Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

Ну, конечно, мы с Коки и примкнувшим Куроко привезли эту парочку домой, пришлось позвонить их родителям, сказать, что парни просто уснули у меня дома. По насмешке в голосе Дзюмондзи-старшего можно было понять, что чета мне не поверила, но они проигнорировали ложь, успокоенные хотя бы тем, что пьяный сынок не валяется где-нибудь в канаве или под забором. Разместили обе тушки в гостевой на одном футоне, хотя постелили два — просто Куроко, помогавший дотащить их, предложил отомстить за все мучения (чуть не надорвались с этими алкашами) и спать парней положили голышом.

Утро было неповторимым в своей громкости, даже живность уши лапами закрывала, пока два протрезвевших тела метались по всему дому, искали одежду (нет бы в шкаф заглянуть!) и ругались друг на друга и на всех остальных матом. Ну как метались — еле передвигались на самом деле, похмелье не давало им нормально носиться, но даже так смотреть на это было забавно. В полдень Коки уехал к родителям, решительно настроенный воевать из-за псевдонима до последнего, и перед обедом я признался растерянным и смущенным парням, что это был розыгрыш.

Не подумал я, что люди могут так быстро возвращаться в нормальное состояние, но факт в том, что эти двое почти полтора часа гоняли меня по всему дому и участку, попутно угрожая самыми жуткими карами, которые только приходили в их головы. Нигоу с удовольствием присоединился к забаве, в то время как Джент лениво наблюдал за нами со своей самой верхней полки, я буквально слышал его мысли о безумных двуногих, за которыми он должен приглядывать. Вымотавшись и проголодавшись, эти двое, наконец, решили прерваться на еду, я же с удовольствием сдал Куроко, как инициатора ночного издевательства.

— Будет вам урок, чтоб думали, прежде чем напиваться в компании Куроко, — о да, мастер троллинга выходит на новый уровень после ученичества у Такеды-сенсей.

— Вот же жук! А ты чего молчал, Кагами, побегать захотелось? — бессильно бесился Дзю.

— Ну и это тоже, но в целом я же поучаствовал в этом, так что все заслуженно.

— А Фури? — скептически изогнул бровь Широ.

— Он уже никакой был от усталости, так что размещали вас только мы с фантомом.

— Все равно это было подло!

— Зато весело, я такие фото сделал! — заметив очень нехорошие взгляды друзей, я поспешил спасти свою шкуру. — Когда вы уже по дому ползали! Я же не извращенец.

— Ну-ну, я еще помню твоего гипотетического деда под восемьдесят, — с заметным облегчением хохотнул Дзю.

Парни свалили только ближе к вечеру, и то, потому что я выпнул их восвояси, ибо нужно было подготовить кое-какие бумаги по ВОКСу. Казама, редиска военная, пробил-таки у директора право на отличительные признаки на обычной форме и спецодежду для тренировок, и теперь нужно было определиться с внешним видом и прочим, аргументировать выбор перед недовольным Горо-саном и сделать заказ. Ах да, и самое чудесное — найти на все это деньги, в ВОКС почти полсотни человек, как солдатик столько набрал — загадка века, это же целый взвод!

В общем, просидел я над компиляцией вариантов почти до часу ночи, а на следующий день начинались тренировки, и директор назначил учительское совещание. Да и Цубаки-сенсей уже переназначил мне курс аква-физкультуры, который я костьми лягу, но пройду, ибо обещанное увеличение выносливости при предельных нагрузках были слишком большим соблазном. Если действительно поможет — буду таскать с собой брата, ему тоже полезно, раз уж это уже не лечебные упражнения. Коки я поставил перед фактом в тот же день, когда малой отзвонился сказать, что благополучно доехал.

— Это еще что?! — а. Я почти забыл о своем уникальном художественном таланте, но Горо-сан с его дергающимся веком напомнил. — Кагами, не мог бы ты убрать этот кошмар и найти любого другого человека для этой работы? ВОКС — кружок обороны и запугиванием мирного населения не занимается!

— Вернее, не должен заниматься, — прыснул на заднем фоне Куросаки-сенсей. Его мои творения не так напугали, не до обмороков, но смешок все же был истерический.

— Я думаю, художественный клуб мог бы этим заняться, — неожиданно материализовалась рядышком Хинамори-сенсей. У нее в отличие от остальных выработался определенный иммунитет на мою мазню, так что она смогла взглянуть без содрогания, правда тут же смяла все бумаги и с невинным видом сообщила, что это надо сжечь. Никто не стал спорить, даже я.

— Художественный клуб? Сейчас же лето? — ну до конца каникул осталась неделя, но дети еще могут отдохнуть ведь так?

— Кагами-сенсей, все клубы уже функционируют. У вас же вроде была утренняя тренировка? — угу, но я ж не знал, что не мы одни такие больные на голову.

— Ясно. Тогда рассчитываю на вас, Хинамори-сенсей, — с поклоном вручил учительнице живописи выписки из интернета по поводу знаков отличия, военной формы и прочего.

Что ж, минус одна головная боль, мне же легче. Надо предложить обратиться к ним Такеде-сенсей, вознамерившейся сменить нам форму, а то, зная эту сумасшедшую женщину, я боюсь даже предполагать, что она выдаст нам вместо одежды.

— Кхем-кхем, собрание можно считать открытым, — выразительно прокашлялся Горо-сан, прерывая партию в ута-каруту между Камидзё, Хинамори, Исидой, Камией, Хорикоси и Сугой. Мини-соревнование по армреслингу между Куросаки, Гайтору, Садахарой и Сэндо, однако, продолжилось.

— Хо-хо-хо, что насчет повестки совещания, Горо-кун?

Рутина как есть, даже горящие яростью взгляды Горо были ее частью. Пока он вещал о результатах косметического ремонта в корпусе второкурсников, причем постоянно намекая, что если бы ВОКС там не разгулялся, они закончили бы быстрее и без таких потерь, я разглядывал учителей. Я мало с кем общался, только с учителями первого года, если быть точным, но не очень об этом жалел: учителя второгодок были обычными. Очень обычными, то есть в большинстве своем консервативно настроенными и видящими во мне, скорее говорящего медведя, чем неопытного коллегу, коим меня уже воспринимала подавляющая часть педагогов первогодок. Странное дело, что сенсеи настолько сильно различаются между собой, но мне уже было любопытно, кто будет учить первый курс в следующем году (к моему изумлению, в нашей школе учителя не менялись, то есть наши психи будут вести нас до конца школы).

Далее на повестке дня оказались учебные планы, различные бытовые мелочи и клубные дела. А под конец Танака-сан с любимой присказкой сообщил, что всем классным руководителям дает задание оповестить классы, что школьный фестиваль в этом году должен стать ярким событием, а потому решить, что именно класс будет делать, необходимо до начала учебного года, чтобы сразу начать подготовку. И уже после совещания я узнал у Куросаки, что в прошлом году фестиваль был откровенно серым, с малым бюджетом и вообще — скучным. В этом году, видимо, решили оторваться на полную катушку, так как указания директора были более чем ясны: все безумие Сейрин нужно выплеснуть на ничего не подозревающих гостей.

Не мудрствуя лукаво, я оставил сообщение в теме класса, пусть генерируют идеи и отстаивают их друг перед другом. Я не местный, так что плохо представляю, как именно выглядят школьные фестивали и предложить мне нечего, поэтому буду лишь присматривать, как бы дети не разругались на пустом месте. Пришла проблема, откуда не ждали — не успел я отойти от школы, как меня выловил Горо-сан. В итоге, вырваться в издательство не получилось, заместитель директора тщательно проедал мне плешь, ибо выпустить в качестве классного руководителя Тююму было слишком рискованно. Скрепя сердце, мужчина, вечно недовольный одним лишь фактом моего существования, сам (!) подал идею директору, что будет лучше, если на фестивале — куда придут не только родственники наших учеников, но и гипотетические будущие студенты с родней — в качестве учителя и классного руководителя самого чудного класса школы выступил я.

И теперь он решил в отместку съесть мне мозг чайной ложечкой, расписывая, как я должен себя вести, как говорить, к кому как обращаться, а под конец всучил кипу бумажек, в которых были расписаны действия учителей в случае ЧП, причем половина бумаг была написана самим Горо-саном с учетом опыта работы в Сейрин. Особенно мне понравился момент: «при взрыве в химической лаборатории, в случае отсутствия признаков угрозы для жизни и следов распространения газа (рекомендуется обратиться к школьному медику для проверки состава воздуха) продолжать текущую деятельность, запретив и ограничив проход к лаборатории лицам, не относящимся к персоналу школы». Никакой эвакуации, вызова спасателей — нет, это штатная ситуация, это же Сейрин.

Но лучше бы они на фестиваль вытурили Тююму-сана куда-нибудь в другое место, иначе он, свободный от любых обязанностей, точно проведет эксперимент. Почему иначе его отпуск длится все школьные каникулы? Даже бумаги по ученикам, учебные планы на летнюю школу Горо-сан оформил за него, лишь бы он свалил туда, куда утащила его родня, а не устраивал очередной опыт на ужас всем в школе. Понедельник день тяжелый, домой пришел уставший с чугунной головой, напрочь забывший про курс аква-физкультуры, на который меня отправил Цубаки-сенсей.

Напомнил о нем, как ни странно, Коки, довольный и счастливый, отзвонившийся по скайпу. Родные, узнав подробности про лагерь, о которых я благоразумно умолчал, подняли кипиш, по сто раз спросили, точно ли все в порядке, тетя собирала вещи, хотела ехать ко мне. Под причитания о «бедном мальчике, голодном, холодном, уставшем» я тихо млел от родственной заботы, даже старик, отец Шуумы, сначала пристально попялился на меня через экран, прежде чем начать ворчать на тетю, что америкашки везде выживут, хоть в океан их кидай. Еле уговорили деятельную Юми-сан, что ехать никуда не надо, я сам могу о себе позаботиться, да и врач сказал, что лагерь пошел на пользу. Короче, весело было: четыре мужика одну женщину остановить не могут, кабы не мать Шуумы — ничего бы у нас не вышло.

Утро началось со звонка врача, который в своей излюбленной хладнокровной манере поинтересовался причинами игнорирования его рекомендаций. Повинился, что забыл, получил ехидный ответ, что как медик Цубаки-сан просто обязан прописать мне и лекарство от старческого маразма, обиделся и буркнул в ответ, что плохая память не отменяет злопамятности и положил трубку.

В школе на тренировке я был угрюм и мрачен, ребята даже побоялись ко мне подходить. Вернее, Хьюга подошел, как капитан, предложил помощь и поддержку, пришлось объяснить, что просто встал не с той ноги — получил пару сотен штрафных бросков за беспокойство. Позже огрызнулся на Горо-сана, спешившего убедиться, что я прочел его бумаги, потом поцапался на пустом месте с Анезаки и получил по шее от Куросаки-сенсея, который сунул меня головой под кран с холодной водой. Помогло, настроение поднялось, пока боролся с ним, заодно залили весь туалет, заставили отмывать, что вылилось в новую водную баталию, которую не мог пропустить Гай («В вас горит Сила Юности!»). Надо было видеть лицо зама, когда он пришел принять работу, а получил залитый пол не только в туалете, но и в коридоре, и на двух лестничных пролетах.

А потом меня нашел Момидзи-сан. Второкурсник был угрюм и молчалив, причем на лице была такая смесь чувств, в которой черт ногу сломит, так что я быстро свернул все свои дела и предложил ему пройти в учительскую кабинку. Глава клуба журналистики ответил довольно резким отказом и потащил меня в школьную парковую зону. К злополучным кустам, которые я стал старательно проверять на наличие посторонних ушей. За этим глупым занятием меня и застал Казама, которому я откровенно пожаловался, что секретничать возле этих кустов — буквально молить подслушать беседу. Солдатик внимательно выслушал, а после выставил охранное кольцо из кадетов, с приказом никого, кроме непосредственного командования, не пропускать ни под каким предлогом. Я промолчал на то, что непосредственное командование у них сам Казама, даже я уже считаюсь вышестоящим.

— Что ж, определенный уровень приватности у нас есть, — с удовлетворением осмотрелся я, подмечая, что большая часть бойцов Казамы даже не пытаются подслушивать. Хотя может они просто слишком далеко? — Рассказывай, что тебя так разозлило.

— Лучше прочти, — отрывисто, совсем на него не похоже буркнул Момидзи, так что ничего не оставалось кроме как погрузиться в документы.

Чтобы через полчаса с тихим рычанием бить ногами по дереву, жалея, что это только дерево, а не одна конкретная персона. Бумаги, которые мне принес журналист, были письменными отчетами по нашим соперникам, и первым лежали бумаги по Кирисаки Дайчи. 11 человек. Эти беспринципные ублюдки отправили в больницу одиннадцать подающих надежды игроков, включая Киеши. Из них четверо все еще проходят курс реабилитации, а двое не вернутся на площадку никогда. Конечно, можно сказать, что все это случайности, но вот несколько смазанных фотографий ясно дают понять, что черта с два. Они слишком плохого качества, что быть доказательствами в какой-либо инстанции, про видео Момидзи-сан сказал тоже самое, так что у закона связаны руки.

— Я все просмотрел, все прецеденты, какие только смог подвести под это, травмы налицо, а помощи ждать неоткуда, — Момидзи все еще выглядел мрачным, но при этом крайне усталым. — Как так можно, Кагами-кун? Неужели победа в гонке за мячиком так важна?

— Я не знаю, — еще немного, и дальше я пойду босиком, обувь в хлам. Внутри было пусто, будто весь воздух выпустили — все потому что осознание оказалось слишком тяжелым. Кирисаки Дайчи надо остановить. И если это нельзя сделать по закону… придется действовать вне его. — Здесь написано, что это были приказы Ханамии Макото. Откуда вы это узнали?

— Споили часть парней из команды, — пока я приходил в себя от шока Момидзи невесело усмехнулся. — Когда мы собрали статистику и поговорили с некоторыми пострадавшими, стало плевать, какими методами пользоваться для добычи информации.

— Вы же хорошо маскировались? — собственно, мне тоже резко стало все равно, какими методами пользоваться, главное, чтобы наши ребята не пострадали. — В случае если они узнают о слежке и сливе информации, они вас не опознают?

— Не должны. Мы маскировались, как могли, Мидзуки-сан даже позвала на помощь вашу одноклассницу, Накагаву-сан, кажется. Кроме того, нам помогал театральный клуб, у них отличный грим и постоянная практика.

— Дай-то ками, — ну, это лучше чем ничего. Будем надеяться, что у них спьяну память отшибло. Но проблему Ханамии это не решало.

— Что будешь делать? — Момидзи-сан явно хотел распять змеюку, но не знал с чего начать и что делать.

— Сначала расскажу тренеру и посмотрю на ее реакцию. Потом по обстоятельствам. Боюсь, что центр этой паутины придется убирать вручную, — я не собирался скрывать, что месть пауку будет включать и физические травмы, но реакции все же опасался.

— Кагами-сенсей, разрешите обратиться! — а. Один товарищ все же грел уши.

— Давай по-простому, Казама, я в военной лексике плаваю.

— Мы можем решить эту проблему, — судя по выразительному взгляду, под «мы» подразумевались парни из ВОКСа. Этого еще не хватало!

— Нет. Это не обсуждается, Казама! — я не впервые не сдержался и повысил голос на одноклассника, но в этот раз говорил резче обычного. — ВОКС не для того был создан.

— ВОКС был создан для защиты учеников Сейрин, — неожиданно горячо возразил Казама. — И мы можем принять превентивные меры.

— Это не будет считаться превентивной мерой, Казама-кун, это — нападение.

— Но мы можем предупредить его о последствиях, внушительно так предупредить, с автоматами, — предложил уже Момидзи-сан, Казама-кун неожиданно поддержал эту идею, а мне хотелось треснуться о многострадальное дерево головой.

— Потом решим, ладно? Не сейчас, с вестью нужно переспать.

Почему этим детям даже в голову не пришло, что Ханамия, даже если не тронет наших парней, не остановится? Или им плевать, что он будет калечить всех остальных, лишь бы нас не трогал? Не понимаю. И не хочу понимать, и без того забот хватает, пора в издательство.

Грозовой тучей просидев на работе до вечера, я отправился в оздоровительный центр, где поприветствовал Иноэ-сан, тоже только с отдыха, загоревшую вопреки всем негласным правилам японских красавиц. «Мне загар идет» — и все. Завидую немного таким людям, что есть для них общество, что нет, свое видение дороже. Я немного расслабился рядом с Иноэ-сан, умеет девушка воздействовать, но мысли о творящемся среди жестоких подростков беспределе так и не оставили меня.

Домой к голодным питомцам ехал уже затемно, совсем из головы вылетело, что Коки уехал. Если живность и планировала выразить неудовольствие по поводу поздней кормежки, то увидев меня, резко передумала. Озадаченный Нигоу нарезал круги, пока я готовил быстрый ужин, Джентльмен же проявив природную деликатность, наблюдал издалека, но на ночь лег рядом, под его тарахтение я и заснул, на время выкинув Кирисаки Дайчи из головы. На следующий день я показал бумаги тренеру.

— И это все за два года? — хмурилась Такеда-сенсей, товарищам я решил пока не показывать жуткую статистику.

— Угу, до этого они играли, конечно, не очень чисто, но не с таким количеством травм. Будем что-нибудь делать?

— А ты буквально горишь энтузиазмом? — буркнула женщина, искоса глядя на тренирующихся парней.

— Чушь не говорите, — вот не надо на мне язык точить, и без вас нет настроения! — Но оставлять, как есть, не хочу.

— Мы можем с ними не столкнуться.

— А можем и столкнуться, — сенсей, вы что, хотите с таким бараном, как я, в упрямстве потягаться?

— Можем сыграть с ними так же, как они, — пожала плечами тренер, с намеком на любопытство глядя на меня.

— Парни не согласятся, особенно Киеши, — честность прекрасное качество, но до чего же оно жизнь усложняет!

— Можно устроить им темную до игры, — мда, сенсей ни в какой подростковой банде не состояла? Видимо, этот вопрос был написан у меня на лице, потому что женщина засмеялась и ответила. — Я основала мотобанду Валькирии, когда поступила в старшую школу, и почти год колесила по стране, — и добавила мечтательно, — это было хорошее время.

— Не сомневаюсь. Но нападать на соперников по баскетбольной площадке… — я начал рассуждения в духе справедливо-несправедливо, законно-незаконно, но тут же получил скрученной бумагой по лицу.

— Прочти эти бумаги еще раз и скажи, эти уроды что — соперники? Или они враги? — впервые вижу ее разозленной. А Такеда-сенсей страшна в гневе: глаза горят, из горла вырывается скорее рычание, чем речь, а чего стоят крепкие сжатые кулаки, из которых аж кровь потекла. Стоп. Кровь?!

— Сенсей, вы…

— И без тебя знаю, олух, — отвернулась женщина. Вот я балбес, тренерша только прикидывалась спокойной, ее эта история задела ничуть не меньше чем меня.

— Так все-таки что будем делать?

— Ты будешь тренироваться! А я попробую решить этот вопрос к нашему удовольствию, возможно удастся надавить на директора их школы, чтобы они приструнили своих детишек, — я вздохнул с облегчением, кажется, мы с тренером мыслим одинаково. — Чего застыл?! 500 бросков в качестве наказания!

В общем, переложив временно проблему на хрупкие женские плечи — главное, при Такеде-младшей этого не сказать, а то бостонский захват краба мне массажем покажется — я пришел в себя и на работе довольно продуктивно провел время, обсуждая одну из показавшихся перспективными идей. Мы собирались провести конкурс иллюстраций среди школьников, и поискать там будущих штатных и внештатных сотрудников, которым можно сейчас предложить подработку за небольшую относительно сумму. За годы к детям можно присмотреться, да и они сами поймут, интересна им такая работа или нет.

Если этот конкурс пройдет удачно, то через квартал можно будет запустить и литературный конкурс — нам не хватает авторов. Да, конечно, серьезные и мастистые писатели давно разобраны и приносят дивиденды крупным издательствам, но если мы рискнем искать их, пока они еще молоды и их талант нераскрыт… Не все же время «Полдню» сидеть на задних рядах? Конечно, думать о захвате рынка слишком рано, но готовить почву для расширения — не поздно никогда. После совещания на работе, я свалил пораньше — мои подопечные вернулись, и им не терпелось доказать, что они помнят, как держать в руках мяч.

— Кагами-сенсей, смотрите! — штрафные броски — бич моего лета, ибо когда тренер узнала, что процент попаданий в спокойной обстановке меньше пятидесяти процентов, она долго, виртуозно и нецензурно выражала свое неудовольствие, а после каждое наказание стало заключаться в отработке штрафных бросков. И сейчас два чертенка, все же слегка запыхавшиеся после месяца отдыха, красовались друг перед другом и передо мной именно с этими бросками.

— Смотрю, Кобаяши-кун, куда мне еще смотреть, — Ютаро за лето немного вытянулся, чем похвастался еще при встрече, когда врезался со всей скорости, сделав из меня тормозную подушку.

— Кагами-сенсей, а вы все еще злитесь на нас? — Такеши осторожно подергал меня за напульсник, привлекая внимание.

— С чего ты решил? — это когда я на них злился? О! Точно, они же самые хитрые, уроки не делали под предлогом тренировки, вспомнил.

— Вы не зовете нас по имени, — ответил мне Ютаро, смущенно вставший рядышком.

— Учитель обращается к ученику по фамилии, это позволяет держать требуемую дистанцию, — заученно повторил я слова Горо-сана, который мне уши прожужжал, что на классном часу, на занятиях ВОКС, вообще всегда, когда выступаю на позиции учителя, я должен вести себя соответственно и не забывать именные суффиксы.

— А эта дистанция очень нужна? — нет. Нет-нет-нет, только без мокрых глаз, вам уже по десять лет! А черт, им всего десять лет.

— Очень. Иначе вы меня слушаться не будете, это я уже проверил и уяснил.

— Мы будем! — сколько уверенности в своих словах!

— В прошлый раз, когда вы просили меня стать вашим учителем, вы обещали выполнять мои указания. Я настаивал, что тренироваться свыше полутора часов три раза в неделю в вашем возрасте нет необходимости. А вы что сделали? — глядя в печальные и пристыженные глазки, я понимал, что не выйдет из меня учителя. Вот никак.

— Это я придумал! — внезапно задрал голову Ютаро, глядя на меня слезящимися глазами. — Такеши хотел меня отговорить! Я настоял!

— Ты думаешь, я этого не знаю? — маленький Нода старался закрыть рот другу рукой, но я уже подтвердил свои подозрения, что заводилой был Кобаяши, как более пренебрежительный к правилам, которые не понимает.

— Ютаро-кун, ты же понимаешь, что правила не с потолка берутся? — я присел прямо на землю и жестом предложил пацанам последовать моему примеру. — Я не разрешаю вам тренироваться больше, потому что для тела это бесполезно, а то и вредно. Ты не станешь сильнее или лучше, если не будешь соблюдать баланс труда и отдыха, физической и умственной нагрузки.

Мальчик кивнул, если не понимая, то принимая мои слова. Впрочем, спустя какое-то время он обратил внимание, что я назвал его по имени, и два сорванца с воплями и гиканьем утянули меня на площадку, двое на одного. Наигравшись с мальчишками и получив от них заряд позитива, бесконтрольно вывалил его на Коки и родных, на что вредный старче заявил, что я определенно пьян. В итоге день закончился на действительно счастливой ноте, чем с удовольствием воспользовались два наглых и игривых создания, заставивших меня развлекать их до ночи, когда я просто рухнул на диван в гостиной и отказался с него слезать. Джентельмен, недолго думая, лег спать мне на спину, а Нигоу устроился на ногах.

Рабочая неделя, наконец, пришла к своему окончанию. Горо-сан выпил из меня последние капли крови и сам слег с переутомлением, бедолага, нервная же у него работа. Художественный клуб начеркал нам эскизы, и ВОКС уже сделали срочный заказ — директор пожелал, дабы к новому семестру все было сделано и пришито на свои места. Мои ребята внезапно выбрали кафе на фестиваль, хотя споры были нешуточные. Активнее всего продвигали дом с привидениями, но просьба честно сказать, хотят ли Садако и Куроко быть пугалками на фестивале, расставила все по своим местам. Куроко-то был не против, даром что ли он ко всем подкрадывается, а вот Куронума в личке призналась, что не хочет пугать людей. Свистнул Яно и Есиде, они подключили остальных девчонок и утопили эту идею.

Предлагали устроить барахолку, но этот писк задушили в зародыше, выставка не прошла, потому что тех, кто действительно не боится показать свое творчество, у нас скажем прямо мало. Данте предлагал устроить концерт, он бы свою группу подогнал — так я эту мысль донес до руководства, и директор одобрил. Концерту быть, совершенно отдельному от всех классов, под самый вечер в качестве завершения фестиваля. Клуб техников неожиданно загорелся идеей помочь Падшим Ангелам со спецэффектами на выступлении, Сэндо-сенсей обещал, что будет безопасно, а ему не верить причин не было, в отличие от Тююмы. Данте был на седьмом небе от счастья и на девятом круге ада от страха, но он справится, Акаба и остальные присмотрят за нашим вижуал-кейщиком.

В итоге, неожиданно победила идея кафе, причем его основой будут разновидности чая — Некодзава-кун оказался любителем, ценителем и вообще глубоко уважающим чайные церемонии. На просьбу не устраивать их отреагировал более чем адекватно и кощунственно — чаем можно наслаждать и без традиционных элементов. Но с нас сладости и оформление помещения, ибо просто в классе чаевничать неинтересно, антураж не тот. Чиаки предложил сделать небольшие перегородки из дерева и бумаги, Нишимура, смущаясь и робея, сказала, что готова их разрисовать — в общем, идея пошла в массы, ребята уже разбирают, кто чем займется. Молодцы они у меня.

А в субботу тренер поставила нас перед фактом, что мы участвуем в стритбольном турнире. Пока мы приходили в себя, что у нас украли выходной — последнее летнее воскресенье! — тренер оповестила, что играть буду я, Киеши, Коганей, Кавахара и Фукуда. Переварить странный состав команды нам не дали, приступив к раздаче ЦУ остальным, и главной их задачей станет наблюдение. Изуки должен будет следить, чтобы на турнире не столкнуться с будущими соперниками, теми, кто может запомнить наши приемы и учесть это в игре. Остальные же будут присматриваться к приемам стритбольных игроков, поэтому каждый обязан обзавестись камерой и блокнотом, куда будет записывать интересные тактики и стратегии.

Вечером озадачил Коки, хорошо, он успеет отоспаться и прийти в себя. И вообще, мелкий был очень взбудоражен, сказывается, что в течение недели он играл с какими-то ребятами с соседней улицы, но это совсем не то, что с командой. А я внезапно вспомнил, что сто лет не играл со студентами Хидеюки-сана и даже не заглядывал к ним. Стыдно-то как стало, словами не описать. Братишка попенял мне забывчивость, но предположил, что поймать парней мне было бы сложно, у студентов более свободная жизнь, и летом они вполне могут не тренироваться в угоду летним подработкам. Дай-то ками.

— Эти соревнования масштабнее, чем я предполагал! — восхищенно присвистнул Фукуда.

Приехали мы заранее, пусть тренер нас и записала — каким, интересно, образом? — но осмотреться хотелось до игр. Не было только Кавахары, товарищ внезапно слег с гриппом, так что вместо него выступать будет Митобе. Значит, проверим тандем в действии, это будет полезно, они будут атаковать, а мы — защищаться. Коки скрылся в толпе под руку с фантомом — хотят прикинуть за кем на турнире стоит наблюдать, да и вообще, что за люди здесь собрались.

Айда-сан предложила присесть перекусить до турнира, посмотрев на ее готовку, понял, что не голоден. А оглядев парней — что мы все очень плотно позавтракали, даже Кога с урчащим желудком. Его потом отдельно покормил Митобе, готовит сэмпай превосходно, так что за его здоровье я не беспокоился. Не так как за капитана — он вздумал попробовать стряпню помощницы тренера и уже лежал в лежку. И почему он ей просто не признается, вместо того чтобы идти на такие жертвы?

— Ребят! Аники! Здесь Сейхо! — их толпы вывалился Коки. Потянув за собой более чем знакомые лица.

Основной состав Сейхо, третьекурсники, уже ушли из клуба и пришли здесь просто развлечься. Долго думали, можно ли считать их соперниками, которые могут использовать полученную здесь информацию. А потом Айда-сан принесла турнирную таблицу, где мы с Сейхо оказались в разных блоках, а значит, они посмотреть на нашу игру толком не смогут. Хорошо, что мы приехали всей командой, есть и игроки, и наблюдатели.

Киеши достаточно тепло пообщался с бывшей командой Сейхо, сказав, что немного знаком с Ивамурой, пересекались на поле как центровые. Однако, после первого матча его состояние изменилось с добродушно-расслабленного до крайне сосредоточенного — Сейхо проиграли. Причем, по словам фантома, наблюдавшего игру, играла команда, явно собранная утром на коленке, то есть это не опытная стритбольная команда, сильная командной игрой.

— Это заслуга вон того юноши с челкой на пол-лица и родинкой под глазом. У него на сумке символика Йосен, — тихо сообщил нам Куроко. Тренер была права — нам более чем полезно здесь потолкаться.

— Тайга? Я никак не ожидал увидеть тебя здесь, — внезапно парень из Йосен обратился ко мне на английском языке. Я подавил в себе желание оглянуться, малодушно прикинуться, что не понимаю по-английски и тупо закрыть глаза и «спрятаться в домике». Но проблемам надо смотреть в лицо — очевидно, передо мной человек из забытого прошлого, из жизни Тайги Стивенсона.

— Кагами? Ты знаешь его? — затормошила меня команда, пока я соображал, как по-тактичеснее сообщить, что я его в упор не помню.

— Технически — нет, не знаю, — парнишка отреагировал слабо, только чуть шире распахнул единственный видимый глаз. Еще один ходячий кирпич на мою голову. Я продолжил как бы для товарищей, но при этом краем глаза следя, чтобы родинка слышала тоже. — Я же рассказывал в лагере, что память потерял, так что те, кого я знал раньше, я не знаю на самом деле, если они никак не проявили себя за полтора года.

— Тайга, — неожиданно слегка поднял уголки губ новый (старый?) знакомый. И все еще на английском. — Это так по-детски.

— Ась? — вылупились на него всей честной компанией, не обращая внимания на начавшийся матч. Вернее, почти все, Киеши отправился поболтать с Сейхо, а капитан сохранил голову на плечах, и все его внимание привлекла игра.

— Изображать, что мы незнакомы — я не ожидал такого от тебя. Уже обрадовался, что мы сможем сыграть наш решающий матч, — какой, черт его возьми, решающий матч? О чем этот иностранец говорит?!

— Я прошу прощения, но возникло явное недопонимание, — ответил также по-английски, раз уж парень не говорит по-японски. — Начнем сначала, если вы не против. Я — Кагами Тайга, рад встрече. В прошлом году в марте я потерял память после несчастного случая. Мы с вами знакомы? Как давно?

— Кагами? — только и смог сказать йосеновский парнишка. О, кажется, осознал. — Какой несчастный случай?

— При пожаре пострадал, там на самом деле одновременно произошло много неприятностей, так что в двух словах и не рассказать. А как вас зовут? Простите, не спросил сразу.

— Химуро Тацуя, — все так же пришибленно ответил парень. Только по голосу и очевидно, что он растерян. — А как это произошло? Ты сильно пострадал?

— Химуро-сан, значит, — это имя мне знакомо. Я совершенно точно его где-то видел. Но прежде чем я смог вспомнить, моего знакомого опознал братишка.

— Так это же твой друг детства! Второй ученик Гарсии-сан, помнишь? Она же тебе фотографии подписывала, когда ты улетал! — ахнул мелкий, переведя беседу на японский язык. И как только запомнил? — Он не сильно изменился, все та же челка на один глаз и родинка.

— О, точно! Стоп, если вы ученик Гарсии-сан, то почему она вам не рассказала, что со мной случилось? Мы с ней переписываемся, она о вас почти не упоминала, Химуро-сан.

— Тацуя. Химуро-сан слишком непривычно, — поправил меня Химуро. — Я перестал общаться с Алекс после того, как вернулся в Японию. Полтора года назад.

Повисло неловкое молчание. Парнишка всматривался в мое лицо, пытаясь что-то узнать или найти, я же судорожно соображал, что нужно сказать человеку из прошлой жизни. Никогда не думал, что попаду в такую ситуацию — когда очнулся в больнице, единственная, кто была рядом — Александра Гарсия, а теперь вот выясняется, что у меня был друг. Хотя, мы, кажется, поссорились, если я правильно помню истории тренера. Интересно, из-за чего?

— Химуро-сан, а почему вы зовете аники по имени? — Коки первым нарушил тишину, впрочем, его вопрос заинтересовал всех.

— Потому что привык в Америке всех звать по имени. А еще потому что, — со вздохом ответил Тацуя-сан, — я его старший брат.

Секундная тишина и …

— Ложь! — я сам не ожидал от себя такого резкого ответа. Но перед глазами мелкнула больничная палата, три человека посетителей и грустное лицо Гарсии-сан. — Будь вы кровным родственником, вы бы претендовали на наследство родителей, — и, не давая себя перебить, продолжил. — А если вы имели в виду духовное родство, то это либо ложь, либо самообман. Где вы были, когда я очнулся? Когда проходил реабилитацию? Когда сажал в тюрьму родного отца — где были вы?!

Потрясенное молчание было мне ответом. Оно же меня и остудило. Какого черта я так взъелся на ребенка?! Позволил себе обидеться, как последний идиот, забыв, что Химуро-сан только что сказал, что переехал в Японию до несчастного случая и разорвал все связи.

А. Вот оно. Связи разорваны. Он не имеет права называть меня своим братом. Но неважно, это всего лишь подросток, Тайга, нельзя так срываться, он ни в чем не виноват, ни в делах твоего папаши, ни в несчастных случаях, ни в чем.

— Тайга, — начал Химуро-сан, но я его прервал.

— Простите, Химуро-сан. Я был неправ, вы же ни о чем не знали. Я просто… поддался эмоциям, — правильно, Тайга, вот так должен вести себя взрослый и относительно разумный человек. Только почему подросток смотрит на меня широко раскрытым глазом? Как бы то ни было, надо закончить. — А вы не могли бы как-нибудь рассказать о прошлом? Судя по словам Гарсии-сан, я сильно отличаюсь от себя прежнего и мне хотелось бы услышать, каким я был, чтобы удостовериться.

— Я уже уверен, что Алекс права. Ты сильно изменился, — парнишка смотрел странно, с недоверием и непониманием. А еще — с какой-то тоской. — Я, если честно, не узнаю тебя. Мне нужно… обдумать все. Это непросто, надеюсь, ты меня поймешь, Тай… Кагами-кун?

— Конечно, Химуро-сан. Тем более, теперь, — указал на сумку, — я знаю, где вас искать. До встречи на матче.

Стоило нам отойти на метр, как молчащие товарищи загомонили громче торговок на базаре, спрашивая, что это вообще было, кто он такой и как я научился так бегло говорить по-английски. Хорошо, что уже пора было на следующий матч, иначе меня погребло бы под водопадом вопросов. Подоспевший Киеши подтвердил выводы Куроко — Химуро-сан играет на уровне Поколения Чудес. Что ж, тем полезнее будет сыграть с ним, даже если придется проиграть, сдерживаясь. Такеда-сенсей головы нам снесет, если мы покажем будущему противнику больше, чем она разрешила.

Игры шли немного мимо сознания, хорошо, что таких противников как Сейхо или Химуро-сан не было. Ребята, заметив мое пришибленное состояние, угомонились и доставали вопросами мелкого, который, пользуясь заданием тренера, скрылся в толпе, смотреть игры других команд. Турнир наша команда проходила достаточно убедительно и относительно легко, так как показывать слишком многое не было необходимости, например, я не использовал супер прыжки, но в целом мы неплохо повеселились. Но когда пришло время финального матча, конечно, с командой Химуро-сана, как по заказу, объявился еще один человек:

— Прости, я заставил тебя ждать? — высоченный! Парень с фиолетовыми волосами определенно выше двух метров, перервал игру, вмешавшись во вбрасывание. Да уж, фотографии точно не были отредактированы на компьютере, как и остальные парни из Радужных, Мурасакибара-сан соответствовал своей фамилии. И, как и было написано в отчете, и говорил Куроко, он очень любит сладости.

— Ты снова опоздал, Ацуши, — попенял гиганту Химуро-сан. По его лицу не было понятно, выбивала его наша встреча из колеи или же нет, но что-то подсказывало, что сейчас ему куда как хуже чем мне, просто он так же закрылся временно от этих мыслей.

— Да, мой косяк, опять потерялся.

— Давно не виделись, Мурасакибара-кун, — неожиданно подал голос Куроко.

— А, неужели Куро-чин? — здоровяк развернулся всем телом к фантому, что при их разнице в габаритах выглядело устрашающе. — Выглядишь, как всегда, чертовски серьезно! Так серьезно… — тут эта орясина протянула огромную лапищу к маленькому призраку, и мы напряглись, — что хочется тебя раздавить!

Дальнейшие действия сложно назвать разумными: я рывком за шиворот утянул Куроко за спину, а перед гигантом буквально выросла стена из Киеши, меня и Митобе, по бокам нарисовались Хьюга и Фукуда. Самого Куроко, дабы не лез под руку, держала Айда-сан. И только когда Мурасакибара-сан протянул озадаченное «Э?», до меня дошло, что если бы гигант хотел причинить вред призраку — сделал бы это еще в Тейко. Видимо, такие же мысли одолели и остальных, иначе слитный вздох и серию фейспалмов сложно объяснить.

— Простите, мы инстинктивно отреагировали, — извинился за всех капитан, пока Куроко выныривал из-за наших спин, чтобы снова взглянуть бывшему товарищу в глаза.

— Я просто дразнил Куро-чина, — прогундел великан, вскрыв пачку чипсов и взъерошивая волосы фантома.

— Перестань, пожалуйста, — ух ты, призрак показывает недовольство. Все же он очень болезненно относится к любому намеку на свой рост.

— Что, ты злишься? Я же извинился! — когда это? И за что извинился-то?

— Я уж думал ты не придешь, — вмешался во встречу старых приятелей Химуро-сан.

— Сам виноват, неожиданно сменил место сбора, — начал оправдываться гигант. Нам это интересно не было, так что пока была возможность, мы постарались уточнить, точно ли шутил Мура-сан про «раздавить».

— Мурасакибара-кун часто ведет себя как пятилетний ребенок, — просто ответил нам призрак. Ничего не понял. Ну, ведет себя как малыш, мелочи на фоне Сейрина, раздавить-то в буквальном смысле может? Станет?

— Подождите минутку! — внезапно на площадке возник один из организационной команды. — Не срывайте матч! И где ваша форма?

— А, забыл сказать, Муро-чин. Ты не можешь, наша школа запрещает участвовать в соревнованиях, не связанных со школой, — очнулся Мура-сан, жуя очередную конфету.

— Да? В таком случае выбора нет, — пробормотал Химуро-сан, пока гигант уводил его с площадки. А перед нами возникла дилемма, как играть, когда мы знаем, что за нами будут наблюдать будущие противники?!

— Молча, парни, — руководство взял на себя Хьюга. — Никаких фокусов и ничего круче основ. Эти парни прошли в основном благодаря Химуро, и если при ограничениях у нас с ними возникнут проблемы — Зимний Кубок нам не светит. Вам все ясно?!

— Да! — что ж, капитан первый после бога, да и спорить тут не о чем, не отказываться же от игры.

Вот только, когда закончилась первая четверть, пришел облом — начался дождь. И турнир, естественно, свернули.

— Знаешь, Тайга, — он все-таки не ушел. Ну, если бы ушел, Изуки-сэмпай уже бы нам просигналил. — В честь нашей встречи я хотел бы подарить тебе сувенир. Показать кое-что, чего ты у меня не видел.

— О, спасибо! — если ваш враг настолько самоуверен, что хочет показать свой спецприем, то надо радоваться и благодарить. Однако моя реакция слегка озадачила Химуро-сана.

— Что ж, тогда попробуй заблокировать!

Простой бросок. Это должен был быть простой бросок, но мяч пролетел, как сквозь руку! Опять магия, чтоб вас всех! Однако прежде чем я успел возмутиться вслух, к нам подошли Айда-сан и капитан, сообщить, что соревнования отменили.

— Мы засняли с нескольких ракурсов, — тихо сказал мне Хьюга, пока Айда от лица команды прощалась с новыми знакомыми. Во всяком случае именно так я интерпретировал неуверенную полуулыбку Химуро-сана и его взмах рукой. — Куроко сказал, что Химуро вообще часто использовал трюки и обманки, нам стоит быть готовыми.

— Надо будет посмотреть в замедленной съемке, тогда может поймем, в чем секрет нематериального мяча, — согласно закивал я, также жестами прощаясь и с Химуро, и с Мура-саном.

— Так парни! — скомандовала помощница тренера. — А теперь давайте-ка по домам, в такой ливень делать нечего.

Разумеется, просто пойти по домам — это не по-сейриновски. Решено было завалиться в кафе, после того как мы чуток высохли в метро — мы с Коки были суше остальных из-за зонта, все же у нас личный специалист по метеорологии дома живет. Надо будет ему угощения какого-нибудь купить, зонт в такой дождь бесполезен, но кот честно нас предупреждал.

На сей раз мы не стали искать предложения поесть бесплатно, слишком хорошо помнили, чем все закончилось в прошлый раз весной. Пока ели, ребята показывали интересные видео, а игравшие вспоминали сильных противников. Конечно, наибольший интерес вызвал прием Химуро-сана, но из-за плохого качества видео — дождь мешал — нам не удалось разгадать его трюк. Айда сказала, что покажет все видеоклубу, возможно, они смогут как-то подчистить снятое, остальное же видео заграбастал себе Фукуда, чтобы показать Кавахаре, которого собрался завтра навестить. Обменявшись впечатлениями, мы разошлись, когда дождь закончился.

— Аники, ты все еще думаешь о встрече с Химуро-саном? — мелкий снова зрил в корень.

— Угу. Никогда не думал, что встречу кого-то из той жизни, — да, знакомство с Химуро-саном выбило меня из колеи настолько, что я понял, что мы не обменялись контактами, только когда пришел домой. Ладно, может оно и к лучшему.

— А Гарсии-сан ты написал?

— Сейчас собираюсь. Может быть, она расскажет, почему мы разругались. Да и ей будет интересно узнать про бывшего ученика.

— Хорошо, — братишка устало потянулся, перед тем как отправиться на боковую. Уже поднимаясь по лестнице, он обернулся, словно решившись что-то сказать. — Аники, не знаю, заметил ли ты, но когда Химуро-сан узнал о несчастном случае, он первым делом спросил, сильно ли ты пострадал.

— Было дело, — и из-за этого мне еще хуже — стыдно за свой срыв.

— Химуро-сан до сих пор беспокоится о тебе. Мне кажется неправильным исключать его из твоей жизни.

— Он сам себя исключил полтора года назад, — на бараньем упрямстве возразил я, но продолжил. —  Если он захочет общаться — я не буду против.

Брат улыбнулся, словно большего и не ждал, и ушел. Эх, мелкий. С чего ты взял, что он захочет наладить связи?