Жадеитовое дерево (джен)

Поздним воскресным вечером, развалившись на кровати в своей комнате и вслушиваясь в похрапывание отца, доносившееся из-за стены и тихую возню мамы на кухне, Лешка вспоминал прошедшую неделю, не в силах поверить, что все случившееся было реальностью, а не игрой воображения или сном. Раньше он думал, что такое бывает только в фильмах, но оказалось, что нет. Хотя, чего он ожидал. Это ведь его жизнь, временами до смешного похожая на плохую комедию.

* * *

Кажется, понедельник должен быть началом чего-то нового, светлого, но он уж слишком тяжёлый день для того, чтобы начинать с него неделю. Утро конкретно этого понедельника было особенно паршивым. Оно наступило совершенно неожиданно, и впервые, Лешку в чудесный, в кавычках, день, привел не будильник или мама, а боль, вспыхнувшая тысячей искр, когда парень во сне лег на поврежденную руку. Вскрикнув, он подскочил на кровати, схватившись за больную конечность. Лёгкая встряска мозг не разбудила, заставив лишь ненадолго раздражённо приоткрыть глаза, чтобы через мгновение снова их сомкнуть и вернуться на чаепитие к Морфею. Мысли в голове тоже сонно закопошились и от неожиданности расползлись в разные стороны, пытаясь занять свои места, но окончательно запутавшись, заснули. Тихо поскуливая, словно побитый щенок, парень с тоской посмотрел на часы, не переставая рефлекторно гладить руку поверх эластичного бинта, надеясь уменьшить болевые ощущения. То и дело слипавшиеся глаза мешали различить светящиеся циферки, спящий мозг не воспринимал и тем более не обрабатывал информацию, поэтому потупив еще пару минут, парень поддался на сладкие увещевания кровати и упал обратно, чтобы снова с тихим вскриком сесть обратно. Ложиться резким движением было плохой идеей. О себе напомнила больная спина. На этот раз мозг не спешил так быстро возвращаться в мир грез, а спутавшиеся мысли затянулись в крепкий узел, мешая понять что делать в сложившейся ситуации.

В последние дни Лешкино тело напоминало космос. Спину украшали переливающиеся разными оттенками сине-фиолетового синяки, принося боль. Ко всему прочему прибавилась рука, не позволявшая спать на правом боку и затруднявшая сон на животе. Из-за этих обстоятельств выспаться на выходных Рыжик смог только в субботу у Пашки, когда они вернулись из поликлиники. Парень тогда проспал с обеда до восьми вечера, потому что уставший Кот, решивший прилечь всего на пару минут, тоже заснул. А вот воскресенье сопровождалось постоянной болью в руке, да так, что порой выть хотелось, поэтому временно Лешка жил, только благодаря обезболивающему. Сейчас же действие его прекратилось, заставив Рыжика, ощущать себя самым несчастным человеком во Вселенной.

Все же рассмотрев циферблат часов и порадовавшись, что вставать нужно только через час, который можно было потратить на сон, Лешка осторожно лег обратно. За эти дни к постоянной боли в спине он почти привык, а вот с рукой было намного хуже. Игнорировать ее не получалось от слова «совсем». Вариант отлепить тяжёлую голову от подушки, встать с кровати, отказавшись от согревающего одеяла, и ощутить утренний холодок на коже, чтобы преодолев коридор, добраться до кухни и выпить обезболивающие, казался, невероятно глупым и местами невыполнимым. Тяжело вздохнув, Лешка решил просто снова заснуть, чтобы ещё ненадолго скрыться от препятствий, которые ему приготовила эта жизнь. Но сон, как назло, не шел. Мозг окончательно проснулся и услужливо напомнил о сегодняшнем разборе полетов, заставив Рыжика разочарованно вздохнуть и открыть глаза. Попытки не развивать эту мысль ни к чему не привели. Парень сам не заметил, как начал представлять различные варианты беседы. Насколько зла Светлана Сергеевна? Что будет говорить химичка? Накажут ли их и как сильно? Раздражённо рыкнув, Рыжик накрыл голову подушкой, намереваясь таким образом заглушить надоедливые мысли, но уже через пару минут понял бесполезность этого занятия. И так поганое настроение окончательно ушло в минус. Подушка улетела в другой конец комнаты, одеяло почти полностью оказалось на полу, а Лешка, смирившись, что уснуть уже не сможет, отправился за телефоном и наушниками, дабы немного отвлечься.

Любимая музыка помогла немного успокоиться. Раздражение и злость приутихли, а боль временно отошла на второй план. Лешка позависал в соцсетях и проверил мессенджеры. Макс с Мишкой в сети последний раз были в час ночи, так как оба вчера решили продолжить онлайн сражение, в отличие от Лешки, у которого очень быстро уставала больная рука. Не повезло же повредить именно правую, рабочую. Нет, писать и управлять мышкой было можно, но очень сложно. Пашка в сети был вообще в одиннадцать вечера, следовательно до сих пор веселился в царстве Морфея, а вот Варя, к Лешкиному удивлению, была онлайн. Немного поколебавшись, парень все же написал ей, чтобы уже через мгновение получить ответ. Вследствие непродолжительной беседы Рыжик выяснил, что девушка просто еще не ложилась, потому что весь прошлый день делала уроки, а ночью готовила работы к выпускным экзаменам в художественной школе. Лешка сам не понял почему, но это обстоятельство его разозлило. Он был недоволен, что Варя так безответственно относится к своему здоровью: бессонная ночь явно не пойдет на пользу организму. Рыжик почти пять минут без остановки строчил гневное сообщение, о том, как это плохо и опасно. Он даже привел кучу аргументов из каких-то рандомных статей в интернете, буквально приказал никогда так больше не делать, зачем-то пригрозил, в случае чего пожаловаться Коту и в конце добавил, что он волнуется. И только отправив свое творение, по размерам напоминавшее «Войну и мир», Лешка понял, что именно написал. Ужаснулся, когда осознание ударило по голове: он беспокоится, волнуется за нее, хотя они знакомы всего пару дней. Сам Лешка с этой мыслью смирился очень легко, потому что беспокоиться о своих друзьях для него было обычным делом, но побоялся, что может подумать Варя. Он ведь ей совершенно никто и не имеет права указывать как жить и что делать. Это для Рыжика девушка уже была другом, но успел ли он стать для нее хоть кем-то, парень не знал.

Лешка собирался быстро удалить сообщение, думая, что Варя просто не успела его прочитать, но был остановлен высветившейся строчкой «Печатает…». Парень совсем не подумал, что такой человек как Варя читает намного быстрее его друзей, которые последний раз в руки брали «Колобка» в первом классе. Лешка шумно сглотнул, не сводя глаз с экрана телефона. Сердце бешено колотилось в груди, по лицу стекла капелька пота. Так волновался он, разве что, при переписке с учительницей. Тараканы, парализованные ужасом, подкинули тысячу и один вариант реакции девушки. И ни один не был положительным. В мессенджер стремительно прилетело ответное сообщение. По объему намного меньше Лешкиного, но парень успел понять, что в определенных обстоятельствах Варя может быть максимально краткой и доходчивой. Катя, дружившая с девушкой с первого класса, предупредила, что она порой бывает чересчур эмоциональной и совершенно не фильтрует то, что говорит, поэтому словами может задеть или обидеть. Успокоившись, Варя, конечно, осознает свою ошибку и обязательно извиняется, но нужно просто научиться не воспринимать ее в такие моменты всерьез и не обижаться. И Лешка приготовился пропускать мимо возможные колкости.

С резко замершем сердцем Рыжик пробежался глазами по черно-белым строчкам, но из-за внутреннего напряжения не понял ни слова. Перечитав текст ещё раз пять, он вообще выпал в осадок. Нет, Леша решительно ничего не понимал. Девушка совершенно не злилась, не кидалась обидными словами и проклятиями. Она просто поблагодарила его за беспокойство, назвала его поведение милым и пообещала быть внимательнее. Лешка, ожидавший совершенно иной реакции, был не в состоянии даже придумать ответ, поэтому просто кинул какой-то стикер. Варя прислала улыбающийся смайлик и предложила встретиться после уроков, чтобы поделиться интересными подробностями по поводу ограбления, и Рыжик с радостью согласился, предупредив, что придет с друзьями, а девушка пообещала захватить Катю. На этом они попрощались, и Лешка, услышав мамин будильник, поплелся на кухню, намереваясь позавтракать и всё-таки выпить обезбол.

* * *

Ровно в восемь утра все прогульщики, понурив головы, сидели в своем классном кабинете — географии. Сколько веселого за девять лет случилось в этих светло-зеленых стенах. На шкафу стройным рядом стояли восемь глобусов, точнее семь, и голубой мяч из спортзала, уже второй год искусно притворявшийся уменьшенной моделью Земли. Огромная физическая карта, на которой рядом с Австралией красовалась наклейка кенгуру, чей хвост наполовину закрыл Новую Зеландию. Что только не наблюдали портреты мореплавателей, висевшие вдоль стен. Они всегда смотрели на неразумных детей свысока, во всех смыслах, не сводили надменных взглядов во время контрольных, следили, словно камеры на ЕГЭ, чтобы никто не списал. А сейчас, и так строгий взгляд Христофора Колумба, казался ещё более осуждающим, хотя это он первый берега попутал.

Девятиклассники уже получили нагоняй от Светланы Сергеевны, поэтому вели себя тише воды ниже травы. Все приняли вид сожалеющий и искренне раскаивающийся, потому что добрая классная руководительница в одно мгновение становилась строгой и до мурашек пугающей. Один только ледяной взгляд голубых глаз заставлял провинившихся сожалеть о содеянном, а невиновных сознаваться во всех совершенных грехах. Но несмотря на это, школьники Светлану Сергеевну очень любили и уважали, потому что если ее не злить, она была чудесным преподавателем и замечательным справедливым человеком, всегда готовым прийти на помощь. Сейчас ее класс провинился, и она ясно дала понять ученикам, в чем была их ошибка. Хоть внешне это было незаметно, но женщине было жалко подростков. Она прекрасно понимала их нежелания посещать уроки химии и сегодня же собиралась поговорить с Ниной Васильевной о методах ее преподавания, но тем не менее, дети поступили неправильно, решив, что прогул урока — хорошее решение проблемы.

Сами подростки были до предела напряжены. Нервы каждого из учеников натянулись как струны, готовые лопнуть в любой момент. Да, они признали свою ошибку, и ещё когда обсуждали затею, знали о ее последствиях и были готовы понести наказание. Пугало другое: Селитра. Они были уверены, что больше её не увидят, а тут оказалось с точностью наоборот. Никто не был готов к такому неожиданному повороту событий. Девятиклассники боялись гнева и химички и только его.

Лешка, сидя с Мишкой на второй парте среднего ряда, украдкой посмотрел на одноклассников. Девчонки сидели опустив головы и выглядели слишком уж расстроенными, а вот Митька с Егором положили между стульев телефон, надели наушники так, чтобы их не видела Светлана Сергеевна и неплохо проводили время. Макс с Ирой играли в морской бой. И в принципе все было неплохо, пока Гришка не обратил на себя внимание, резко встав возле своего места. Все тут же скопировали его действие, удивив классную руководительницу, но прежде, чем она успела что-то сказать дверь распахнулась, ударившись о стену. Ученики вздрогнули и испуганно замерли. Под возмущенный взгляд Светланы Сергеевны в класс влетела уже злая Селитра, за ней с выражением вселенской муки зашла Елена Владимировна, аккуратно закрыв дверь и извиняюще посмотрев на учительницу географии, в момент проглотившей вертевшееся на языке возмущение.

— Ребята, — спокойно, но строго начала Елена Владимировна, — мы собрались здесь, чтобы обсудить ваше поведение в прошлую пятницу.

Селитра уже хотела разразиться гневной тирадой, но директриса продолжила, не позволив ей это сделать.

— Вам есть что сказать?

— Да, — уверенно ответила Марина, посмотрев химичке прямо в глаза. Эту часть разговора они распланировали ещё в воскресенье вечером в беседе класса, а потом отрепетировали по дороге в кабинет. — Нина Васильевна, извините нас, пожалуйста. Мы не хотели обидеть Вас своим поступком.

— Извините, — подключился Лешка. — Мы просто веселились и не думали о последствиях.

— Обещаем больше так не поступать, — заверил Митька.

Все дружно и громко сказали: «Простите». Подростки звучали весьма убедительно и искренне, они раскаивались и уж точно не собирались повторять что-то подобное снова. Светлана Сергеевна одобрительно улыбнулась, радуясь, что несмотря на все выходки и глупости, дети в ее классе знают границы. Елена Владимировна облегчённо выдохнула и одним кивком головы высказала свое одобрение. И собственно, на этой ноте конфликт должен был завершиться…

Селитра резко хлопнула ладонью по учительскому столу так, что тетрадки подскочили в воздухе, а Джеймс Кук чуть не отправился в свободный полет без парашюта. Вздрогнула даже Светлана Сергеевна, воззрившись на женщину широко распахнутыми от удивления глазами.

— Нина Васильевна, все в порядке? — недоуменно поинтересовалась директриса.

— В порядке?! — воскликнула Селитра. — Вы считаете, что это в порядке?!

— А что не так? Дети ведь извинились.

— И вы считаете этого достаточно? Я трачу на этих оболтусов и лентяев свое время, а они невежественные и неблагодарные, так ко мне относятся. Я работаю в школе сорок лет, а таких нахальных детей ещё не видела, — кажется, от вопля Селитры, даже доблестные мореплаватели на своих картинах закрыли уши, чтобы не оглохнуть. Елена Владимировна раздражённо закатила глаза, а Светлана Сергеевна с каждым новым предложением становилась ещё злее.

— А мы таких учителей, — злобно шепнул Рыжик Мишке.

— Воробьев! — гаркнула химичка.

Ребята нервно вздрогнули. Они не знали, что Селитра обладает отменным слухом. Лицо ее тем временем принимало все более хищное выражение. Глаза засверкали металлическим блеском. Дотоле плотно сжатые нитеобразные губы раскрылись, обнажив хищный оскал желтоватых зубов. Она явно предвкушала близкую победу над врагом.

— Да Нина Васильевна, — отозвался Лешка, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Думаете, сейчас подходящий момент, чтобы готовить шутки для КВН. А почему шёпотом, говорите в полный голос, вместе посмеемся. Уверена это так же гениально, как и носиться по коридору в какой-то жуткой маске.

Светлана Сергеевна на мгновение оставила попытки испепелить химичку взглядом и слегка кивнула Лешке.

— Извините за это, пожалуйста. Я не хотел никого пугать, особенно Вас.

Лешке было очень интересно узнать, как Селитра выяснила, что под маской скрывался именно он, но потом вспомнил сколько человек видело их на пути к медицинскому кабинету и вопрос отпал сам собой. Одноклассники пристально наблюдали за химичкой и Рыжиком, готовые в любой момент вступиться за своего товарища. Мишка от злости сжал под партой кулаки, Максим незаметно хлопнул Лёшу по плечу, показывая свою поддержку.

В кричащей тишине, воцарившейся на какие-то минуты, было слышно как тикали часы над дверью. Селитра сверлила парня гневным взглядом, с каждой секундой краснея от злости, сливаясь с помадой на её губах. Грудь высоко вздымалась. Она дышала, раздувая ноздри, будто собиралась извергать огонь. Глаза были наполнены чистой ненавистью. Последний раз глубоко вдохнув, набрав в лёгкие как можно больше воздуха, Яга начала кричать. Плотину прорвало. Она, не скупясь на оскорбления и не подбирая выражения, высказала все, что думала. Чего только не узнали о себе девятиклассники: и бараны они, и идиоты, неблагодарные, бессовестные, невоспитанные. Она буквально прошлась по каждому ученику, в красках расписав его слабые стороны, особенно досталось девочкам, которые по ее мнению должны быть прилежными и ответственными, а они ведут себя как последние хулиганы. Химичка была весьма меткой в высказываниях, попадала в самые больные места колкими словами. «Жаль, что отсутствие мозга нельзя скрыть за косметикой, » — саркастично выдала она, посмотрев на Катю, у которой предательски задрожали губы, а на глазах навернулись слезы. Указав, на Митины способности в химии фразой: «Когда аист нес тебя родителям, пару раз точно уронил», Егор с трудом удержал собиравшегося подойти к противной женщине и высказать ей свое мнение одноклассника на месте. С каждой новой фразой Светлана Сергеевна закипала все больше, медленно приближаясь к визжащей женщине. Директриса вообще пребывала в состоянии лёгкого шока и просто смотрела на все это, не в силах прекратить поток ругательств. Но все закончилось на Лешке, которого Селитра с ног до головы облила помоями. На очередное оскорбление, парень лишь закатил глаза. До этого он совершенно не воспринимал слова Селитры, здраво предполагая, что она просто самоутверждается за их счёт, но в этот раз она смогла задеть за живое. «Да-да, продолжай закатывать глаза. Может, ты найдешь там свой мозг. Я каждый раз думаю, что ты не можешь стать еще большим идиотом, и ты каждый раз доказываешь мне обратное. Я даю вам элементарную информацию, которую уже даже цветок в кабинете понял и выучил, а ты, Воробьев, до сих пор нет. А почему? Вариантов два: либо не хочешь, либо просто дурак, я склоняюсь ко второму. Такими темпами в жизни ты ничего не добьешься, сомневаюсь, что даже экзамены сдашь. Отличная работа, так держать!»

Парень и без нее знал, что не силен в химии, и честно говоря, этот факт его всегда немного огорчал, но в эту минуту стало особенно неприятно. Лешка не знал все предметы идеально, но химия была единственной, в чем он ощущал себя полнейшим идиотом. Слова химички его задели, как он не пытался убедить себя в обратном. Может она права и парень действительно слишком глуп, чтобы понять элементарные вещи? Учитель — он и в Африке учитель. Не важно плохой или нет, преподаватель знает об ученике больше, чем он сам, и тому ведома истина, которая самому ученику недоступна. И если Селитра считает его тупым, может так оно и есть. А вдруг другие педагоги тоже так считают, просто не говорят? Лешка слегка потряс головой, отгоняя назойливые, словно мухи, мысли. Бред это все. Только почему-то на душе неприятно заскребли кошки. Рыжик внезапно подумал о предстоящих экзаменах, поступлении, а вдруг она всё-таки права? Как сложится его жизнь дальше? Почему-то именно в этот момент появилась назойливая идея: пора что-то менять. Его друзья, с которыми они вместе веселятся и творят всякое-разное определенно не дураки. Лешка это точно знает. Мишка — спортсмен, в физике и математике шарит дай дорогу, и плевать, что по биологии четверку ему ставят с натяжкой. Макс вообще всегда был умным: быстро запоминал и понимал новый материал, что-то учил, отвечал, не отличник, конечно, но и не троечник. А Лешка? Что там с самим Рыжиком не так, парень подумать не успел.

— Довольно! — гаркнула Светлана Сергеевна, встав напротив химички так, что теперь их разделял только стол. — Какое право Вы имеете так разговаривать с моими детьми?

— С каких это пор они стали вашими?

— С тех, как я взяла классное руководство. Немедленно извинитесь за свои слова и не смейте больше разговаривать с учениками подобным образом, — Светлана Сергеевна повысила голос. Это были ее девятиклассники, и никакая жаба не имела права так с ними разговаривать.

— За что это я должна извиняться? Я не виновата, что сказанная мной правда, задела ваше эго, — возмутилась Селитра, всплеснув руками.

Елена Владимировна пока разумно не вмешивалась, давая учительнице географии возможность поговорить с химичкой, а себе немного времени привести мысли в голове в порядок.

— Я смотрю, хамство — это единственный способ, который вы используете для подпитывания своей самооценки, — гневно бросила Светлана Сергеевна.

— Странно, что вас так сильно задевает эта тема. Не желаете обсудить ее с профессионалом? — парировала Селитра.

Ученики шокировано наблюдали за развернувшимися баталиями, боясь даже пошевелиться. Ненависть к Селитре достигла своего апогея. Как классная руководительница вступалась за своих подопечных, так и они были готовы защищать ее. Никто не сговаривался, но каждый подумал об одном и том же: химичка не задержится здесь надолго. Они сделают все возможное, чтобы жаба лично отказалась от них и вылетела из школы, как сопельки в платочек. И сделают это так, что на них никто даже не подумает. Внезапно в кабинет заглянул Пашка.

— Закрой дверь, сейчас же! — рефлекторно рявкнула Светлана Сергеевна, а химичка швырнула в брюнета какую-то папку со стола, врезавшуюся в резко захлопнувшуюся дверь. Подростки окончательно выпали в осадок и с удивлением воззрились на Елену Владимировну. Она в ответ лишь окинула обстановку усталым взглядом, сама приоткрыла дверь и быстро забрала из Пашкиных рук какие-то бумаги.

— Коллеги, — вздохнув, вмешалась директриса, — давайте успокоимся и не будем ругаться при детях.

— Елена Владимировна, какое право она имеет так разговаривать с учениками?!

— А она не имеет право хамить мне!

— Коллеги, — повторно, выделив голосом, обратилась женщина, — успокойтесь и отправляйтесь на уроки, звонок уже был. Конфликт исчерпан. Девятый больше не срывает уроки, а вы, Нина Васильевна, будьте повежливее. Оставшиеся вопросы обсудим после этого урока у меня в кабинете. — закончив монолог, Елена Владимировна положила упавшую папку на место и ушла, окинув обоих педагогов предупреждающим взглядом. Продолжать никто не решился, всё-таки слово директрисы — закон.

Сказать, что урок химии, начавшийся сразу после этого разговора, прошел ужасно — промолчать. Селитра ещё не растеряла запал и под ненавистные взгляды учеников вела себя ещё хуже, чем обычно. Журнал напоминал пруд, потому что за сорок минут туда слетелась целая стая красных лебедей. Все буквально считали секунды до спасительного звонка. Но химичка решила, что мало наказала нерадивых учеников и недостаточно за неполный час уронила успеваемость так, как это не мог сделать весь педагогический состав в за целый год. Она пообещала дать на следующий урок контрольную, результат которой будет влиять на четвертную оценку. Марина, уткнувшись в Ленино плечо, расплакалась ещё на уроке. Катя продержалась до звонка, а после, наплевав на приличия и собственные моральные принципы, дала волю слезам, спрятавшись в заботливых объятиях Митьки. Морально убитые, подростки с трудом отсидели оставшиеся уроки. Списать у Селитры было просто нереально, поэтому мнением большинства было принято: основательно подготовиться и написать как можно лучше, чтобы утереть нос паршивой жабе. Конечно, если будет возможность где-то подсмотреть, они непременно ей воспользуются, а пока первоначальный план был именно такой.

Все перемены Лешка проводил у Пашки в кабинете, жалуясь на несправедливость жизни. Единственное, чем он не поделился с другом, своими мыслями по поводу слов Селитры, не считая это чем-то важным и требующим внимания. К тому же Лешка боялся, что Пашка подтвердит его опасения, чего Рыжику совершенно не хотелось. А Кот терпеливо слушал, утешал, подбадривал, подкармливая друга шоколадными конфетами, которые как оказалось он до сих пор любил, и даже не догадывался о том, что подростковый мозг способен зациклиться на таких глупостях.

* * *

— Привет! — радостно воскликнула Катя, кинувшись в объятия Макса.

— Привет, парни, — улыбнулась Варя, помахав ребятам рукой, пока Лешка глупо лыбился в ответ, не сводя глаз с девушки. — Лех, как рука? — вернула парня с небес на землю Варя.

— А? Нормально. Болит немного, а так ничего.

Девушка в ответ лишь кивнула, и состроив жалостливую мордашку, погладила Рыжика по плечу, приговаривая: «у собачки заболи, у кошечки заболи, а у Лешеньки пройди», повеселив Макса с Мишкой, и смутив самого Леху.

Сразу после уроков компашка встретилась в парке, недалеко от школы. Прогуливаясь по заснеженным дорожкам, парни пожаловались девчонкам о трудной школьной жизни. Лешка с Максом позволили Мишке выговориться, и он в подробностях, используя выражения с матовым покрытием, рассказал и об утреннем столкновении двух титанов: Селитры и их классной руководительницы, и порассуждал о том, как таких как химичка только земля носит, в общем излил девочкам душу.

— Как говорите химичку зовут? — неожиданно спросила Катя, шагая за руку с Максимом.

— Селитра, — не задумываясь, в один голос выпалили Мишка с Лёшкой, не переставая кидаться снежками.

Катя раздражённо закатила глаза, а Варя тихо рассмеявшись, кинула в Лешку снежок, попав четко в шапку. Макс прыснул, Мишка заржал на манер коня, тыча пальцем в офигевшего друга, по лицу которого медленно стекали капли растаявшего снега. Веселился Медведь недолго. Следующий ком снега метко прилетел уже в него. От неожиданности парень сделал шаг назад, запнулся о сугроб и плашмя упал в снег, задрав ноги кверху. На этот раз не удержалась даже Катя, заливисто рассмеявшись и заставив других присоединится к ней, включая валявшегося Мишу.

— Нина Васильевна ее зовут, — отсмеявшись ответил блондин, пока Варя помогала мальчишкам отряхнуться от снега.

— Да ладно? — удивилась Варя, посмотрев на Катю. — Быть не может!

Парни недоуменно уставились на девушек, не сводивших друг с друга глаз, будто ведя мысленный диалог.

— А фотка есть? — спросила блондинка, посмотрев на своего парня.

— Да, в группу присылали, — воскликнул Лешка.

— Как тесен мир, — усмехнулась Варя, взглянув на фотографию.

— Да в чем дело? — не выдержал Мишка.

— Она в нашей школе работает. В прошлом году у нас вела, а в этом за десятые с одиннадцатыми принялась, — объяснила Катя.

— Удачи, — сочувственно вздохнула Варя, хлопнув удивлённых Мишку с Лёшкой по плечам. — Короче, по поводу ограбления. Пойдёмте кое-куда сходим, я по дороге расскажу.

Пока ребята переваривали информацию, Варя сбегала в супермаркет и вернулась оттуда с пакетиками кошачьего корма, часть которых сразу же забрала Катя, и небольшой бутылкой молока. Парни если и удивились, то виду не подали.

— Так вот, — начала девушка, возобновив движение. — Я тут в одном сообществе поболтала с художниками, неплохо знавших Андрея Самсонова, и выяснила, что некий Георгий Налимов — постоянный покупатель, очень уж хотел заполучить одну картину из серии.

— Я так понимаю: «Виолончель»? — спросил Максим.

— А вот и не угадал. «Лютню».

— Ну и что, что хотел? — не понял Мишка.

— А то. Все говорят, что Налимов человек, который видит цель не видит препятствий. Он так сильно хотел в свою коллекцию «Лютню», что даже угрожал Самсонову сжечь его мастерскую, если тот не согласится.

— А Самсонов? — поинтересовался Лешка.

— Отказал, — ответила за подругу Катя. — И через пять месяцев скончался.

— Хочешь сказать, что он грохнул художника из-за картины? — удивился Медведь.

— Никто никого не убивал, — вмешалась Варя. — Андрей Самсонов погиб в аварии, зимой прошлого года. Несчастный случай.

— А вдруг нет? — не унимался Мишка.

— Варь, я так и не понял, каким боком здесь Налимов, — укоризненно посмотрев на друга, вклинился Максим. — И как картины оказались у Вежеля?

— Ну, более менее рабочая версия — Налимов, узнав о смерти художника, решает любыми способами заполучить картину, которую всей серией сумел выкупить другой коллекционер. Он узнает, где будет проходить аукцион и нанимает людей, чтобы те принесли ему картину.

— Звучит красиво, — согласился Максим. — Но как ты объяснишь, что украли «Виолончель»?

Варя пожала плечами.

— Несостыковок предостаточно, но больше мне в голову ничего не приходит.

— В любом случае, Хромой и Очкарик замешаны во всем этом, и неважно, кто именно их нанял, — поддержал подругу Лешка.

— Поэтому надо узнать, кто они такие, — предложила Катя.

— Что нам вообще от этого всего? — задумчиво проговорил Максим. — Мы же не полиция, давайте сообщим о наших подозрениях в правоохранительные органы, и пусть дальше сами разбираются, — окинул друзей серьезным взглядом Макс.

— Да, представляю их реакцию, когда кучка подростков заявит им, что видели грабителей. Они даже слушать не станут, — парировал Мишка. — Доказательств против них у нас нет, только фотка Хромого. К тому же, мы сами дважды находились там, где не стоило. Лучше в отделении даже не появляться.

— Кстати, насчёт фотки, — ожил Лешка. — Она не может нам помочь узнать что-нибудь о Хромом?

— Этого я не знаю, но знаю, кто может, — подняв указательный палец вверх, ответил Мишка. — Завтра в школе к нему заглянем.

— Отлично, значит сначала соберём информацию, — улыбнулась Варя. — А мы пришли.

Осмотревшись, Лешка понял, что они оказались во внутреннем дворе, окружённым со всех сторон пятиэтажками. Варя уверенно направилась в сторону одного из зданий, и достигнув первого подъезда, отдала подруге портфель, который она без задней мысли сунула Лешке в здоровую руку. Катя осталась стоять поодаль, удержав на месте ребят и жестом призвав к тишине.

— Эй, Жора, Жорик! — начала кликать Варя. — Кс-кс-кс, Жора-обжора, жрать подано!

Парни буквально давились смехом, услышав кличку животного. Они уже поняли, что девчонки пришли кормить котят, да и Катя рассказывала Максу, что они часто сюда наведываются с подругой. Прошло пару минут, сопровождаемое еле слышным грохотом из окошка подвала, откуда в следующее мгновение показалась рыжая мордашка.

— Жорик, привет, — улыбнулась Варя, присев на корточки и раскрыв руки для объятий. Огненно-рыжий котенок, с огромными зелёными глазами, громко пискнув, радостно побежал к девушке, смешно качаясь из стороны в сторону. На вид ему было месяца три-четыре. Жорик доверчиво подставился под Варины руки, позволяя гладить себя, и жмурясь от удовольствия, в следующее мгновение начал громко урчать, словно трактор, скачущий по кочкам.

— На тебя похож, — хохотнул Мишка, толкнув Рыжика плечом.

Катя шикнула на него, но котенок уже стремительно скрылся в своем убежище, только зелёные глаза светились в темноте маленького окошка.

— Потише, — вполголоса попросила Катя. — Он очень пугливый, только к Варе подходит.

Парни понятливо кивнули и продолжили наблюдать. Девушка вытащила из-под лавки какие-то видавшие жизнь блюдечки, сразу же наполнившиеся кормом и молоком. Пока котенок, громко чавкая и разбрызгивая в разные стороны молоко, ел, Варя успела собрать вокруг себя ещё штук семь взрослых котов. Все они грязные, подранные, голодные, облепили ее, толкаясь и обтирая о школьные брюки грязную шерсть. Им еду Варя выложила в какой-то пластмассовый поддон и в такой же налила молока. Макс успел тихо шепнуть, что теперь точно знает: старушки, сидящие на лавках у подъездов, тоже были молодыми, а не сразу родились бабушками.

Девушка молча наблюдала как усатые морды жадно поглощают обед. На лице играла тоскливая улыбка, а в глазах потухли радостные искорки. Какой-то пушистый белый кот, прихрамывающий на одну лапу, выполз из-за общего стола и довольно облизываясь, подошёл к девушке. Она, тяжело вздохнув, почесала его за ушком и пару раз провела рукой по спине, заставив животное буквально пасть к ее ногам. Чуть позже Варя также приласкала Жорика, убрала на место миски, и забрав у Лешки свой портфель, ничего не говоря, направилась к выходу со двора.

Ребята заметили странную перемену, но не решались что-либо спрашивать, только бросали на Катю вопросительные взгляды. Но та заставила обоих успокоиться, дав понять, что их это не касается и они просто кормили котов. Но Лешку это не проняло. Он почему-то очень хотел сейчас же подойди к Варе и обнять ее, крепко-крепко. Ему определенно не нравилось, когда подруга грустила, и тараканы в голове желали, чтобы на ее лице снова заиграла радостная улыбка, а в глазах загорелись озорные огоньки.

И Рыжик получил, что хотел, стоило им выйти со двора. Варя снова улыбалась, шутила, и вообще выглядела так, словно ничего и не было. Мишка подняв бровь посмотрел на ребят, как бы спрашивая: «Вы что-нибудь понимаете?»

К тому времени, как они дошли до Катиного дома, всё уже забылось. Все радовались, болтали, кидались снежками, и только Рыжик порой смотрел на Варю так, словно видел ее душу, и девушка не выдерживала, отводила взгляд. Говорила какую-то шутку, скрывала от внимательного Лешкиного взгляда свой мир, пока не готовая довериться ему полностью. А парень и не торопил, почему-то уверенный, что у них будет ещё много времени, чтобы узнать друг друга лучше.