Нашатырь (джен)

Он ушел ранним утром, пока Зоя спала. Ночь выдалась непроницаемая, безлунная и теплая, почти без дождя. Тем не менее Охотник, кажется, провел ее рядом на платформе. Женщина не была уверена, так как накануне под влиянием полученных впечатлений она заснула достаточно быстро, а Нашатырь просто сидел рядом, перебирая свои трофеи. Просыпаясь же, она сквозь утреннюю полудрему чувствовала поблизости его возню, но после окончательного пробуждения на месте его не обнаружила.

Это было странно, но в последнее время он кардинально сменил режим активности: если раньше пропадал на всю ночь, то теперь отсутствовал день, оставляя спутницу слоняться от безделья. Идти они, похоже, больше никуда не собирались, и Зое приходилось лишь гадать, каким образом она сможет вернуться к людям, если и дальше будет сидеть в этой непролазной чаще. Возможно, стоило спросить об этом Нашатыря напрямую, но пока слабо представлялось, как перевести такой вопрос в графическую форму.

День тянулся очень долго. Не зная, чем себя занять, Зоя несколько раз перебрала рюкзак и снова посетила заводь. На обратном пути она пошарила по кустам в поисках какой-нибудь съедобной растительности, но, к своему большому разочарованию, ничего вкусненького так и не встретила, только каких-то колючек нацепляла. Пришлось возвращаться в «дом на дереве» и терпеливо ждать клыкастого кормильца.

Появился он внезапно, никак не оповестив о своем приближении. Шел невидимым, что несколько настораживало. И без добычи. Поведение Охотника выдавало раздражение. Молча сунув Зое пару где-то мимоходом сорванных плодов, он тут же скрылся на верхушке дерева. Разочарованно вздохнув, женщина принялась жевать свой скромный ужин — плоды, к слову, оказались так себе, но, вроде бы, съедобными.

Вообще-то она сегодня хотела еще немного помучить Нашатыря расспросами. Например, попытаться узнать, какие еще разумные существа обитают на просторах космоса… Только собеседник снова стал какой-то необщительный. Его было не понять. Вечером, главное, ластился точно большой кошак, а с утра снова начал избегать. И на охоте ему, похоже, перестало везти…

— Еще немного и я кого-то отведу к психологу! — сердито прокричала Зоя, выглядывая из-под дерева и пытаясь взглядом отыскать спутника. Из глубины кроны в тон ей донесся недовольный ответ. Прекрасно, еще и дразниться научился.

С приходом вечера вновь похолодало и зарядил противный дождь. Перед сном Зоя спустилась вниз «прогуляться по делам», а когда вернулась порядком замерзшая и промокшая, то обнаружила Нашатыря уютно свернувшимся под брезентом ее палатки и занявшим почти все место.

— А ты наглеешь, — заметила женщина уже без тени удивления. Скинув мокрую куртку и ботинки, она, не задумываясь, залезла в укрытие, вынуждая оккупанта потесниться.

Юркнув под полог, Зоя упаковалась по грудь в спальный мешок и бесстрашно продемонстрировала, что земляне тоже могут быть очень даже наглыми, разместив свою голову на пятнистом брюхе рептоида как на подушке. Нашатырь ничего против не имел, лишь негромко заворчал и слегка передвинул ее подальше от недавней почти затянувшейся раны. Сетка грела вполсилы, так что лежать было вполне комфортно. Зоя прижалась ухом к оказавшемуся довольно мягким животу и закрыла глаза. Одну руку она подобрала под себя, а второй начала небрежно почесывать грудь Нашатыря, проникнув пальцами сквозь широкие ячейки его странного одеяния. Клыкастому, похоже, нравилось, так как он сильнее откинулся на спину, предоставляя к себе полный доступ. Ноздри щекотал резкий, но уже ставший привычным запах его кожи, объемная грудная клетка в спокойном ритме расширялась и опадала, сквозь нее слышались отголоски размеренно работающего сердца. Где-то глубоко внутри глухо заурчал голодный желудок. Не так уж они, эти инопланетяне, и отличаются…

И снова от близости этого большого, сильного, но миролюбиво настроенного существа Зою посетило чувство спокойствия, надежности и защищенности, пребывая в котором, исследовательница плавно отошла ко сну.

Следующим утром Зоя проснулась уже одна. День прошел аналогичным вчерашнему: хождение туда-сюда, чтобы убить время, до водоема и обратно, потом вокруг места стоянки и до ближайшего буерака. Зоя умудрилась по колено вляпаться в жидкую грязь, упасть на ровном месте и заблудиться в метре от Нашатыровой сейбы. Собственно, этим все приключения и ограничились.

Настроение было так себе. Сидя в одиночестве, в глухом лесу, она чувствовала себя абсолютно бесполезным существом. Можно было, конечно, попытаться собрать какой-то материал по местной фауне, но как фиксировать результаты? У нее не осталось даже блокнота. Да и возвращаться к работе желания не чувствовалось. Все, чем занималась Зоя прежде, теперь казалось настолько мелким и незначительным, что не хотелось даже браться. Что может быть хуже для ученого, чем потеря интереса к собственным исследованиям?.. Пожалуй, только появление на горизонте более привлекательной, но совершенно недоступной темы… С Зоей произошли обе эти неприятности.

Застирывание штанин и полоскание обуви в луже позволили немного отвлечься. Потом пришлось возвращаться в хлюпающих ботинках на платформу. Там женщина разулась и, усевшись на спальник по-турецки, продолжила бездельничать. Ее взгляд долго блуждал по веткам и шкурам на бамбуковом полу, но вот остановился на тщательно укрытых тканью трофеях Нашатыря. Пожалуй, пока имелась такая возможность, их следовало разглядеть получше. Особенно те черепа с нанесенной гравировкой.

Зоя уже встала и направилась к свертку, но на полпути задумалась. Охотник мог появиться в любую минуту, а уж чего он терпеть не мог, так это чужих рук на своем имуществе. При том что коллекция черепов была для него не просто имуществом, а главным залогом уверенности и успеха. Правильнее было попросить его самого потом еще раз показать трофеи.

В нерешительности потоптавшись возле Нашатыровой сокровищницы, Зоя так и не осмелилась ее трогать. Даже если не застукает, так потом еще, чего доброго, заметит, что что-то лежит не так…

Настолько же трепетно он относился лишь к своему оружию. Изготовленное из каких-то неизвестных сплавов, оно, по всей видимости, не тупилось и не пачкалось. По крайней мере Зоя ни разу не заставала спутника за процессом чистки или заточки. Но частенько видела его задумчиво наглаживающим копье, играющим с ножом или просто сидящим с выдвинутыми лезвиями, покоящимися на коленях. Как будто бы… общающимся?

Пару раз Зоя пыталась ближе взглянуть на его вооружение, но всегда натыкалась на четко обозначенный запрет. Лишь однажды, будучи в хорошем настроении, Нашатырь согласился продемонстрировать копье. Древко, если так можно было назвать среднюю часть устройства с выдвигающимися по двум сторонам остриями, украшали непонятные узоры, то ли имеющие декоративную роль, то ли способствующие более удобному хвату. Нашатырь позволил разглядеть орнамент, даже показательно раскрыл и сложил копье в вытянутой руке, но притронуться не разрешил.

Как именно действуют инопланетные приспособления в бою, Зоя никогда не видела. Ну, за исключением короткого поединка с главой банды в день знакомства — по понятными причинам его подробностей женщина почти не запомнила. Последствия применения запомнились лучше. Так, выпускаемый из причудливой пушки снаряд сносил палатку к чертям и запросто пробивал в человеке сквозную дыру. Непонятно только, как эта штука приводилась в действие без рук. Вероятно, хитрая автоматика была связана с маской. Несколько раз настороженный каким-либо шорохом Охотник активировал устройство, и оно, поднимаясь над плечом, начинало с тихим жужжанием повторять движения его головы, но до пальбы, к счастью, при Зое никогда не доходило.

А вот на что бы исследовательница посмотреть не отказалась, так это на тренировку. Должен же был воин делать что-то подобное хоть изредка? Но наблюдать опять-таки не довелось ни разу. Нашатырь просто уходил и потом возвращался с пищей или трофеем, а чем именно он занимался весь день, оставалось неизвестным. Возможно, где-то там, в чаще, он и тренировался, и оружие чистил, но все это закулисье было не для посторонних глаз.

Явился Нашатырь глубокой ночью, когда Зоя уже не на шутку распсиховалась. Он впервые отсутствовал так долго. Зашевелились смутные подозрения, что клыкастый снова вышел на охоту за людьми. Из этого мог следовать вывод, что люди были где-то рядом, а этот подлец подстерегал их, вместо того чтобы, как обещал, отвести к ним свою спутницу. Или нет… Если речь опять шла о каких-нибудь преступниках. Черт, да как он вообще собирался определить, к кому можно вести Зою, а от кого ее нужно спасать?

Нашатырь отключил маскировку и приблизился к сидящей у огня женщине, протягивая те же, что и вчера, «так-себе-фрукты». Нет, ты издеваешься, здоровяк???

Похоже, он рвал их где-то неподалеку, будто в последний момент спохватываясь, что оставленному «на хозяйстве» человеку требуется принести хоть что-то — неважно, что. Ни дать ни взять беспечный кавалер, «ради приличия» покупающий за пять минут до свидания в первом попавшемся киоске первую попавшуюся розочку.

Хм, странные у тебя сравнения пошли, Зоя Николаевна…

— Куда ты опять ходил? Почему так долго? — вместо спасибо возмущенно накинулась на него женщина с упреками, будто бы он мог их понять. — Сколько мне тут еще торчать вообще? Раньше мы хоть куда-то шли… А теперь я вынуждена тут сидеть одна, пока ты нарываешься на неприятности!

Нашатырь сперва устало слушал. Потом, когда ему надоело, просто поднял руку и накрыл лицо вопящей человеческой самки своей пятерней. Зоя на миг опешила, а затем (без лишних, кстати, усилий) сердито высвободилась и ушла спать, на ходу дожевывая принесенную Охотником розовую водянистую дрянь. Нашатырь так и остался понуро стоять у костра.

Прошло около часа. Платформа вдруг содрогнулась под массой взбирающегося тела, и через мгновение Нашатырь тяжело плюхнулся рядом с Зоей, разбудив только-только задремавшую спутницу. Раздался протяжный, с гудящим звуком вздох.

— Уйди от меня, — буркнула Зоя, не поворачиваясь. Нашатырь виновато заворчал и вдруг боднул ее головой в бок, очевидно, добиваясь таким своеобразным способом примирения, но едва не спихнув при этом вниз. Женщина от неожиданности ойкнула и быстро отодвинулась.

— Я тебя сегодня чесать не буду! Не заслужил, — непреклонно заявила она. Но наглец упорно не отставал. Он приподнялся на руках и перегнулся через Зою, вкрадчиво заглядывая ей в лицо и вытягивая все четыре ротовых придатка. Насколько Зоя могла судить, данный элемент его мимики был призван располагать к себе и составлял жуткий аналог «щенячьим глазкам». Ей доводилось видеть это выражение всего пару раз.

Женщина резко села и в негодующем жесте вскинула руку, намереваясь то ли погрозить, то ли хлопнуть по приставучей роже — сразу не решила. Нашатырь тут же извернулся и с грохотом упал перед ней на спину, уводя голову к плечу и задирая максиллы к самым глазам. Прямо сама непосредственность. В центнер весом.

— Хитрец, — сдалась Зоя.

Она положила ладонь на его неровный лоб и легонько провела подушечками пальцев от переносицы до самого гребня. Нашатырь приоткрыл пасть и блаженно зажмурился. Похоже, он конкретно подсаживался на этот странный наркотик…

Пришлось дать ему желаемое. Но примерно через полчаса женщина устала и даже слегка намозолила о чешую пальцы.

— Ну, все, хватит с тебя на сегодня, — строго сказала она. Охотник к тому времени будто бы опьянел, басовито мурча и потираясь о ее руки жесткими скулами и ротовыми перепонками. Это вообще выглядело очень странно. По всей логике, его толстенная шкура не должна была настолько хорошо чувствовать прикосновения, но факт оставался фактом: Нашатырь просто обожал ласку. И то обстоятельство, что Зоя убрала руки, перестав доставлять ему приятные ощущения, явно его сильно огорчило. На всякий случай он не стал сразу вставать — вдруг самка человека передумает и еще почешет?

Зоя вздохнула и осуждающе (скорее по отношению к себе, чем по отношению к спутнику) покачала головой. Спать уже не хотелось, есть было нечего, дуться на Нашатыря больше не имело смысла… Зато доверие было восстановлено и даже окрепло. Возможно, сейчас наступил тот самый подходящий момент? Зоя немного поразмыслила и решилась.

— Можно тебя попросить тоже кое-что сделать для меня?

Она наклонилась над замершим в попытке растянуть последние моменты удовольствия Охотником и взглядом дала понять, что очень ждет ответа. Нашатырь нехотя вернулся к реальности и с недоумением уставился на нее. Тогда Зоя выпрямилась, позволяя ему подняться, и указала на лежащее рядом копье.

— Покажи, как ты обращаешься с этой штукой.

Она попыталась объяснить жестами, чего именно хочет, но Нашатырь понял далеко не сразу. Или намеренно прикидывался, что не понимает. Но не прокатило — Зоя проявила настойчивость. Тогда замешательство уступило место удивлению. Очевидно, просьба спутницы показалась воину очень странной. Тем не менее после недолгих колебаний он согласился.

Получив в ответ многообещающий наклон головы, Зоя ожидала, что Охотник просто спустится на землю и продемонстрирует пару самых простых приемов, но тот, похоже, относился к подобным вещам как-то по-особенному. В первую очередь он принялся… раздеваться.

— Эй, — невольно хохотнула женщина, — я заказывала мастер-класс по единоборствам, а не стриптиз!

Но Нашатырь внезапно посмотрел на нее так сурово, что смех заглох сам собой. Сама не зная, почему, Зоя опустила взгляд и стала терпеливо наблюдать, как элемент за элементом на бамбуковый пол ложится тяжелая броня, как покачивается на неровной поверхности снятый «испаритель» и бесформенным комком падает сеть. Когда землянка отважилась вновь поднять глаза, Охотник уже остался в одной набедренной повязке. Молча забрав копье, он соскользнул с дерева вниз. В неясном предвкушении Зоя спустилась следом. Подкинув в едва теплящийся костер веток, она отошла к подножию сейбы и приготовилась смотреть во все глаза…

Нашатырь медленно ступил в круг света и, раскрыв копье, небрежно крутанул смертоносное оружие перед собой. Он начал упражняться не спеша, как будто бы лениво забавляясь, но уже через мгновение копье замелькало с поразительной быстротой. Охотник сделал выпад, живописно развернулся и прочертил наконечником какую-то сложную фигуру в неожиданной близости от замершей в изумлении Зои. Затем он резко поднырнул, уходя от удара воображаемого противника, и отскочил в сторону, выгибая шею и выставляя блок свободной рукой. Далее последовала целая серия совершенно невероятных по ловкости и координации бросков и переходов — Зоя просто представить себе не могла, что в громоздком теле Нашатыря может скрываться такая удивительная пластичность. Она совершенно не разбиралась в боевых искусствах, потому не могла даже приблизительно сказать, на что это больше походило, но, боже правый, насколько же это было красиво! Его отточенные движения — то резкие, то плавные, то молниеносные, то до предела замедленные — напоминали опасный и притягательный змеиный танец, в двуногом исполнении ставший рискованным акробатическим экспериментом с равновесием и скоростью.

Все происходило в полной тишине, лишь изредка Нашатырь яростно взрыкивал, бесконечной чередой нанося удары в воздух. По его шкуре блуждали огненные блики, делая напряженные, перекатывающиеся под чешуей мускулы более заметными; крепкие когти взрывали грунт, позволяя сохранять устойчивость даже при самых сложных поворотах. Отступая в темноту и снова вырываясь на свет, воин плясал в окружении неистово мятущихся теней, то зловеще наступающих со всех сторон, то испуганно бросающихся врассыпную.

Постепенно происходящее начало выходить за рамки демонстрации умений и все больше напоминало транс. Сначала клыкастый четко сохранял дистанцию, то и дело поглядывая на реакцию единственной зрительницы, но через некоторое время как будто бы забыл о ее существовании и связанной с этим осторожности, вынудив Зою благоразумно отступить за дерево. Его выражение изменилось до неузнаваемости. Искра разума угасла в янтарных глазах, уступая место пугающей черной бездне, из центра которой стремительно разрасталось голодное, безрассудное пламя. Наконец оно полыхнуло ярким заревом, и что-то словно бы со звоном лопнуло как незримая туго натянутая струна. Казалось, воин полностью вырвался из-под контроля собственного сознания. Теперь он вытворял нечто непостижимое, как будто для него вдруг перестали существовать все известные законы физики. И внимающая этим запредельным, гипнотическим движениям Зоя почувствовала, что ее тоже начинает куда-то непроизвольно уносить, уносить… Пока ровно на одну секунду она не оказалась далеко за гранью этого мира, вне пространства и времени, в бескрайней пустоте. Там, где Охотник самозабвенно играл с жизнью и смертью, балансируя на острие лежащего между ними клинка.

Ровно на одну секунду. И потом отпустило. Вслед за тем женщина поняла, что воин начинает замедляться, а законы физики вновь обретают над ним свою власть. Наконец, крутанувшись на месте, он сделал последний решающий выпад, со всей силы вгоняя острие копья в землю, вскинул голову и громогласно взревел, раскрыв пасть во всю ширь. Наводящий ужас звук прокатился по сонному лесу и отозвался многократным эхом, вызвав невольный холодок вдоль спины. Нашатырь резко повернулся, выпрямился и диким, горящим, но уже вполне осмысленным взором уставился на потрясенную Зою. Грива, всколыхнувшись, опала на его плечи, поблескивая металлическими кольцами; жвала ненадолго остались разведенными, открывая взору ритмично подрагивающие в такт дыханию складки, а потом плотно прижались ко рту. Наступила долгая пауза.

Сейчас перед землянкой стоял совсем другой Охотник, не тот, которого она знала. Опасный, неудержимый, беспощадный. А ведь это была лишь тренировка. Понарошку. Но так по-настоящему. Каков же он тогда был в истинном бою?.. И каким образом эта грань его личности могла соотноситься с той, которая вот только что, меньше часа назад, мурчала и валялась на спине, требуя ласки?..

— Нашатырь, это было… что-то… — с трудом обретая дар речи, но по-прежнему не решаясь приблизиться, проговорила Зоя. Помолчав, она добавила: — Знаешь, если бы ты меня так же красиво прикончил в первый день, я бы, наверное, даже не обиделась.

________________________________________________________________________________

Навеяно: Deep forest — Night Village (там даже местами слышится ворчание Нашатыря))) и композиция Tholos