настояла, что бы он остался… Он же не знал, что я беременна.

— Какие же всё ещё личинки.

Кризалис покачала головой. Флоус бросила на неё косой взгляд.

— Я не сомневаюсь в ваших чувствах. А тебе важно понимать, что сейчас ты кормишь не только себя, но и растущих внутри чейнджлингов. Пик голода будет примерно на третьем месяце и продержится до кладки. Не подумай, будто я какой-то монстр. Я хотела наглядно показать, что бывает с непослушными чейнджлингами. Ради будущего роя! Когда мои чейнджлинги едва могли волочить ноги, я всегда делилась с ними любовью… Я прекрасно понимала, что они чувствуют.

Кризалис опустила печальный взгляд.

— Однажды мы решили обосноваться в пустоши, где никто нас никогда найдёт, и построили улей. А спустя какое-то время появилось сердце. Я не знаю, почему оно возникло, но оно защищало рой, требуя часть любви и тела умерших… — Кризалис оборвалась на полуслове. — В какой-то момент я заметила, что у меня пропало влечение, как и у других чейнджлингов, пока они находились в улье. Со временем исчезла необходимость в строгой дисциплине в вопросе размножения, и память о былом растворилась в веках.

— Когда я выбирала кандидата для продолжения рода, у нас обоих на время появлялось влечение. Не спрашивай, почему или как это работает. Я и сама не знаю… А потом сердце уничтожила эта… — Кризалис презрительно фыркнула, — эта Старлайт. И всё изменилось.

Она замолчала, водя ногой по берегу и перетирая в пыль мелкие камни.

— Могла рассказать и раньше, — нахмурилась Флоус.

— Тебе это может показаться мимолётным, но на самом деле минули века. Я привыкла к старым порядкам и только недавно осознала, чем для роя обернётся уничтожение сердца. Да и откуда мне было знать, насколько у тебя с Гринтиксом всё серьёзно? Я собиралась поговорить с тобой, но всё внезапно перевернулось с ног на голову. И ты, между прочим, поддержала моё свержение.

— Ты заслужила!

— Тогда нечего жаловаться!

— Так теперь ещё и виновата! — Флоус подскочила. — Что дальше? Мне, случаем, не надо попросить прощения? Ведь я не подошла заранее и не поинтересовалась, а как там чейнджлинги жили десять веков назад!

— Успокойся.

— Теперь я должна успокоиться!

— Не устраивай истерику.

— Истерику? По-твоему это истерика?

— Понимаю, тебе сейчас тяжело…

— Да ничего ты не понимаешь!

Садовница пнула камни, и холодные брызги обдали её горячую морду.

— Я прилетела за помощью, а что получила? Лекцию по истории! Наверное, ты там подсказки спрятала, и мне теперь надо их найти? Здорово!

— Я поделилась нашим прошлым не просто так.

— Ну да, теперь я знаю, что были ещё три несчастных чейнджлинга до меня. Над которыми вы ещё и издевались! А когда мои пытки начнутся?

— Успокойся!

Садовница вновь стала ходить вдоль ручья под пристальным и задумчивым взглядом Кризалис.

— Я не хотела! Я не знала, что так будет! — воскликнула Флоус взволнованно с нотками страха. — Я не хочу откладывать яйцо!

— Яйцо? Ты думаешь, у тебя будет одно?

— Два?

Кризалис усмехнулась.

— Можно без этого?!

— Айрис отложила шесть, Холис всего четыре, но она была крохой, бедняжка… — Кризалис тяжело вздохнула. — У Гэринис было… восемь, да точно, восемь. Но она была старше и крупнее тебя.

— Скажи прямо!

— Думаю, не больше семи.

— Семи! — Флоус рухнула на холодную землю и схватился за голову. — Да как во мне столько поместится?

— По-твоему это много? — хмыкнула Кризалис. — У меня никогда не было кладки меньше двадцати.

Садовница метнула на бывшую королеву озлобленный взгляд. Эта едва уловимая ухмылка, этот надменный взгляд, эта довольная морда… Какая помощь? Ей нужно только поиздеваться! Только посмотрите на неё! Она даже не скрывает этого!

Флоус подскочила и расправила крылья.

— Спасибо за помощь! — бросила она грозно.

— Стой! — растерянно и взволнованно крикнула Кризалис. — Куда ты собралась?

— Домой!

— И кто тебе там поможет?

— Нарбус… Торакс… Гринтикс… — Флоус мотнула головой. Холодные слёзы потекли по пылающим щекам. — Кто-нибудь, кроме тебя!

— Ты сама в это не веришь.

Садовница закрыла глаза и опустила взгляд.

— Ты же не хочешь помочь! — шмыгнула она носом. — Что толку с тобой говорить?

— Ты отказывалась поверить, что можешь забеременеть, и я рассказала о нашем прошлом, — серьёзно заявила Кризалис, и голос её смягчился. — Я ещё не пыталась тебе по-настоящему помочь. И я не смогу этого сделать, если ты сейчас улетишь. Успокойся, Флоус. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Вспомни Айрис, Холис и Гэринис. Все они оказались в похожем положении… Хотя нет, у них всё было намного сложнее, чем у тебя. И даже у них всё закончилось благополучно.

Флоус обернулась. Слёзы размывали мрачную фигуру, но она всё равно видела её улыбку.

— Иди ко мне.

Флоус замялась, и Кризалис подошла сама. Она с материнской улыбкой положила копыто ей на плечо и мягко притянула к себе. Всё тело садовницы напоминало кусок холодной скалы, но стоило ощутить нежное тепло, как она сразу размякла. Чейнджлинг обнял мать.

— Не думала, что под маской грубости и беспринципности скрывается такая ранимая натура, — нежно произнесла Кризалис и шепнула на ухо: — Язык у Гринтикса хорошо подвешен, не заскучаешь. Да и сам он хорош, всегда поддержит, а ночью не даст замёрзнуть… Может, стоило его выбрать для продолжения рода?

— Заткнись, — шмыгнула Флоус носом. — Тебе так нравится издеваться?

— Умойся, полегчает.

Садовница подошла к ручью. Ледяная вода не только прекрасно утоляла жажду, но и бодрила.

— Ты куда-то спешишь? — поинтересовалась бывшая королева.

— У меня есть дела, но… — Флоус вздохнула. — Не думаю, что сейчас они важнее моей беременности.

— Не хочешь остаться до вечера? Отдохнёшь, поешь. Я пока разберусь со своими делами, а заодно и подумаю, как тебе помочь, — предложила Кризалис. — Конечно, Литарис не придёт в восторг…

— Да пусть валит!

— Так что, согласна?

Садовница подозрительно покосилась на бывшую королеву.

— Ищешь подвох? Напрасно. Может быть, ты больше не моя верноподданная, но ты всё ещё мой чейнджлинг, и никакое свержение этого не изменит.

— Всё равно не понимаю.

— Когда-нибудь поймёшь. Уж ты-то точно, — загадочно протянула Кризалис. — Итак, остаёшься?

Флоус тяжело вздохнула и кивнула.

— И вот тебе первый совет: старайся поменьше переживать и больше радоваться.

— То-то ты меня всё время пыталась развеселить.

— Ты тоже не подарок, — хмыкнула Кризалис. — Забыли?

Флоус слабо кивнула.

— Меньше негатива — больше любви. Давай, улыбнись.

Она оскалилась.

— Хорошо, просто не хмурься.

Чейнджлинги расправили крылья и полетели в сторону нового улья.

— Кстати, почему Литарис ещё не перевоплотился? — как бы невзначай поинтересовалась Кризалис.

— Да мне откуда знать? Он не говорит об этом. Он вообще стал каким-то странным, — раздражённо сказала Флоус. — А что?

— Да так, просто интересно, — уклончиво ответила Кризалис.

Флоус сидела на большом камне, накрытым несколькими листами драконьего папоротника, и оценивающе смотрела на группу недавно вернувшихся собирателей. У каждого по хорошей, новой корзине из иванши, на некоторых ветки ещё не успели до конца почернеть. Чейнджлинги поголовно были в грязи, а в гривах многих затесались листья. Среди покинувших улей всего трое были собирателями, и только Форис считался по-настоящему опытным.

Все прибывшие заинтересованно поглядывали на Флоус, но никто спешил подходить. Кризалис что-то объявила, однако из-за стоящего шума и расстояния садовница поняла лишь, что речь шла о них. К бывшей королеве вышел Форис и начал о чём-то негромко рассказывать, указывая на группу, а та с серьёзным видом кивала. Затем от собирателей отделился один чейнджлинг… вроде бы Хоринкс. Они перекинулось парой фраз, после чего все трое пошли в пещеру.

Флоус фыркнула и развалилась на листьях, сложив копыта на груди. Опять она с кем-то ушла! Такое ощущение, что она забыла об обещании! Или она решила оставить всё до вечера? Всё равно гости раньше не свалят, а потом можно и до утра потянуть, выдумав какую-нибудь причину.

Садовница провела копытом по животу.

Неужели ничего нельзя сделать? Может быть, существует какое-нибудь лекарство? Особенное растение? Вряд ли что-нибудь сладкое или полезное. Нет, это будет нечто редкое и опасное… возможно, даже ядовитое…

— Привет, — вырвал Флоус из размышлений чей-то голос.

Садовница исподлобья посмотрела на взволнованно улыбающегося чейнджлинга.

— Привет, Шорикс, — ответила она хмуро. — Чего надо?

— Да так, хотел узнать, зачем вы прилетели, — ответил он сбивчиво.

— Кризалис не сказала?

Чейнджлинг исчез в голубом пламени, а на его месте появилась бывшая королева.

— К нам прибыли гости, постарайтесь вести себя с ними дружелюбно и не посрамите наш улей. Они побудут у нас до вечера, может быть, заночуют. Они очень устали, поэтому не доставайте их расспросами, — произнёс он важно и вернулся в свой настоящий облик. — Как-то так.

«Она рассчитывает, что я останусь тут до утра?!»

— Смело, — бросила Флоус хмуро.

— А что тут такого? — Шорикс обернулся. — Ты ведь ей не расскажешь?

Она прыснула.

— Раньше ты был поскромнее.

— Так что, зачем вы прилетели? — поинтересовался он осторожно.

Садовница призадумалась. Пока только трое, если не считать хитрокрупого Нарбуса, знали про беременность.

— По личному вопросу, — ответила она уклончиво. Шорикс уже было открыл рот, но она сразу напомнила: — Тебе что сказали? Гости устали, их не тревожить.

— Не хочешь — не рассказывай.

Садовница покосилась в сторону своего горе-проводника. Чёрный и хмурый чейнджлинг сидел возле большого камня и водил палкой по земле. Флоус фыркнула. Когда она рассказала ему о своей проблеме, он не выглядел шокированным или даже удивлённым. Но узнав, что Кризалис просит их остаться, он едва не начал брызжать слюной, хотя дельной альтернативы не предложил. Однако и уйти, оставив её одну, он отказался, сославшись на опасную дорогу.

— Как там в улье? — осторожно поинтересовался Шорикс. — Жизнь наладилась?

— Более или менее, — неохотно ответила Флоус, вновь развалившись на листьях.

— А Торакс?

— Справляется.

— Понятно… А Карлис как поживает?

— Нормально.

— А…

— Слушай, наши же как-то встречали ваших в лесу, и вы там полдня разговаривали. И ты и там был. Неужели не расспросил? — сказала садовница раздражённо.

— Вдруг что-то изменилось, — протянул он взволнованно, слегка покраснев. — Уже дней десять прошло.

Флоус вспомнила, что несколько помощников по саду просили её при возможности поспрашивать про жизнь чейнджлингов в новом улье. Однако у неё не было никакого желания разговаривать на эту тему, поэтому она лишь фыркнула.

— Эй! Что ты тут языком чешешь? — послышался недовольный голос Тириса. — Пошли перебирать, успеешь наговориться.

Садовница краем глаза посмотрела на чейнджлинга. Он хмуро взглянул в ответ с таким видом, словно собирался ругаться, но лишь хмыкнул и вернулся к остальным вместе с собратом.

Флоус мотнула головой, и вернулась к размышлениям.

Какие есть достаточно опасные, которые можно рискнуть съесть? Беликра? Она скорее прикончит, чем поможет. Гаина? Хорошее снотворное, но тут не поможет. Разве только съесть побольше? А вдруг уснёшь с концами? Есть ещё эта… как же её… зайрина. Но она снимает боль, а в больших дозах на время парализует… Может, попробовать алгаку? Нажраться этих ягод и будь что будет.

В памяти всплыл образ большого гарлинкса, бездыханное тело которого она однажды повстречала возле поляны с алгакой. Ледяная дрожь побежала по спине садовницы. Она мотнула головой, прогоняя дурные мысли, и приложила копыто к морде, закрыв глаза.

«Неужели нет никакого спасения?!»

Флоус шмыгнула носом и метнула взгляд на пещеру.

Сколько уже времени прошло? Полчаса не меньше, а Кризалис всё ещё не вернулась. Судя по словам Шорикса, торопиться она не собирается и вполне может придумать оправдания, чтобы они остались до утра.

Садовница резко поднялась и полетела к пещере. Вокруг входа, словно кайма, были сгустки слизи, с помощью которых улей запирался на ночь или в период холодов в старые времена — сейчас Торакс подумывал вновь сделать подобное, когда закончатся строительные работы. Садовница услышала голоса чейнджлингов и без раздумий вошла. Вдоль стены тянулся ряд типичных для роя гнёзд из драконьего папоротника. Возле последних мест, где солнечный свет уступал место прохладному полумраку, стояли Кризалис и Форис. Они обернулись, и Флоус заметила лежащего в гнезде Хоринкса.

— Что-то случилось? — серьёзно спросила бывшая королева.

Садовница собиралась напомнить ей об обещании помочь и попросить поговорить наедине, но заметила перемотанную листьями агайны ногу Хоринкса, и его самого, насупившегося от боли, и ответила:

— Стало интересно, что вы тут делаете.

— Заботимся об одной личинке, — хмуро произнёс Форис, краем глаза взглянув на раненого. — Отдыхай.

Чейнджлинг направился к выходу. Садовница заметила красную линию шрама под рогом.

— Кто это тебя так? — невольно вырвалось у неё.

— Гарлинкс поцарапал.

— Поцарапал?!

— Да, поцарапал.

— Как ты умудрился? Его же только слепой не заметит!

— У меня половины группы — слепые личинки, о чём ты? — горько усмехнулся Форис, бросив косой взгляд на Хоринкса. — Вон, сегодня ещё один едва ноги не лишился.

— Всё же обошлось, — несмело возразил раненый, — только царапина.

— Потому что это была неопытная кроха. Будь на его месте взрослая особь, и оторванная нога — в лучшем случае! — грозно ответил Форис. — Я же предупреждал: держись от тех кустов подальше. А ты?

— Ну там было столько…

— Да хоть целые корзины ягод лежали. Сказали не подходить — значит, не подходишь! Слушайся старших, если мозгов не хватает.

— Но…

— Жизнь дороже!

Грозные слова пугающим эхом отразились от стен пещеры, затихая в напряжённой тишине. Глаза Фориса налились кровью, губы беззвучно двигались, а из ноздрей вырывались облака горячего пара.

— Вечером мы обсудим и разберём случай, чтобы такого не повторилось, — заверила Кризалис.

— Поможет ли? — фыркнул собиратель.

Чейнджлинг быстро пошёл к выходу, и Флоус невольно посторонилась. Кризалис пошла следом.

— Постой, — вполголоса попросила садовница. — Надо поговорить.

— Я думаю, — уклончиво ответила бывшая королева.

— Я о другом.

Кризалис сомнительно посмотрела на Флоус. Садовница подозрительно покосилась на Хоринкса.

— Давай выйдем? — предложила она тихо.

Чейнджлинги остановились перед входом в пещеру. Остальные были слишком далеко, чтобы хорошо их услышать, однако Флоус всё равно говорила вполголоса.

— Я тут подумала: может, есть какое-нибудь лекарство?

— Лекарство? — удивилась Кризалис. — Беременность — это не болезнь.

— Тиши ты, — попросила Флоус. — Я понимаю, но вдруг есть какая-нибудь ягоды или трава? Я вот думала о беликре и зайрине, но они вряд ли помогут…

— Даже не вздумай! — рассердилась Кризалис, а её в глазах мелькнул огонёк страха. — Они ядовиты!

— Но вдруг что-нибудь поможет.

— Ты умрёшь!

— Но… — Флоус замотала головой. — А если яд? Какая-нибудь...

— Нет!

Садовница отвернулась. По щекам потекли слёзы. Вдруг она ощутила, как чьи-то копыта притягивают её в сторону и не стала сопротивляться.

— Я обязательно помогу тебе, дай только время подумать и разобраться с проблемами. Сама видела, какую пакость устроил нам Хоринкс. Вечером мы обязательно поговорим. — Кризалис мягко отстранила Флоус от себя, посмотрела ей в глаза и улыбнулась. Она провела копытом по её мордочке, вытирая слёзы. — Никто не оставит тебя одну. Только выброси эти дурные мысли. Хорошо?

Садовница слабо кивнула.

— Можешь пока поговорить с кем-нибудь. Глиникс раньше же работал у тебя в саду. А Форис когда-то ходил с тобой в Каменный лес. Только не замыкайся… Но если вдруг станет плохо, сразу ко мне, чем бы я ни занималась. Поняла?

— Хорошо, — упавшим голоском ответила Флоус.

Кризалис кивнула и направилась к чейнджлингам, которые с интересом наблюдали за сценой. Садовница отвернулась. Копыто само поползло к животу. Взгляд зацепился за валяющийся возле входа камень. А если съесть зайрину и ударить им… Сердце ёкнуло, а по спине побежала дрожь. Флоус испуганно отвернулась и мотнула головой, пытаясь прогнать ужасные мысли.

Сумерки подкрались незаметно. Все шестнадцать чейнджлингов, включая раненого и патрульных, рискнувших присоединиться к новому рою, и двое гостей собрались вокруг костра. Ужин закончился, и Форис на пару с Кризалис устроили разъяснительную беседу про опасности Каменного леса, необходимость слушаться более опытных собирателей и печальных последствиях на примере Хоринкса.

Флоус пропускала слова мимо ушей, бесцельно смотря на костёр. Пламя безжалостно пожирало трещащий хворост. На одном из камней валялся обуглившийся панцирь жука, угодившего в смертоносную ловушку.

Садовница тяжело вздохнула и закрыла глаза. Ореол костра плавно растворялся в океане беспроглядного мрака. И вдруг, словно вспышка, перед глазами возник образ.

Флоус одна в мрачной пещере. Кругом лишь тускло сияющие зелёные коконы. Густая слизь медленно стекает по раскрытым, словно бутоны уродливых цветов, верхушкам. Внезапно из мрака появляется маленькая личинка. Старая, чёрная личинка. Она медленно ползёт к ней. Затем ещё одна. И ещё. Все они приближаются, перебирая мерзкими лапками. Флоус не может пошевелиться, только дрожь штормовыми волнами сотрясает тело. А личинки уже ползут по её ногам. Они такие тёплые и скользкие. Одна на её спине. Другая обвивает шею. Острые зубы касаются хитина…

— Флоус?

Садовница дёрнулась. Собравшиеся вокруг костра чейнджлинги смотрели на неё встревоженно.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — побеспокоилась Кризалис. — Не голодна?

— Она не притронулась к ужину, — послышался слегка хмурый голос какого-то чейнджлинга, — конечно, голодна.

— Я про настоящий голод. Флоус?

— Я просто думала… — ответила она упавшим голосом, — неважно.

Кризалис поднялась и присела рядом с ней.

— Поговорим?

— Сейчас?

— Если хочешь, мы можем поговорить наедине. Но я хочу, чтобы остальные тоже послушали и сделали выводы, — серьёзно ответила Кризалис. — Разумеется, если ты не против.

Садовница тяжело вздохнула.

— А что толку? Всё равно ты им расскажешь о беременности.

Чейнджлинги сразу запереглядывались и заперешёптывались, заинтересованно смотря на них.

— В таком случае попрошу всех слушать внимательно. Мы уже обсуждали это несколько недель назад, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — объявила Кризалис. — И Элайнис это будет вдвойне полезно услышать… Флоус сейчас на втором месяце беременности. И пару недель назад у неё начался голод из-за растущих внутри чейнджлингов, которых ей придется кормить до кладки.

— А от кого она? — осторожно поинтересовалась Элайнис.

— От Гринтикса.

Флоус хмуро покосилась на Кризалис, но промолчала.

— Не буду вдаваться в излишние подробности. У неё сегодня и так выдался очень нервный день, поэтому перейду к делу. — Она посмотрела на садовницу. — Итак, первый совет: старайся поменьше работать.

— Я не собираюсь забрасывать сад, — грубо ответила Флоус. — Уж лучше голодать.

— Я имею в виду, что тебе не стоит перенапрягаться. У тебя полным-полно помощников. Переложи физическую работу на них. Ведь они в состоянии выкопать дерево, обрезать ветку или собрать урожай?

— Наша работа заключается не только в этом.

— Это для примера. Так же старайся меньше переживать и больше отдыхать.

— Предлагаешь стать бездельницей на пару месяцев? Или сколько там беременность?

— Кладка через шесть месяцев после спаривания. И нет, я советую меньше переживать и больше отдыхать, потому что это помогает лучше переносить голод. Меньше переживаний — меньше голод — меньше переживаний из-за голода. И наоборот. Замкнутый круг. Голод с каждым днём будет становиться всё сильнее, и примерно на третьем месяце беременности достигнет своего пика. Твоей собственной любви, пусть тебя даже будут круглосуточно окружать и развлекать друзья, всё равно не хватит. Не стыдись просить у других и не бойся немного потерпеть. — Елейная улыбка тронула губы Кризалис. — И старайся больше времени проводить с Гринтиксом наедине.

Флоус хмыкнула. Краем глаза она заметила, как Элайнис покраснела.

— Веков пять назад я бы посоветовала получше питаться, но сейчас в улье отличный повар и всегда есть свежая еда. Впрочем, раз ты уже не жалуешься на рвоту, то проблем нет и не должно быть. — Кризалис задумчиво хмыкнула. — Скоро у тебя появятся слабые боли в области живота. Не бойся, это нормально. Даже если боли вдруг усилятся, не беспокойся. Через пару недель всё пройдёт. При нагрузках в ногах может возникнуть боль, поэтому и не стоит много напрягаться… Ещё со временем у тебя могут возникнуть проблемы со сном, если ты будешь много переживать и перетруждаться… Так… Думаю, пока с тебя хватит.

— И ради этого я ждала целый день? — насупилась Флоус.

— Разве тебе было плохо у нас? — удивилась Кризалис.

— Не в этом дело! Я надеялась узнать что-нибудь по-настоящему стоящее!

— Например?

— Про рождение там… воспитание…

— Пока тебе это ещё рано об этом думать.

— А когда не рано? — подскочила Флоус. — За день до кладки?

— Что я говорила про нервы? Успокойся и сядь, — повелительным тоном попросила Кризалис. — У тебя возникнет ещё столько вопросов, что за месяц ты ко мне раз десять слетаешь… Хотя тебе не стоит рисковать. Лучше отправляй кого-нибудь из роя.

— А сразу сложно всё объяснить?

— Не поможет. Поверь, я знаю, о чём говорю. Не ты первая, и не ты последняя, — заявила Кризалис и сладко вздохнула. — Слышала бы ты, какие вопросы мне задавала Айрис. Я бы такое при всём желании не смогла придумать!

Флоус фыркнула, но присела.

— Когда придёт время, я обязательно тебе всё объясню и помогу. А пока постарайся следовать советам. — Кризалис обвела взглядом собравшихся, остановившись на Элайнис. — Надеюсь, это послужит уроком для каждого. Если кто-то решится обзавестись собственной семьёй, мы его не бросим. Но вначале нужно дважды подумать.

Чейнджлинг покраснел и понимающе кивнул.

— Может, ты прилетишь ко мне? — предложила Флоус и поймала на себе удивлённый взгляд Кризалис. — Раз ты всё равно не хочешь всё рассказывать сразу, почему бы ни прилететь ко мне? Самой мне лететь опасно, а посылать кого-нибудь и потом выяснить, что он забыл что-то важное, я не хочу. Даже если он всё запишет. Уж лучше ты сама всё расскажешь лично мне, и я сама всё запишу… Один день тут и без тебя справятся.

Кризалис задумчиво отвернулась.

— Хорошо. Примерно через месяц я слетаю проведать тебя, — решилась она. — Но если вдруг возникнут вопросы или что-то случится, сразу присылай посыльного.

Флоус кивнула.

— Вот и поговорили. А теперь полетели, — заявил Литарис раздражённо и поднялся, приковав к себе всеобщее внимание. — Надеюсь, ты довольна.

— Уже поздно, — произнесла Кризалис спокойно. — Оставайтесь до утра.

— Спасибо, но нет.

— Она права. Ночью над Каменным лесом опасно, — со знанием дела произнёс Форис. — Кто-кто, а вы должны это понимать. Особенно она.

— Сами разберёмся.

— Может…

— Мы! Летим! Домой!

Озлобленный голос пронёсся над головами собравшихся, погружая мир в царство зыбкой тишины. Догорающий костёр едва уловимо потрескивал, и мрачные тени уже тянулись со всех сторон.

— Я остаюсь, — заявила Флоус. Литарис уставился на неё обескураженно, беззвучно двигая ртом. — Хочешь лететь? Улетай. Я тебе сразу сказала. Рисковать своей шкурой из-за одной обиженки не собираюсь.

— Ты до сих пор злишься на меня? — фыркнула Кризалис. — Разве не ты говорил, что каждый может измениться, если ему немного помочь?

— Кроме совсем уж отбитых, — озлобленно фыркнул чейнджлинг.

— Следи за языком! — подскочил Фаринкс.

— Успокойтесь! — приказала Кризалис. — Не забывай, ты здесь только гость…

— Который сейчас свалит!

— Выметайся! — сорвалась бывшая королева на крик. — И в следующий раз…

— Следующего раза не будет!

— Вали уже! — озлобленно бросила Флоус.

Литарис грозно фыркнул, расправил дырявые крылья и быстро взмыл в воздух. Чёрная фигура меньше минуты темнела вдалеке, пока не растворилась на мрачном фоне ночного неба и опасной стены Каменного леса.

Фаринкс что-то пробурчал себе под нос, недобро посмотрел на Кризалис, затем метнул взгляд на Флоус и, наконец, вместе с Лоринксом отправился на ночное дежурство. Остальные чейнджлинги начали молча расходиться, и лишь издалека доносились их неразборчивые голоса.

От яркого костра остались лишь тускло тлеющие угли. Ночной полумрак со всех сторон обступил двух последних оставшихся чейнджлингов. Поднялся холодный ветер, и Флоус задрожала. Она исподлобья посмотрела на Кризалис. Та озлобленно смотрела на умирающее пламя костра.

— Зачем ты его привела? — обвинительным тоном спросила бывшая королева.

— Он единственный бывал здесь, — оправдалась садовница хмуро. — Думаешь, мне было приятно полдня таскаться по Каменному лесу в поиске ваших собирателей? И всё потому, что эта личинка не хочет с тобой встречаться!.. — Она фыркнула. — Не понимаю, чего вы друг друга так возненавидели? Столько времени провести бок о бок, через столько пройти вместе, а потом…

— Это тебя не касается, — грубо оборвала Кризалис.

— Ещё как касается! — с нажимом продолжила Флоус. — Литарис и раньше был не подарок, а сейчас он стал просто невыносимым!

— Что он уже натворил? — презрительно бросила бывшая королева. — Учит вас правильной жизни?

— Уж лучше бы так! — Садовница сложила ноги на груди. — Первое время с ним было ещё терпимо. Ходил хмурый, ни с кем толком не разговаривал. А потом ему вдруг в голову стукнуло стать образцовым чейнджлингом.

— Что тут такого?

— Тебе смешно? Я тоже смеялась, когда Литарис в первый раз пошёл на Форум Чувств, — фыркнула Флоус. — У меня там два помощника бывают. И знаешь, через неделю уже башка раскалывалась от постоянных жалоб на Литариса! А сколько Тораксу приходилось выслушивать нытья каждый день?

— И что он там делал?

— Как я поняла, первое время ничего плохого. Жаловался на всех и вся, и поносил тебя при каждом удобном случае. Ему пытались помочь отвлечься, забыть о проблемах и начать новую жизнь… что-то в этом духе, я там никогда не была. Но Литарис туда ходил только плакаться. — Флоус и сама не заметила, как начала ходить взад-вперёд, и присела. — Сама понимаешь, слушать каждый раз одно и то же, особенно, когда и тебя частенько поливают грязью, никому не нравится. Ну остальные и начали огрызаться. И тут-то началось… Думаю, уж тебе-то не нужно рассказывать, как Литарис при желании может с грязью смешать?

— Его выгнали? — ехидно спросила Кризалис.

— Вроде выгнали, а вроде и сам свалил. У меня без того хватало головной боли… да и не только головной. — Флоус провела копытом по животу и фыркнула. — А потом он зачем-то наведался в клуб Путешественников. Его Кагбус создал после твоего ухода… Слышала, в первый день они едва не подрались, и Литариса там больше не видели.

Довольный взгляд бывшей королевы нетерпеливо уставился на садовницу. Чёрная морда расплылась в ухмылке, обнажающей острые клыки.

— Теперь Литариса недолюбливает чуть ли не весь рой, а он даже не пытается извиниться. Стал собирателем — полдня проводит в Каменном лесу, а когда возвращается, сразу в библиотеку. Карлис говорит, как не зайдёт, так он постоянно там сидит, обложенный книгами, и что-то пишет или считает... Без понятия, он никому не рассказывает, чем занимается. Да и никто не горит желанием с ним лишний раз пересекаться.

Кризалис не прекращала ухмыляться.

— Так больше продолжаться не может, — заявила Флоус раздражённо. — Вам надо поговорить.

— Теперь это ваша головная боль.

— Тебе так сложно?

— Нам с ним говорить не о чем.

— Ещё скажи, что тебе плевать? Тогда почему ты так интересуешься Литарисом? Или думаешь, я забыла эти вопросы как бы невзначай? И как ты сорвалась на него?

Улыбка начала медленно растворяться на хмурой морде Кризалис, а в довольном, отчасти злорадном голосе появились нотки недовольства.

— Может, всё-таки расскажешь, что… — Флоус поймала на себе озлобленный взгляд и оборвалась на полуслове. — Ладно, не хочешь говорить — не надо. Но знаешь, будь я на твоём месте, поговорила бы с Литарисом. Помиритесь — хорошо. Не помиритесь… хотя бы разберётесь в своих чувствах. Всё-таки это лучше, чем просто, как две личинки, молча злиться друг на друга до конца жизни.

Флоус тяжело вздохнула.

— Извини, если наговорила лишнего. Может быть, это и правда не моё дело. В конце концов, я всего лишь глупая личинка, которая не знает, откуда берутся чейнджлинги, — сказала она с толикой печальной иронии. В голове вдруг всплыли слова Нарбуса. — Если страшно, тогда ничего не делай, и ничего не будет.

Последние угли погасли, и теперь лишь лунный свет тускло освещал округу. Вдалеке темная мрачная стена Каменного леса. Издалека доносились голоса зверей. Холодная дрожь пробежала по спине Флоус. Садовница зевнула.

— Ладно, я пошла спать. — Она поднялась. — Ты идёшь?

— Иди одна, — задумчиво-хмурым голосом ответила Кризалис. — Тебе приготовлено гнездо.

Флоус медленно побрела к пещере. У самого входа она бросила последний взгляд за спину. На фоне мрачного леса чернела фигура бывшей королевы. Она раздражённо вздохнула и пошла искать своё место.