Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (гет)

— Эй, Эванс!

— Чего тебе?

— Ты подумала?

— Да.

— Ну так что?

— Нет.

-Ну Эванс...

— Не канючь. Все равно ничего не добьёшься.

— Ну Эванс...

— Я сказала, отстань от меня! Я занята.

— Ты все время занята. Если я стану дожидаться, когда это прекратится... Эванс, мне очень, очень нужно чтобы ты сказала да! Потому что без тебя ничего не выйдет.

— Поттер, уйди! Ты загораживаешь мне свет. Из-за тебя я не вижу, что читаю.

— Как можно читать, если не видишь? И, к твоему сведению, я не уйду, пока не скажешь да!

— Ты хуже ночного комара! Так и вьёшься, так и вьёшься... отстань уже!

— Нет.

— Хорошо! — досадливо хлопнула девочка книгой. — Тогда уйду я!

— Эванс!!!

Толстая Тетя опустилась за её спиной, ставя точку в диалоге.

* * *

Лили продолжала старательно учиться, изображая из себя примерную ученицу.

Учиться в Хогвартсе было интересно. К тому же старательность и усердие давали возможность забыться, отвлечься от личных проблем.

Сначала Петуния. Теперь Северус? Их дружбе, по всей видимости, пришёл конец.

Лили не жалела о поставленном условии, о сказанных другу словах. Она была уверенна в собственной правоте. Нельзя сыпать людям яд. Нельзя!

«Но на самом деле Сев не собирался никого убивать, — жалобно пищал внутренний голос. — Он ведь знал, что Лягушонку окажут помощь...».

Вторая Лили, с поджатыми, как у МакГонагалл, губами, утверждала, что так не играют. Можно бессмысленно рисковать собственной шкурой, если хватает на это храбрости или дури. Но играть чужой жизнью значит проявлять низость.

А низкого человека нельзя уважать и не за что любить.

Сев не разговаривал с Лили. А Лили не разговаривала с Севом. Это по-настоящему страшно — быть рядом и одновременно с этим недосягаемо далеко.

Факультет тем временем продолжал жить своей обычной, насыщенной жизнью. Поттер из кожи лез вон, чтобы не скучать и другим не дать.

Раздобыв в теплице навозных бомб, что использовались для подкормки какого-то вредоносного растения, они вместе с другими мальчишки (даже серьёзный, мрачный Люпин оказался втянут в бурную деятельность) забросали проход к кабинету Зельеделия. Бомбы ожидаемо взорвались.

Занятые своим увлекательно-пакостным делом гриффиндорцы-первокурсники проворонили слизеринский патруль.

Очередной скандал.

Очередное разбирательство.

Люциус был в восторге от того, что гриффиндорцы снова утратили с таким трудом скопленные баллы.

— Поттер!!! Ты хоть раз пытался думать башкой, а не тем, на чем сидишь!? — орал, как гиппогриф в брачный период, Пруэтт. — Мы целый месяц старались выровнять счет! И нам почти удалось! А снова — ты...! Ты меня когда-нибудь доведёшь, Поттер! Я тебя сам убью! Опередив Малфоя!

— А почему, собственно, в виноватых числится один Джеймс? — тихо, как всегда, заговорил Ремус. — Мы все там были.

— Начхать! Мы потеряли баллы! Потеряли баллы — снова! Гриффиндор на последнем месте. На последнем!!! Для вас честь факультета хоть что-нибудь значит, а, Мародеры?! Черти безмозглые!

Лили была с ним согласна.

Последние недели она из кожи вон лезла, чтобы искупить свою вину перед факультетом. Она принесла Гриффиндору около сотни баллов. И вот, по вине Лягушонка, они снова начинают с того места, с которого ушли.

— Эванс!

Лили мысленно застонала.

— Эванс, я больше не могу ждать... Мне нужно твое согласие. Прямо сейчас!

— Твои проблемы. Поттер, я вообще-то не единственная девочка на факультете...

— Зато ты единственная, кто разбирается в зельях!

— При чем тут зелья? — насторожилась Лили.

Поттер поиграл бровями и поблестел глазами:

— Соглашайся на моё предложение, и я всё расскажу.

— Да я и так поняла.

— Что ты поняла?

— Что ты собираешься под Оборотным проникнуть на Святочный Бал. И, скорее всего, потащишь за собой хвостом Петтигрю и, возможно, Люпина. Ну и ещё парочку-тройку доверчивых глупцов, которым не терпится в очередной раз выслушать Пруэтта.

Поттер смущенно и немного обиженно посмотрел на Лили, ероша волосы:

— Как ты догадалась?

— Ты не можешь пробраться на бал так, как есть, — раз. Тебе нужно зелье — два. Складываем один плюс один и получаем...?

— Я понял, — Поттер выдержал паузу, соображая, что делать дальше. — Теперь я от тебя точно не отстану, Эванс. Потому что если я не заручусь твоим участием...

— Всё, Поттер! — потеряла терпение Лили. — Разговор окончен.

— Не окончен!

— Подкатишь ко мне с этим ещё раз, и будешь объясняться с МакГонагалл. Понял?

Поттер понял. Поттер больше не подходил.

Подошёл Люпин.

— Лили?

Тихий-тихий голос, как всегда, заставил девочку вздрогнуть. Взгляд желтых глаз, которые вполне можно было бы назвать кошачьими или цвета бренди, упорно ассоциировался у Лили с волчьим. Самое неприятное, что глаза Люпина жили словно отдельно от всего остального — спокойного, незаметного, уравновешенного.

Жуткий тип этот Люпин.

— Чего тебе?

— Можно с тобой поговорить?

— Не знаю, — ответила она резко, судорожно собирая вещи со стола.

Час был поздний. Кроме неё и Люпина, никого больше не было. Даже библиотекарь куда-то ушла. Она не удивится, если этот тип начнет ей угрожать.

Лили стало очень страшно.

Люпин положил руку на руку девочке. Ладонь его была сухой и горячей.

Лили испуганно вскинула глаза, как кролик на удава.

— Чего тебе от меня надо, Люпин?!

— Не бойся, — вскинул он руки в примиряющим жесте. — Я ничего плохого тебе не сделаю.

Желтые глаза. Совершенно жуткие. Куда там Блэку? У Блэка они стылые от высокомерия, у Люпина — тоскующие.

Но у обоих какие-то обреченные...

— Я только поговорить хочу. Только поговорить... Решишь уйти — удерживать не стану.

Лили немного расслабилась:

— Насчет Оборотного разговор?

— Тс! Не так громко...

— Рем, — скрестила она руки перед собой,— а не проще ли вам самим его приготовить, чем за мной целый месяц гоняться?

— Видишь ли, — словно подыскивая слова, медленно говорил Люпин, — дело не в том, что нам хочется попасть на Святочный Бал. Сириусу очень нужно проникнуть в Слизеринскую гостиную.

— Зачем ему это?

Острый волчий взгляд снова нацелился в лицо. Отстранённый и внимательный:

— Ты задаешь слишком много вопросов.

Лили стала раскачиваться на стуле, придерживаясь руками за стол:

— Видишь ли, Ремус, если ты просишь человека ввязаться в нехорошую историю, нужно быть готовым к тому, что придётся отвечать на неприятные вопросы.

— Друзья так не поступают, Лили. Друзья помогают без лишних слов.

— Друзья — может быть. Но ты-то мне не друг, Рем.

— А Джеймс?

Лили вздохнула.

Джеймс? Провокационный вопрос. Друг ли ей Лягушонок? Он забавен и симпатичен. С ним весело. Вряд ли этого достаточно для того, чтобы назвать человека другом?

Ремус снова подался вперёд, накрывая лежащую на столе ладонь горячей рукой.

— Пожалуйста, Лили, сделай это. Мы же оба знаем, что Поттер не отстанет. И не остановится. Если ты не согласишься, он придумает что-нибудь похлеще. Уж если он что вбил себе в голову...

Лили отдернула руку от пальцев Люпина, словно он поднес к её коже раскаленный утюг:

— Зачем ему это?

— Джеймс считает, что Блэку нужна помощь. Джеймс хочет помочь.

— Тогда помоги Блэку Бог! Добром поттеровские хотения пока ещё ни разу не заканчивались, — Лили тяжело вздохнула, понимая, что Мародеры её «достали». — Я попытаюсь. Но я вовсе не уверена, что получится...

На следующий день, сразу после уроков Лили, Люпин, Поттер и Блэк отправились на самую высокую башню. Поттер постучал палочкой по стене, и прямо на каменной кладке появилась дверь.

— Заходите, — улыбнулся Лягушонок. — Милости просим в Выручай-Комнату.

Дети огляделись.

Комната была небольшая, но в ней, казалось, все нарочно устроено для них и для их затеи: котел, магический огонь, колбы с ингредиентами.

— Ух ты! А как ты про неё узнал, Джеймс?

— Мне о ней папа рассказал.

— Ты уверена, что справишься? — спросил Блэк, меряя Лили недоверчивым взглядом. — Это уровень четвертого курса, как минимум. И это ещё для чистокровных волшебников...

— Вообще-то... нет, — сладеньким «сиропным» голоском сообщила она. — Я ни в чем не уверена. И я не напрашивалась, помнишь?

— Да что мы теряем, Бродяга? Ну не получится — так не получится. Подумаешь?

— Нам это пить, — напомнил Люпин.

— Ай, да ладно! — отмахнулся Лягушонок. — После нюниковского яда меня ничем не напугаешь. Эванс, начнём?

Лили медленно вытягивала из сумки ингредиенты и складывала один компонент за другим. Шелкокрылые мухи. Пиявки. Водоросли, собранные во время прилива. Спорыш. Толченый рог двурога. Кусочек шкурки бумсленга.

— Ещё потребуются частички тех, в кого мы собираемся превратиться, — оповестила Лили. — Но это позже.

Синие глаза Сириуса смотрели на неё.

Две красивые стекляшки, от которых становится холодно. Или горячо? От этого взгляда трясутся руки, движения делаются какими-то угловатыми, скованными...

Ну что за ерунда?

— В кого мы собираемся превратиться, Бродяга? — с усмешкой полюбопытствовал Поттер.

— Было бы проще, если бы мы были девчонками, — пренебрежительно дернул плечом Блэк.

— В смысле?!

— В том, чтобы выдрать волосы у сестер, нет никакой сложности.

— А, это...? Ну так ведь можно и в девчонок перекинуться, — засмеялся Джеймс. — Так даже интересней будет.

— К твоему сведению — нельзя, — ехидно проинструктировала Лили. — Оборотное сохраняет половую идентификацию...

— Чего?! Лили, нормальным языком — слабо?

— Если ты мальчик, ты можешь обернуться любым — толстым или худым, длинным или коротким, старым или молодым, красавцем или страшненьким, но — мальчиком, Поттер. Никак не девочкой. Так, надеюсь, достаточно понятно?

— О да! — кивнул Поттер.

— Вполне, — согласился Люпин.

— Крылышки мух придётся настаивать в течение двадцати одного дня... — задумчиво водя пальцем по книге, предусмотрительно стащенной из библиотеки Ремусом, проговорила Лили.

— Уложимся? — опасливо осведомился Лягушонок.

— Впритык.

Рассчитывать на помощь мальчишек не приходилось. Хоть не мешали, и на том спасибо. Вот Северус -тот бы всё сделал сам. Он не стал бы улыбаться, задумчиво хмуриться или разбрасывать пренебрежительные взгляды. Он бы работал, красиво и слаженно. А все, что осталось бы на долю Лили, — просто наблюдать.

Девочка раздраженно отбросила с лица намокшую чёлку.

Ну неужели никому из трех Мародеров в голову не приходит помочь!?

* * *

Тот день выдался солнечным и прохладным. Прихваченная легким морозцем земля перестала расползаться под ногами, и студенты получили возможность прогуляться на уроке Ухода за Опасными Существами без риска увязнуть в грязи.

Профессор Темпл подвел их к двум большим клеткам, где содержались крылатые особи.

Судя по всему, женского пола.

Студенческий гомон стих.

Тварей в равных пропорциях можно было считать безобразными и красивыми.

— Ну чисто моя кузина Белла, — показывая в усмешке ровный ряд зубов, сверкнул синими очами Сириус.

Гибкие мускулистые тела пленниц отдавали синевой, словно сталью. Густые черные волосы спадали между перепончатыми крыльями аж до самого пояса; оттянутые к вискам, красивого разреза глаза были жуткими — змеиные зрачки-лезвия. Картину дополняли длинные раздвоенные языки, то и дело высовывающиеся из пасти.

— Господа студенты, — отвесил преподаватель насмешливый полупоклон, — кто идентифицирует это существо?

Рука Снейпа взметнулась вперёд, хотя Эванс и блондинка-Блэк, не долго думая, тоже подняли руки.

Но опоздали.

— Это гарпии, — прозвучал ответ слизеринца.

— Верно. Бал Слизерину. Чем они интересны?

— Да всем, — со смехом донеслось из рядов гриффиндорцев.

— Ответ не засчитывается, — пожал плечами мистер Темпл.

— Они слишком любят жрать, — надменно сообщил Блэк.

Нарцисса косо поглядела на двоюродного брата и сморщила хорошенький носик.

— Что именно? — вежливо уточнил учитель.

— Человечину, если есть шанс до неё дотянуться.

— Верно, мистер Блэк. Балл Гриффиндору. О гарпиях было хорошо известно в Древней Греции, — продолжил профессор. — Их считали легкокрылыми детьми бури, посланными богами в наказание. На самом деле гарпий создали, конечно же, не боги...

— Разве гарпии были созданы искусственным путем? — уточнила Мэри.

Она все время что-то старательно записывала в свой пухлый блокнот.

— Гарпии — гибрид живой материи и темной магии.

— Кто же их создал? — пискнул Петтигрю. — Салазар Слизерин?

Кто-то из слизеринцев обменялся взглядами; кто-то презрительно хмыкнул.

— Минус два балла с Гриффиндора, — невозмутимо уронил профессор Темпл.

— За что?!

— За невежество. Скажите, пожалуйста, мистер Петтигрю, Древняя Греция это какой исторический период? До нашей эры или после?

— До, — пискнул Питер.

— А в какое время жили Основатели? До нашей эры или после?

— После, — упавшим голосом ответил Петтигрю, сообразив, в чем была его ошибка.

— Ответ очевиден. Никто из Основателей не мог стать создателем гарпий, которые к моменту их появления на свет уже успели порядком состариться.

— Вы правы, сэр, — ожидаемо согласился Питер.

Со стороны слизеринцев снова раздались сдержанные смешки.

— Продолжим, господа студенты. Гарпии-пожирательницы чем-то сродни инферналам. Для создания инфернала требуется труп; в то время как для создания гарпий не нужно ничего подобного.

— Разве гарпии не размножаются?

— Нет, Алиса, — снисходительно ответил учитель. — Гарпии — нежить. Нежить способна передавать вирус, обращая в себе подобных пораженную жертву. Но в прямом смысле слова это нельзя назвать размножением, не так ли? Внимание, вопрос, господа студенты. Если сейчас я выпущу двух этих красавиц, и они, не задумываясь, набросятся на вас, в надежде поживиться вкусным юным тельцем, что вы станете делать?

Ропот прошел между детьми.

Они отодвигались от клеток, испуганно глядя на плотоядно скалящихся чудищ.

— Сэр, мы ещё не проходили заклинания такого уровня, — подала голос Мэри. — Мы только первокурсники, — закончила она возмущенно.

— Ответ мертвеца, мисс. Поверьте, этим дамочкам, — учитель постучал палочкой по прутьям, за которыми притаились кровожадные особы, — все равно, что вы первокурсники. Им это только на руку. Невинность овцы всегда больше всего на руку именно волку. В случае опасности вы должны драться всеми доступными средствами. Если нет палочки, деритесь дубиной, нет дубины — ногтями, зубами. Всем, чем можно.

— Сомневаюсь, что ногти в данном конкретном случае помогут, — изогнув бровь и склоняя голову к плечу, уронил Северус. — Лучше работать палочкой.

Лили беспрестанно поглядывала в его сторону. Как же она по нему соскучилась...

— Верно, — кивнул мистер Темпл. — Навскидку, какие заклинания могут поразить нечисть?

— Огонь? — предположила Эванс.

— Режущие? Можно отрезать голову. В таком случае ни одно тело не сможет двигаться.

— Ошибаетесь, Поттер. Некоторые прекрасно обходятся без головы, и вы тому наглядный пример. — Щеки мальчика загорелись от негодования а губы сжались в узкую полоску. — Но, с другой стороны, вы правы — для гарпии данное заклинание может стать губительным.

— Парализующие? — предложила свой вариант слизеринка Нарцисса.

— Бесполезно, — фыркнул Сириус, небрежным кивком откидывая волосы со лба.

— Верно, мистер Блэк. Тоталус против гарпий не поможет. Самым эффективным заклинанием против этих тварей будет...?

— Авада Кедавра, — предположил Северус.

Большинство разделяли любопытство Лили, ибо, похоже, никогда не слышали ничего об этом заклинании.

Мистер Темпл в свой черед с любопытством окинул мальчика оценивающим взглядом:

— А вы откуда знаете это Непростительное?

— Читал, — коротко ответил Северус.

Перехватив любопытный взгляд Лили, он твердо посмотрел ей в глаза. Без злобы, без вызова.

И все равно этот взгляд тяготил, как если бы в действительности имел вес.

— Авада Кедавра эффективна против гарпий, оборотней, единорогов. И даже драконов. Но вот инферналы и вампиры к ней, как вы сами понимаете, нечувствительны.

— А что эта за Кедавра? — Поттер не был бы Поттером, если бы не подавал время от времени голос.

— Подрастёте, непременно узнаете, — со странной усмешкой ответил учитель.

Лили почему-то дернулась. Словно холодом повеяло от слов. Она поспешила отмахнуться от кольнувшего дурного предчувствия.

— К следующему уроку напишите доклад о гарпиях. А сейчас — все свободны.

— Слава Мерлину! — шепнула подругам Дороти. — Я уж думала, он сейчас натравит на нас этих...гарпий. Бр-р!

Краем глаза Лили заметила, как Поттер и Блэк о чем-то шепчутся, поглядывая в сторону Северуса.

Тот, не обращая ни на кого внимания, шагал в первых рядах слизеринцев, направляясь к замку.

Сириус нехорошо усмехнулся. Поттер поднял палочку, направляя её на Сева...

— Джеймс, нет!

На её крик обернулись многие. В том числе и Сев. Заметив краем глаза замах Поттера, он успел вскинуть палочку. Но это ничем ему не помогло.

В следующее мгновение на Снейпа обрушился зловонный золотистый ливень — дождь из нечистот. В воздухе едко запахло мочой и фекалиями.

Северус, в первый момент не сообразивший, чем именно облили его Мародеры, попытался стряхнуть с себя налипшее дерьмо.

Слизеринцы застыли в молчании.

Гриффиндорцы зашлись от хохота; хохотали до слез.

Лили глядела на Северуса. Всегда такого гордого. Живущего тем, что пытался доказать своим сокурсникам, что он чего-то стоит. Полного достоинства.

Пригвожденный к позорному столбу. Униженный. Осмеянный...

Она даже и не пыталась представить, что он чувствовал в этой момент.

Если бы могла, оторвала бы этим двум козлам головы!

— Нюникус! — хохотал Поттер. — Как тебе душ?

— Нюнчику понравилось, — высокомерно откидывая голову, кривил в злой усмешке губы Блэк. — Тебе к лицу этот аромат, полукровка.

Влажные пятна сверкали на мантии Северуса, волосы слиплись от мочи.

— Что таращишься, Нюнчик? — продолжал ржать Поттер. — Взгляды не кусают.

-Серпенсортиа! — резко выбросил вперёд руку Снейп. — Энго́ргио!

Перестав хохотать, гриффиндорцы испуганно попятились перед огромной змеёй.

— Ого! — Поттер снова поднял палочку. — Эверто Статэм! — змею отбросило на несколько шагов назад, но она снова ринулась вперёд.

— Осторожней, Джеймс! — крикнула Дороти.

— Эверто Статэм!

Змея обнажила острые трехгранные клинки, с которых тянулся вязкий, даже на вид едкий яд.

Снейп продолжал удерживать вибрирующую палочку в руке, направляя действия созданной им змеи.

— Эверто Статэм! — присоединился к Джеймсу Блэк.

Двое на одного? Так нечестно!

Слизеринцы, видимо, посчитали так же.

Гриффиндорцы и слизеринцы ощетинились друг против друга зажатыми в руках палочками.

На секунду все замерло, словно кадр в киноленте. Но спустя мгновение вспышки цветных проклятий раскрасили всё вокруг.

Уши закладывало от криков ярости, ненависти и боли. Все происходило так быстро, что мозг не успевал фиксировать события.

Что-то чиркнуло рядом, и Лили с удивлением смахнула со щеки несколько ярких капелек крови.

-Прекратить! — раздался повелительный оклик.

Посреди разбушевавшихся студентов стоял директор в развевающейся мантии. Хотя ветра не было — одежды заставляла колыхаться собственная магия волшебника.

Лили привыкла воспринимать Дамблдора как человека спокойного и капельку чудаковатого. И только сейчас поняла, каким он бывает страшным и почему его все боятся.

Как по мановению руки, все палочки опустились.

— Как это понимать? — разгневанно спросил Дамблдор. — Кто ударил первым?

Студенты молчали, пряча глаза.

— Я спрашиваю, кто ударил первым?

— Я, сэр, — шагнул вперёд Поттер.

— И я, — последовал его примеру Блэк.

— Идите за мной оба, — строго сказал директор.

Задержав взгляд на Снейпе, белом от ярости, директор взмахнул палочкой, и все последствия Лягушачьей Магии исчезли в тот же миг.

Лили не осмелилась подойти к Снейпу, понимая, что тот, скорее всего, не захочет её видеть.

Поразительно, несмотря на то, что она вся кипела от ярости на Лягушонка, он снял своим поступком тяжелый груз с её души. Его поступок был не менее гадок, чем действия Северуса. В конце концов, месть гриффиндорца оказалась ничуть не лучше, чем месть слизеринца.

А значит, она может сделать шаги к примирению с Севом.

Вот только...вот только захочет ли тот её слушать?