Расплата Року (The Reckoning of Roku) (джен)

К тому времени, как Малайя добралась до пещер, солнце уже садилось, а туман понемногу рассеивался. Многоуровневая сеть подземных туннелей располагалась в дальнем конце долины, а вход в неё — скалистый провал в земле — прикрывали свисающие корни и плотные заросли. Похожая на лабиринт, она была образована века назад потоками лавы и уходила глубоко в горы. Именно в её центре и находилась огромная Священная пещера Юнгиба, которую, впрочем, Малайя никогда не видела. Только Уло и другим покорителям было позволено входить в неё.

Малайя слезла с Килат и, кусая губы, спустилась в провал, направившись туда, где, по словам других жителей деревни, находился вождь. Воздух внизу был влажным и прохладным, под ногами хрустел мелкий гравий, а темнота сгущалась с каждым шагом, но Малайя всегда отличалась хорошим чувством направления и к тому же знала, что ей не нужно идти далеко.

Она оказалась права — Уло обнаружился в одном из проходов недалеко от выхода. Длинные седые волосы вождя были собраны в хвост; он подновлял углем одну из многочисленных настенных росписей, изображавших важнейшие события в истории острова. У ног покорителя воды мерцал фонарь, отбрасывая на Малайю длинную дрожащую тень.

Когда она приблизилась, Уло никак не отреагировал. У него был сосредоточенный, отсутствующий взгляд человека, настолько поглощенного своим делом, что весь остальной мир исчезал.

Малайя принялась ждать. Ладони у неё вспотели, сердце колотилось, а голова всё ещё слегка кружилась после произошедшего с покорителями земли и того, что сказала Амихан. Малайя не знала, чего боялась больше — сообщить Уло о своей неудаче или узнать, что он прикажет ей делать дальше.

Спустя ещё несколько мгновений вождь, наконец, повернулся к ней лицом и протянул свободную руку. Малайя прижалась лбом к тыльной стороне его ладони в традиционном жесте уважения к вождю клана, а затем, когда Уло убрал руку, отступила.

— Ты потерпела неудачу, — догадался он, впиваясь в неё голубыми глазами.

Малайя кивнула и вкратце доложила о том, что произошло у водопадов, а затем опустила взгляд, ожидая гнева, выговора за непродуманный план и ужасную беспечность Амихан.

Но ничего из этого не последовало: Уло просто вздохнул, снова перевёл взгляд на рисунок на стене, изображающий пробуждение Юнгиба, и вернулся к работе.

Пламя лампы продолжало мерцать, уголь скрёб по камню. Молчание затягивалось. Должна ли она что-то сказать? Извиниться? Предложить новый план, как прогнать покорителей земли? Или просто уйти?

— Помнишь историю клана Ибалон? — наконец спросил вождь, не отвлекаясь от подновления рисунка.

— Да, Уло.

— Давным-давно, — всё равно начал рассказывать он, — на берегах реки Орьол жили люди клана Ибалон. Однажды, группа покорителей воды потерпела кораблекрушение на южном побережье. В поисках помощи, они наткнулись на деревню ибалонцев.

Уло сделал паузу, чтобы отступить на шаг и осмотреть свою работу, а затем продолжил:

— Несмотря на предостережения вождей других кланов, ибалонцы решили принять иноземцев. Они позаботились об их ранах, поделились едой и водой, научили своим обычаям и даже помогли построить новое судно. Покорители воды, преисполненные благодарности, поклялись клану в вечной дружбе. Прежде чем они отправились домой, вождь попросил их никому не рассказывать об острове, и покорители воды пообещали молчать.

Уло снова отошёл от стены, отряхнул руки и посмотрел на Малайю.

— Помнишь, что произошло дальше?

Малайя прочистила горло.

— Несколько лун спустя, прибыли другие покорители воды… и истребили клан Ибалон.

Уло кивнул.

Но правда ли это? В последний раз, когда она слышала эту историю, клан жил у реки Тунасан, а не Орьол. Амихан могла думать что угодно, но Малайя не была наивной. Она просто научилась не задавать Уло вопросов. Но значило ли это, что она намеренно закрывала глаза на правду? Может, клана Ибалон вообще не существовало. Или они сами убили покорителей воды. Или живущих у реки людей истребил другой клан... может, даже её собственный.

Именно такие вопросы Малайя годами приучала себя держать при себе, чтобы выжить. И вот они вернулись, терзая её, словно животные, пытающиеся вырваться из клетки.

— Чужаки продвигаются вглубь острова, — сказал вождь, — и теперь они знают, что мы здесь. Я спрашиваю тебя, Малайя: что мы должны предпринять дальше?

Внутри у неё всё сжалось. Это была проверка, и она знала, что должна ответить. Амихан оказалась права. Неужели ни один иноземец не возвращался с их острова домой, а все их кости покоятся в здешней земле?

Зная это, Малайя не могла заставить себя дать Уло ответ, на который тот рассчитывал. Покорители земли не представляли угрозы. Охранники напали на неё только в целях самообороны. Как вождь мог ожидать, что она убьёт их?

Малайя покачала головой.

— Должен быть другой способ.

Уголки рта Уло приподнялись в невесёлой улыбке.

— Неужели?

— Они не заслуживают смерти.

Вождь стиснул зубы и встретился с ней взглядом. Он давал Малайе шанс: извиниться, покорно опустить глаза, сказать, что она оговорилась, что да, конечно, она сделает всё, что от неё требуется, будут ещё какие-нибудь приказы?

Но Малайя не дрогнула. Тогда Уло позволил углю выскользнуть из пальцев, резким жестом вскинул руки, и внезапно вокруг неё вырос лёд, погрузив тело в жгучий холод.

— А мы — заслуживаем? — словно издалека донёсся до неё полный отвращения голос Уло. Малайя не могла разглядеть лица вождя — оно расплывалось, закрытое от неё льдом.

Даже если бы она хотела ответить, то не смогла бы — губы отказывались шевелиться. Холод быстро проникал в застывшее тело, просачиваясь в кости и лёгкие, и не давая сделать вдох. Уши, пальцы рук, пальцы ног потихоньку теряли чувствительность — сколько пройдёт времени, прежде чем наступит обморожение? Как скоро внутренние органы начнут отказывать, воздух кончится и её жизнь угаснет?

Но вдруг, так же внезапно, как появился, лёд растаял, и Малайя, мокрая и дрожащая, рухнула на землю. Стиснув стучащие зубы, она попыталась встать, но тело не слушалось.

Опустившись на колени рядом, Уло помог ей принять сидячее положение. Он снял со своих плеч узорчатую накидку, обернул вокруг Малайи, и начал потихоньку растирать ей спину круговыми движениями.

— Прости меня, — произнёс он, смягчившись. — Я забылся. Это первый раз, когда иноземцы прибыли на остров с тех пор, как ты стала дозорной, не так ли? Нет ничего удивительного в том, что ты ошеломлена и даже возмущена, узнав, что нам приходится делать, чтобы защитить наш дом.

Малайя промолчала, слишком потрясённая и напуганная, чтобы ответить. Поблизости не было никаких подземных рек… неужели Уло настолько силен, чтобы вытянуть влагу из воздуха и сотворить с ней такое?

Руки и ноги Малайи начало болезненно покалывать — к ним возвращалась чувствительность. Дрожь постепенно утихала под теплом накидки Уло.

— Но ты умная девочка, — продолжил вождь. — Я знаю, что ты поймёшь.

На этот раз Малайя оставила вопросы и сомнения при себе.

— Мать и дочь, к которым ты так привязалась, не просто так сопровождают охранники. Они здесь не для того, чтобы любоваться видами.

Рука на спине Малайи замерла, но не исчезла.

— Они кому-то служат. Всё, что они узнают о нашем доме, образцы, которые собирают, карты, рисунки, заметки, которые делают, свитки, которые пишут, — всё это рано или поздно окажется в чужих руках. И тогда, какими бы благими намерениями ни руководствовались эти женщины, их знания будут использованы против нас — против Юнгиба. История учит нас, что это неизбежно.

Уло встал и помог Малайе подняться на ноги. Её одежда всё ещё была мокрой, а она сама — словно оглушенной, но, по крайней мере, больше не дрожала. Онемение в пальцах ног и рук исчезло, сменившись лёгкой болью, и, когда Малайя попробовала согнуть их, те подчинились, хоть и медленно.

— Уважение ко всякой жизни — достойное качество, и нашему клану не хватает таких людей. Надеюсь, способность к сопереживанию не угаснет в тебе с возрастом, как это часто случается. Но, к сожалению, подобные чувства могут затмить разум сильнее, чем туман затмевает наш остров. Не позволяй им ослепить тебя, помешать увидеть правду и сделать то, что необходимо.

Из глубины пещер послышались приближающиеся шаги, а затем появился свет. Это возвращались из Священной пещеры трое покорителей воды. Измождённые после дня тяжелой работы, они взглянули на неожиданное зрелище — стоящих у стены с росписями вождя клана и дозорную, с юбки толге и коротких волос которой всё ещё капала вода, — но ничего не сказали и, по очереди коснувшись лбами тыльной стороны ладони Уло, продолжили путь к выходу.

Уло забрал у неё тканую накидку.

— Возвращайся к Амихан, — велел он, — и позаботьтесь об этих покорителях земли.

По телу Малайи снова пробежала дрожь, но на этот раз не от холода.

— Да, Уло, — покорно ответила она, изо всех сил стараясь поверить, что он прав.