О Мастере Зелий (гет)

Все еще продолжая бормотать проклятия, Северус влетел в лабораторию и схватил с полки бутылочку с антидотом. Зелье помогало от нескольких наиболее распространенных ядов, так что, если им повезет, Блэку даже не понадобиться анализ крови. Идиот Гриффиндорский! Мало ему носиться вокруг замка на трех лапах! Нет, ему надо было отравиться! Тупоголовые придурки! Если есть малейшая возможность что-нибудь натворить, они ее обязательно используют!

Он не решился воспользоваться камином, чтобы случайно не разбить бутылочку – перемещения с помощью дымолетного порошка чреваты падениями, даже если вы с детства привыкли к ним. Поэтому он стремительно пролетел по коридорам, рявкая на ходу на подвернувшихся под руку студентов, выместил свой гнев на безвинной двери, изо всех сил пнув ее ногой, и весьма картинно вошел в больничное крыло. Услышав “Petrificus Totalus”, он не успел ни удивиться, ни среагировать, покачнулся, и был подхвачен Сириусом Блэком, у которого был слишком цветущий для отравленного вид.

— Спокойно, старина, — сказал ухмыляющийся Блэк. – Извини за маленькую хитрость, но нам нужно было как-то выманить тебя из твоего заплесневелого укрытия.

Снейп попытался справиться со связавшим его заклинанием, но безуспешно – Блэк не даром получил должность преподавателя Защиты от Темных Искусств. Потом он услышал приближающиеся шаги, и в его поле зрения показались – о, как бы хотел закрыть глаза, но и этого не получалось. Его мать и Дамблдор. О, Мерлин! Сейчас ему придется выслушивать морали от единственных двух людей, которых он не мог просто послать ко всем чертям.

— Здравствуй, Северус, — радостно приветствовал его Дамблдор. – Я, как и Сириус, хотел бы сначала извиниться за этот маленький спектакль. Заклинание мы сейчас снимем, но учти, что дверь заперта и зачарована, а камин блокирован, так что сбежать не получится. Сириус, будь так любезен…

— А может не стоит…, — Блэк продолжал ухмыляться – как его только до сих пор навсегда не перекосило. – Ладно, ладно, я снимаю заклинание. Только предупреждаю, Северус, если ты начнешь орать на нас, я тут же заткну тебя заклинанием Boccamutus. И даже не подумай тянуться за своей палочкой – у меня отличная реакция.

Снейп умел признать свое поражение. Когда Блэк освободил его, он скрестил руки на груди и молча уставился на стоящую перед ним троицу.

Этот гневный взгляд не произвел никакого впечатления на Дамблдора, который пододвинул четыре кресла, спокойно предложил. – Давайте присядем. – И галантно проводил миссис Снейп к ее креслу.

— Я не желаю садиться, — рявкнул Снейп. Он понимал, что ведет себя глупо и по детски, но хотел оставить за собой хотя бы то преимущество, которое давал его рост.

Кассандра покачала головой, укоризненно глядя на сына. – Как хочешь. Только не затыкай, пожалуйста, уши, когда мы будем с тобой разговаривать.

— Это зависит от того, что вы собираетесь мне сказать. – Парировал Северус. – Так чего вы от меня хотите?

— Во-первых, — сказала Кассандра, доставая небольшую тетрадку в черной обложке, — я хочу, чтобы ты прочитал вот это. С вот этой отметки до конца.

Он фыркнул, наклонился, чтобы взять тетрадь, открыл ее на странице, помеченной серебряным зажимом и… замер. – Как ты посмела! – прошипел он. – Как ты могла вообразить, что я стану читать это… эту сентиментальную чушь! Забери это! – Он швырнул дневник матери. – Забери, и никогда больше не позволяй себе ничего подобного. Я сам в состоянии разобраться со своей жизнью, сколько бы ты в этом не сомневалась.

Но Кассандра только пристально смотрела на него, сжав губы, и не делая ни малейшего движения, чтобы убрать дневник.

— Северус, — спокойно сказал Дамблдор, — если ты действительно так уверен, что мисс Грейнджер недостойна твоего внимания, почему бы тебе не прочитать, что она пишет в своем дневнике? Прочитай, а потом подумай над своим решением.

— Я хочу, чтобы он ушел! – Снейп ткнул пальцем на Сириуса. – Почему вы втянули его в это дело? Он не имеет ни малейшего отношения…

— Северус, постарайся быть благоразумным! – Блэк явно не собирался никуда уходить. — Никто не собирается над тобой посмеяться или оскорбить тебя. Если бы ты отнесся ко всему произошедшему со всем своим хваленым самообладанием, нам не пришлось бы ничего предпринимать. Но ты сначала заперся на неделю в подземельях, а теперь уже больше недели ведешь себя совершенно невыносимо. И не пытайся отрицать, что тебя постоянно гложет вся эта история.

Снейп подошел к креслу Блэка, нависая над ним, как зловещая черная туча. – С каких это пор ты решил записаться во Врачеватели Душ? – рявкнул он. – Я признаю, что для меня было ударом то, что меня отвергла какая-то… девчонка, но кто тебе сказал, что я могу изменить мое к ней отношение? Здесь, — он ткнул указательным пальцем в дневник, — не может оказаться ничего, способного заставить меня пересмотреть мое мнение.

— Тогда прочитай это, потрать каких-нибудь пять минут, и можешь поступать, как тебе заблагорассудится.

— Я… впрочем ладно, раз уж вы так настаиваете, — Мастер Зелий опустился в свободное кресло и открыл тетрадь. Дамблдор и миссис Снейп обменялись короткими взглядами и полуулыбками. Некоторое время прошло в полной тишине.

— Ну и что, скажите на милость, это доказывает? – Наконец спросил Снейп, захлопывая дневник.

— Это ничего не доказывает, Северус, — немного раздраженно ответила Кассандра. – Это только подтверждает, что Гермиона любит тебя, и что она ни словом не обмолвилась о мистере Уизли. Я единственная, кто прочитал этот дневник, — добавила она, заметив страдальческое выражение лица своего сына, — и должна сказать, что девушка весьма подробно описывает свои мысли и переживания, и уж конечно она упомянула бы Рона Уизли, если бы между ними было бы хоть что-нибудь.

Снейп сухо рассмеялся. – Это нелепо, мама. И вообще, ты сама могла написать все это. Девчонка побросала все свои вещи в поместье. Очень легко зачаровать перо так, чтобы оно копировало почерк, и сочинить пару страниц приторной сентиментальной чуши.

Дамблдор вздохнул. – Что ж, Северус, если ты продолжаешь упрямиться, нам придется прибегнуть к более радикальному средству убеждения.

И не успел Снейп ничего предпринять, как Блэк, который все это время держал палочку наготове, произнес заклинание, и тонкие, но крепкие серебристые веревки надежно привязали Снейпа к креслу.

— Спасибо, Сириус, — произнес Дамблдор, поднимаясь с места. – Кассандра, дай мне, пожалуйста, зелье.

Миссис Снейп достала из кармана мантии бутылочку и передала ее директору. Снейп, который извивался в кресле, пытаясь освободить хотя бы руки, бросил это бесполезное занятие и поднял голову.

— Что это? – Настороженно спросил он, глядя на густую коричневую жидкость.

— А это то самое зелье, которое ты так любезно оставил мирно побулькивать в своей лаборатории, — с долей насмешки сообщила Кассандра. – Не упрямься, открой ротик, и выпей.

Он отчаянно замотал головой. — Я не собираюсь пить эту дрянь. Что вы задумали? В кого вы хотите меня превратить?

Миссис Снейп усмехнулась. – В единственного человека, который может безоговорочно доказать, что Гермиона Грейнджер влюблена в тебя, а не в Рона Уизли. Приготовься к не самому приятному часу в твоей жизни, дорогой сынок.

**°°**°°**

— Джинни! Какой приятный сюрприз! – Воскликнула Молли Уизли, обнимая дочь. – А я думала, что ты приглашала гостей и собираешься готовить ужин.

— Да, но сейчас только десять часов утра и у меня есть время. Кроме того, я к тебе как раз по поводу этого ужина. Мне нужен рецепт пирога с яблоками и крыжовником. Я решила, что будет гораздо лучше зайти, чем просто позвонить.

— Конечно, — миссис Уизли уже рылась на полке, пытаясь найти книгу с рецептами. – Ох, дорогая, да куда же я ее засунула? Может ты пока приготовишь кофе?

Джинни поднялась, кивая и улыбаясь, и занялась кофе. – Как поживает Рон? – Спросила она, как бы между делом.

Молли издала что-то вроде рыка рассерженной львицы. – Твой брат, который к несчастью приходится мне сыном, сейчас наверху, в своей комнате, под домашним арестом.

Джинни вытаращила глаза. – Под домашним арестом? Мама, ему же двадцать один год, ты же не можешь…

— Могу. Если он ведет себя как пятнадцатилетний мальчишка, он будет наказан, как пятнадцатилетний мальчишка. Можешь мне поверить, — она повернулась к дочери, победно размахивая найденным рецептом, — что я была бы счастлива видеть их с Гермионой вместе. Ты знаешь, как я люблю эту девочку. Но то, как он с ней обращается, просто ужасно. Он заслужил большего, чем несколько выбитых зубов и расквашенный нос.

— Но ему же заменили зубы, правда? – Уточнила Джинни.

— Да, и это мы заплатили за это десять галеонов. Он и весь того не стоит.

Джинни хихикнула. Сейчас ей было даже немного жаль Рона, но его заключение в комнате прекрасно вписывалось в план. – И долго он будет оставаться под арестом?

— Столько, сколько ему понадобиться, чтобы осознать свою ошибку. Но до завтрашнего вечера – это уж точно. Никаких вечеринок с девочками, обойдется!

Джинни кивнула. – Понимаю. А он спускается поесть?

— Ха! – Усмехнулась Молли. – Конечно же, нет. Я приношу ему все наверх. Я наложила охранное заклинание на пол третьего этажа и на окна, так что он может ходить в ванную, и больше никуда. А так как этот лентяй до сих пор не позаботился о лицензии на аппарацию, он никак не может сбежать из дома.

— Заклинание! – У Джинни перехватило дыхание. – А какое, если не секрет.

— О, да элементарное Nolimetangere. Обращено только на него, а палочку я конфисковала. Все остальные при желании могут ходить, где захотят.

Джинни позволила себе тихий вздох облегчения. – Ты просто молодец мама! Так ловко все придумала!

— Отработанный вариант! – С довольной улыбкой призналась миссис Уизли. – Вспомни, как часто Фреду и Джорджу приходилось сидеть наверху. Что, надо сказать, мало помогало, и они все равно продолжали изобретать всякую опасную чепуху.

— Да ладно, мама, — засмеялась Джинни. – У них давно свое, серьезное дело. Пора уже и забыть про Помадки-Пуд-язык. Ты мне лучше скажи, яблоки чистить, или будет лучше, если положить их вместе со шкуркой?

**°°**°°**

Предлагаешь девушке счастливое будущее, грустно размышлял Рон, а в ответ получаешь разбитый нос и домашний арест. Сначала на него накинулся Гарри, потом Гермиона, а потом еще и родная мать. И хоть бы кто-нибудь объяснил, что он сделал не так! Все орут, что он вел себя просто ужасно, недопустимо, возмутительно, допустил страшную ошибку, разрушил любовь… Какая любовь! Кто может влюбиться в Снейпа? Или даже так – кто может влюбиться в Снейпа, если можно выйти замуж за Рона Уизли?

Рон покачал головой и уставился в потолок. Честно говоря, он обиделся. Гермиона оскорбила его перед всем Министерством. Ну ладно, пусть не перед всем, но слухи распространяются быстро, к вечеру все всё знали. Если бы встреча с Фаджем была назначена на другое время! Вот уж совпадение! Хотя приходится признать, что удача не совсем отвернулась от него – на работу выходить нужно только 15-го. За две недели все успеют забыть про дурацкое происшествие. Если ему повезет, все ограничится парой шуточек. Но быть поваленным на пол женщиной! С другой стороны, она застала его врасплох. Никто же не ожидал от Гермионы Грейнджер… Так что не так уж и стыдно. Нос теперь слегка крючковатый, но так он выглядит даже интереснее. Мужественнее. Если у мужчины совершенно прямой нос, значит этот мужчина никогда ни с кем не дрался. И не за чем рассказывать, что соперником была двадцатилетняя девчонка.

К тому же она ужасно выглядела. Когда Свин вернулся без ответа, Рон немного огорчился, но теперь, увидев ее в понедельник, решил, что все к лучшему. На голове какая-то бесформенная грива, фигуры никакой, грудь – как две горошинки на деревянной доске. Хотя может вампиру Снейпу нравятся женщины, из которых как будто всю кровь высосали. Всем ясно, что он извращенец.

Рон посмотрел на часы. Полпервого. Давно пора подавать ланч. Живот уже начал издавать довольно громкие звуки протеста. По крайней мере, мама не собиралась морить его голодом, как Дурслеи поступали с Гарри после… а какой же это был год? Их первый год в школе, если ему память не изменяет. Рон подошел к окну, пытаясь уловить запахи, доносящиеся из кухни, и осторожно наклонился. Жаренные цыплята? И… он потянул носом. Грибы. Удовлетворенно кивнув, он отвернулся от окна и замер. Перед ним стояла высокая седая ведьма, которую он видел впервые в жизни. Она изучала его с выражением лица, очень напоминающим отвращение. Да и вообще, эти черные глаза казались подозрительно знакомыми. К тому же ее палочка была направлена на Рона.

— Мистер Уизли, я полагаю?

Боже, вот это голос! – Д-да, — робко ответил он. – А кто…

Такая улыбка больше подошла бы акуле. – Садитесь, мистер Уизли.

Трудно спорить, когда на тебя нацелена палочка такой дамы. Рон послушно подошел к кровати и сел.

— Замечательно, — сказала она. — “Petrificus Totalus.”

**°°**°°**

Гермиона расхаживала по комнате. Она согласилась принять приглашение Гарри и Джинни, и Джинни обещала ей, что ужинать они будут только втроем. Прекрасно. Хотя придется провести целый вечер в компании счастливой парочки. Выбив дух из Рона, она неожиданно почувствовала себя намного лучше – только костяшки пальцев немного болели, но Гермиона специально не стала лечить их магическими средствами. Ей было приятно столь наглядное подтверждение вернувшегося к ней контроля над ситуацией. Боль все еще не утихла, выжидая подходящего момента, чтобы снова накинуться на нее, но в целом Гермиона чувствовала себя неплохо. После заслуженного наказания Рона ей пришлось полчаса выслушивать наставления Корнелиуса Фаджа, она наконец решила, что разочарование в мужчинах – еще не повод для того, чтобы выглядеть как старая кукла, подобранная на городской свалке. А тем более, не стоило забывать про внешний вид перед визитом в Лощину Годрика – чем более жалкой она будет выглядеть, тем больше опасность, что ее начнут жалеть. Чтобы избежать разговоров о неудаче с Северусом, надо ничем не привлечь их внимания. Главная сложность заключалась в выборе одежды. Если она слишком разоденется и будет беспрестанно улыбаться, проницательные Поттеры на это не купятся. Наконец, она остановилась на черных брюках и белой шелковой блузке, волосы заплела в косу и слегка подкрасила губы

Придирчиво оглядев свое отражение в зеркале, она кивнула в знак удовлетворения. Воплощение спокойствия и уравновешенности. Слегка впалые щеки и тени под глазами – но ведь никто не ожидает от нее полного совершенства. Еще раз кивнув, она сунула в рукав палочку и дисаппарировала.

**°°**°°**

— Нет! – простонал Снейп, когда, оправившись от неприятных последствий приема зелья, смог оглядеть себя полностью, от грубых рук, до ботинок, которые чуть не развалились, когда в них оказались ноги слишком большого размера.

— А по-моему прекрасно, — сказал Сириус, стараясь не смеяться. – Сейчас вот только одежду подгоним, и можно будет воспользоваться камином.