ТЕРРА АРКАНА / ВОЛЯ ЖЕЛЕЗА (гет)

Вернувшись с триумфом, пусть и двойственным, с Юга и Востока, Вальдемар I созвал в своих личных покоях не официальный государственный совет, а нечто более редкое и куда более значимое — совещание семьи. Стены кабинета, обитые тёмным дубом и увешанные картами, были свидетелями многих судьбоносных решений, но сейчас в них царила особая, напряжённая атмосфера. Здесь решалась не только судьба Империи, но и будущее династии Асканьенов.

I. Собрание Орлов

Первым вошёл принц Отто. В свои двадцать семь лет он был живым портретом молодого Вальдемара — на два пальца ниже отца, но так же широк в плечах, с упрямым квадратным подбородком и коротко стриженными волосами цвета воронова крыла. Его лицо, обветренное в походах, украшал свежий шрам через бровь — трофей восточных болот. Он вошёл твёрдой, уверенной походкой солдафона, его тёмно-синий мундир с генеральскими нашивками сидел безупречно. Он излучал грубую, животную силу и едва сдерживаемое самодовольство после успешных карательных рейдов. Поражение фон Хельдта он воспринимал не как трагедию, а как доказательство некомпетентности старой гвардии и правоты своей «окопной» философии.

Вслед за ним, почти бесшумно, появилась принцесса Элеонора. Двадцать четыре года отроду наделили её не броской красотой сестры, но утончённой, почти хищной грацией. Высокая и стройная, она была одета в строгое платье цвета тёмного серебра, её огненно-рыжие волосы, унаследованные от матери, были убраны в сложную, безупречную причёску. Её лицо с высокими скулами и большими, не по-женски пронзительными глазами холодного изумрудного оттенка было маской спокойствия. Но в уголках губ таилась лёгкая усмешка — она уже проанализировала отчёты с обоих фронтов и составила своё мнение.

Следом вошла императрица Хильдегарда. В пятьдесят девять лет она сохраняла величавую, ледяную красоту северной королевы. Её белокурые волосы, уложенные в сложную корону, не тронула седина, а прямой стан и гордая посадка головы выдавали в ней женщину, знающую себе цену. Её тёмно-синее платье с горностаевой оторочкой было безупречно. Её взгляд, холодный и оценивающий, скользнул по детям, прежде чем остановиться на муже. Она была живым символом союза с северными землями и хранительницей чистоты крови Асканьенов.

И, наконец, появился он — Вальдемар I. Шестьдесят девять лет не согнули его могучее телосложение, лишь отяжелили плечи и прорезали глубокие морщины на лице — карту прожитых лет и принятых решений. Седые, почти белые волосы были коротко острижены по-солдатски. Его знаменитый взгляд, жёсткий и пронзительный, цвета стальной брони, ничуть не помутнел. Он был одет в простой тёмный камзол без излишних украшений, но на его груди проблёскивал единственный орден — «Железный Кулак», учреждённый им в день коронации. Он двигался чуть медленнее, но с той же неоспоримой властностью. Он был не стариком, а устоявшейся горой — испещрённой трещинами времени, но незыблемой в своей фундаментальной силе.

II. Спор Наследников

Разговор начался с обсуждения кампаний. Отто, расхаживая по кабинету, говорил громко и уверенно, жестикулируя, как бы заново командуя войсками:

«...и это подтверждает мою правоту, отец! Фон Хельдт был динозавром. Он думал о парадах, а не о войне. Мои ребята в болотах действовали малыми группами, били из засад, не давали им передышки! Нам нужна мобильность, а не эти громоздкие монстры!» Он говорил «мои ребята», хотя его личный вклад в победу Келлера был минимален.

Элеонора, не поднимая глаз от перстня на своей руке, парировала тихо, но её голос резал воздух, как скальпель:

«Твои «ребята» победили только потому, что господин Келлер купил им проводников. Это победа кошелька и кинжала в спину, а не штыка. На Юге же мы победили умом, организацией и терпением, не потеряв впустую ни одного легиона». Она не смотрела на брата, но каждый её удар попадал в цель.

Отто покраснел. «Терпение? Сидеть годами в фортах, пока враг сам не сдастся? Империя строилась на силе, а не на ожидании!»

«Империя строилась на эффективности, — тут же возразила Элеонора. — А что эффективнее: потратить ресурсы и потерять тысячи солдат, как на Востоке, или потратить лишь серебро и время, как на Юге?»

Хильдегарда наблюдала за перепалкой с холодным, невозмутимым лицом, но её пальцы слегка постукивали по ручке кресла. Она видела, как её сын, наследник, проигрывает в словесной дуэли своей же сестре. Это нарушало все её планы.

Вальдемар слушал, откинувшись в кресле, его пальцы были сложены домиком. Он не перебивал, позволяя детям высказаться. Его взгляд скользил между ними, оценивая, вычисляя.

III. Новый Фактор в Уравнении

Внезапно дверь приоткрылась, и в кабинет, робко выглядывая из-за платья кормилицы, вошёл принц Вальдемар II. Ему недавно исполнилось три года. Это был уже не беспомощный младенец, а маленький, крепко сбитый ребёнок с серьёзным личиком и большими, внимательными глазами цвета летнего неба, унаследованными от матери. Его светлые, почти белые кудри были аккуратно причесаны, а на нём был надет миниатюрный бархатный камзол, повторяющий фасон отцовского. Он крепко держал кормилицу за руку, с любопытством озирая собравшихся.

Разговор моментально смолк. Все взгляды устремились на ребёнка. Отто смотрел на брата с плохо скрываемым, животным раздражением. Этот мальчишка, этот «поздний ребёнок», уже сейчас был живым укором его собственным амбициям, отнимая у него часть внимания отца и имперского пирога. В своих кругах он уже позволял себе грубые шутки: «Пусть сначала на горшок научится ходить, а потом уже о троне думает».

Элеонора смотрела на него с холодным, аналитическим интересом. Для неё маленький брат был не конкурентом, а новой, крайне интересной переменной в уравнении власти. Её ум уже просчитывал возможные комбинации: юный наследник, долгое регентство... Отец стареет... Отто — солдафон, не способный к тонкой политике... Её взгляд на долю секунды встретился со взглядом Келлера, стоявшего в тени, и в нём мелькнуло мгновенное понимание.

Но главной переменой было поведение императрицы Хильдегарды. В свои пятьдесят девять лет она сохраняла величавую осанку, но в её глазах, обращённых на младшего сына, ледяная надменность сменилась на почти фанатичную, собственническую нежность. Она давно оставила тщетные попытки вложить в упрямую голову Отто хоть крупицу государственной мудрости. Её первенец был для ней провалом, грубым солдатом, недостойным наследия Асканьенов. Весь её честолюбивый материнский инстинкт, вся её воля теперь были безраздельно отданы этому позднему ребёнку, этому истинному наследнику, в котором не было ни капли грубости его брата. Вальдемар II был её шансом исправить ошибку, её окончательным проектом, её козырем в борьбе за будущее династии. Она не просто смотрела на него — она обладала им своим взглядом.

Вальдемар-старший поднялся и подошёл к сыну. Он не улыбался, не брал его на руки. Он внимательно, почти что инспекционно посмотрел на ребёнка, оценивая его стать и ясность взгляда, как полководец оценивает нового рекрута. Мальчик, встретив его тяжёлый взгляд, не испугался и не заплакал, а лишь прижался к няне, что было сочтено Кайзером за признак стойкости. Затем он кивнул кормилице, давая знак уйти.

«Достаточно, — раздался его низкий, властный голос, возвращая всех к реальности. — Вы оба правы. И вы оба неправы. Сила без ума — это тупой топор. Ум без силы — это бесполезный пергамент. Империи нужно и то, и другое. Отто, тебе пора учиться думать, прежде чем рубить. Элеонора, тебе — понимать, что в конечном счёте любая стратегия зиждется на силе тех, кто готов умирать за неё».

Он обвёл их своим стальным взглядом, на мгновение задержав его на жене, чья вся сущность теперь была безраздельно сосредоточена на уходящей фигуре младшего сына.

«Запомните сегодняшний день. Запомните цену, которую заплатили на Востоке. И запомните терпение, которое принесло нам Юг. Вы — будущее этой Империи. И я ожидаю, что вы будете достойны не только своей крови, но и своего разума».

Совет был окончен. Но в воздухе повисли невысказанные угрозы, обиды и амбиции. Тень нового, уже подрастающего наследника и его властной матери-регентши в потенции легла на всех, безвозвратно меняя расклад сил в самой могущественной семье мира.