Несносная Херктерент - 4. (джен)

Глава 18.

Пару дней в городской резиденции Императрицы Софи просто наслаждалась полным и абсолютным покоем. Оказывается, это очень здорово, когда с самого утра (иногда и ночью, но на такое способен ровно один человек) никто тебя не ищет, и абсолютно ничего не происходит.

Понятно, в некоторых местах предстоит побывать — где именно, Софи с детства помнит прекрасно, своих привычек Императрица не меняет. Тем более, эти люди в мутной истории вокруг «Дворца Грёз» либо никак не засветились, либо лёгким испугом отделались, а значит, взаимоотношения прежние сохранены.

Обстановка у Кэретты напоминает нечто среднее между тем, что должно быть в медицинском учреждением и музее. Всё в идеальном порядке, местами даже красиво, но как-то неестественно стерильно.

Обе они прекрасно по правилам умеют играть. Ролей множество знают, какие перед разными людьми стоит разыгрывать — понимают прекрасно. У Императрицы лучше всего получается быть одним из живых символов государства.

Вот только очень похоже, что она актриса одной роли, а в жизни их приходится исполнять куда большее число. Раз Кэретта решила побыть хорошей матерью, то почему бы Софи не поиграть в примерную дочь?

Как бы не из тех, кто во множестве описаны в южной классике, кому матери или иные родственники напрочь раздавили личность, вбив, зачастую в прямом смысле, безупречное знание насквозь фальшивых правил.

Софи мысленно усмехается своим мыслям. «Мирренская мораль» — обозначение чего-то насквозь лживого и фальшивого.

Кэретта пытается быть тем, кем в принципе, не является. Это только у змеедевочки бывают пернатые змеи. У настоящих змей перья просто не растут. Вот и Кэретта, стараясь быть матерью напоминает змею, пытающуюся перья отрастить. Притом пытается совершенно искренне.

Софи привыкла считать детскую часть резиденции чем-то временным. Всё-таки, о «Дворце Грёз» Кэретта говорила очень много. Ну вот, построили мечту, резко оказавшуюся ненужной.

Место, где Софи раньше жила, сохранено точно в таком же виде, как было три с лишним года назад. Кажется, каждый обгрызенный карандашик и листок бумаги в точности на том же месте лежат.

Но дважды в одну воду не войти. Сейчас для Софи другая часть дворца отведена. О качестве обстановки можно не говорить — всё на высочайшем уровне. Даже полноценная мастерская в одном из самых светлых залов оборудована.

В художниках недостатка нет, мастерскую профессионал оборудовал, и всё здесь нереально новенькое. Любые инструменты принадлежности и материалы в наличии. Краски даже открывать боязно, настолько идеально аккуратно тюбики в коробках лежат и баночки с краской в ящиках стоят.

Явно оборудовать мастерскую наняли кого-то, совершенно не умеющего считать деньги, но зато знающего, как идеальное место работы художника должно выглядеть.

Увлечение дочери Императрица никогда не поощряла, ничего, впрочем, не запрещая. Познания в искусстве обширные, но покровительствовать и заниматься самой — две большие разницы. Кэретта рисование Софи воспринимает как биологический факт.

Вот откровенно слабо разбирающийся в живописи Саргон — про его отношение к художникам есть масса анекдотов, некоторые даже смешные — успехами дочери откровенно гордится.

Хотя сам он любит только изображения обнажённой натуры, ну и демонстрирует напоказ уважение к батальной живописи и многофигурным парадным композициям.

Ровно такая же часть дворца, только без мастерской и для Марины отведена. Ждала ли её Кэретта на самом деле, Софи не знает. Но правила есть правила, а их Императрица соблюдает неукоснительно.

Саму Кэретту тоже учили рисовать, как и всех девушек её круга. Твёрдый средний уровень, Софи она не показывала, та сама в Архиве МИДв нашла, как только обнаружила, что там столько интересного. Весь Архив Еггтов за столетия сейчас хранится в МИДв, выйдя замуж нынешняя Глава так распорядилась. Вот как архитектор Кэретта могла бы себя проявить. Отделка части залов «Дворца Грёз», да и некоторые павильоны — точно её авторства проекты. Хотя разработка приписана, и даже оплачена, совсем другим людям из числа работавших над дворцом.

Такая вот своеобразная награда от Императрицы.

Это Софи крайне не нравится, когда что-то чужим именем подписывается. Кэретту такие вопросы совершенно не волнуют. Да и Маришка, как ни странно, аналогичных взглядов придерживается.

С матерью видится пару раз в день, за завтраком и обедом. Ни к чему не обязывающие разговоры вести обе прекрасно умеют. В конце концов, отменно притворяться Софи как раз у Кэретты и научилась.

Но сейчас есть попытка изобразить искренний интерес. Попытка есть, а вот контакта нет — Софи достаточно скрытна, и тщательно дозирует, кому и что именно можно про неё знать. И здесь, по привычке, информацию выдаёт тщательно отмеренными долями, особо не поддерживая интерес, но и не давая ему совсем уж заглохнуть.

Тем более, скоро обязательные разъезды да приёмы начнутся, а там, хочешь-не хочешь придётся довольно много времени вместе проводить. Нейтралитет поддерживать не так уж и сложно, а поводы для конфликтов Софи пока искать не собирается. Она, в конце концов, не Марина.

Впрочем, отсутствие сестрёнки сейчас безусловно, следует отнести к приятному явлению. В Загородном с ней в принципе ничего случиться не может. А в гости в «Сказку» она вряд ли соберётся, хотя, как и разноглазая, тоже островитянок к себе в гости позвала. Но, как говорится, островитянки разные бывают. Случайно с Эридой до возвращения в школу столкнуться точно не получится. Приглашать дочь соправителя, последнего потомка легендарного четвёртого Еггта, который не Еггт, разумеется, приглашают всюду. Вот только она из своей жуткой помеси дворца с укрепрайоном никуда не вылезает.

Хотя стоит всё-таки быть настороже. Огоньки в разноцветных глазах играют весьма опасные. Эриду вполне может потянуть на нечто, чего она никогда не делала. Остаётся надеяться только на то, что ей в «Сказке» сейчас достаточно... сказочно, скажем так.

Фантазия у Эр богатейшая, среди множества созданных ей образов имеется и мужской вариант её самой. Что бы было, родись мальчик, а не девочка? На молодого соправителя вымышленный принц не походит совершенно. Как и у самой Эр, большинство черт от матери, хотя и более резкий. Юноша изображён худощавым и болезненным. Хотя, в общем-то, красивым. Популярностью бы пользовался, существуй на самом деле.

У Софи тоже с фантазией полный порядок. Вполне представляет, как вымышленный принц плавает в бассейне «Сказки» с голенькими островитянками.

Нравы на Острове крайне нестрогие, чьей-либо благосклонности принцу пришлось бы добиваться крайне недолго.

Но принца нет, в «Сказке» живёт принцесса, повёрнутая на девушках. Софи уверена — не будь среди эшбадовок Марины-другой, крайне на саму Софи похожей, скучала бы разноглазая в одиночестве.

В крайнем случае, в привычном обществе Марины. Но люди такие, какие они есть. И гостей приглашено много. Притом опять вылезла мудрость разноглазой — исключительно те, для кого корыстные отношения вполне допустимы.

Две профессии — древнейшая и не очень — испокон веков где-то близко сосуществуют.

Софи не собирается никого осуждать — в основе богатства Великих Еггтов есть и налоги с «весёлых» районов. Да и насчёт «Глаза Демона» Софи совсем не шутила. В сказочки о высоких чувствах просто не верит, принцев настоящих почти всех знает. Там разброс характеристик самый широкий, от весьма достойных во всех смыслах личностей, до тех, кому лучше всего состоять в близких отношениях исключительно с овечками. Да и то, «жестокое обращение с животными» — вполне себе наказуемое преступление.

Саргон на некоторые слабости вполне способен смотреть сквозь пальцы — но некоторые вещи совершенно недопустимы. Иногда даже оказывается, что равенство перед законом есть не только на бумаге.

Некоторым нравилось причинять боль. Вплоть до смерти. Подумаешь, какие-то весёлые девочки. Оказалось — не «подумаешь»: урождённый принц перворазрядного Великого Дома лишился головы. В прямом смысле слова. И плевать, что один из главных наследников. Совершившие некоторые вещи просто не должны дальше жить.

Единственное, в чём Император пошёл навстречу родне — дело переквалифицировали в обычное убийство двух и более лиц без отягчающего. И в соответствии с Древним правом принца казнили мечом. Дом заплатил компенсацию по дикому смешению правовых норм двух разных эпох.

Остальные уяснили, при каких делах и так не склонный к снисхождению Саргон становится и вовсе абсолютно безжалостным.

Впрочем, дурни, осуждённые по подобным статьям, всё равно находятся. Подают прошения о помиловании на Высочайшее имя, словно не понимая, что могут получить только несколько дополнительных лет к сроку, а то и вовсе смертный приговор.

Императрица своим правом помилования просто не пользуется.

Даже подумалось — что бы сделал соправитель, начни Эр развлекаться как бы совсем уж за гранью закона?

С самой собой надо честной быть — ничего он делать не стал. По одной простой причин -. Эриде слишком не нравится, когда кому-то больно. Сама причинять и вовсе не умеет. То-то её от творчества Коаэ воротит. Змеедевочка буквально упивается эстетикой крови, боли и смерти.

Сама Эр не то что сделать — просто подумать о таком побоится. Чтобы в «Сказке» ни происходило, происходит исключительно добровольно. Любит разноглазая, когда к ней ластятся, падка на похвальбу и лесть.

Почти как со сладостями, что ей нельзя, но трескаются во всевозрастающих количествах.

Даже интересно, а на какой-нибудь вечер приглашение в «Сказку» есть? Чтобы чокнутая не попыталась с Софи увидеться... Принцесса её слишком хорошо знает.

Звонит в канцелярию. Приглашения есть. На каждый вечер во все оставшиеся дни. Если нет иных распоряжений, то в полдень они связываются с канцелярией соправителя и передают вежливый отказ. Так принято. Или есть иные распоряжения.

Подумав, Софи велела, в оставшиеся дни, перед звонком соправителю, связываться с ней на предмет распоряжений.

Софи вполне себе человек настроения, и может что-то сделать — или не сделать — поддавшись секундному порыву.

В конце концов, это всего лишь Эрида. И её напрочь заклиненные мозги…

Ну вот пусть другая Марина или ещё кто, и помогают этот предмет на место установить.

Они там во всех смыслах слова языкастые. Некоторые даже чересчур, опять же, во всех, включая самые нескромные, смыслах.

Широтой взглядов островитянкам Софи уступает. И пока не собирается ничего менять. Хотя намёков на расширение горизонтов предостаточно было, причём Эр ещё не самая откровенная.

Вот только, в отличии от всех остальных, тормоза у Эр отсутствуют напрочь. Софи потому так старательно её и избегает. В одном помещении с ней лучше не оставаться. Слова не подействуют.

Софи весьма сильная, кулачки хоть и небольшие, но весьма крепкие. Стукнуть может. В состоянии скрутить, а то и покалечить, человека куда крупнее себя. Но в отношении Эр так поступать совершенно не хочется.

Софи тоже не особенно любит боль причинять, хотя и признаёт — иные по-другому не понимают. С разноцветным взглядом особенно. Но в том и проблема — такую стукнуть одна из последних вещей, что в состоянии вообразить Софи.

Потому и выписывает манёвры, чтобы только не сблизиться.

Ударить можно и словом. Софи это прекрасно умеет. Но так тоже поступать не хочется. Вот пусть разноглазая сама с больными чувствами разбирается. Благо, помощницы имеются. Меньше Софи видит — есть шанс, что перегорит.

Только будет ли всё по-прежнему?

Люди ведь всё больше и больше смотрятся совсем не так, как год-два назад. Оценка иных совершенно изменилась, Эр просто самое яркое явление.

Где-то даже завидует младшей, продолжающей общаться с разноглазой по-прежнему. Но тут дело не в ней, дело в крайней непривлекательности Марины. Эрида способна любить только красивое.

Лицо же сестрёнки человека, не знающего кто она, вполне способно отпугнуть невиданного цвета глазами. Мало кто не скривится от обжигающей зелени, словно от вида бельм.

Зеленоглазых Еггтов не было уже несколько поколений. Художники сомневались в цвете глаз Великих, хотя сохранилось достаточно прижизненных изображений. Потом родилась Марина. В детстве волновались, всё ли у неё в порядке с глазами. Достаточно быстро разобрались. Зрение у девочки отменное. Временами даже чересчур.

Цвет глаз портит все достоинства фигурки. С некоторых пор ещё и аномальная сила начинает играть свою роль. Слишком уж сильно Марина бьёт. Гвоздь недавно узлом завязала, если не врёт. Софи попробовала — самую малость, но гвоздь погнулся. Воплощение нежности и изящества сильно испугалась.

Только разноглазая от этой силищи и не шарахается. И Динка её не боится. Два Кошмара нашли друг друга... Все остальные, включая Софи, Марину побаиваются. Она ведь на самом деле крайне немирная.

Последняя и самая невероятная возможность пересечься с разноглазой — она может сюда приехать, и Императрица Эриду примет. Любой человек для Кэретты — это, в первую очередь, его статус. А у дочери соправителя он высочайший. Саргон как-то раз сказал про супругу «У неё есть своя интонация для каждого звания от рядового до маршала, причём ещё подинтонации есть в зависимости от срока службы и имеющихся наград. Просто живая иллюстрация к Николай Васильевичу».

Кто такой Николай Васильевич, Софи знает и сразу поняла — это не похвала, а оскорбление. Вот только сама Кэретта об этом не догадывалась. Даже обидно стало за неё.

Радует одно — Эр жуткая домоседка и никуда ездить не любит. Хотя с той поры, как здоровье стало улучшаться, в характере тоже всяческие изменения повылазили.

На всякий случай связалась с канцелярией Кэрдин, там фиксируют все перемещения высокопоставленных и высокорождённых лиц. Но там сказали — из «Сказки» Эр никуда не уезжала.

Слабоватое утешение на самом деле — разноглазая тоже человек настроения, тем более, из её гостей далеко не все видели Столицу, за исключением аэропорта и дороги до «Сказки». Что там ей ещё между ушей может забрести?

Разумеется, Кэретта в первый же день сказала, когда и куда они поедут. Софи спорить не стала, положение на самом деле обязывает очень и очень ко многому. В определённые дни положено бывать в определённых местах.

Вопрос «В чём идти?» задать не успела. Оказывается, от Пантеры уже всё привезено, и остаётся только выбрать подходящее. Разумеется, у Красной Кошки помнят все размеры самых важных клиенток.

Выбирать есть из чего, тем более, во вкусе Императрице не откажешь.

Но Софи, что-то заподозрив, решила посмотреть, что именно Кэретта подобрала себе. Подозрения оправдались. Вещи, подобранные для Софи безупречны, вздумай принцесса в них куда пойти, смотрелись бы просто замечательно.

Но значительно уступали тому, что Кэретта подобрала для себя. Рядом с императрицей принцесса смотрелась бы просто фоном. Понятно, так поступили не со зла — Софи сама привыкла в центре внимания быть. Крайне болезненно воспринимает, когда чей-то блеск ярче.

— Извините, но в вами подобранном я никуда не пойду. Причину объяснить?

Кэретта смотрит пристально. Явно размышляет — разрушать хрупкое перемирие или нет?

— Знаешь, ты, пожалуй, права. Я как-то подзабыла, что ты уже взрослая и тоже хочешь быть первой красавицей. Мы почти одинаковые, так что, можешь подобрать себе что-то из этого.

Софи была на скандал настроена — и удивилась, что ничего не произошло. Кажется, к некоторым с годами на самом деле начинает приходить мудрость. Это вовремя Кэретта вспомнила, насколько у них фигуры похожи.

— Я никого не хочу затмевать. Гораздо лучше блистать вместе. Вон то двухцветное платье. Покрой распространённый, наверняка у Пантеры есть ещё такое с цветами наоборот...

В глазах Кэретты играют заговорщические огоньки. Такой весёлой Софи мать не помнит. Кажется, Императрица вспомнила, что тоже когда-то была очень юной.

— Знаешь, их и так два. Как ты и сказала, с чередующимися цветами. Они словно на близнецов сделаны. Пожалуй, в них мы будем смотреться предельно оригинально. Если ещё добавить одинаковый макияж и причёски...

— Что с тобой? Ты не заболела?

— Нет, всё хорошо, — с оттенком загадочности улыбается Императрица, — годы просто о себе напомнили.

— Ты же ещё молодая.

— Софи, думаешь, я не знаю, какие легенды ходят о твоей язвительности? Прибереги её для других.

— Хорошо.

— Наверное, уже много раз доводилось слышать, насколько ты ослепительная. Но думаю, ещё не доводилось — будто ты в глазах двоишься, — и непохоже, что Кэретта насмехается.

— Это точно будет очень оригинально. На следующие разы тоже подберём что-нибудь похожего покроя?

— Обязательно. Оригинальничать в рамках общепринятого — такого мне делать ещё не доводилось. Интересно, Кэрдин тоже решит, будто на старости лет допилась?

— Она там разве будет? — Софи слишком хорошо знает, насколько эти двое друг друга не любят.

— Как и мы с тобой, этот потрескавшаяся жемчужина быть там обязана, — степень презрения у Кэретты высочайшая.

— Ты по-прежнему её настолько сильно не любишь или играешь по привычке?

— Наверное, всё вместе... — Кэретта пожимает плечами. — Знаешь, мне до сих пор кажется, что тогда... Очень давно, она позволила мне проткнуть себя. Словно издевалась этим как-то. Я-то фехтовальщик зала, а она — боевой.

— Вроде обе давным-давно взрослые люди. А ведёте себя как дети.

— Ты сначала уведи кого-нибудь, а потом попробуй с бывшей нормально поговорить, — Софи чуть рот от удивления не разевает. Кэретта говорит словно разозлённая подруга одних лет с принцессой. — Посмотрим, что у тебя получится.

— Я в школе много чего спровоцировала. Пожалуй, только убийств ещё и не было. Так что на предмет вашей взаимной «любви» я полностью в курсе.

— Хватит об этом! — Кэретта идёт к телефону. — Машину какую возьмём? Или на разных поедем?

— Оригинальничать, так во всём! Поедем на одной. Только за рулём буду я. Или ты.

— Это уж слишком, — Кэретта кладёт обратно на рычаг взятую было трубку.

— Почему? Ты же умеешь водить, а по нынешним правилам ещё и не такое допускается.

— Мне статус не позволяет, тебе — тоже. Это ЕИВ может себе позволить не замечать некоторых вещей. Я же должна безупречной быть.

— Ты в эту безупречность временами заигрываешься.

— Зато вы обе слишком уж наплевательски к некоторым вещам относитесь.

— Время оно на месте не стоит, — подпускает тумана в голос Софи. — Допустимое сейчас было недопустимым совсем недавно...

— Софи, о ваших школьных нравах я вполне себе имею представление, — смотреть в стиле младшей дочери Императрица тоже умеет. — Некоторые вещи между девушками я не считаю недопустимыми.

— Ты на Эриду намекаешь?

— В некотором роде, но не только на неё.

— Этот вопрос я в состоянии решить самостоятельно.

— Следует ли это понимать, что вы в ближайшее время нигде не планируете появляться вместе? — тон официального дипломатического запроса, лучше ответить, пока до войны не дошло.

— Сама знаешь поговорку про планы.

— Ты не ответила.

— Обойдусь я без такой спутницы! — Софи понимает, что нехорошо, но откровенно злится. Упоминания о разноглазой и здесь её нашли. — И на приёме, и в жизни.

— А без других? И ты, и Марина. С кем вы танцевали на выпуске Яроорта — запомнилось очень многим.

— Это вообще шутка была!

— Может быть, но поняли далеко не все. Хотя, признаю, гораздо больше было разговоров, что отношения у вас троих, — слово «отношения» Императрица буквально промурлыкала.

— Это чьи-то ночные фантазии, не более того. Я не собираюсь в ближайшее время подписывать брачный договор.

— Марина тоже?

— Насколько мне известно, да. Есть какие-то сомнения?

— Вообще-то, довольно серьёзные. Учитывая стоимость некоторых её подарков.

«Я Рэду этим ожерельем удавлю. Честно! Я обалдела, когда Маришка мне рассказала, что это она. Знала, что боком выйдет, не подозревала, что так быстро».

— Откуда знаешь?

— Я имею некоторое отношение к этому хранилищу драгоценностей. И меня извещают, когда и кем вещи оттуда изымаются. На чье имя подарок оформлен, мне тоже известно.

— Могла бы запретить.

— Не могла, — отчеканивает Кэретта, — ЕИВ высказал одобрение подобному решению Марины.

— Брачные контракты между женщинами у нас в стране не заключаются.

— Однако это не мешает некоторым в отношениях друг с другом состоять...

— Шутит Маришка так. Признаю, не слишком умно и весьма злобно.

— Может и так, — прекрасно видно — Кэретта совершенно не верит.

— Ты же говорила, что не возражаешь против подобных отношений.

— Я современный человек. Но в отношении вас действует одно условие. Для меня, знаешь ли, не пустой звук продолжение существования Чёрных Еггтов. Что от меня зависело — я сделала. Теперь — ваша очередь, родите детей — и после этого хоть до смерти развлекайтесь с кем и как хотите.

— И кто же будет заниматься воспитанием этих детей? Сразу скажу — тебя я к ним близко не подпущу.

— Я и не претендую. Не самая умная идея — пытаться сделать из внучки то, что не получилось создать из дочки. Сама ты этим заниматься тоже не будешь. У нас в стране вполне достаточно высококвалифицированного персонала, вполне способного обеспечить уход за детьми любого возраста.

Вот и поговорили. По крайней мере, не поругались.

Совсем измениться Кэретта не в состоянии, просто потому что с возрастом утрачивается определённая гибкость характера. Да и «Еггты кланяться не умеют» — как раз про неё. Но подвижки в попытках проявлять человечность у неё искрение.

Сумела всё-таки удержаться на краю, когда за неприязнью начинается вражда, а то и вовсе, бескровная война.

Софи к налаживанию отношений не особо стремится — раньше надо было такими делами заниматься — но и обострять ничего не пытается.

У Кэретты тоже ситуация в детстве и ранней юности была далека от нормальной. Была хотя и единственной, но крайне нелюбимой дочерью.

Чуть ли не в день совершеннолетия насмерть рассорилась с собственной матерью, став полноценной Главой Дома. По закону права на главенство были не бесспорные, дошло до Верховного судьи в делах Домов — Императора, он встал на сторону Младшего Еггта, девушку поддержав.

Словно забыл поговорку «На Еггте жениться». Её ведь не просто так придумали. Потом у них всякого хватало, но не надо забывать — без этого брака самой Софи бы просто не было.

Принцесса и не забывает. Тем более, что и Кэретта старается не провоцировать конфликты, хотя запас вредности и злопамятности у Императрицы изрядный. Ладно хоть, хватало ума в адрес дочерей ничего из этого не применять. Видимо, собственные воспоминания сдерживаться заставляют.

Ей самой, в возрасте чуть старше, чем Софи сейчас, что-то сказали, сильно не подумав. Юная Еггта взвилась! Больше двадцати лет с собственной матерью не разговаривает, всю остальную родню она и раньше ненавидела.

Вот и влупила по всем по ним, ударив по самому дорогому и болезненному — по деньгам. Лично всем им принадлежало крайне мало, основными средствами Дома распоряжался Глава. Из-за вывертов Древнего Права таковым стала Младший Еггт... И она резко и всем обрубила финансирование.

Некоторых Императорские Гвардейцы насильно выставили из резиденций Чёрных Еггтов. Нет, совсем на улице они не оказались, но уровни доходов упали значительно.

Кэретта весьма неоригинально мстила. Просто упивалась этим. Ходили слухи — пытались поднять вопрос о её недееспособности. Вышло глупо. Собачонка с бантиком попыталась тявкнуть на молодую волкодавиху, притом, что рядом ещё вожак стаи рычал что-то неодобрительное.

По факту, главная ветвь Чёрных Еггтов сократилась до одного человека. Нет, в процессе сокращения никто не умер. Кэретте явно просто нравилось упиваться тем, как плохо другим. Да и её обиды, судя по всему, были не придуманы.

Правда, со временем права пользования кое-какими доходами родне вернула. В размере около двух процентов от того, чем они могли раньше пользоваться — и это на всех, а не каждому, включая собственную мать. Со злопамятностью у Кэретты полный порядок.

Потом Чёрных Еггтов стало сначала двое, а потом и трое. Софи помнит, как в некоторых случаях буквально чувствовала: Кэретта вот-вот скажет что-то плохое. Но слова оставались непроизнесёнными. Кажется, Кэретта отлично помнила, что ей говорили, и старалась не повторять тех же ошибок.

Но знание, чего делать не следует совсем не подразумевает знание того, что делать надо.

Тем более, что Глава Дома осознавала: Император когда-то поддержал её против матери и всех остальных Еггтов. Притом несмотря на всем известное женолюбие, никаких планов относительно Кэретты у него не было. В случае возможного конфликта с дочерьми не факт, что поддержит жену против детей.

Сделанных в её адрес ошибок, судя по всему, временами тянувшими на полноценные преступления, Кэретта старалась не повторять. Но воспроизводить не слишком приятную модель поведения получалось как-то само собой, ибо другой модели Кэретта не знала. Сглаживала острые углы, как умела в единственной по-настоящему ей известной.

И то, чуть не стала для Марины врагом номер один. В случае с Софи крайне положительную роль сыграло большое внешнее сходство с самой Кэреттой. Видя вторую себя, Кэретта старалась не допускать чего-то из происходившего с ней. Правда, других ошибок наделала, но всё-таки из разряда тех, что со временем забываются.

Да и Марина, хоть и сквозь зубы, стала признавать — в произошедшем с ней, кроме собственной дурной энергии, виновата не сама Кэретта, а те, кто во «Дворце Грёз» за безопасность отвечали.

Усилия Кэретта прикладывала, чтобы так уж резко не настроить дочерей против себя. В общем-то, на сколько-то процентов даже получилось. Софи иногда мать даже жалела, это вот Марина безжалостна абсолютно. Кэретта у неё всегда и во всём совершенно не права.

Софи же считает — в семейных конфликтах не лучшим образом себя и отец, и мать проявляли. Грустно от осознания довольно очевидного факта — больше наладить друг с другом отношения они пытаться не будут. Навоевались. Теперь ещё много лет будет продолжаться игра на публику.

Хуже свадьбы с Еггтом может быть только попытка разорвать законные отношения. А такая история сейчас никому не нужна. Да и в будущем не понадобится. Игра по определённым правилам имеет и свои преимущества, пусть самих игроков от хода игры и подташнивает.

Во дворце, как и во всех прочих Еггтовских резиденциях, есть большой бассейн. Традиция, идущая чуть ли не с Чёрной Змеи. Сама Кэретта прекрасно плавает, только никогда так не делала при каком угодно скоплении людей. Её в воде только ближайший круг и видели.

Это не Саргон, вполне способный вместе с матросами прыгнуть с какого угодно корабля. У Софи взгляды ближе к отцовским, нежели к материнским. Как ныряет и плавает Софи, видели многие.

На этот раз купальник императрицы чёрный с серебром. Любимая расцветка Марины. Само так вышло, или есть какой-то подтекст? Вот только у Марины по бокам была всё-таки ткань, а не только сама Марина. Впрочем, в узком кругу Кэретта могла себе позволить носить столь откровенные вещи.

Из очевидного — выглядит не матерью, сестрой Софи, притом не старшей, а двойняшкой. Ни малейших признаков начала увядания.

Пожалуй, на огромном сходстве на самом деле можно неплохо сыграть.

Следит за движениями матери, словно пытаясь уловить какие-то черты того неизвестного, бывшего её биологическим отцом. Худощавостью, лёгкокостностью, даже узким лицом Кэретта не сильно походит на прочих Еггтов. Впрочем, там за столетия предостаточно самой разной крови набралось.

Черты не то, чтобы уникальные, но как-то не позволяли соотнести Кэретту с кем-то из известных людей, хотя бурные романы у её матери много с кем были. Будущая императрица оказалась единственным ребёнком крайне немолодой женщины, по мнению многих, уже и вовсе неспособной иметь детей.

Кэретта Софи заметила. Какой походкой идёт навстречу — Софи сама так прекрасно умеет, особенно, когда нужно кого-то в грязь макнуть, продемонстрировав собственное совершенство.

Некстати вспоминается Марина, всегда говорившая, что мозгов у Кэретты куда меньше, чем среднестатистически должно быть к этому возрасту.

Кэретта весьма современна, за модой следит, короткие платья вполне носит. Собственно, вся страна знает, какие у Императрицы красивые ноги. Южане много чего писали про нравы северного двора, но это осталось сотрясением воздуха.

Двигается Кэретта столь же плавно, как и Софи. Всё, что можно подчеркнуть, купальник подчёркивает.

— Тоже поплавать собиралась?

— Нет. Настроения нет, — точнее, оно у Софи пропало. Слишком уж Кэретта совершенна, обязательно какой-нибудь недостаток углядит.

— Знаю, что ты высмотреть хотела — то же, что и в детстве. Понять, на кого я похожа, тем более, видела почти всех своего поколения из нашего круга. Тебе — чуть легче, мне оставалось только пред зеркалом вертеться.

— И ни к каким выводам не пришла?

— Только к крайне неприятным — он был не тем, за кого себя выдавал. Причём в этой фразе — весь спектр возможностей. От искателя приключений и авантюриста до полноценного шпиона. Биография была фальшивой, хотя как он раздобыл некоторые сведения — не понятно до сих пор. Равно как откуда он возник и куда испарился. Не представляю, до какой степени можно сойти с ума из-за физической красоты!

— В противном случае никого из нас бы не было, — усмехается Софи.

— Единственное, что в этой истории положительного. Истории про подменных детей у нас не особенно популярны. Да и мы — не мирренки, беременности не прячем. Все слишком хорошо видели, в каком она состоянии. Да и роды принимать пригласили весьма известных врачей. Не то, чтобы они так нужны были. Требовалось подтверждение — я действительно своей матери дочь.

Ухитряется словно невзначай кольнуть взглядом, чуть дольше, чем нужно задержав его на животе Софи. Мол, знаю я про господствующие у вас нравы. Принцесса делает вид, будто ничего не замечает.

Тем более,что поводов её обвинять в чём-либо не имеется. А слухов и про саму Кэретту предостаточно гуляет. Это только по поговорке «Супруга Императора вне подозрений», на деле же всё получается гораздо сложнее и грязнее.

Впрочем, относительно статуса Кэретты или принцесс никогда не возникало ни малейшей тени сомнения, хотя про Саргона и его похождения — историй множество. И далеко не все из них придуманы.

Кэретта отступает на шаг. Говорит задумчиво:

— Странностей накапливается всё больше. Ты выглядишь совершенно как я.

— Скорее, наоборот, — Софи ещё не решила, хотят её побольнее кольнуть, или нет.

— Не придирайся к словам. Рассуждения о том, как я хорошо выгляжу, что для этого делаю — просто ничего не значащая пустота.

— Вспоминаю твоё увлечение диетами и статьи на эту тему, — мстительно припоминает Софи, не забывшая, скольких сладостей из-за специфических вкусов Кэретты ей не досталось. Как она тогда сестрёнке завидовала!

— Я их и сейчас пишу. На людской глупости зарабатывают испокон веков, а моё имя стоит очень дорого и значительно увеличивает тиражи. Я консультируюсь с настоящими специалистами, но сама-то знаю — я просто вру.

Относись к этому как хочешь, но я, и похоже, вы обе совершенно не подвержены процессу старения. По вам ещё рановато судить. Но я-то отлично знаю, как большинство моих сверстниц выглядит, и какие усилия они прикладывают, чтобы выглядеть именно так. Но мне не приходится тратить никаких сил.

Смотри! — протягивает правую руку прямо к лицу Софи. — Сама наверное, каждый день видишь тоже самое.

— У тебя на лице ни морщинок нет, ни следов седины в волосах. Кожа да, совершенно, как моя. Никаких возрастных изменений.

— Да! И ещё зрение стопроцентное, и всё остальное работает идеально. Не слишком ли много для последствий одного ночного приключения?

— Так и не выяснили ничего нового? — Софи тоже прилагала некоторые усилия для раскрытия главной тайны императорской семьи. Но ничего не получилось. Причём, абсолютно во всех делах, что просматривала, попадались пометки Кэретты.

— Всё только ещё больше запутывается. Некоторое время назад думали — это был один из тех, кто привлекался к работам над усиленным сопротивлением организма.

— И что?

— Всё глухо. Все привлекавшиеся, живые и мёртвые, известны поимённо. Никого из них там просто не было. Да и перестройка организма там довольно заметна, — Кэретта тяжело вздыхает. — Потом... Изменённый состав нашей крови. Таких людей больше нет — проверено по всем возможным базам. Таких компонентов больше нет... Хотя...

— Договаривай.

— Выявили не так давно ещё несколько похожих. Но все женщины. Бесплодные. Несколько старше меня. Это не разовая мутация, это что-то другое. За ними наблюдают, но это бесполезно. К сожалению.

— Не улавливаю.

— Там нет мужчин. Если бы были — смотри на наши изменённые данные. Биологическим материалом можно было бы воспользоваться для улучшения следующего поколения...

Софи хмыкает.

— Я, конечно, собираюсь поинтересоваться состоянием здоровья потенциального отца моих детей, кстати, в текущий момент таких кандидатур не имеется. Но не собираюсь подыскивать его исключительно по биологическим показателям. Я так понимаю, с установлением личности этого загадочного человека по-прежнему всё глухо?

— Никаких изменений в известной тебе ситуации, — мотает головой Императрица. — Он ещё и в кадр старался не попадать. Ни одной фотографии. Случайно выделен на кадрах кинохроники, но ты про это и сама знаешь.

— К счастью, неплохих рисовальщиков там было много...

— А что это нам дало?

— Ничего. Кроме сходства с плодами моей фантазии.

— Этого к делу не подошьёшь... — грустно вздыхает Кэретта. Всё-таки с этой тайной она знакома на много лет больше, чем Софи.

Принцесса щёлкает пальцами.

— Послушай, версия банального южанина не рассматривалась? Это может быть неприятным, но рассматривать надо все варианты. Может, их расовые теории имеют под собой какие-то основания?

— Рассматривали. И тогда, и потом, — устало вздыхает Кэретта. — Сейчас большие материалы накопились после медицинских обследований пленных. Там тоже ничего. Есть порождения так называемой второй теории повышенного сопротивления, но совершенно непонятно, что эта вторая теория должна представлять. Подозреваю, будь наше положение не настолько высоко, нас бы просто препарировали как мышек.

— В первую очередь, значительно уменьшились бы наши шансы попасть хоть в какие-то медицинские базы. Или бы на них просто не обратили внимания... Банальным расспросом ты ничего не выяснила.

— Вообще-то, моё любопытство и стало одной из причин произошедших событий.

— Раньше ты говорила другое.

— Раньше ты была менее взрослой, — куда серьёзнее обычного тон Императрицы, — Мне были сделаны неприемлемые предложения относительно моих будущих семейных отношений... И главное, кем сделаны! Видимо, был расчёт, что воспитание в южном духе сделает своё дело. Но я оказалась слишком уж северянкой, уже успевшей уяснить — у нас в стране прав тот, у кого больше прав. А с этим у меня было гораздо лучше, чем у всех прочих.

Ты до этих протоколов, смотрю, ещё не добралась. Только я ведь и там сказала далеко не всё. О некоторых вещах лучше помалкивать.

Потому что, если бы другая сторона не придержала язык за зубами, конфликт из области гражданского права переместился бы в область уголовного.

— Ты ведь тоже о чём-то умолчала...

— Да! И очень о многом. Знаешь ли, грязь наружу вытаскивать не всегда выгодно. А чаще невыгодно вовсе. Причём невыгодно очень и очень многим. Думаю, тебе известно про ряд слухов, бродивших вокруг Великих Домов? — Кэретта откровенно распаляется. — Самый известный — лучшая подруга твоей сестры — не дочь своего отца, а результат кровосмесительной связи.

— Что-то мне совсем расхотелось копаться в событиях той эпохи, — Софи совершенно искренна.

— Там всё равно очень хорошо всё подчистили, — машет рукой Кэретта. — Кстати, одна из немногих вещей, к которой и я, и Кэрдин вместе руки приложили.

— Как, оказывается, у одного человека может быть много секретов от другого.

— Можешь мне поверить, ты ещё не с самым тяжким случаем столкнулась. Круг лиц, которым известно о наших изменённых функциях, слишком широк. И я не особенно уверена в лояльности многих. Прожить гораздо дольше, причём оставаясь здоровыми — мечта слишком многих. И если уже известно, что есть минимум два пути для достижения этого...

— Причём в текущий момент ни тот, ни другой не являются легко проходимыми... — Софи прекрасно знает — разговаривая полунамёками, можно выудить из собеседника куда больше интересующей информации.

— И это тоже. Потенциальная опасность есть ещё и с этого направления. Вы слишком привлекательны как носители неких способностей. Мне иногда просто страшно из-за вашего бесстрашия.

— Каковые способности, вероятнее всего, являются приобретёнными, а не врождёнными.

— Об этом люди начинают задумываться в последнюю очередь. Иногда подобное гораздо проще списать на кровосмесительную связь...

— Вот, значит, ещё из-за чего ты тогда взвилась... — трёт подбородок Софи.

— Ну да, ещё и из-за этого. Мирренские бредни о чистоте крови попали на самую неблагоприятную почву из возможных для девушки репродуктивного возраста.

— Но ты почему-то не поверила...

— Потому что я была больше похожа на биолога, чем они. И предпочитала читать совсем другие книги. Может, не такие красивые, но куда более логичные. Тем более, я окружающим не слишком доверяла, но ещё верила в закон.

В общем, — зло усмехается Кэретта, — выкрутилась из неприятной ситуации не только с минимальными потерями, но ещё и с прибылью.

— Некоторые считают — ты уничтожила Еггтов.

— Я предпочитаю думать — смогла родить первых настоящих за несколько поколений.

— Думала, Марина у нас самый тяжёлый в общении человек. Оказывается, ты тоже можешь мозги загружать.

Кэретта усмехается.

— Думаешь, кроме вас двоих мне больше не на ком практиковаться было?

— Знаешь, пойду-ка я поплаваю, — Софи сбрасывает халат, всё-таки сначала она именно в бассейн шла, — Надо бы в мозгах всё по полочкам разложить.

— Присоединиться?

— Возражать не буду.

Спускаясь по лестнице к воде, Кэретта замечает.

— Фото надо сделать, где наши лица рядом. Той же Марине показать. Интересно, определит, где кто?

— Ты слишком о ней плохо думаешь, — Софи плывёт на спине.

— Я куда больше вас двоих собственных изображений к публикации запретила. Жемчужина ваша на днях сильно кривилась. Точно не могла разобрать, где из нас кто.

— Ей просто ты сильно не нравишься. Основные ваши шпильки в адрес друг друга большая часть населения этого материка знают.

В ответ Кэретта только в воду прыгает. Софи некоторое время за ней наблюдает. С неудовольствием подмечает — Императрица тоже та ещё торпеда. Доведись на скорость соревноваться — счёт бы шёл на доли секунды.

Со стороны никто бы не догадался, сколько Кэретте лет. Только если в глаза вглядываться, поймёшь — перед тобой не юная девушка. Но достоинства фигуры заставляют вспоминать о глазах в последнюю очередь.

Софи выныривает рядом с Кэреттой. Всё-таки та явно не любит проводить много времени под водой.

— Забыла, что ты любишь морскую воду. Думала, здесь пресная.

— В прошлый раз так и было, — Кэретта совсем по-детски переворачивается в воде, — Тут солёность и температуру можно регулировать под любое море.

— Что, и лёд можно наморозить?

— Не интересовалась этим вопросом. С детства коньки не любила.

— А я вот обожаю.

— Забыла, — зажав нос, Кэретта окунается с головой, вынырнув, сообщает, — Я только охотится люблю. Причём на южную дичь, — добавляет с лёгкой хитринкой, — исключительно на ту, что с лапами и крыльями.

— Я только северных слонов била, — теперь уже Софи ныряет. Ещё из-под воды слышит.

— Мне не понравилось. Напоминает побоище. Нерациональное уничтожение животных. Ни в пищу, ни для удовольствия.

— Мы не виноваты, что эти звери настолько тупые. Да и народу там было много. Можно сказать, всё в пищу ушло.

— Детёныша на вертеле пробовала? — Кэретта лежит на спине, едва шевеля руками и ногами.

— Конечно, угощение для самого почётного гостя. Ну, и для меня заодно, — Софи устраивается в воде в такой же позе.

— Мне вот как-то не довелось. Не люблю Дальний Север.

— А мне там понравилось.

— Самая охота — на Юге. Считают, кто не бил зверей Южного материка — тот и не охотник вовсе.

Не била как раз Софи — очередная мелкая шпилька?

— Нынешние хозяева этих земель там частенько бьют людей. Тоже наверняка считают — кто дикарей не бил — тот не охотник.

— Зверобои не охотятся на людей — поговорка мирренских охотников. У них даже оскорбление есть, за которое убить могут — охотник за головами. У них при дворе такое не особо одобряют.

— Но вам же предлагали именно, как гостям Двора.

— Предлагали, но мы слишком умны, чтобы в такие примитивные ловушки, направленные на расчеловечение противника попадаться, — Кэретта теперь вертикально в воде, Софи — лицом к ней, опять не шуточные разговоры начались. — Представляешь, сколько фотографов самых известных изданий собралось бы, согласись мы?

— Из южной живности мне только крабов-воров ловить доводилось.

— Притом, они практически не едят орехов, в краже которых их постоянно обвиняют. Мне они нравятся. Мечтала в раннем детстве, как на картинке их пособирать.

— А вот мне довелось.

Кэретта усмехается, но ничего говорит. Только к телефону плывёт, выбирается на бортик, звонит и велит принести крабов, варёных в панцире по-южному. Софи ещё не надоело плескаться, как уже всё доставлено. К крабам приносят лёгкое островное вино и ножи для их потрошения. По размеру — совсем, как у южных девчонок, вот только серьёзно отличаются ценой и качеством исполнения.

Кэретта весьма ловко потрошит панцири. Софи не может отделаться от нереальности происходящего. Сидит у бассейна с Кэреттой в купальнике и крабов потрошит. Нет, по отдельности всё бывало, но чтобы все составляющие в одном месте собрались…

Сама Софи дары моря не особенно любит. Это Маришка всё беспозвоночное, в море обитающее, обожает трескать. Особенно нравится, когда содержимое миски ещё шевелится.

Смертельно ядовитых рыб-собак Софи есть доводилось. Главным образом, чтобы доказать Марине отсутствия страха. Но у сестрицы любовь к ядовитым обитателям моря временами патологию напоминает.

Слабоватое утешение — рекомендации для лакомящихся этой рыбой соблюдены, «завещания» есть у обеих.

Софи трёт глаза. Это невозможно! Смертельно ядовитые узоры из ломтиков рыб-иглобрюхов несут Императрице. Судя по тому, как она ловко берётся за палочки, такое есть приходилось и раньше.

Софи и не знала, что мать, как она, сестра и отец тоже время от времени способна опасностью забавляться. Она ещё и подогретым рисовым запивает.

— Мама, вам не страшно?

— Что? — отвечает Кэретта с набитым ртом. — А, ты про это? Скальный иглобрюх, — пожимает плечами, — Иглобрюх, как иглобрюх. Вкусная рыбка, повар прямо с Архипелага.

— Но она же...

— Ядовитая. Что тут такого? У меня «Завещание» тебя старше.

Софи трясёт головой. Что-то совсем не получается понимать происходящее. Тут никто не заболел? Впервые за очень долгое время Кэретта шутит. Не утончённо издевается над гостями какого-нибудь скучного сборища в своём неповторимом стиле. Не изумляет оригинальным внешним видом, как она в молодости умела, а просто по-человечески шутит с Софи.

Ничего не остаётся, как взять несколько кусочков.

— Правда, вкусно? — Кэретта ловко подбрасывает ломтик, поймав его ртом.

Софи кажется — ещё немного и её мозги безо всякого внешнего вмешательства попросту закипят.

Подменить взрослого человека невозможно. Это словно не Кэретта. Марина и Рэда так же глупостями занимались, поедая смертельно ядовитого иглобрюха на спор «кто больше?»

Кэретта что, сейчас Софи на состязание вызывает? Да что в этом мире вообще происходит?

Рыбки становится всё меньше и меньше. Кэретта становится заметно веселее. Причём не из-за выпитого. А просто вот так, словно маленькой девочке, нравится дразнить Софи.

Софи залпом опустошает бокал. Хорошо, «Островное» полагается пить ледяным. Ещё немного, и Софи сосуд для льда просто на голову себе надела бы.

Заслуги Марины, как самой ненормальной в семье, с каждой минутой тускнеют.

— Иногда я не понимаю, кто из нас на самом деле взрослая?

— А я вот обнаружила, что раз так похожа на девочку, то решила побыть ей немного на самом деле.

Софи не остаётся ничего другого, кроме как хорошенько разбежавшись, нырнуть поглубже.

Вылезать Софи не спешит, Кэретта тоже никуда не торопится, разве что рыбка кончилась. Нового пока ничего не принесено.

— Мне тут из «Сказки» звонили.

Софи торопливо окунается с головой. Как это разноглазая ухитряется даже здесь до неё добираться? Недоумение дочери Кэретта понимает как-то по своему.

— Предлагали обсудить вопросы о продажи части Егттовской коллекции живописи Золотого века и ряда других работ. Новым владельцем должна стать Эрида.

— Что именно им надо?

— Они уже список прислали. Он длинный. Всего не помню.

— Основное что?

Кэретта называет несколько картин и имён. Софи нехорошо щурится. Эр себе верна. Преобладают различные «купальщицы» да сюжеты из древней мифологии. Большинство изображённых девушек крайне юны, вплоть до детского возраста. Тот случай, когда тематика картин многое говорит о покупателе. Всё довольно известное для знатоков, но, насколько Софи помнит, сейчас ничто не экспонируется.

То, что не в хранилищах, висит исключительно в жилой части, где часто останавливается Император. Несмотря на излишнюю откровенность некоторых работ, он никогда не требовал что-либо снять или заменить.

— Что решила? — у самой Софи мнение по данному вопросу в голове как-то не складывается.

— Тебе что-то из этого нужно? «Золотой век», насколько я помню, один из твоих любимых периодов. Нас всё-таки не так много, чтобы не учитывать мнение друг друга.

— Это не из основной коллекции, — Софи призадумывается — она предпочитает классическую живопись несколько иных жанров. — Сколько предлагали?

— Говорили о каталожной стоимости, но подчёркивали — уполномочены обсуждать стоимость каждого предмета отдельно.

— Если только по каталогу, то сколько получится?

Главный каталог — сама Кэретта, помнящая стоимость любой безделушки резиденции.

Сумма названа. Кэретта чуть усмехается.

— Не смотри на меня так. Ты не слишком интересно выглядишь, когда мокрая.

Софи снова окунается.

— Она совсем спятила?

— Ты не ответила. Тебе что-то нужно из этого? Мне продавать или нет?

— Я склонна считать, чтобы художественные коллекции только в полном составе владельца меняли. Да и в этом случае только пополнялись, а не дробились.

— На такое даже у них средств не хватит.

— Я только про эту часть коллекции. Сама бы продала?

— По-настоящему известных вещей тут четыре или пять, — с Кэреттой живопись обсуждать Софи совсем не часто доводилось. — Известны, в основном, своей скандальностью, причём исключительно в определённое время. С нынешней точки зрения там нет ничего такого. Именно скандальное — оставила бы. Всё остальное — и так, считай, обменный фонд музеефицированной части коллекции. Продала бы по каталожной. Последнее время я как-то стала куда больше живые деньги любить.

— Подозреваю, всё скандальное в первую очередь и хотели купить...

Софи снова окунается с головой. Мозги остыли ещё не до конца.

— Полагаешь, за них можно вытянуть гораздо больше их стоимости? — в лице Кэретты мелькает что-то хищное. Впрочем, почти все люди очень сильно меняются, стоит услышать о возможности заполучить большую сумму.

— Практически уверена в этом. Будешь продавать?

— Наши финансовые интересы ранее практически не пересекались... Мне как-то не особенно хочется прослыть обманщицей несовершеннолетних.

— А я бы вот денег побольше вытянула, — мечтательно-мстительно щурится Софи, — Она, когда ей что-то надо, напрочь утрачивает возможность соображать. И никто её не остановит.

— Она действительно заинтересована в этих картинах? — Кэретта совершенно серьёзна.

— Насколько я понимаю, степень заинтересованности высочайшая. Почти болезненная.

— Больных грабить — как-то не очень. Да и на подобные просьбы прямыми отказами отвечать невежливо. Приглашу-ка я её сюда. На месте и обсудим.

«О нет! Только не это! Я от разноглазой сюда отдыхать приехала, а она и тут ухитряется добраться».

— Надеюсь, это будет не официальная аудиенция?

— Нет, частные переговоры. Ты хочешь её официально принять?

— Ни малейшего желания не испытываю.

— Кто-то ещё посмеивался, почему у меня к Кэрдин такая высокая степень неприязни...

— Это не я была. И в данном случае причина совершенно другая.

— Как на знаменитых «Подругах»? Кто-то совершенно не хочет оказаться на месте одной из изображённых, а кто-то другой строго определённых лиц в этих ролях видит? — умеет Императрица в иронию, оказывается.

Софи чуть не ругнулась, как Сордар. Сама в старую ловушку попалась, позабыв, насколько Кэретта умна. Да ещё и весьма широких взглядов придерживается.

— Сама как-нибудь с этим разберусь!

— Софи, частенько приходится делать не только то, что хочется. Особенно в данных вопросах. Не трясись особенно над определёнными вещами, как не слишком умные мирренки. Подобный способ держать вблизи себя человека — один из самых эффективных. К тому же, в перспективе есть возможность ещё и к её деньгам получить доступ. Тело — тоже оружие, так к нему и относись.

— Знаешь, как бы теперь она на тебя глаз не положила, учитывая наша большое внешнее сходство, — раздражённо бросает Софи. Ну никуда от этой разноглазой не спрячешься!

— В зависимости от обстоятельств, я могу и не выглядеть твоей полной копией. Учти, если она начнёт проявлять какие-то знаки внимания, я не буду делать вид, будто ничего не замечаю. На тему «подруг принцессы» знаешь сколько есть шуточек и картинок?

— Прекрасно знаю. Сама рисовала. Да и ты минимум две продать собираешься. Она и так в гости девушку пригласила, крайне на меня похожую.

— Я же говорила про «подруг». Похоже, ей нужен не образ, а именно определённый человек, — не откажешь Кэретте в проницательности.

— Мнение человека никого не волнует?

— Я так понимаю, попыток принуждения там не было? А раз не было, то о чём вообще разговор?

— Ты словно не понимаешь...

— Прекрасно понимаю, — посмеивается Кэретта, — Тем более, ваша связь даже в будущем ни на кого из вас не бросит ни малейшей тени. Со стороны это выглядит, как откровенное набивание цены. Не на слишком многое надо пойти, чтобы союзник и дальше оставался таковым, а не превратился со временем во врага. Обиды в этой области — одни из самых сильных и болезненных.

Циничные и практичные рассуждения Кэретты особого впечатления на Софи не производят. Сама, бывало, подталкивая колеблющихся подруг и друзей к более близким отношениям друг с другом говорила и более резкие вещи. Чаще всего действовало. Здесь же получается как с танком — броня машины должна выдерживать попадание собственного орудия. В общем, вполне можно пальнуть в ответ, благо там броня, как минимум, аналогичная, а, скорее всего, гораздо прочнее.

— Повторюсь — мы с тобой весьма похожи. Эр вполне в состоянии увидеть в тебе меня. На подобные отношения между женщинами испокон веков сквозь пальцы смотрят. Ты что-то говорила о важности поддержания союзнических отношений. Да и я знаю некоторые слухи о твоих похождениях в молодости.

— Знаешь, я сейчас, конечно, скучаю, — от голоса Кэретты сквозит привычной изморозью, — но вовсе не склона развлекаться так, как делают очень многие. Скажу прямо — женщина вполне может быть привлекательной в моих глазах во всех смыслах слова. Но есть несколько очень важных возражений: одно — мне сейчас от их Дома абсолютно ничего не нужно, играть ради процесса игры я не люблю, другое — близкие подруги такого рода мне сейчас совершенно не нужны, да и если мне чего-то такого захочется, я знаю как найти более опытных в таких делах, причём как близкого к её, так и к моему возрасту. И главное возражение — мне совершенно не интересны люди, кто видят во мне воплощение кого-то другого, притом того, кто сама является моим подобием. Мне нужны только те, кто видят и хотят исключительно меня. Редчайший случай — фраза в адрес человека твоего возраста «ты выглядишь в точности, как твоя мать» не содержит оскорбления.

— Эр, когда ей надо, может быть очень настойчивой.

— Ты сама сказала, сейчас вблизи неё уже находится человек, весьма на тебя похожий. Из чего я делаю вывод — ей нужен не чей-то визуальный образ, такой и так поблизости есть, ей нужен строго определённый человек.

— А если она сама какие-то действия предпринимать начнёт?

— Не начнёт.

— Почему?

— Потому что я — это не ты, — занудствовать Кэретта умеет не хуже Марины, — Даже в платье аналогичного покроя. Абсолютно уверена — она из тех, кто по возрастной шкале в смысле предпочтений всегда будет смотреть исключительно вниз. Вверх никогда и вовсе не взглянет. Не забывай, я её мать знала.

— Что, она тоже была? — Софи даже не особо удивляется. Только из доступной ей информации в голове сложился образ жены соправителя очень сильно отличающийся от созданного разноглазой.

Кэретта довольно злобно усмехается.

— Нет, во всяком случае, я ничего подобного не слышала. В точности наоборот... Как там на Юге говорят? «Насмешка судьбы». В её случае, ещё и редкостной черноты. Она лютейше ненавидела всех, кто поддерживал связи с представителями своего пола. Мужчин, женщин — без разницы... Причём женщин — особенно сильно. Была там у неё какая-то мутная история в юности... А вот дочка у неё получилась вон какой! Так дальше пойдёт — отношения между девушками вообще её именем назовут.

— Называют уже, — угрюмо бурчит Софи, — слышала уже про подруг «Вы не Эриды друг другу?»

— Вот видишь! — хмыкает Кэретта. Если глаза закрыть, Софи могла бы решить, у бассейна сидит Марина, настолько схожи интонации.

— Может, ты по телефону договоришься, что будешь продавать?

— Нет. Сюда приглашу. Я весьма любопытна, и мне просто интересно поближе посмотреть, кто именно в мою дочку влюбилась.

Планировка Дворца такова, что можно много за какими помещениями наблюдать, оставаясь незамеченными. Кэретта слегка поддела Софи — короткое красное платье хорошо для любых случаев, тем более Императрица у себя дома. Софи просто успела позабыть — мать тоже любит в одежде этот цвет.

Эрида приехала не одна. К счастью, хватило ума никого из островитянок с собой не притащить. С ней только главный юрист соправителя с помощниками. Херт и сам мог бы приехать, ибо сам военный юрист высочайшего ранга и может заниматься любыми делами — но просто дал дочке возможность в самостоятельность поиграть.

Переговоры шли около часа. Едва кортеж уехал, Софи направилась в кабинет Кэретты. Императрица сидит на диване, вытянув ноги. Курит через полуметровый мундштук.

— Ну как всё прошло?

В потолок выпущена струйка дыма.

— Знаешь, на твоём месте я бы могла в неё влюбиться. Более причудливого человека мне видеть не приходилось. Я люблю всё оригинальное.

— Сама разберусь, в кого мне влюбляться. Сама-то не обэридилась?

Новая струйка. В глазах Кэретты играют какие-то огоньки. Можно даже заподозрить содержимое сигарет, но Софи знает — Императрица курит только табак.

— Как уже сказала, ты — это ты, я — это я. Она не увидела во мне тебя. Взгляды, когда кого-то хотят, я на раз-два вычисляю. Были исключительно деловые переговоры.

Мундштук и у Софи в сумочке. Такие струйки выпускать тоже прекрасно умеет.

— Ну, и как? Продала?

— Нет. Поменяла!

— На что?

— На их бронзы Островной Империи.

Софи кажется, поняла, что с Кэреттой не так. Взрослые редко испытывают эмоции, схожие с эмоциями маленьких детей, когда им наконец покупают давно просимую игрушку. Во Дворце Грёз даже зал есть, что планируется этими бронзами украсить. Но во время постройки Императрица и соправитель не сошлись в цене.

— На юристе прямо написано было, я как и его подопечная, совершенно не умею деньги считать.

— Ты без юриста была, — замечает Софи.

— А я сама по-твоему, кто? У меня и такое образование есть, равно как и право регистрации любых сделок. Как юрист Кэретта Еггт зарегистрировала сделку Императрицы. Иногда так забавно быть единой в двух лицах. Юрист твоей Эриды был абсолютно уверен, что заключает очень выгодную сделку, меняя малоценные предметы на гораздо более ценное.

Я же уверена в обратном. Бронзы и через сто лет будут ценностями, а мода на художников, пусть и «Золотого века» — вещь приходящая.

— В общем, каждый был уверен, будто надул другого? — щурится Софи.

— Если учитывать только мнение лиц с юридическим образованием, то именно так всё и было. Твоя Эрида просто любит красивые вещи. Причём любит из-за собственных представлений о красоте, а не всеобщих об их ценности.

— Не называй её моей! — вот теперь принцесса просто злится.