Oblivion: Данмер. Чужак в чужой земле (джен)

Мартин обнаружился в своих покоях. Стоя в дверном проёме, я мог разглядеть только обтянутую тёмной тканью добротной шерстяной рубашки спину. Да ещё слышал тихое постукивание пальцами по дубовой столешнице — он явно был не в духе. В Храме Повелителя Туч все давно знали эту его привычку. В этот раз его выбор пал, кажется, на одну из мрачных баллад, пересказывающих содержание "Песни о Пелинале"⁽¹⁾. Трудно сказать, на какую — поются они все на один мотив, отличаясь только словами.

— Ваше величество? — осторожно позвал я. — Мартин?

Он развернулся быстрее, чем я успел договорить. В три шага пересёк комнату… и замер в шаге от меня. Император. Кажется, он все-таки начал свыкаться со своим положением. Во всяком случае, того священника, которого я встретил в Кватче, он теперь мало напоминал. Разве что выражением лица. Сейчас Мартин был почти таким же, как при нашей первой встрече: злым и угрюмым. И, похоже, пребывал в таком настроении уже не первый день. Странно — что успело случиться за пару месяцев, пока я лазил по айлейдским руинам?

— Ксарес?

— Я, — криво ухмыльнулся. — Я, ваше величество.

— Ксарес, пожалуйста, хотя бы ты не начинай, — Мартин поморщился, услышав официальное обращение. — Я уже устал от этих абсурдных формальностей. Какой из меня сейчас, к дэйдра, "величество"? Я еще не коронован и неизвестно, когда буду. И, — себе под нос, — буду ли вообще. Так что я буду очень благодарен, если ты все же будешь звать меня по имени. Мартин, если ты забыл, — напомнил он с легкой язвительностью в голосе.

— Договорились, — усмехнулся я, перейдя на более привычную нам манеру общения. — Но только до коронации. Потом, хочешь ты или нет, придется блюсти приличия.

— А ты изменился, — он перестал улыбаться и погрустнел. — Стал жестче, пожалуй. И взгляд… хищный.

— Взрослею, наверное, — попытался отшутиться я, скрывая легкое беспокойство.

Хищный взгляд… Надо же.

— Я… слышал про Альд'Рун, — неожиданно произнёс Мартин.

Я вздрогнул. Перед глазами немедленно пронеслись воспоминания: ночной лес, светящиеся отраженным светом Секунды развалины Вендира, испуганно храпящая Егоза, белые затёсы на изрубленных древесных стволах, на которых я вымещал боль своей души… и полный бессильной ярости хриплый вой. Мой вой. Той ночью я проклял всех богов, которых сумел припомнить, оплакивая гибель своей семьи. А с рассветом шагнул во врата Обливиона, открывшиеся между Хакдиртом и фортом Кармала…

Что ж, по крайней мере, теперь понятно, почему народ в моем присутствии был так… ненавязчив. Но им не понять, каково это. Никому не понять.

— Ты не прав, — тихо произнёс Мартин. — Я-то как раз могу.

До меня тут же дошло, что поглощённый собственными переживаниями, я высказал последние мысли вслух. О, Неревар… а ведь мне казалось, что все уже отболело. Да и полностью Дом Редоран все же не уничтожен, в родах Морвейнов, Венимов, Аробаров и других старших семей наверняка погибли не все. И я имею в виду не себя и старика Варела, живущего в Анвиле. Но остались, по большей части, младшие семьи… те, которые сейчас воюют с северными разбойниками, решившими под шумок урвать себе часть земель моего Дома на материке.

Мы помолчали, вспоминая каждый своё.

— Я получил сообщение от Джоффри, — встряхнувшись, я перешёл к тому, ради чего явился. — Он писал, у тебя наметились некоторые подвижки в переводе…

— Что? А, да, — Мартин тоже потряс головой, чтобы отрешиться от собственных болезненных воспоминаний. — Я перевёл названия оставшейся пары артефактов. Проблема в том, что их ещё нужно заполучить… А это не так-то просто. Я бы сказал, почти невозможно.

— Что же это за артефакты такие? — озадаченно пробормотал я. — Частицу мёртвого тела Лорхана, что ли? Или нечто не менее эфемерное, вроде девяти капель вод Обливиона?

— Фантазия у тебя… — невесело усмехнувшись шутке, покачал головой Мартин. — Хотя ты на удивление, не так уж далёк от истины — то, о чем пойдёт речь, достать немногим легче. Первый артефакт можно отыскать в глубинах развалин древних айлейдских городов…

О, нет! Кажется, я собирался повеситься?..

Видимо, меня здорово перекосило, потому, что Мартин тут же осёкся и удивлённо спросил:

— Что-то не так?

— Я все эти месяцы только тем и занимался, что обшаривал айлейдские руины, — признался я. — И повидал их столько, что проникся к ним глубокими чувствами… Иными словами, сильной неприязнью, переходящей в искреннюю ненависть. Но, ты же знаешь, если надо…

— Надо, — сочувственный кивок. — К сожалению, надо. Вещь, которая нам нужна, находится где-то в руинах города Мискарканд… Возможно… хотя нет. Все более доступные для искателей приключений руины давно разграблены…

Я невольно икнул, немедленно припомнив свой забег по подземным коридорам наперегонки с королём Мискарканда. И яростное шипение древнего лича "Морич! Пеллани морич ва Мискарканд!"⁽²⁾, похожее на боевой клич. Что могло Мартину там понадобиться? Впрочем, если я не ошибаюсь, в поисках очередной статуэтки для Умбакано я облазил там все закоулки и ничего, достойного пристального внимания, не нашёл. Кроме разве что…

— Что это за вещь?

Нет ответа. Задумавшийся Мартин просто отмахнулся от моего вопроса.

— Мартин…

— А? — он недоуменно моргнул, пытаясь сообразить, чего я от него хочу.

— Что за вещь тебе нужна?

— Великий велкиндский камень, — помолчав, ответил он. — То, что было сердцем любого айлейдского города, средоточием его магии. И то, за чем охотились особенно отчаянно. Единственный сохранившийся до наших дней великий велкиндский камень находится в подземельях города Мискарканд. Просто потому что никому не удалось до него дойти. Всё, что я — с помощью наших друзей, конечно — сумел разузнать, указывает на то, что Мискарканд смертельно опасен. И главная опасность стережёт того, кто дерзнёт коснуться именно великого велкиндского камня… Эй, — заметив, что я отвлекся, возмутился Мартин, — ты меня вообще слушаешь?!

— Угу, — ответил я, сосредоточенно копаясь в раздувшейся от напиханных мной предметов разной степени необходимости заплечной сумке, — Слушаю. Про опасность. Как только обрадованный находкой дурак цапнет этот самый великий велкиндский камень, — нужный свёрток никак не желал попадаться, — вылезет усохший и озверевший от тоски и одиночества король Мискарканда и будет гонять бедолагу по коридорам… пока не догонит. А когда догонит… да где ж ты есть, зараза… начнёт домогаться, дэйдров старый извращенец. А если учесть, что при нем будет свита — тоже желающая принять участие в веселье... кто ж такое выдержит?

Мартин, озадаченно наблюдающий за мной, невольно фыркнул и поинтересовался:

— Могу я узнать, что ты ищешь?

— Да камень твой…

— Не смешно, — нахмурился он.

— А я и не смеюсь, — сообщил я, нащупав, наконец, искомое. — Держи.

— А…

Да, лицо Мартина, развернувшего плотный тканевый свёрток и обнаружившего в своих руках тот самый великий велкиндский камень, стоило видеть…

— Где ты его взял?!

— Нашёл, — стараясь сохранить невозмутимость, ответствовал я.

— Где?

— В Мискарканде.

И тишина…

— То есть " обрадованный находкой дурак" — это ты? — отойдя от первого шока, с долей ехидства поинтересовался он.

— Ага, — ухмыльнулся я. — И прежде, чем ты спросишь, домогался ли меня тамошний король, я отвечу — да, домогался. И — да, вместе со свитой. Но, — я скорчил спесивую рожу, благо ужимки того же Умбакано были ещё свежи в памяти, и горделиво подбоченился, — я отверг его самым решительным образом — развалил ему череп вместе с короной, — и показал, как именно, разрубив рукой воздух.

Хохот Мартина, наверное, был слышен даже Ферруму, как всегда, засевшему в арсенале. Ролианд за дверями точно всё слышал. Как я сейчас слышу его придушенное хрюканье. Влетит ему. Если Джоффри услышит. А он наверняка услышит — пойманный у входа рыжий, перед тем как удрать в свой любимый арсенал, сказал, что грандмастер у себя — беседует с гонцом из Брумы. Наверняка с тем, который обогнал меня почти у самых стен Повелителя Туч, едва не сверзившись с обрыва на крутом повороте и обогатив мой запас бранных выражений.

— А как всё было на самом деле? — отсмеявшись и посерьёзнев, спросил Мартин.

— Они меня едва не доконали, — тихо сознался я. — Король и с ним четыре низших лича. Я думал, что так там и останусь.

Он погрустнел, поняв, что на самом деле я там подвергался нешуточной опасности. Впрочем, когда это она была шуточной? Хотя в Мискарканде мне и впрямь пришлось несладко. Пожалуй, хуже был только Обливион.

— Да ладно, — попытался успокоить его я. — Я же выбрался. И вообще — великий велкиндский камень уже здесь, значит мы ещё на шаг приблизились к возвращению Амулета...

Мартин снова помрачнел.

— Действительно… Вот только следующий шаг… — он сжал челюсти, глядя куда-то в стену.

Потом резко выдохнул.

— Что ж, великий велкиндский камень у нас есть. Это хорошо. Но последний артефакт… — он снова замолчал.

— Да что с ним не так? — не выдержал я. — Что? Эту вещь невозможно достать? Мартин!

— Почему невозможно? — отстранённо произнёс Мартин. — Возможно. В сложившейся ситуации очень даже возможно. Но вправе ли мы… вправе ли я… идти на такой риск?

— Риск? О чем ты? — я не понимал.

— О возможности потерять ещё один город, — глухо ответил он, закрыв глаза.

— Потерять город! — прохрипел я, пытаясь оттянуть ставший удушающе тесным воротник. — Предки-хранители… что за вещь может стоить сотен и тысяч жизней?

— Великий Сигильский камень, — тихо произнёс Мартин. — И, чтобы получить возможность добраться до него, нужно позволить дэйдра открыть Великие врата. Как в Кватче…

— П-предки-хранители… — я попытался вытереть со лба мгновенно выступивший пот и в ужасе уставился на свою трясущуюся руку. — Неужели нет никакого другого пути?..

В ответ раздалось сдавленное "нет".

Целый город… Сотни беззащитных горожан, отданных на растерзание дэйдра… В Кватче я видел не так уж много, но те несколько тел, не говоря об отдельных частях, вроде оторванных и отрубленных голов, которые попались мне тогда на пути к собору Акатоша, где Мартин укрылся с немногими спасенными им горожанами, позволяли с лёгкостью додумать остальное. А уж то, что я повидал в Обливионе… Нет, тысячу раз — нет!

— Джоффри знает?

— Знает. И он против. И ты, я знаю, тоже. Да что там — я сам против! — яростно рявкнул Мартин, на короткое мгновение сжав челюсти так, что зубы явственно заскрипели. — А уж как будет возражать графиня Карвейн… Но это единственный выход — позволить дэйдра открыть Великие врата. И есть шанс, что город устоит. Крошечный, но он есть.

— Мартин, это безумие! Ни один город не устоит. Относительно неприступен только Скинград и то, больше за счёт расположения. Кватч, ты лучше меня знаешь, это не спасло. Бравил, можно сказать, не укреплён вовсе — стены совершенно обветшали, а сам город построен из дерева…

— Дэйдра не пойдут ни на Скинград, ни на Бравил, — перебил он меня, стремительно отойдя к письменному столу и тут же вернувшись обратно. — У них другие планы, — перед моим носом оказался смутно знакомый пергамент.

— Что?.. Приказы Джерл… — вспомнил я. — Брума!

— Брума, — кивнул Мартин. — Джоффри ещё тогда связался с графиней Карвейн и предупредил о планах "Мифического Рассвета". Вряд ли из-за смерти шпионов они станут их менять — слишком велик соблазн уничтожить… — он вдруг запнулся, — получить неоспоримое преимущество перед нами.

— Брума тоже не выстоит, — покачал головой я, вспомнив, что действительно видел возле крепостных стен чаны с известью и груды камней — графиня Карвейн приняла предупреждение к сведению.

— Ни один город не выстоит, — мрачно согласился Мартин. — Но шанс всё-таки есть. Когда я понял, что это единственный способ заполучить Великий Сигильский камень, я долго думал о том, что произошло в Кватче и как избежать этого в следующий раз. И вспомнил — кто-то из выживших горожан видел кое-что… нечто такое, что даёт нам небольшую, исчезающе малую возможность уберечь город.

Я промолчал, терпеливо ожидая продолжения.

— То чудовище… та тварь, которую многие видели при нападении… это не живое существо. Это какой-то… механический артефакт. И он, — Мартин с силой потёр лоб, — он движется довольно медленно. Это я уже сам видел — когда рухнула одна из надвратных башен, я выбежал на шум. Мне отчего-то не спалось, — почти виновато признался он. — В Кватче никто не ждал нападения, все произошло ночью. И… я теперь почти уверен, что среди стражи был предатель, иначе как случилось, что никто до последней минуты не поднял тревогу?

Я вспомнил обстоятельства гибели Императора Уриэля, точнее, ловушку, в которую мы тогда попали, и мысленно согласился с Мартином. Не увидеть и не услышать раскрывающийся прямо перед городскими стенами портал в Мёртвые Земли? Невозможно. Если ты жив и во здравии. Да даже если кто-то и спал на посту, от раскатов грома, издаваемых вратами, не проснуться нельзя. К тому же некоторые неожиданные встречи с выжившими дагонопоклонниками, вроде недавно вспоминавшейся мне Эльзы Богоненавистницы в Скинграде или моих соотечественниц в Чейдинхолле, наводят на грустные мысли о степени распространения агентов "Мифического Рассвета". Так что вероятность, что среди стражников Кватча оказался предатель, не так уж мала. И, кстати, где гарантия, что его нет среди гарнизона Брумы? Наверное, стоит переговорить об этом с капитаном Бурдом... или хотя бы с Джоффри -к его-то мнению уж точно должны прислушаться и капитан, и графиня.

— Но… если как-то навязать им наши условия… — задумчиво продолжил Мартин.

— Каким образом? — угрюмо осведомился я. — Самим вломиться в Мёртвые Земли?

— Вроде того, — мрачно кивнул он. — Только вламываться, как ты говоришь, будет один человек.

И я даже знаю, кто будет этим человеком. Вопрос в том, справлюсь ли я… Жаль, что мы почти ничего не знаем о силах противника… И о том, когда откроются врата Обливиона под Брумой. Странно, что это ещё не случилось, ведь прошло уже полгода с тех пор, как я забрал пакет с приказами для Джерл. Не то, чтобы я хотел этого, но такая задержка выгодна не только нам. Есть немалая вероятность, что под Бруму к моменту открытия врат будут стянуты такие силы, что защитников сметут, даже не заметив их присутствия.

— С момента открытия Великих врат до появления осадного артефакта под городскими стенами, если верить тому, что я слышал в Кватче от тех, кто спасся, пройдёт некоторое время, — напряжённо продолжил Мартин. — Какое — не знаю, даже предположить не могу.

— Думаю, что смогу определить на месте, — произнёс я.

— Ты?

— А у нас есть выбор? — я криво усмехнулся.

Он вернул мне усмешку — такую же кривую и невесёлую. И промолчал. Он тоже с самого начала знал, кому придется шагать в Великие Врата. А еще, похоже, был благодарен мне за то, что я вызвался сам, не дожидаясь приказа или просьбы... как будто я бы смог отказаться...

Двери, ведущие в комнату Джоффри, раздвинулись, выпуская уже виденного мной встревоженного имперца с гербом Брумы на кольчуге и самого грандмастера, тут же шагнувшего в покои Мартина. В руке он сжимал пергамент.

— Ксарес? — поднял он глаза, когда я посторонился, уступая дорогу. — Ты как раз вовремя. Около часа назад возле восточных ворот Брумы открылись врата Обливиона.

Спешившись, я вручил поводья Пожара — уставшую Егозу пришлось оставить в конюшне Повелителя — своему спутнику и направился к отряду встревоженно переговаривающихся стражников, то и дело оглядывающихся на возвышающиеся почти под самыми стенами врата. Прислушиваясь сквозь исходящий от них гул к голосам в надежде услышать неповторимый рык старого знакомца Бурда, который мне и был нужен, я невольно задумался над тем, насколько быстро мог сформироваться портал в Обливион, если я проезжал мимо Брумы немногим менее двух часов назад и никаких признаков врат не заметил. А заодно подумал, что Бурд, по всей видимости, заранее был готов отправить в Повелителя весть о вратах, иначе откуда бы такая скорость. Хотя чему я удивляюсь — сам же разглядывал кучи камней возле укрепляемых стен. Мог бы догадаться, что подготовка к возможному вторжению этим не ограничивается. Если уж меня самого Джоффри предупредил сразу по прочтении добытых мной у Джерл документов…

— А вот и наш ушастый помощник, — хрипло рыкнул у меня за спиной знакомый голос.

— И тебе благословения богов, капитан, — я повернулся к скалящему зубы в злой ухмылке Бурду, проглотив в последний момент просящееся на язык ругательство.

— Мы уже собирались сами закрыть эту дрянь, но потом подумали — зачем надрываться самим, когда у нас есть "герой Кватча"? — насмешливо просветил меня он.

Видимо, на моём лице отразилось всё, что я в тот момент собирался высказать и о капитане, и о славе, потому Бурд резко посерьёзнел, мгновенно стерев с лица ухмылку. Вряд ли ему приходило в голову, что моя слава мне не столько помогает, сколько мешает. Да и прошлое наше знакомство сопровождалось не самыми приятными событиями.

— Атаки из врат были? — я всё-таки решил не раздувать конфликт — такой враг, как Бурд мне не нужен.

Нам ещё сражаться плечом к плечу, когда придёт время отправляться за Великим Сигилом.

— Одна, — медленно ответил капитан. — Пятёрка дэйдра… дремора, так? Рогатые, в общем — четыре бойца и… маг, я полагаю — вышла из врат через несколько минут после того, как я отправил весть в Храм. Никто не ушёл.

Подумав, он зачем-то добавил:

— Мага убили первым.

— Ясно, — кивнул я. — Что тебе известно о произошедшем в Кватче и какие у тебя соображения?

Бурд задумался. Впрочем, как выяснилось, главное он знал — нельзя допустить открытия трёх врат. А значит, нужно научиться закрывать врата самим. И плевать, что тех же дремора он, по его собственному признанию, сегодня увидел впервые в жизни. Я не стал смеяться. В конце концов, если не считать маар-ганского рогоносца, виденного мной мельком и в далёком детстве, я их тоже впервые увидел в Кватче. Иными словами, немногим раньше.

Появление портала, по его словам, заняло меньше минуты. Такой скорости без подготовки не достичь, значит, закрывая врата, мы можем выиграть время. Время, необходимое для привлечения помощи из других городов Сиродиила. Гарнизон Брумы достаточно силен, но, учитывая, что нам предстоит, лучше снизить риск. К счастью, Мехрун Дагон испокон веков известен своей прямолинейностью, так что можно не опасаться внезапной смены его планов и атаки, скажем, на Анвил. А, значит, если закрыть одни врата, двое других просто не откроются — дэйдра не дураки.

Все эти соображения, за исключением того, что Великие Врата когда-нибудь открывать всё же придётся, я и озвучил.

Бурд надолго задумался. То, что он полезет во врата сам, я уже понял — капитан из тех людей, которые не склонны перекладывать ответственность на чужие плечи. Кость Империи, как однажды выразился кто-то — Лютер, кажется — о таких людях. Правда, он говорил о легионерах, конкретно, о некоем Иерониме Лексе, но вряд ли тот же Бурд чем-то хуже. И, насколько я могу судить, капитану можно смело доверить свою спину. Но вдвоем нам там делать нечего. Появление разведчиков — а никем иным эта пятерка быть не могла — предваряет подход штурмового отряда. Особенно, если дремора готовятся открыть еще несколько порталов, как в Кватче. А штурмовой отряд — это уже совсем серьёзно. Следовательно, не стоит терять времени. Чем быстрее мы закроем эти врата, тем больше шансов, что не придется сразу же лезть в следующие — не факт, что мы будем в состоянии хотя бы отойти от портала. Те, кто выживет.

— И что конкретно ты предлагаешь?

— Чем раньше мы их закроем, тем больше шансов, что дэйдра не откроют вторые… по крайней мере, сегодня. В приказах для шпионов, которые я нашёл в доме Джерл в конце осени, говорилось, что новые они могут открыть "легко и быстро", но на деле, надо полагать, это… не совсем так.

Капитана после слов "легко и быстро" заметно перекосило. Хотя его можно понять — новость не из тех, что могут порадовать.

— То есть, ты хочешь сказать, что этими, — он махнул рукой в сторону пылающей арки, — они всё равно не ограничатся? Будут открывать снова и снова?

— Будь уверен. "Мифический Рассвет" слишком сильно хочет уничтожить оплот Клинков, — про Мартина, будучи не уверен в степени осведомлённости капитана, я решил не говорить, хотя, как я уже понял, о выжившем наследнике Септимов и месте, где он укрывается, не знают только те, кто совсем уж не интересуется окружающим миром. — Но для этого им нужно, чтобы пала Брума. Уничтожив город, они рассчитывают лишить Храм Повелителя Туч поддержки и обезопасить себя от удара в спину.

Бурд согласно кивал в такт моим словам, хотя я не сказал ничего, до чего он сам не смог бы додуматься. На самом деле он мог прийти к таким выводам сразу после сообщения от Джоффри, когда я уничтожил шпионок "Рассвета".

— И сколько тебе времени понадобится на подготовку?

— Неверный вопрос, капитан, — покачал я головой, — сколько тебе нужно времени, чтобы отобрать надёжных людей, проверить их экипировку, снабдить целительными зельями и отдать распоряжения тем, кто останется оборонять подступы к городу, пока мы будем пробиваться к Сигильской башне?

— На самом деле, всё уже готово, — неожиданно усмехнулся Бурд. — Настолько, насколько это возможно, когда не знаешь, к чему нужно готовиться. Осталось только немного подбодрить их. Всё же не каждый день под стенами города открываются врата Обливиона. Ребята… немного нервничают.

— Невозможно быть полностью готовым к тому, что ждет нас за вратами Обливиона, — понимающе кивнул я. — Я уничтожил несколько таких порталов, но что нас может встретить непосредственно за этими, тоже не представляю. Дорогу к Сигильской башне каждый раз приходится искать заново.

— Это меня не радует, знаешь ли. Хотелось бы… а, ладно. Надеюсь, боги не отвернутся от нас.

Переговаривающиеся неподалёку стражники напряжённо прислушивались к нашему разговору.

— Так, что, нам действительно придётся войти в эту штуку? — выкрикнул один — низкорослый малый, в съехавшем на глаза шлеме явно не по размеру.

— Уймись, Вогин, — немедленно рыкнул Бурд. — Тебе — не придётся. Можешь пойти вытряхнуть штаны. Все равно толку с тебя никакого.

Кто-то нервно хохотнул, а крикун побагровел и, забросив щит на спину, ретировался. Кажется, в Бруме стало на одного защитника меньше. Везде находятся такие, что идут в стражу, чтобы ничего не делать и получать за это жалование. Лучше отсеять таких заранее, чтобы не оставлять в обороне слабых мест. Чтобы избежать…

Я вдруг вспомнил строку из перечитанного мной перед отъездом из Повелителя приказа для Джерл "не участвуй в обороне малых врат, дабы не выдать себя". И собственные размышления о страже Брумы, после предположения Мартина, что в Кватче среди стражи был предатель. А ещё — изучающий взгляд стражника, направленный на меня. Можно было списать его на то, что, несмотря на громкое поименование "герой Кватча", внешность у меня совершенно не героическая, но… лучше перестраховаться. С Джоффри я, конечно, переговорил, но, похоже, придется с Бурдом разговаривать именно мне.

— Капитан, — негромко произнёс я. — На пару слов.

Бурд оглянулся и немедленно направился ко мне.

— Что? — буркнул он, когда мы отошли.

— Боюсь, у меня плохие новости, — я понизил голос. — Среди твоих людей есть такой, которому ты можешь полностью доверять?

— Найдётся.

— Пусть он проследит за этим… Вогином, так? Может быть, он всего лишь трус, неведомо зачем пошедший в стражу, но… в общем, в Повелителе Туч уверены, что среди стражников Кватча были предатели. Именно поэтому дэйдра удалось так быстро захватить город.

— Я понял, о чём ты. Вогин — просто никчемный человечишка, пошедший в стражу, чтобы получить уважение, которого иным путём просто не смог бы добиться. В силу помянутой никчемности. Я сам с ним беседовал. Но… спасибо за совет. Я знаю, кому можно поручить это дело. Хотя, — помрачневший после моих слов Бурд поморщился, — мне до смерти не хочется снимать кого-то с линии заграждения, когда каждый человек на счету…

Он отошел на пару шагов потом обернулся.

— Кстати, было бы неплохо, если бы ты тоже сказал им что-нибудь для поддержания духа.

— Попробую, — обреченно вздохнул я.

Что я могу сказать этим людям? Я ассасин, а не оратор. Я не умею находить нужных слов и сплетать их в красивые речи. Впрочем… я вспомнил выступление Мартина перед Клинками, когда мы с ним и Джоффри прибыли в Храм Повелителя Туч. "Не очень-то удачное", как он позднее выразился. Все-таки он лукавит, говоря, что не уверен в своей принадлежности к императорской династии. Или же он настолько хороший лицедей, что смог без подготовки примерить на себя роль наследника Драконорождённых. А Клинкам на тот момент большего и не надо было — только несколько теплых слов от живого сына Уриэля.

Хотя от меня, если разобраться, не ждут слишком многого. И, кажется, я даже знаю, что им сказать.

— Здесь еще хуже, чем я представлял, — с отвращением выдохнул Бурд, оглядываясь вокруг.

— Добро пожаловать в Мёртвые Земли, — хмыкнул я, с помощью кольца проверяя наличие живых существ поблизости.

Четверо стражников вошедшие следом за нами, нервно озирались, явно ожидая появления полчищ дэйдра. Что ж, настало время для последних… наставлений. Благо, вокруг никого нет.

— Спокойно, — негромко произнёс я, — мы здесь одни. Ненадолго, всего на несколько минут, но это лучшее, на что мы можем рассчитывать — чем дольше мы тут задерживаемся, тем больше вероятность, что дэйдра откроют вторые врата.

— Тогда чего мы тут торчим? — сердито спросил Бор, второй, чье имя я знал. — Если времени мало, надо идти, а не разговоры разговаривать.

— Можешь идти вперед, — не скрывая иронии, ответил я. — Думаю, капитан Бурд не слишком расстроится, если ты окончишь свои дни в первом же кусте харрады или влезешь в артефакт-ловушку — ведь на твоем примере остальные увидят, чего нужно всеми силами избегать.

— По мне, — прорычал капитан, — лучше потерять несколько минут на разговоры, чем сдохнуть, не зная, чего ждать в этом проклятом богами месте, и провалить задание.

— Значит, так — растения, по возможности, обходить стороной, — продолжил я, обращаясь к притихшим после вмешательства Бурда стражникам. — Все растения. В Мёртвых Землях даже они таят в себе угрозу. Мы не можем себе позволить длительных остановок из-за того, что кто-то, заинтересовавшись странным цветком, получил в лицо порцию ядовитой пыльцы или ещё какой-нибудь дряни. Даже кровавая трава при неосторожном движении способна располосовать кожу почти до кости, просто острой кромкой своих листьев. Но это если уж совсем не повезет. Ловушки… — стражники мгновенно подобрались, готовые внимать. — Мне известны три вида: огневые башни, стреляющие огнешарами, шипы, выдвигающиеся из земли и способные проткнуть человека до затылка, — Сорен передёрнулся и изменился в лице, — и небольшие взрывающиеся артефакты, названия которым я подобрать не смог. Огневые башни достаточно обойти, потому что уничтожить их не получится, взрывчатые артефакты я возьму на себя — их довольно легко уничтожить с безопасного расстояния заклинанием огненного шара… — я помолчал. — А вот с шипами остаётся надеяться, что они нам не попадутся. Я не знаю, как угадать эту ловушку, так что будьте предельно осторожны.

— С кем нам придётся сражаться? — снова подал голос Сорен.

— Главным образом, с дремора. Это их план. А вот кто к ним присоединился… Атронахи — огненные, инеевые, грозовые. Атакуют магией. Дэйдра-пауки, — я вспомнил разговор с Мариком и решил озвучить то, что он сказал мне о них перед спуском в Неналату. — Их вы сразу узнаете. С ними будьте особенно внимательны — эти твари призывают меньших паучков, парализующих жертву. Ненадолго, но вам этого хватит, чтобы отправиться к предкам. Да и мне тоже. Так же они плюются шоковыми заклинаниями. Да-да, — в ответ на усмешки повторил я, — именно плюются. Скампы и ужасы клана — не самые сильные противники, но тоже довольно опасны. Возможно, кто-то еще, но я даже не представляю, кто это может быть. Те же пауки, к примеру, служат Мефале, а не Дагону… и тем не менее в Мёртвых Землях я их уже встречал.

— Скампов я видел, — покивал Бор, — их Джин Фрасорик, глава нашего отделения Гильдии Магов, постоянно призывает, говоря, что тренирует навыки колдовства. Мерзкие твари. А как они воняют…

— И последнее. Наша цель — Сигильская башня. От остальных сооружений она отличается… в общем, увидите башню, в верхней части которой узкое светящееся желтым… э-э, окно — это она. Впрочем, вы её еще своими глазами увидите и поймёте. А теперь идем. Нужно спешить.

Мы успели отойти на довольно значительное расстояние от врат, так никого и не встретив, когда сзади раздался вскрик. Обернувшись, я увидел, что молодой стражник, в самый последний момент вызвавшийся добровольцем, несмотря на мои предупреждения, угодил в куст харрады. За что незамедлительно поплатился — гибкие мясистые стебли с редкими крючковатыми шипами в данный момент размеренно стегали воздух перед самым его лицом при каждой попытке приподняться. Хуже того, в очередной раз попытавшись отползти, он увидел собственную ногу, вывернутую в колене, и с воплями забился на земле, пытаясь дотянуться до поврежденного места и одновременно увернуться от хлещущих воздух побегов харрады.

— Заткните его кто-нибудь, — рявкнул я, торопливо спускаясь с груды камней, на которую перед тем забрался, чтобы определить, куда двигаться дальше, — пока на его вопли не сбежались все окрестные твари.

Кстати, о тварях — по моим прикидкам, мы уже прошли приблизительно половину пути до Сигильской башни. И никого не встретили. Вообще. Несколько огневых башен, мимо которых мы промчались так быстро, как только смогли — не в счет. Как и шипы, от которых, к счастью, никто не пострадал — ловушка сработала раньше, чем мы приблизились. Это просто сторожевые артефакты, срабатывающие на присутствие рядом не-дэйдра. Не то, чтобы я жаждал пообщаться с местными обитателями, но это настораживало. Илэнд Вониус, встреченный мной за первыми вратами Обливиона — в Кватче — помнится, тоже говорил, что они продвинулись почти до самой Сигильской башни, прежде чем угодить в засаду. Не готовят ли и нам такую же горячую встречу? Чтоб далеко не тащить добычу, ведь проще подождать, пока она подойдёт поближе своими ногами. Ведь только на моем счету уже четыре уничтоженных портала, а сколько врат закрыла та же Гильдия Бойцов? А Легион? А Клинки, пока Джоффри не запретил подобные вылазки? Так что я почти уверен, что возле башни нас будут ждать. Нет, колечко-то меня предупредит… но где гарантия, что у кого-нибудь из рогоносцев нет такого же колечка? К тому же они, в отличие от стражников, могут обойтись и без цацек — любой дремора не только воин, но и маг. И довольно сильный маг — в последнюю свою встречу с рогоносцами я это проверил на собственном опыте. А стражники — простые люди без особых способностей к волшебству. И без зачарованных амулетов — такие вещи стоят недешево, на жалование городского стражника их вряд ли купишь.

Пока я спускался, Бурд подскочил к раненому и коротким ударом в челюсть отправил его в беспамятство. Потом с помощью Сорена оттащил его в сторону от куста, стянул с рук перчатки, расстегнул ремни поножей, разрезал штанину на колене и, пробежавшись пальцами по синюшной коже над выбитым суставом, примерился и надавил.

Двойной чмокающий хруст, от которого меня невольно передёрнуло… и колено приобрело должный вид. А Бурд покачал головой, глядя, как наливается опухоль, растягивая взрезанную штанину.

— Сучонок, — зло процедил он сквозь зубы, — куда его теперь, хромого? Будь мы ближе к вратам… а так…

— Не торопись, капитан, — я тоже снял перчатки и присел рядом с раненым. — Сейчас все исправим. Я тоже кое-что могу, а у него, как я понимаю, не перелом.

— Нет, — покачал он головой, — перелома нет. К счастью.

— Значит, никуда он от нас не денется. С переломом пришлось бы тащить его обратно и выкидывать через врата к нашим, а так он и дальше пойдёт с нами. Хотя мне интересно, чем он меня слушал. Я же вроде ясно сказал — к разным кустикам-цветочкам близко не подходить… — я приложил ладонь к наливающемуся синевой опухшему суставу и прошептал слово целительного заклятия.

— Я напомню, — Бурд с любопытством наблюдал за моими действиями, покачав головой, когда опухоль начала спадать, а кровоподтёк рассасываться. — Все-таки хорошо, что с нами ты. Без тебя все было бы гораздо… сложнее. Да что там говорить — у нас без тебя вообще не было бы шансов. С такими-то кустиками, — он покосился на уже успокоившуюся и затихшую харраду, — дэйдра могли бы нас и не дождаться

— Вот так всегда, — ворчливо заметил я. — Как на праздник — так кто бы вспомнил, а как какая задница приключается, так завсегда рады.

Капитан рассмеялся и хлопнул меня по плечу.

После того, как белое свечение заклятия вокруг исцеляемого рассеялось, я встал и, натягивая перчатки, легонько ткнул его носком сапога в ягодицу:

— Открывай глаза, я ведь знаю, что ты уже очнулся.

…Оказалось, что от вида здешних красот парня здорово послабило. Возвращаться с позором домой он не захотел, признаваться — тоже, зато додумался юркнуть в ближайшую расселину. Пока он облегчался, мы успели уйти довольно далеко, поэтому он попытался спрямить дорогу. И уже почти догнал, когда "откуда ни возьмись, вылезла эта харрада".

Бурд помолчал, явно борясь с желанием свернуть ему шею. Или сделать ещё что-нибудь похожее. Остальные стражники, включая помогавшего с переноской Сорена, сразу же, не дожидаясь приказа, расположившиеся так, чтобы отследить приближение неприятеля, навострили уши. Впрочем, наблюдать за окрестностями они не забывали. Но, как это ни странно, никто к нам так и не пожаловал. Хотя бы для того, чтобы посмотреть — кто же тут так громко орал? Не нравится мне это… ой, не нравится…

Справившись с собой, капитан произнес:

— Наказание я тебе определю, когда выберемся.

И добавил, взглядом приколотив горе-стражника к месту:

— Если выживешь.

Повернулся к остальным.

— Есть тут ещё такие вот... с выбитым днищем?

Таковых не оказалось.

Мы прошли почти до самой Сигильской башни, когда зачарованное кольцо показало мне присутствие живых существ. С десяток аур, которые вполне могли принадлежать людям… если забыть о том, что вероятность встретить здесь людей — живых людей — исчезающе мала. И ещё одна, чуть поодаль, ранее мне не встречавшаяся. Точнее, я ещё не видел существа, которому она могла бы принадлежать.

— Всем стоять, — негромко скомандовал я. — Нас все-таки ждут.

— Кто и сколько? — тут же сориентировался Бурд.

— С десяток дремора и кто-то, кого я еще не встречал.

Подумав, стащил с пальца кольцо и протянул капитану:

— Смотри сам. Ты возможности своих людей знаешь лучше, тебе и командовать.

Бурд снял перчатку и с некоторым трудом натянул украшение-артефакт на мизинец. Постоял, острым и одновременно каким-то отсутствующим взглядом глядя то на нас, то в ту сторону, где расположились "встречающие", снял кольцо и вернул мне.

— Полезная штучка. Жаль только, что не сообщает, чем они вооружены.

— Ну, с этим я справлюсь. Не обижайся, капитан, но шума от вас… наше счастье, что нам до сей поры никто не встретился. Вам только придётся отойти куда-нибудь с открытого места и подождать моего возвращения. И не расслабляйтесь — такие колечки могут быть и у наших врагов. В конце концов, это — тоже обливионский трофей.

Дремора, как выяснилось, не скучали, ожидая нашего появления, будучи занятыми делом — они вешали очередной кокон. Точнее, вешал один — единственный темноволосый в этой компании рыжих, и единственный из этого отряда в ранге кайтифа, благо я немного научился различать, чем дремора одного ранга отличаются от своих сородичей другого ранга. Он пытался влезть на гладкий обсидиановый шип, не уронив при этом свою ношу, а остальные — семеро кинвалов и два кинрива — глазели, подбадривая его колкими шуточками. Во всяком случае, такой вывод напрашивался, потому что почти каждая фраза заставляла кайтифа зло стискивать зубы, а наблюдателей разражаться смехом — из их негромкой гортанной речи я не понимал ни слова. Хотя, возможно, дело в том, что я находился недостаточно близко.

Еще один — одиннадцатый по счету — дремора обнаружился в сторонке. При виде него у меня в голове всплыло, как Ролианд описывал дреморскую воительницу, сломавшую ему нос: "Рога — во!". Вот у этого рога были как раз "во!" — здоровенные кривые бодалки, торчащие из копны тёмно-рыжих волос, частью скрученных на темени в непонятный то ли узел, то ли колтун. Дремора с такими рогами мне встретился впервые. На остальных он особого внимания не обращал, занятый важным делом — вальяжно расположившись на небольшом уступе, напоминающем по форме трон, он вдумчиво и неторопливо подрезал кинжалом ногти, периодически посматривая в сторону обладателя незнакомой мне ауры, скрытого за камнями. Только хмыкнул, когда остальные заржали, глядя, как "вешатель" в очередной раз шмякнулся на землю с коконом в обнимку, и презрительно обронил какую-то реплику, в которой я из всего произнесенного разобрал только "слабак". И еще что-то про честь. Кайтифа же, явно расслышавшего все до последнего слова, жестоко перекосило. Однако он довольно быстро справился с собой и даже умудрился, приподнявшись на локтях, что-то почтительно ответить.

Однако, по всей видимости, длилось это уже довольно долго и успело им надоесть, потому что длиннорогий встал — остальные торопливо расступились, выдавая тем самым его высокий статус — лениво отвесил как раз успевшему встать на четвереньки кайтифу пинка и отправил его к нависшему рядом с шипом скальному выступу, взобраться на который было не в пример проще. Потом заклинанием поднял туда же злосчастный кокон.

— Оставайся там и следи, — велел он, когда кайтиф, наконец, справился с возложенной на него задачей. — Они скоро должны появиться. Раб Каморана, — продолжил он, повернувшись к остальным, — сказал, что защитников города всего четверо… но их ведет данмер, которого они зовут "героем Кватча". Тот, кто разрушил башню Ганона. Если верить его словам, этот данмер уничтожил уже несколько врат на план смертных, принеся позор кланам, которые их охраняли. Мы, конечно, можем открыть другие, но… Ганон когда-то слишком увлекся дележом рабов и трофеев… я же намерен не дать этому смертному шанс опозорить и нас, закрыв врата, охраняемые нашим кланом…

И задумчиво, уже ни к кому не обращаясь, добавил:

— Не говоря уже о том, какую славу мне принесет его гибель от моей руки. Хотя взять его в плен и заставить служить мне было бы еще более славным деянием. Стоит попробовать заполучить этого данмера в качестве раба…

Ну-ну. Так я тебе и дался, рогоносец. В плен он меня брать собрался… видел я, что вы, твари, с пленниками делаете. Вон, очередной висит… точнее, то, что ваши умельцы из него соорудили. Лучше уж сразу сдохнуть.

А еще я хотел бы знать кто такой "раб Каморана". Очень хотел бы. Потому что, кроме нас, насколько я мог судить, никого другого поблизости все это время не было… А значит…

Доброволец… Треклятый, мать его так, "доброволец"! Сукин сын, в последний момент напросившийся в отряд и в какой-то момент отставший, потому что у него, как выразился капитан "выбило днище"! И ведь никто даже не заподозрил фальши… ведь никто другой в здравом уме не придумал бы такой смехотворный повод!

Именно с такими мыслями я, не забывая, однако, таиться, мчался обратно к месту, где меня дожидались остальные. Однако встретила меня совсем не та картина, которую я боялся увидеть. Все были живы и здоровы. Разве что встревожены моим отсутствием. Даже "доброволец" продемонстрировал нечто похожее на облегчение. Это не успокоило моих подозрений, но изрядно пошатнуло мою уверенность в том, что предатель именно он. Коротко пересказав капитану то, что успел увидеть, в ответ на его вопрос о неизвестном дэйдра покачал головой:

— Я не сумел к нему подобраться. Главный в их отряде сказал нечто, что меня сильно встревожило и заставило вернуться к вам.

— Что же? — напрягся Бурд.

— Ну, то, что они нас ждали, я предположил ещё тогда, когда нам никто не встретился по пути сюда. Но, — я понизил голос, — дело в том, что дремора сказал, что "защитников города всего четверо, но их ведет данмер, которого они зовут "героем Кватча". Понимаешь?

— А нас пятеро… — мрачнея, прошептал капитан.

— То-то и оно, — кивнул я. — Думай, капитан. Ты своих людей хорошо знаешь.

Свои подозрения касательно обделавшегося "добровольца" я все-таки решил не озвучивать — Бурд не дурак и сам поймет, что к чему, если еще не понял, а наговаривать ему на кого-то из его людей… Хватит того, что я заставил его подозревать Вогина, который еще неизвестно, относится ли к "Мифическому Рассвету" или же просто трус. Бой покажет, кто есть кто. А уж я постараюсь присмотреть за ним.

— Видимо, не настолько хорошо, — с горечью возразил Бурд, — если проглядел предателя. Узнаю, кто… не знаю, что с ним сделаю…

— Со своей стороны хочу предложить следующее — ты приглядываешь за моей спиной, а я — за твоей.

— Договорились. Значит, — продолжил он, как ни в чем не бывало, — там только один лучник?

— Да, кайтиф…

— Давай без этих… дреморских названий, — поморщился капитан. — Попроще.

— Хорошо. Итак, один лучник, два мага разных рангов… нет, три — самый главный в их группе тоже маг. Один мечник, по-видимому, командир одной из пятёрок… и шестеро вооружены булавами.

— Два к одному, — пробормотал Бурд. — Да еще тот неизвестный дэйдра, которого ты не увидел.

— Да, могу только сказать, что он, судя по ауре, огромен. И прими во внимание, что каждый из дремора, перед тем, как броситься врукопашную, почти наверняка запустит в нас каким-нибудь боевым заклятьем. Волшебство они используют все, не только маги. И не гнушаются смазывать оружие ядом.

— Твою мать… — Бурду не понадобилось много времени, чтобы оценить соотношение сил и его последствия для нас. — И что нам делать?

— Думать. Я могу дать тебе свое колечко… — я задумчиво покрутил на пальце зачарованный перстень.

— А сам?

— Обойдусь пока. Заклинание я и так знаю. Охват у него поменьше, да и возобновлять периодически нужно… но мне хватит. Я, хоть и не могу считаться полноценным магом, но все же кое-что умею, — решившись, я стянул кольцо с пальца и вручил Бурду. — Держи. Потом отдашь.

Дождавшись, когда капитан наденет кольцо, сотворил заклинание обнаружения живых существ. К счастью, мы находились достаточно близко, чтобы поджидающие нас дремора попали в зону действия заклинания.

Лучника-кайтифа отличить оказалось несложно — он находился поодаль и выше остальных. А вот с остальными возникла проблема. Посовещавшись, мы пришли к решению, что Бурд со своими людьми будет ждать, пока я не прорежу ряды противника из лука настолько, насколько получится, а потом, когда перевес у дремора станет не столь велик, или если мне придётся отступить, вступит в схватку, благо, у него теперь есть возможность отслеживать перемещения — как мои, так и вражеские. Оставался открытым вопрос с неизвестным предателем, но тут приходилось полагаться только на милость богов. И на то, что он не решится выдать себя до решающего момента.

Кайтиф даже не заметил моего приближения, хотя я подобрался к нему на расстояние удара кинжалом. И умер, не вскрикнув. Правда, я подстраховался, использовав один из припасённых свитков со скрывающими чарами. К тому же помогло то, что в Мёртвых Землях свет Магнуса не проходит сквозь вечную завесу грозовых облаков, а значит, нет чётких теней, по которым он мог бы заметить мое присутствие. Аккуратно, как только мог, опустив тяжеленную тушу на землю, чтобы она не покатилась по камням, грохоча доспехами, я достал лук со стрелами. Увесистый лук из вварденфелльского эбонита, зачарованный на сильный шоковый удар, и стрелы с зазубренными эльфийскими наконечниками, которые не враз вытащишь — подарок Маро Руфуса в благодарность за очередную партию айлейдского металлического хлама, точнее, за оказавшиеся там зачарованные вещи, стоимость которых заметно превышала имевшиеся в тот момент у оружейника средства. Стоимость лука тоже и намного, но, понимая, что такие вещи на дороге не валяются и второго шанса обзавестись таким великолепным оружием у меня может и не представиться — мощнее эбонитового только дэйдрический лук, но, боюсь, такую махину я даже натянуть толком не смогу, ибо для дэйдрика, увы, по-прежнему хлипковат — я без долгих уговоров согласился на обмен. А стрелы достались в довесок.

Прочитав заклинание на втором свитке, я приподнялся над камнями, выцеливая длиннорогого командира. Учитывая, что он намеревался уготовить мне судьбу раба, прикончить его для меня стало делом принципа. Хотя, я бы в любом случае его убил. Я с этими тварями еще за Альд'Рун не рассчитался.

Прицелился… и отпустил тетиву, звонко щёлкнувшую по латной перчатке. Тяжёлый эбонитовый лук — не охотничья игрушка, отпущенная тетива может запросто отрезать палец. Но зато, как уверял меня оружейник, стрелы, выпущенные из такого лука, способны пробить почти любую броню. Кроме, разве что дэйдрика. Но тут я не собирался рисковать, выцеливая незащищённую шею рогоносца, благо с такими бодалками носить шлем ему не светило.

Ударом рогатого нелюдя сбило с ног и протащило лицом по земле. Остальные немедленно переполошились и заозирались, доставая оружие. Я успел застрелить удачно подставившегося кинрива-мечника, прежде чем скрывающие чары рассеялись и в меня полетели боевые заклятия. После чего торопливо прочитал заклинание, позволяющее на короткое время становиться невидимым — оставшиеся два свитка я решил пока приберечь — и, забросив лук за спину, перебрался на соседнюю груду камней. Жаль только, что более сильные заклинания маскировки мне недоступны. И дело даже не в недостатке способностей к волшебству — с этим-то как раз проблем нет — а в том, что все заклинания, которые сложнее ученических, доступны только членам Гильдии Магов. Каковым я, несмотря на периодически повторяющиеся предложения присоединиться, все еще не являюсь. Быть там, насколько я понял объяснения одного из гильдейцев касательно обязанностей неофитов, "мальчиком на побегушках" мне сейчас просто некогда...

Мне повезло еще один раз, когда один из кинвалов, додумавшийся сотворить заклинание обнаружения живых существ, ринулся на меня в одиночку, не дожидаясь подмоги. Видимо, он принял близко к сердцу слова его командира о славе, которую получит тот, кто убьёт "героя Кватча". Или обиделся, что я этого самого командира прикончил. Кто разберет, что для этих дремора важнее... Так или иначе, этого "героя" встретил клинок Умбры, когда он озадаченно замешкался, не увидев меня на том месте, на которое указывало заклинание обнаружения. Хотя я был именно там и даже успел на какой-то короткий миг испугаться, когда эта бронированная туша вдруг нависла надо мной с занесенной булавой. Ему не хватило пары мгновений, чтобы рассмотреть мои проявляющиеся очертания на фоне камней и нанести удар. Я ударил раньше.

А вот оставшиеся семеро оказались умнее. Они не стали разбегаться в стороны, направившись в мою сторону все вместе, тем более, что заклинание в момент удара рассеялось и я снова стал видим. Пришлось спешно спрыгивать с облюбованной груды камней и бежать к Бурду и его людям, уворачиваясь от летящих в мою сторону боевых заклятий.

Я уже почти добежал, когда в спину мне врезалось заклинание, от которого доспехи и болтающийся за спиной лук, казалось, прибавили в весе вдвое. От неожиданности едва не пропахав носом горькую вулканическую пыль, я все же кое-как удержался на ногах и побежал дальше. Хотя и намного медленнее. Потом остановился, сообразив, что так меня догонят раньше, чем я доберусь до своих, и развернулся лицом к преследователям, шаря на поясе в поисках ответного "подарочка".

С тел одного из некромантов, уж не помню где — то ли в Макаментайне, то ли в Вилверине — я забрал свиток с интересным огненным заклинанием. Мощности оно было сравнительно невеликой — примерно как те огнешары, которыми бросался в Неналате Умбакано. То есть могло причинить вред, хотя и существенный, но отнюдь не критический. Однако это компенсировалось значительной площадью поражения. Самое оно против превосходящего противника, прущего сплоченной группой. Вот как дремора сейчас. Главное, не дать врагам подбежать слишком близко — заклинание, как это ни прискорбно, не различает своих и чужих. Понятно, что ожоги их не остановят — эти ублюдки, как показал опыт, способны не обращать внимания на довольно значительные раны, да и к огню не слишком чувствительны. Хотя, слава Азуре, до сопротивляемости данмеров рогатым далеко. Но вспышка их на какое-то время дезориентирует, а кому-то, возможно, не повезет словить огненный заряд прямиком в физиономию. Идеальный вариант — в глаза, но нам важно любое преимущество, которое мы можем получить …

Полыхнуло так, что у меня даже под зажмуренными веками в глазах заплясали круги. Зато вопли, полные боли и ярости прозвучали в ушах, как музыка. Одновременно с меня спало отягощающее заклятие. Проморгавшись, я увидел, что один из кинвалов катается по земле, прижав руки к глазам, а остальные торопливо сбивают пламя с волос и — маги — с одежды. Самое время еще немного уменьшить их количество, пока они заняты собой, а Бурд и его стражники только выбираются из укрытия.

Ослепленного кинвала я оставил на потом — пока он не слишком опасен. Да и попасть в мечущуюся самым непредсказуемым образом мишень почти невозможно. Я, конечно, с полным на то правом могу гордиться своими успехами, как лучник, но некоторые вещи все еще находятся за пределами моих возможностей.

А вот оставшийся маг-кинрив получил стрелу вне очереди — просто потому что он был единственным оставшимся командиром и вполне мог суметь организовать остальных, что было крайне нежелательно. Ну и потому что я был уверен, что попавшее в меня заклинание обузы создал именно он.

Пятеро против пяти. Шестого пока можно ненадолго сбросить со счетов, но именно что ненадолго — мало ли, какие зелья у него есть при себе. И "раб Каморана", который может себя проявить, а может и не высунуться, дожидаясь более удобного момента.

Во время схватки я держался чуть в стороне, отвлекая противника стрелами и стараясь приглядывать за стражниками. Но, в первую очередь, я уложил последнего из дреморских магов, так же решившего держаться в стороне. В общую кучу решил не лезть — у людей Бурда своя отработанная манера сражаться, у меня своя. В качестве стрелка от меня больше пользы, тем более, что с мечом у меня против дремора по-прежнему слишком мало шансов. Просто из-за слишком большой разницы в силе.

И все же я пропустил момент, когда предатель решился действовать. Поскольку я находился далеко, он выбрал в качестве цели Бурда. Я в это время отвлекся на кинвала, который все же сумел как-то вернуть себе способность видеть. Хуже всего было то, что этот дремора почему-то теперь двигался неровными рывками, из-за чего я потратил на него четыре стрелы впустую. Или почти впустую — две стрелы пролетели мимо, но еще две застряли в сочленениях его доспехов. Серьезного ущерба они, к моей досаде, не нанесли, но по крайней мере заставили его переключиться на меня.

— Я сломаю тебя, смертный! — взревел он, повернув ко мне покрытую кровавой коркой физиономию с единственным оставшимся глазом. — Ты станешь моим очередным трофеем…

— Это мы еще посмотрим, — я прицелился, благо, он был уже достаточно близко. — Я посажу тебя в клетку, животное, и буду брать деньги с желающих закидать тебя отбросами, — добавил я в порыве неожиданного вдохновения. — Твоя харя сделает меня богатым, ублюдок.

Взбешенный кинвал резко ускорился, почти перестав дергаться на каждом шагу… и рухнул в пыль со стрелой в глазу. В том самом, который у него еще оставался. Но ни порадоваться удачному попаданию, ни тем более, ощутить гордость за себя я не успел, услышав восклицание Сорена:

— Капитан! Осторожно!

И почти одновременно с ним — высокий звенящий вопль:

— Во славу Владыки Дагона!

Увиденное заставило меня бессильно выругаться сквозь зубы, потому что как-то вмешаться я уже не успевал: "раб Каморана", оказавшийся тем самым стражником, которого мне пришлось исцелять, уже опускал меч на затылок стоящего спиной к нему Бурда. Крик Сорена заставил его вздрогнуть и замешкаться, да и сам капитан, неосознанно среагировав на предостережение, начал смещаться вправо. В результате посеребренный клинок, вместо того, чтобы разрубить незащищенный череп Бурда, опустился на облитое кольчужным рукавом плечо, прорезав его наискось почти до кости. Тоже скверная рана, но все же за жизнь и здоровье капитана можно побороться. Добить раненого капитана предателю не позволил подбежавший Сорен, выбив меч из его руки и ударом кулака попытавшись оглушить его. Но "доброволец" увернулся и снова бросился к Бурду, сидящему на земле, зажимая глубокую рану на плече. Стиснув зубы, я подавил желание вмешаться — случай в Скинграде, когда мне пришлось заплатить штраф за убийство Эльзы Богоненавистницы, ясно показал, что в таких случаях надежнее брать ноги в руки и пережидать, пока с "мирным жителем", нацепившим латы "Мифического Рассвета", разделаются сами стражники. Во всяком случае, именно так посоветовал мне поступать Дион, который и расспрашивал меня тогда о произошедшем.

Несколько мгновений спустя капитан с выражением отвращения на лице положил рядом с собой покрытый кровью меч, а Сорен уже торопливо перетягивал его руку жгутом из собственного ремня. Мертвый дагонопоклонник скрючился рядом. Я поспешно подошел к ним.

— Ты… знал? — поднял на меня глаза Бурд.

— Нет. Но подозревал, — честно ответил я.

Подозрения-то у меня были и еще какие… но твердой уверенности все же не было.

— Жаль, что он оказался из этих… — после недолгого раздумья вздохнул он. — Все-таки он один из моих людей. И, в отличие от того же Вогина, проявлял себя исключительно хорошо.

— Я рассчитывал присмотреть за ним. Но… не уследил, — повинился я.

Сорен закончил возиться со жгутом и осторожно отвернул разорванный рукав кольчуги вместе с рукавом дублета, открывая рану. Я присел рядом, снимая перчатки:

— Капитан, кольца или проволока? — уроки Маро даром не прошли, кое-что о способах плетения имперских кольчуг я помнил, хотя никогда не рассчитывал, что мне эти знания пригодятся именно в такой ситуации.

К тому же капитана нужно было чем-то занять, кроме созерцания собственной располосованной сталью плоти — хотя для него это наверняка не первое серьезное ранение, подобное зрелище никак не способствует поднятию духа.

— Э-э…

— Проволока, — подал голос Сорен, сообразивший, о чем я спрашиваю.

— Хорошо, — я аккуратно расправил рукав кольчуги, глядя на место разреза.

Края сошлись идеально. Замечательно… значит, можно не опасаться, что какой-то обрезок проволоки останется в ране. Тем лучше: Бурд уже с беспокойством посматривает на побелевшую и явно теряющую чувствительность руку — Сорен с перетягиванием постарался на совесть. Надо поторопиться.

— Так, — я достал пузырек с зельем, которое лично у меня вызывало нервную дрожь при одной только мысли о необходимости его использовать.

Хотя я сам его и придумал. Вряд ли я один такой умный, но готового рецепта с таким набором ингредиентов я не встречал. Проблема в том, что во-первых, ингредиенты для его изготовления были достаточно редки, один чернобыльник чего стоит, а во-вторых, хотя и действовало оно намного лучше того, что я давал Марику в Неналате, вместо сильного, но, в общем-то, терпимого зуда в исцеляемом месте, оно вызывало ни с чем не сравнимое жжение. По мне, так сунуть руку в лаву будет менее болезненно. Но зато и скорость заживления невероятная. Надеюсь, в ближайшем будущем мне самому оно не понадобится — чернобыльник можно найти только у алхимиков, а где они сами его берут, я так и не смог узнать. Потому что с другими составляющими такого эффекта — целительного, разумеется — мне достичь не удалось. От побочного я бы с радостью избавился. Но, по всей видимости, такова цена за насилие над телесной природой.

— Готовься, капитан, сейчас будет, гм, очень больно.

— Давай, не тяни… Твой-ю ж!.. — шквал отборной брани, последовавший после того, как я плеснул зелье на рану и свел вместе её края, шепча безотказное целительное заклятье, заставил стражников с беспокойством покоситься в нашу сторону.

К чести капитана, он почти не повысил голоса, хотя боль наверняка была дикая. И раненая рука даже не вздрогнула, несмотря на то, что сам он выгнулся всем телом, словно в судороге. Впрочем, заклятие должно было немного уменьшить боль. Хотя, когда мне пришлось использовать это свое творение на себе в руинах Нарфинселя, ни о какой помощи себе заклинаниями и речи быть не могло — от действия зелья я тогда просто перестал соображать, а потом и вовсе потерял сознание. Благо покушаться меня к тому времени было некому — матерый минотавр-вожак, распахавший мне рогом левый бок так, что в рану можно было засунуть кулак, был последним из встреченных мной там тварей. Самое обидное, что мучения мои тогда оказались напрасны — статуэтки, которую я надеялся найти в тех руинах, там не было. Вряд ли я когда-нибудь кому-то, кроме себя, в этом признаюсь, но у меня более, чем достаточно, поводов ненавидеть остатки айлейдских развалин — если бы не зелья и магия, я был бы весь покрыт шрамами разной степени отвратительности. А так их почти нет. И у Бурда не останется. Во всяком случае, от этого ранения. Шрамы от вампирских клыков могут убрать только боги. Если он к ним обратится.

Капитан, наконец замолчал, переводя дыхание. И посмотрел на свое плечо, с которого я уже снял ремень Сорена. Осторожно согнул руку в локте… сжал кулак. Потом подвигал всей рукой, с каждым движением все более энергично.

— М-да, — произнес, наконец он. — Ради этого стоило терпеть такое издевательство. Хотя, — добавил он себе под нос, — я в какой-то момент был уверен, что обделаюсь к дэйдровой матери…

— Жаль, что фиал был единственный, — вздохнул я, сделав вид, что не слышал его последних слов. — В следующий раз придется намного хуже. Имейте в виду.

Я, как самый непострадавший в прошедшей схватке — влетевшее в спину перед её началом заклинание не в счет — проверил наших врагов, основное внимание уделяя собственным мертвецам. Это оказалось оправданным — маг-кинрив, которого, как мне казалось, я застрелил, оказался жив, хотя и полностью парализован. Когда я подошел, горящие ненавистью глаза на обожжённом лице открылись, следя за моим приближением.

— Ты оказался не так уж ничтожен, смертный, — с трудом прохрипел он. — Тем слаще будет моя победа, когда мы встретимся в следующий раз.

— Ты не первый, кто мне это обещает, — ответил я, отсекая ему голову.

Вот так. Быстро и надёжно. Без головы он точно не встанет.

Гулкий топот и низкий рык заставили меня повернуться. А потом и вовсе попятиться назад. Громкая ругань за спиной дала понять, что это мне не почудилось — почти голый синекожий гигант шести, если не больше, локтей роста с огромной двуручной секирой, казавшейся почти игрушечной в его когтистой ручище, и с горящими желтым огнем глазами, мчащийся на меня с неотвратимостью горной лавины. Выпущенный мной огнешар оставил пузырящийся ожог на его груди, отчего гигант глухо рявкнул и споткнулся, но повторить прием уже не удалось — второй огнешар врезался в проявившуюся сиреневую дымку поглощающего заклинания.

Вот дерьмо…

Я завертелся вокруг него, стараясь попасть Умброй по сухожилиям ног и одновременно уворачиваясь от ударов дэйдрической секиры, каждый из которых запросто развалил бы меня от головы до паха. Задуманное удалось только когда рядом раздался трёхголосый рык "Брума!" — стражники Бурда пришли на помощь, отвлекая внимание синекожего на себя. А после добить его оказалось не так уж сложно.

— Ну и кто это? — капитан с брезгливым интересом изучал неизвестного дэйдра.

— Понятия не имею, — признался я. — Такую тварь я, как и ты, вижу впервые. Впрочем, у меня среди друзей есть знаток дэйдрической магии. И хотя он не любит говорить на эту тему, опознать, что это за тварь, думаю, не откажется.

— Надеюсь, больше мы таких уродов не встретим, — высказался Бор.

— Я тоже, — вздохнул я, — но вряд ли стоит на это рассчитывать. К армии Мехруна Дагона присоединяются все новые существа. Этот гигант яркий тому пример.

— Что ж, по крайней мере, его тоже можно убить, — заметил Бурд.

Бор, попробовав поднять лежащую на земле секиру, от неожиданности выпучил глаза и только чудом уронил её себе не на ногу.

— … — высказал он свои впечатления. — Тяжелая!

— А это что такое? — спросил вдруг Сорен. — Ай! Оно шевелится!

Встревоженно оглянувшись, мы увидели, что он стоит под тем коконом, процесс подвешивания которого я имел возможность наблюдать.

— Идиот! — вызверился на него капитан. — Было же ясно сказано — никуда не лезть и ничего не трогать!

— Тише, капитан, — вмешался я. — В данном случае трогать можно. И даже нужно. Я покажу, как правильно его… трогать. И объясню, почему.

Стражники притихли.

— Это кокон, — я подошел ближе к пульсирующему кожистому мешку, доставая убранный, было, в ножны меч. — Одна из немногих безопасных вещей в Мёртвых Землях. А поступать с ним следует вот так, — взмах — и в пыль высыпаются несколько монет и две бедренные кости.

Правая и левая. Человеческие.

Бора перекосило, Бурд закаменел лицом, как и третий стражник, а Сорен скривился.

— Какая мерзость…

— Нет, господа, самая большая мерзость — вот, — я указал Умброй на обвисший тряпкой кокон. — Потому что эта... вещь — то, чем стали бы мы с вами, если бы попали в плен к дремора… живыми.

— То есть оно… вот это… раньше было человеком? — с ужасом уточнил Бор. — Оно сейчас шевелилось, потому что… было живое?

Я кивнул.

Стоящий рядом Сорен посмотрел на кокон… потом на свою руку, которой к нему прикасался… и стремительно развернулся к камням, извергая на землю содержимое своего желудка. И, судя по звукам, не только он. Я отошел, чтобы не присоединиться к ним, вспоминая, как меня самого вот так же выворачивало под Кватчем. Только, в отличие от стражников, я, чтобы понять, что это такое, в тот раз рассмотрел эти проклятые коконы во всех подробностях. И от этого было еще гаже.

— Теперь вы понимаете? — чуть погодя спросил я у всё еще зеленоватых стражников.

Бурд кивнул:

— Никто не заслуживает такой участи.

Потом подумал и добавил:

— После всего, что я тут увидел… я буду зубами грызть дэйдра, чтобы не допустить их к моему городу. А ублюдков из "Мифического Рассвета" самолично давить стану. Даже если это будут мои собственные дети.

Остальные молча кивнули.

Будут. И я буду. Именно поэтому я спустился бы в любые айлейдские развалины, если бы не нашел до того Великий Велкиндский камень в Мискарканде. И спускался бы до тех пор, пока не нашел бы, несмотря на всю свою ненависть к ним и жгучее нежелание это делать. И именно поэтому я заранее готов войти в Великие Врата Обливиона.

Но это потом. А сейчас у нас цель хоть и поскромнее, но не менее важная.

Упругая красная мембрана, пугающе похожая на чью-то растянутую до предела плоть, мягко и почти бесшумно проминалась под тремя парами сапог. Где-то внизу, в полутемных переходах "Коридоров Черного Избавления" остались Бор и третий стражник, имя которого я так и не услышал, попавшие в дреморские ловушки. И если Бору в какой-то степени повезло — огромное лезвие, разрубившее его надвое, даровало ему страшную, но все же быструю смерть, то крики второго стражника, нанизанного на выскочившие из стены копья, будут преследовать меня еще долго. И не только меня — у Бурда челюсти стиснуты так, что зубы вот-вот начнут крошиться, а Сорен, нянчащий обожженную руку, белее снегов вокруг Брумы. Мне самому было тошно до того, что хотелось выть. Спасти умирающего было невозможно, с такими ранами, как у него — пока мы пытались подобраться к нему, ловушка сработала несколько раз, превратив внутренности несчастного в месиво — подобное под силу разве что богам… но боги что-то не торопятся приходить к нам на помощь.

— Это оно? — спросил Бурд, глядя на кувыркающийся в потоке энергии Сигил. — Это… сердце врат?

— Да. Это Сигильский камень. Печать, удерживающая проход в наш мир открытым.

— И что с ним нужно делать?

— Все очень просто, — я подошел к пылающей черным огнём сфере, венчающей столб энергии — хранилищу Сигила — и погрузил в неё руку. — Протягиваешь руку… и достаешь.

И, вернувшись обратно, продемонстрировал своим спутникам вспыхивающий багровыми искрами небольшой черный шар Сигильского камня.

— А потом наслаждаешься зрелищем, — я махнул в сторону ударившего в багровые небеса огненного столба, — и ждешь, когда тебя перенесет домой.

— Просто перенесёт? — напряженно уточнил Бурд, глядя как все вокруг начинает разрушаться.

— Просто перенесёт, — подтвердил я. — Так что можешь расслабиться и порадоваться тому, что мы все-таки утерли нос дэйдра.

Капитан слабо улыбнулся в ответ, нервно косясь на разливающиеся вокруг нас волны холодного белого пламени. Которое на самом деле вовсе не пламя.

— Это уж точно. Значит, просто достаешь Сигил и ждешь переноса?

— Именно так, — успел ответить я, прежде чем все растворилось в ослепительно-белом сиянии.

Следующее, что мы услышали, был радостный вопль:

— Капитан! Капитан Бурд! Вы сделали это! Клянусь богами, вы действительно сделали это!

И чуть тише:

— Мы уже почти отчаялись снова увидеть вас живыми.

— Да, — пришедший в себя Бурд улыбнулся. — Мы сделали это! Мы утерли нос этим дэйдра! Не могу сказать, что это было легко… а без нашего друга, — он без предупреждения облапил меня за плечи, — это было бы и вовсе невозможно, но… теперь я знаю, как закрывать эти проклятые врата. И вы тоже узнаете. Враг не пройдет в Бруму!

— Враг не пройдет! За Бруму!! — взревело несколько десятков глоток. — Качать капитана! Качать героя Кватча!

Заорав от неожиданности что-то очень громкое и очень нордское, я взлетел в вечереющее небо и, под многоголосый одобрительный рев, упал в море подставленных рук. Где-то рядом вопил и бранился счастливый Сорен, хохоча и требуя быть поосторожнее с рукой, а впереди, безуспешно пытаясь "сохранить лицо", что-то рычал такой же радостный Бурд.

Война продолжалась. Но первая битва за Бруму была выиграна.

---

1) сама "Песнь" стихотворным произведением не является

Вернуться к тексту

2) Темный эльф! Чужак темный эльф в Мискарканде!

Вернуться к тексту