Ключ (джен)

17 августа 2018 г. 18:23

Рэн

Выйдя из дома шамана, я устало села на ступени. Вечернее солнце высветило на платье украшения в виде тёмных пятен крови. Боль разрядами тока пробегала по телу. Руки тряслись. Никаких сил. Особенно моральных.

Как же я устала. Где там вся утренняя бодрость выспавшегося человека? И честно, мне было плевать на настороженные и гневные взгляды всё ещё толпящихся у входа в здание ликантропов. Не кидались и ладно.

Ещё в прошлой, спокойной, жизни на профориентации я говорила, что хотела пойти в медицинский. Да, уроки химии для меня становились уроками взрывного дела, но я была уверена, что отличным знанием теории припудрю слабости практики. Всё же я в хирурги собиралась, а не в химики. Хотя, конечно, был высок риск, что, если поступлю, то занятия по фармацевтике могли стать ядоварением. Или будущие врачи не мастерят лекарства? Ай, без разницы.

Сейчас я лишь утвердилась в своём желании научиться лечить. Понятно, что, будучи магом границ, не видать мне «оседлого» образа жизни. Да я и не могла представить себя в качестве врача в больнице. Но я хотела научиться исцелять тех, кто рядом, до кого могла дотянуться. Только и интересовала меня не классическая человеческая медицина, а магическая. И я не про все эти песнопения и танцы с бубнами вокруг больного. Нет. А про настоящее целительство. Магию целительства.

Продолжая шмыгать носом, я раскрыла ладонь перед собой. Как хотелось, чтобы заклинание малого исцеления было хоть немного действенным. Там, в доме, среди больных был не только шаман, над которым Хативелт ещё и ритуал проводил, чтобы замедлить распространение проклятья. В других комнатах лежали ещё раненные и находящиеся при смерти. Их было так много! Десятка четыре, не меньше. И все они мучились от отравления некими тенями.

Под объяснения оборотня я небольшими ритуалами помогала ему запечатывать отравляющую живых тьму в статуэтку волка. Вернее, я рисовала, а он проводил. Холодящая руку фигурка лишь напомнила, что я когда-то такое уже делала: разве что ритуал был немного иным. Поначалу всё шло без проблем, потому как мы занимались чисткой от отравы тех, кто был легко ранен. Хотя я всё равно уже тогда начала выдыхаться морально. Тяжело смотреть на тех, кто испытывал боль. Чувствовать обвиняющие и ненавидящие взгляды местных лекарей и пришедших в себя ликантропов было ещё сложнее. Тем более я не понимала, что им сделала, почему они винили меня. Не из-за разговора же с Белым.

А потом мы перешли к тяжелораненым. Стало сложнее. Гиа сказал, что тени проникли глубоко и некоторых попросту предлагал добить, чтобы не мучились. Не могу сказать, что у меня случилась истерика из-за его предложения, но это было что-то близкое. Голос отнялся. Меня затрясло. Но ледяной взгляд жёлтых глаз остановил, не дал сорваться. Ведь глубоко внутри прекрасно понимала, почему он так говорил. Если не мог помочь, а смерть свою жертву не отпускала, так не лучше ли прекратить чужие мучения? В чём-то я даже была согласна, но…

Гнев, бессилие и желание помочь переплелись в настолько взрывоопасную смесь, что я сама не знаю, каким образом смогла придать закручиваемой вокруг меня энергии свойства малого исцеления. Вот тогда-то я почувствовала эфир вокруг себя, он вмиг стал виден, приобрёл жёлто-зелёный оттенок и разошёлся волной в стороны. Это, наверное, продлилось всего пяток секунд. Не больше. Но с первого же мгновения меня скрутило от боли, кровь пошла носом, горлом. Ну и грохнулась в обморок. По словам оборотня, меня вырубило лишь на пару минут, но осталось чувство, будто по мне слоны потоптались.

Хативелт, продолжая очищать заражённых, ругался на меня — много чего узнала о своей бестолковости, но я испытывала облегчение. Даже такого малого времени хватило, чтобы дать шанс на жизнь тем, кто стоял на грани. Только теперь я сама могла лишь сидеть у стеночки и наблюдать, а потом вот переползла на улицу. Изнутри шла жуткая усталость. Даже не физическая, а будто сам мой дух лишился всех сил.

В любом случае тот способ, что я подсознательно применила, точно не годился для дальнейшего использования. Я не настолько мазохистка. Надо искать другой подход к исцелению. С другой стороны, разобралась, что подразумевал Аспид под управлением энергии вокруг себя. Только я, видимо, всё-таки переборщила, раз уж меня согнуло и вырубило.

А ещё запоздало поняла, что именно этого Гиа и добивался. Почему-то на ум пришло сравнение с обучением плаванию. Аспид объяснял мне теорию, учил «на берегу», что я должна делать, с чем столкнусь, как должна поступить — оборотень бросил меня «в воду на середине озера», погрузил в агрессивную среду, в которой я испытывала давление на все мои чувства. Надо сказать, этот способ достаточно эффективен. Конечно, я почти сразу «пошла ко дну», но чуток всё-таки побарахталась. Осталось только разобраться, как я смогла изменить нейтральную природную энергию в площадное малое исцеление.

К тому же Хативелт показал и, как на самом деле выглядела магия. Фильмы, игры, анимация рисовали красивые картины и эффекты. Какое восхищение вызывали файерболы, да? Но огонь оставлял ожоги, сжигал волосы, кожу — тела. Когда смотришь с экрана, как под действием магии огня горел противник, то не видишь настоящие последствия от встречи с огнём. Не вдыхаешь мерзкий запах горелого мяса.

В последнее время мне всё больше попадались истории, где главным героями выступали антигерои, тёмные маги. И я восхищалась красотой незаметных проклятий, таинством тьмы. А сегодня мне показали результаты.

С одной стороны, конечно, шаман был не прав. Вчерашний разговор Мика и Гиа я хорошо запомнила, как и то, что из-за заклинания старика я чуть на тот свет не отправилась. Вернее, отправилась, но вернулась. Именно старик учуял во мне «избранную», которая приведёт к «светлому миру» ликантропов. Более того, шаман протянул руки к моим артефактам. С другой — сила проклятья, тёмной магии, страшна.

Но… Я подняла изувеченные ладони к лицу. Но это моя новая реальность. Очередное подтверждение, что сказка вокруг меня страшная, и мне нужно быть сильной.

Тьма! А Ноигиа Хативелт действительно страшный человек… оборотень. Ещё несколько часов назад я испытывала опаску к нему, а сейчас во мне плескалось лишь уважение. Подтолкнул к действиям, показал неприглядную сторону магии, очень много чему научил за это короткое время. Действительно, тот кого можно назвать учителем.

В мою ладонь детские пальчики вложили платочек с вышитым львёнком. Растерянно подняв глаза, я увидела маленького мальчика восточной внешности в джинсовом комбинезончике и бежевой рубашке в клетку. Коричневые волосы лежали аккуратной причёской. В глаза сразу бросилось, как он отличался от других. Ну чисто городской мальчик, который ярким пятном выделялся на фоне деревенской, скорее даже дикой, обстановки.

Я потерянно посмотрела на ликантропов вокруг, но никто из них не остановил ребёнка. Ни одна женщина не протянула руку, не отвела мальчика. Словно он чужак для них. Это порядком удивляло. Но ответ нашёлся быстро:

— У сестрёнки кровь из носа, — сказал мальчик на чистом японском.

Удивлённо посмотрев на него, я улыбнулась.

— Есть такое, — шмыгнув носом, согласилась я и, взяв детскую ладошку, вложила платочек обратно. — Спасибо, но не надо.

Карие глазёнки распахнулись, мальчуган весь засиял, заслышав родную речь.

— Сестрёнка, ты тоже из Токио?!

Уже хотела ответить, как меня буквально накрыло.

Сестрёнка…

Перед глазами возник образ мальчика. Он был в полтора раза выше того, что стоял передо мной. Серые глаза хитро щурились. А коричневая шевелюра, отказывающаяся признавать расчёску, была растрёпана.

Шин.

Я спешно сжала трясущиеся пальцы в кулаки и постаралась удержать улыбку на лице. Хотя в голове только и билась ужасающая мысль, что мой брат остался один и неизвестно где. Но всё же удалось заторможено кивнуть на вопрос радостного ребёнка.

Пока я пребывала в шоке, к дому подошёл Белый, а из дверей — пришлось вставать и отходить — вышел Хативелт. И между ними завязался разговор, только я не сразу и вникла в смысл.

— Я похож на няньку? — привлекая моё внимание, выговаривал Хативелт Белому.

— Он маг, — сухо говорил старик. — Ты сам знаешь, как опасно ему находиться среди нас. Скоро его заберут, пусть пока побудет с тобой.

— Это не мои заботы.

Мужчины спорили, хотя скорее торговались, а я сжимала кулаки и молилась, чтобы с братом всё было в порядке. Махиру… Махиру же поможет ему, да? Кажется, и Тору-сан знал про него. Они же не бросят, правда? Ведь не бросят, так?

— Сестрёнка, — меня подёргали за платье.

Стерев ладонью кровь под носом, я опустилась на колено перед мальчиком, напрягшимся из-за спора мужчин.

Ничего. Сейчас уйдём отсюда, и я попрошу Хативелта отправить меня в Японию. Он говорил, что деньги не проблема, вот и займу у него. Или… Да, дождусь Аспида и попробую открыть путь. Так будет быстрее. Я должна вернуться к Шину. Но сейчас, сейчас надо держать себя в руках. Да и вот мальчик тоже испуган руганью двух взрослых. Явно не понимал английскую речь, то есть американскую, но чувствовал, что говорили о нём.

— Давай знакомиться, меня зовут Рэн, а тебя?

Мальчик опасливо покосился на Белого и неожиданно прижался ко мне и обнял за шею.

— Такуто, — прошептал он мне на ухо.

Но я бы мальчишку назвала клещом. Хативелт даже прекратил ругаться с Белым, его внимание было сосредоточено на нас. Потому как мальчик вбирал в себя всю магию. Я прямо чувствовала, как к нему перетекала энергия вокруг меня. Даже кровотечение из носа остановилось.

— Энергетический вампирёныш, — улыбнулась я и потрепала каштановые волосы.

— Я не вампир, — надулся Такуто. — Я буду охотником, как папа!

Не знаю, что именно изменило мнение Хативелта, но он перестал отбиваться от навязывания мальчишки и согласился взять его с нами. Но не бесплатно. Условием был беспрепятственный доступ к некоему заповедному лесу через земли Белого, как и свободный вывоз растительных и энергетических материалов с его территории.

Спор разгорелся с новой силой. В какой-то момент мужчины перешли на личности. И тут речь уже пошла не о простом прозвище «идиот», а о чём-то более серьёзном. Кажется, претензий друг к другу у мужчин было много, а сейчас вот всё вырвалось.

— Ты… — ревел вышедший из себя Белый, потрясая кулаком, — ты… Ты будешь мне указывать?! Ты, одиночка! Ты угробил всю свою стаю!.. Своих волчат! И ты будешь меня учить?!

Вот после этих слов мне стало действительно страшно. Воздух потяжелел и загустел. Да у меня чуть волосы на голове дыбом не встали! На руках так точно! Такуто испуганно вцепился в меня.

Всего в один миг хладнокровный даже в споре и интеллигентный Ноигиа превратился во взбешённого оборотня. Его руки объяла тьма, ставшая шерстью. На голове проступили волчьи уши, а за спиной хвост.

Стоило только Хативелту обрести такой вид, как всех жителей деревеньки просто сдуло. И я их прекрасно понимала, самой хотелось смыться. Осталась лишь парочка мужчин, что напряжённо стояли за спиной Белого. Старик не отставал и тоже «вышел из себя». Если руки Хативелта сперва укрыла тьма, ставшая шерстью, то у Белого трансформировалось именно тело. Это было жуткое зрелище, как под кожей задвигались кости и мышцы, и стали лапами с когтями…

Кажется, теперь я видела внешнюю разницу между оборотнем и ликантропом.

Схватив на руки перепуганного ребёнка, я отступила сперва за спину Гиа, а потом решительно отбежала в сторону, за ближайший дом. У меня не было никакого желания смотреть на драку, тем более, когда на руках дрожал маленький мальчик. Улицы вымерли, а от воя и треска ломающегося дерева позади я лишь ускоряла шаг. Хорошо хоть помнила, с какой стороны мы пришли.

На будущее: никогда не спорить с Ноигиа, не задевать его и не говорить о «стае».

Жуть какая.

Но ладно я, надо было и ребёнка успокоить. Проще всего было отвлечь его вопросами. К счастью, мальчишка сперва от шока начал отвечать, а потом, придя в себя, сам стал рассказывать о себе и своей семье. Кажется, он тоже подсознательно хотел отвлечься и заговорить страх.

Оказалось, что Такуто сын мага из С3. Любимого «папочку» звали Джун. Мамы не было. Мальчик погрустнел на этом моменте, но уже воодушевлённо заметил, что, зато у него три папы. Кроме родного, были ещё некие Юмику и Чуруги.

Спрашивать, почему отцов трое, я как-то поостереглась. Моё душевное спокойствие для меня сейчас важнее. Да и мальчик зашмыгал носом, давя слёзы. Ему уж точно хотелось к добрым папам, а не оставаться в лесу с непонятной сестричкой, после того как увидел, как сцепились два нелюдя. Но, что меня поразило, ребёнок не разревелся, ведь папа говорил: мужчины не плачут.

Такуто сильнее вцепился в мой воротник — нас нагнал Хативелт и пошёл рядом. Бросив осторожный взгляд, я приметила, что у чёрной рубашки больше нет рукавов. Видимо, тьма не обволакивала руки поверх одежды, а выступала на теле. Белая ткань костюма была испачкана кровью и грязью. Но если опустить пугающий вид одежды, так Хативелт вновь выглядел всё таким же хладнокровным интеллигентным мужчиной.

Интересно, а Белый-то вообще жив?

— А как ты здесь оказался? — очередной раз отвлекала я мальчика.

— Я болел. А потом спал. Долго спал. Даже ручки и ножки потом не слушались.

— Он был в коме, — сухо перевёл Гиа.

А Такуто уже рассказал, что спал, пока дядя Стив его не разбудил. Этот же дядя Стив помог ему вновь шевелить ручками и ножками, а потом отправил сюда, к тёте-лилии, лечиться. А ещё было вжух! Как на аттракционах, когда нехороший дядя Култ — Такуто так и не мог сказать, почему дядя плохой, и вообще, чего пристала — из высокого-высокого дома перенёс в лес. Ну а Белому такой подарочек — вот совершенно ни к чему. Мальчишку среди оборо… ликантропов и не оставишь, может заразиться.

Хативелт же перевёл то, что не поняла раньше:

— Это сын Курумамори Джуничиро, мага из отряда «Гончие псы». Они охотники на вампиров.

Такуто разулыбался на эти слова и «гавкнул».

— Раньше псы работали на С-Три, а теперь на подразделение Древних знаний в Содружестве. Стив — это Стив Джейс, правая рука руководителя подразделения и его заместитель. «Плохой» Курт — Курт Певерелл, некромант. И пришелец из другого мира, — добавил уже вкрадчиво, смотря мне в глаза.

Я кивнула. Если речь о мирах, то надо пытать Аспида. Но всё же больше всего волновало другое.

— Гиа, — шёпотом позвала я оборотня, — мне нужно к брату. Он остался один… Я… Я должна вернуться к нему.

Дрожь в голосе задавить не получилось.

— Тебе рановато покидать насыщенные эфиром земли. Только через неделю. Это минимум, — Гиа поднял руку, не давая мне вылить на него моё несогласие. — Твой брат не один. Насколько мне известно, он сейчас с Сонным дьяволом. Волноваться не о чем. Мальчишка за ним точно присмотрит.

Вот даже не знала, чувствовать ли облегчение.

— Я так часто слышу это имя, — я криво усмехнулась. — Но ничего не могу вспомнить о нём.

Поймав взгляд оборотня, я опустила голову и крепче прижала притихшего Такуто. Рядом послышался вздох, а Хативелт, видимо, чтобы ребёнок не понял, перешёл на английский:

— Не помнишь, но всё равно раз за разом выбираешь его сторону.

— Раз за разом? — я удивлённо подняла взгляд.

— Не забыла ещё разговор с Белым? — спросил Гиа.

— Ещё бы забыть, — скривилась я, ведь столько всего наговорила тогда в палатке.

— Тот самый монстр, которого ты можешь пробудить, и есть Сонный дьявол, — пожал плечами мужчина.

Я застыла на месте. Гиа прошёл чуть дальше, остановился, но, так и не повернувшись, добавил:

— Мальчишка ещё не родился, но видящие уже предрекли, что он окропит мир кровью, приведёт его к закату. И я склонен с этим согласиться.

В голове стало совсем пусто. Когда говорил Белый, то это не звучало столь зловеще, как их произнёс в сумеречном лесу Гиа в испачканном кровью костюме.

— Сестрёнка? — взволнованно заглянул в моё лицо Такуто.

Вымучив улыбку, я поравнялась с оборотнем, и мы пошли дальше.

— Но почему я могу его пробудить? Я-то каким боком? Как, Тьма задери, я с ним связана?

— Думаю, он бы оценил иронию, — хмыкнул Хативелт. — Ты используешь его ругательства и словечки, подсознательно выбираешь сторону вампиров, его враги становятся твоими врагами и спрашиваешь, каким здесь боком? Это действительно… иронично.

Его веселья я не разделяла, но хотя бы узнала, откуда это всё в моём лексиконе. А ещё это означало, что я часто и много общалась с Сонным дьяволом, раз уж начала использовать эти слова.

Кстати, если он Сонный дьявол, то потом станет Пробудившимся дьяволом? Стесняться не стала, спросила у Гиа. Надо сказать весёлая улыбка ему шла больше, чем бешенство. Жаль только, что он не ответил на этот вопрос, а заговорил о другом:

— Ты должна помнить, что Сонный дьявол всегда верен слову. Я не знаю ни одного обещания, что он не сдержал. Если дал слово — сделает.

— Сильно, — пробормотала я, настороженно посматривая на мужчину, поднявшего эту тему.

— Мальчишка привёз тебя на эти земли. Конфликт энергий убивал тебя, на тебя давил и откат. А Белый не сдержал свой язык и посмел угрожать тебе.

— Мне? — удивилась я. — Но я же была без сознания. Или я чего-то не помню?

— Без сознания, — кивнул оборотень.

— Но почему он мне угрожал?

— Старому идиоту достаточно того, что ты была на стороне мальчишки.

Интересно, чем же вызвана такая нелюбовь?

— Мальчишка на угрозу поставил ультиматум, — продолжал Гиа. — Дал клятву. Если Белый и его люди о тебе не позаботятся, то в случае твоей смерти он устроит резню.

— Так вот почему… — прошептала я.

— Клиническая смерть. Клятва обрела силу. Ты была носителем теней Сонного дьявола. Тени и исполнили его угрозу.

— Так все эти раненые…

— Есть и убитые, — добил меня Гиа.

Я опять остановилась. Теперь хотя бы понятна причина, почему меня ненавидели.

— Тьма милосердная, — пробормотала я и, сглотнув, посмотрела на стоявшего напротив меня мужчину. — Верен слову… Клятва… Клятва ведь исполнилась? Она… Она больше…

Хативелт покачал головой и скрестил руки на груди.

— Его клятва была связана с твоей жизнью. Пока твоё сердце бьётся, он останется человеком. Если ты умрёшь, то он станет монстром.

Нервный смех сам вырвался из меня, а детские пальчики сжались на вороте моего платья.

— Какой прекрасный стимул жить!

Хативелт опять улыбнулся.

— Хотел бы я тебе сказать, что те, кто хорошо знает магическую историю, будут пылинки с тебя сдувать.

Вздохнув, он развернулся и шагнул на укрытую сумерками лужайку у дома, лишь тихо добавил, что я едва услышала:

— Вот только в верхах знают, что только лень не дала мальчишке затмить Колдуна. Но евы тем и опасны, что могут…

— Шеф! — заглушив тихий голос оборотня, закричал выглянувший из окна Чарли. — Есть важное сообщение! Их вычислили!

Обидно. Даже переспросить не успела, Хативелт ускорил шаг. Тяжко вздохнув, я подмигнула притихшему мальчику.

— Ну что, Такуто, пойдём тебя устраивать.

— А можно с тобой?

Прикинув размеры дома и количество комнат, пришлось печально кивнуть. С оборотнем ребёнка не оставишь. Аспид и Сакуя вроде только завтра вечером вернутся. Но всё равно к ним мальчика не подселишь. А Чарли… Нет, не вариант. Тем более Такуто хорошо так вбирает в себя мою магию, я уже не так фоню.

* * *

18 августа 2018 г. 22:57

(У Рэн: 18 августа 2018 г. 08:57)

Сонный Эш

С утра пришлось засесть за телефон и побегать. Добраться до места можно было лишь на личном транспорте. Болтаться в автобусе — это потерять время и засветиться. Тем более и ходили они лишь в определённые часы. К счастью, Жадность умел водить, а у менеджера пианиста нашлись контакты в Шанхае, которые помогли им взять машину на двое суток. Поход в магазин за продуктами и необходимым снаряжением — а придётся подниматься в горы — так же требовал время. Только в обед они выдвинулись в сторону ближайшего к магической базе города. Пять часов болтались в дороге и к вечеру добрались до гостиницы.

Малой, конечно, хотел сразу выдвинуться на место. Но Лень не собирался рисковать. Ночь, конечно, давала больше возможностей им, созданиям тьмы, но и могла привлечь внимание других сущностей. Да и добрались бы они как раз к ночи и уставшими, а лезть в таком состоянии на мёртвую базу — это такая себе идея. Выслушав его доводы, Шин согласился и перестал ныть.

Наскоро перекусив, сервамп улёгся на кровать и, включив ночник, взялся за чтение записей матери Рэн. Взгляд быстро летел по строчкам, вылавливал ценную информацию, отбрасывал лишнее. Пальцы скользили по страницам. Заметки о легендах, о различных способах дозваться до духов вдали от источников, способы подчинить их. Здесь же и рассуждения о силах семьи. Вздохи о том, что Грех необходимо стереть, а ведь он — сила покровителя их рода.

Взгляд выловил способ воззвания к духу, которого вызвала Рэн, того, что принял клятвы. Здесь же объяснялось, что он давно уже забыт людьми, остались лишь заметки в паре книг, где мать ведьмы и нашла эту информацию. Упоминалось его существование вне времени. Всё-таки как легко Рэн решилась призвать того, о ком известно не так уж и много. Да и неспроста же от него избавились.

Под конец записей он и нашёл то, что искал. Ярко выделенный текст, да ещё и с закладкой на странице, в котором говорилось о роли заклинателей, как защитников грани между миром духов и миром людей.

Пальцы сжались, сминая бумагу.

Заклинатели жизнью и магией клялись покончить с высшими духами и божествами. Слабых духов щадили, брали в услужение. Ведьма не стала исключением и клятву дала ещё в детстве. Старая радостная пометка карандашом от Натали, что Рэн принесла торжественную клятву, тому подтверждение.

А вот дальше шли записи только о Грехе. В них говорилось, что джины остались после некой «чистки» во времена непонятного «катаклизма», но они были запечатаны. В таком состоянии тёмные джины сформировали единый конгломерат, стали духом. Маги ему дали имя — Великий Грех. Кстати, Великий — это уровень сил, развития. Выше только младшие божества. Поэтому же начинала действовать клятва заклинателей.

Всё-таки ведьма и в самом деле словила магический откат.

Так вот, возвращаясь к духу, что был запечатан. Из-за предательство какой-то организации, имеющей сокращённое именование «ЧС», хранилище было разрушено. Дух оказался в руках Колдуна, создавшего первое порождение Греха — его, вампира Лени.

Это была интересная информация. Не удивительно, что у Рэн буквально глаза горели, когда она говорила о порождениях.

Здесь же ещё нашлись ритуалы, с помощью которых порождения Греха можно было стереть — обратить в чистую энергию. Особое внимание привлёк подчёркнутый совсем недавно: чернила были свежими.

От прочитанного Лень похолодел. Нашёл причину отката. И не только. С трудом дочитав до последней страницы, сервамп положил тетрадь на грудь и, закрыв рукой глаза, лёг на подушку.

Но разум всё ещё был сосредоточен на прочитанных строках. Если бы ведьма была бы послушной ученицей… Или если бы ей не хватило времени, и она согласилась бы на предложенный подчёркнутый вариант ритуала… Или просто не вчиталась, решилась бы повторить…

Всего на секунду представить.

Собрание вампиров, порождений Греха. Всех, кроме подчинённых Уныния и немногих, оставшихся присматривать за недвижимостью и фирмами на материке. Стадион, находящийся неподалёку от магического источника.

Добровольно (это главное) слушающиеся Рэн (заклинателя) вампиры (носители сил тёмного духа, Греха).

Только представить, как ведьма последовала бы совету и долгу и провела бы этот ритуал…

То это превратилось бы в добровольное согласие тёмных духов стать энергией.

Полторы тысячи подчинённых обратилось бы в прах. Сервампы последовали бы за младшими вампирами. Евы лишись бы сил. Сама же Рэн сожгла бы свою жизнь, став древней старухой, но что более вероятно, легла бы трупом. И вокруг разлилась бы чистейшая магическая энергия, эфир.

Долг заклинателя был бы исполнен.

Понятно почему в тот день Рэн носилась по стадиону и устанавливала защиту, чтобы никто не влез в проводимую церемонию. Подстраховалась, учитывая, что старик был рядом.

Рэн с характерным для неё упрямством проигнорировала намёки, чуть ли не повеления и поступила с точностью до наоборот. Вместо уничтожения вампиров — объединение в единый слаженный организм. Фактически разделённый на части (на сервампов) конгломерат тёмных джинов вновь слился. Просто приобрёл другую форму, которая будет поддерживать и впредь всех вампиров, даже если мир лишится сервампов.

Старик наверняка в гневе. Ведьма умела профессионально выбешивать. Вроде по лицу и видно, что согласна с мнением собеседника, а в итоге — всё пропустила мимо ушей и сделала так, как считала нужным.

Вздохнув, Сонный дьявол опять поднял раскрытую тетрадь к себе. Уголки сжаты — Рэн читала эту страницу. Он даже мог видеть, как от прочитанного ледяная маска легла на её лицо, а озеро сознания сковало хладом. И отступить, отменить подписание, она уже не могла. Если бы всё было по её плану, то от небольшой группы сервампов и ев она бы отбилась, придумала бы какой-нибудь перенос, чтобы выиграть время. Но, организовав всеобщее собрание вампиров, её загнали в угол. Нет, вывернуться бы всё равно бы смогла, пусть и с потерями, но…

Вот уж точно карп кои. Знала, что словит откат, который может привести к смерти, и пошла до конца. Того и гляди, с такой-то решимостью скоро вместо карпов в её водах заведутся драконы. Кажется, так говорилось в легендах.

Только ведь такое решение ей дорого обошлось. В детстве клялась уничтожить, а в итоге вернула силу, пошла против обета. Да ещё и призвала духа, отвечающего за клятвы, — своего палача. Вот пока её сердце не остановилось, череда неудач и шла за ней. Но Сонного дьявола напрягло и уточнение, что она клялась не только жизнью, но и магией. Возможно, отсюда и проблема, из-за которой не получалось связаться с Блэки в ней.

Рядом очередной раз пикнул телефон, и Лень отложил в сторону тетрадь. Шкет уже дрых, укутавшись в одеяло, да и за окном было темно. Взяв телефон, сервамп лишь убедился, что уже далеко за полночь. Стоило и самому выспаться. Завтра потребуется вся острота его чувств.

— Как же достал, — тихо проворчал Сонный дьявол, смахивая из полосы уведомлений очередной поток сообщений от святоши с портала Альянса с требованиями срочно связаться, потому что он, видите ли, волновался. Читать новости мира вампиров сервампу тоже не хотелось, поэтому уведомления тоже были скинуты. Уже смахивая очередное сообщение, Лень притормозил палец и вернул его обратно. На это раз сообщение было из мессенджера, которым пользовалась Рэн. Но главное, адресат — шутник. А ведь вампир знал, что этот телефон сейчас у него.

Открыв приложение, Лень с удивлением увидел два загружающихся видео.

Глянув на сопящего ребёнка, сервамп тихо поднялся и зашёл в ванную, чтобы не разбудить. Пришлось подождать, пока завершится загрузка.

— Привет, Лень, — кривился шутник. — Решил вот записать видео. А то не знаю, смогу ли до тебя дозвониться, да и будет ли такая возможность. Короче…

Неуверенно скривив ухмылку, шутник почесал затылок.

— Ну, не думаю, что тебе интересны мои дела, — неуверенность ушла, появилась ехидность. — Рэн жива. Чарли — ну, ты его вроде знаешь, — немного разбирается в целительстве. Он сейчас вместе со своим шефом занимаются её лечением. Чарли сказал, что у неё было сотрясение. Но так всё нормально. Рэн уже живчиком.

В подтверждение вампир направил камеру, где на цветущей лужайке Рэн потерянно смотрела на змея, пытающегося вытащить что-то объёмное из-под рубашки.

Нахмурившись, сервамп остановил запись, сделал снимок экрана и уже нормально его посмотрел. На немного размытом скриншоте было видно растерянную девушку с короткими до подбородка белыми волосами. По виду и в самом деле ей заметно лучше. Только почему-то была в чёрном шерстяном пальто, когда тот же змей был легко одет.

Немного прокрутив запись назад, сервамп запустил воспроизведение.

— У Рэн проблемы с магией. Вот этот, Алисейн, пытается ей разными способами помочь, — объяснил вампир. — От неё вообще магией сшибает, да ещё и агрессивной. Жуть как неуютно рядом.

Шутник направил её на себя.

— Короче говоря, с Рэн относительно всё в порядке. Но есть большая проблема, — на него мрачно смотрел с экрана вампир. — Она не помнит тебя.

Сервамп напрягся.

— Вернее, — вампир взлохматил волосы, — она сперва вообще ничего не помнила. Для неё всё ещё конец июня был. Но кое-что из воспоминаний вернулось. Кроме тебя. Ну и всего, что связано с тобой.

Шутник скривился.

— Вот так вот. Поэтому же я и не могу дать ей телефон, чтобы записать её обращение. Ну, она попросту не помнит тебя. А Гиа запретил ей рассказывать, чтобы не повлиять на память, на её взгляды, — вампир скривился, выражая своё мнение по этому поводу. — Но Гиа мужик мощный, против него не пойдёшь. Да и жутко умный, может, и прав.

Имя почему-то казалось знакомым, но Лень не стал отвлекаться от видео.

— Ещё и этот Микайо вчера заявился. Странный он тип. Мутный какой-то. Но Рэн его вроде хорошо знает. Но меня он напрягает.

Вампир взял паузу и посмотрел в окно, а через пару секунд вернул внимание к телефону.

— Короче говоря, я скоро буду в городе, а значит, в сети. Если там сообщение какое хочешь оставить, скидывай, передам.

На этом видео закончилось.

Мысли сервампа одолевали не самые радужные, а желание рвануть в Америку становилось сильнее.

Но он включил второе видео.

Опять лужайка. Солнце уже выше, но ещё явное утро. Рэн сидела спиной к шутнику и плела венок из полевых цветов.

— Рэн, — тихо позвал её шутник.

Ведьма не обернулась, но тихо заговорила:

— Знаешь, это немного раздражает. Все эти долбанные воспоминания… Сакуя, это так бесит! Я прямо как старый компьютер, что постоянно глючит и зависает, а то и ловит экран смерти. Эта чёртова память.

— Ты стала много ругаться, — весело подметил вампир.

— Потому что я вообще не могу догнать, что творится. Бездна, во что я вляпалась?

— Рэн.

— Сакуя, ты терял память? — не оборачиваясь, спросила ведьма, продолжая вплетать цветы. — Я многое вспомнила, это так. Но, по сути, всё это просто отрывки. Нет единой какой-то базы, что ли, фундамента. Вот ты понимаешь, что для меня сейчас всё ещё двадцать восьмое июня? У меня чувство, что я прогуливаю школу. В общем... В бездну всё.

В самом деле стала много ругаться.

— Нет, я понимаю, когда при тебе здоровый мужик обращается в лиса, а потом из тебя же рвётся магия, которую ты даже контролировать не можешь, то… А, — она махнула рукой. — Не обращай внимания. Я просто…

Сонный дьявол чувствовал неловкость шутника, не смеющего ей рассказать о том, через что она прошла.

— Ну, ты же не виновата, что угодила в такое.

— Как знать. Впрочем, и это тоже в бездну. Надо меньше думать и крепче спать. Спать, — пробормотала она и застыла. — Меньше думать, крепче спать.

Она замерла, подняв голову к небу.

Шутник осторожно её обошёл, а потому Лень видел отрешённое лицо девушки, повторяющей эти слова раз за разом. Выдохнув, она со стоном закрыла ладонью лицо.

— Как же это бесит! Вот откуда это выражение? — она тяжко вздохнула и опять взялась плести венок.

Сонный дьявол хмыкнул. Оказывается, всё-таки в чём-то он на неё повлиял, если даже помнила его присказку.

— А ты не думай, тогда и вспомнишь.

— Вот только ты ещё не начинай! Хотела завтрак приготовить — мне всучили яблоко, — она продемонстрировала рядом с собой яблоко, — и выставили с кухни. Видите ли, я должна отдыхать. А ещё с моей магией должна держаться подальше от камней.

— Зря, — шепнул сервамп. — Готовка — её медитация.

— Хорошо, попробовала позаниматься с Миком. Без толку. Мы с ним, кажется, на разных языках говорим. Нас и вовсе Гиа разогнал. Чтобы отвлечься, решила тогда убраться, а то четыре мужика в доме — в итоге, полный свинарник. Итог: у меня забрали тряпку и швабру. Вместо них всучили апельсинку, — которую Рэн тут же продемонстрировала. — Ну и выставили уже из дома. Ах да, сказали отдыхать и не ломать камни магией.

Шутник тихо засмеялся.

— Смеёшься, да? — Рэн подняла к лицу почти собранный венок, проверяя его на огрехи. — Что ты думаешь? Села на порожек.

На фоне шутник, всхлипывая, старательно пытался задавить смех.

— Выглянул Гиа, всучил мне эту хрень, — Рэн подняла с салфетки рядом странный надкусанный зелёный фрукт. — Сказал отойти от дома, а то ломаю камни. Опять ломаю! Вот даже просто сижу и уже ломаю! Велел съесть фрукт. А ещё, Тьма побери, отдыхать! Ты знаешь, что это за хрень? Нет? Вот и я не знаю. Но хрень вкусная, — пробурчала Рэн и доела фрукт. — Хорошо хоть, что Гиа обещал куда-то там сводить. Сказал, что где-то я смогу помочь. А то ведь на стену можно полезть от всего этого.

Жуя, Рэн надела на голову венок и обернулась на смех шутника. Увидев камеру, она удивлённо посмотрела на неё.

— Ты что записываешь, что ли?

— На память!

— Живо удали! — протянула она руку, пытаясь схватить телефон.

— Ну нет. Вот вылечишься и будешь с улыбкой смотреть на это.

— Слушать своё нытьё? Смеёшься? — скривилась она.

— Да ладно тебе! Скажи что-нибудь хорошее. Я потом тебе эту запись на телефон скину. Потом будешь смотреть и вспоминать с улыбкой.

Сонный дьявол фыркнул. Вот же изворотливый малый. Но остановив запись, он внимательнее всмотрелся в лицо девушки. Выглядела она гораздо лучше, чем когда он её оставлял. Здоровый румянец на щеках от её смущения, а в глазах возмущение от подставы дружка. Непривычна только короткая длина волос. Но, сервамп мог признать, от сердца отлегло.

Только он сразу и помрачнел. Эта её амнезия... Да ещё и Аспид там. Как бы он ведьму против него не настроил. Всё же тот давно пытался намекнуть на его кровавое прошлое, не зная, что сам сервамп давно ей всё рассказал.

Но запись продолжилась.

— Ну, что ты скажешь будущей себе?

— Ха? — вздёрнула бровь Рэн. — Что скажу? Что я ненавижу, когда меня ограничивают. Вот встану на ноги. Пройдёт эта фигня с головой и… — она улыбнулась, глянув в сторону.

— И пойдёшь чудить, — с теплотой понимающе закончил за неё Лень.

— Слушай, — странным тоном заговорил шутник, и Рэн разом сощурила глаза. — А ты бы хотела что-нибудь сказать Сонному дьяволу?

— Сонному дьяволу? Этот тот вампир, который был связан со мной?

Лень с интересом смотрел сколь много подозрительность в ведьме, хотя и непривычно резало отсутствие тепла в словах о нём.

— Ага. Если бы у тебя была возможность?

— Зачем тебе это? Постой!

О, напала на след.

— Ты… знаешь его номер. Точно! Ты же говорил, что можешь ему позвонить и сообщить, что со мной всё в порядке.

— Э…

— Сакуя, — подалась вперёд ведьма.

Послышался вздох.

— Да, могу.

— Вот как, — Рэн опустила глаза и посмотрела на оставшийся на коленях сорванный цветок. — Тогда… Если будет возможность, то… — она облизала губы и посмотрела на друга. — То передай, что я очень жду встречи.

Лень невольно поёжился, таким тоном встречу назначали врагам.

— Рэн? — видимо, это же почуял шутник.

— Что так смотришь? Я жду встречи. Хочу поблагодарить за спасение. Он же отправил меня сюда, да? Ну вот. А ещё хочу хорошенько ему врезать.

— За что? — опешил шутник, удивился и сервамп.

Ведьма фыркнула

— За дело.

— О, что вы делаете?

Перемена в лице ведьмы на голос змея была интересна. Что-то её напрягало. Возможно, магия действительно защищала её, ведь неспроста же энергия агрессивна, если верить словам шутника.

— Нам пора в город, — сказал вампир, а камера стала показывать траву под его ногами.

— Эй, Сакуя, стой! — и ведьма быстро зашептала: — Проси что хочешь за контрабанду пирожных!

— Смерти моей хочешь? — сипло выдавил шутник.

— Сакуя, у меня ломка уже! Шоколадку или пироженку. Пожалуйста!

— Ты же знаешь, что Гиа не позволит.

— Потому я и говорю о контрабанде! — непривычно заныла она. — Я больше не могу с этой диетой! Мне нужны пироженки!

К сожалению, ответа Сонный дьявол не услышал, запись закончилась. Но сколь приятно слышать, что хоть что-то оставалось постоянным: любовь Рэн к сладкому.

— За что же ты мне врезать собралась? — фыркнул сервамп и подбросил в руках телефон. — Что ж, я тоже жду нашу встречу.

Хмыкнув, Лень крутанул мобильник в руках и включил камеру, направив её на себя. Он уж точно не позволит змею промыть ушки ведьмы в отношении него. Пусть на него хоть все грехи повесят, но он не позволит этому встать между ними.

* * *

19 августа 2018 г. 09:13

Сонный Эш

— Время тебя не пощадило.

Пальцы Сонного дьявола прошлись по холодным сколам на носу покосившейся статуи могучего цилиня. Волшебный каменный зверь, покрытый местами вьюнами, с головой дракона и телом оленя, чьи ноги погрузились вместе с постаментом уже наполовину в землю, всё ещё бдительно оберегал подходы к храму. Пусть время и природа не пощадили стража, на теле которого зияли сколы и трещины, но из приоткрытой пасти всё ещё валил дымок. Только дымок, а ведь в прошлом цилинь его чуть не сжёг, распознав в нём тёмную тварь.

— Разрушить такую статую, — неподалёку вздыхал менеджер пианиста.

Когда-то здесь стояло две статуи. Малой уверял, что они пережили время. Но если судить по обломкам, то второго стража разбили совсем недавно. Возможно, вампиры братца не оценили древнюю защиту. Теперь зверь остался один, да и то уже выдохшийся.

Ещё раз погладив каменный нос, сервамп прошёл мимо последнего цилиня, огладив его выщербленную спину. Время не только разрушило статую, но и стёрло сам храм, даже фундамент уже поглотила земля, и его место захватил лес. Заросла и дорога к храму: им пришлось подниматься по крутому склону, да сквозь заросли леса.

Но забавно. Этот храм веков семь или восемь назад изрядно попил ему кровь, а уж как местные шкуру ему трепали… Только сейчас он всё ещё ходил по миру, а обитель магов канула в Лету. Лишь осталась одинокая статуя цилиня с побитой временем спиной. Но победителем сервамп себя не ощущал, скорее к нему нагрянула усталость. Увиденное прекрасно подчёркивало, что он уже изрядно подавил землю.

Шкет подёргал его за куртку.

— А какой он был? Ну, храм?

Сонный дьявол припомнил деревянный китайский храм с красными стенами и украшениями из золота. Перед глазами были и возлежащие на скатах крыш золотые цилини. Сам храм считался обителью этих волшебных зверей. Цилиней здесь почитали, а, учитывая их миролюбивую природу, то и сами местные маги были скорее созерцателями и созидателями. Потому и славились мирным нравом и мастерством в контролирующих умениях и ритуалах.

— Каким был храм? — переспросил Лень и, хмыкнув, ответил: — Проблемным.

Ведь, может, местные и были мирными, а цилини в легендах даже травинку не примнут и букашку не обидят, но всё это не относилось к «порождениям зла», которых требовалось стереть с лица земли.

— Нет, ну честно! Какой он был?

— Говорю же: проблемный храм с проблемными людьми.

В самом храме ему пришлось побывать дважды: сперва с евой, затем с создателем, заинтересовавшимся сдерживающими печатями и талисманами. Во втором случае пришлось выступать в качестве доказательства мастерства Колдуна. В первом же хозяин интересовался у здешних «монахов» успешна ли будет его кампания.

Занятный, кстати, был человек. Если прикинуть, то на то время пришлась его самая кровавая служба, но и ева, считая его своим мечом, соответствующе и заботился. В то же время и от самого сервампа не требовалось выворачиваться наизнанку. Хотя и пришлось напрячься, воспитывая других тайных телохранителей — теней. Но сама служба еве мало чем отличалась от прошлых контрактов. Его руками хозяин устранял соперников и всех, кто мешал ему возвыситься, пробиться вверх. Были и одиночные ночные рейды, когда сервамп вырезал людей сотнями.

Со временем стремление евы подняться к ногам императора, стать его верным и ценнейшим соратником и помощником, извратилось. Джины ли тому виной, а может, банальная жажда власти… Сонный дьявол об этом не задумывался, просто знал — после одного из приёмов во дворце ева захотел сам стать «драконом», императором. Потребовались годы, чтобы собрать армию и подточить власть правителя. Хозяин поднял восстание и устремился к столице.

Забавно, но, когда они прорвались во дворец, находясь в двух шагах до вожделенного трона из золота, с которого грозно смотрел действующий император, у торжествующего хозяина, грозящего мечом правителю, просто остановилось сердце.

О как злобно хохотал Тень в тот момент. Сам же сервамп задерживаться не стал, просто ушёл. Выдрессированные им тайные стражи тоже спешно покинули остывающее тело бывшего хозяина: всё же сервамп им дал специфическое для того времени воспитание. Ну а о дальнейшем кровопролитии Лень узнал лишь из слухов. Типичное решение проблем: всю семью казнили, военачальников мятежников тоже, да и вообще произошла чистка.

Маги храма цилиней не солгали. Они обещали — его хозяин дойдёт до дворца. Но не уточнили: сможет ли он в нём остаться.

О эта любимая игра в недомолвки магов со смертными.

Убедившись, что спутники отдохнули после тяжёлого подъёма по горному склону, сервамп ещё раз провёл ладонью по спине статуи и посмотрел на малого, надувшегося на его нежелание рассказывать о былом.

— Дальше я не знаю, где современная база магов. Так что веди, шкет, — велел сервамп.