Призрак заброшенной шахты (джен)

— Внучка, ну нельзя же так! — сняв шлем, с укоризной произнесла Мелисса. — А если бы тебя там сожрали? Опять загружаться пришлось бы.

Корреспондентка промолчала, но следы раскаяния на её живой физиономии можно было обнаружить лишь при наличии очень развитого воображения.

— Ну и загрузились бы, — беспечно отмахнулся Махмуд. — Ещё разок с монстрами можно было бы побиться. Мне, например, понравилось. А тебе, Мак?

— Да, неплохо. Видел, как Диего ползунов отстреливал? А Велая-то... Даже и не ожидал! Обычно встретишь, она только глазки потупит: «Тебе нельзя со мной разговаривать»...

— Внучка, ты чего там делала-то хоть?

Корреспондентку друзья обнаружили в самом дальнем штреке шахты, прорубившись через неисчислимые толпы нежити и других неприятных существ, более-менее благополучно избежав нескольких коварных ловушек, поплутав по подземным тоннелям, а попутно подняв по паре уровней, набив сумки рудой и выполнив пару-тройку квестов. Внучка встретила их задумчивым взглядом. Она и теперь сидела непривычно тихая.

— Лучше сами посмотрите, — ответила корреспондентка на вопрос Банзая и щёлкнула клавиатурой, включая воспроизведение нужной видеозаписи. — Только там не с самого начала, потому что я испугалась и забыла камеру включить.

Бета-тестеры сгрудились у монитора. Там отразилась неровная стена штрека, а на его фоне — призрачная фигура. При ближайшем рассмотрении стало понятно, что это обычный рудокоп, какие составляли большинство обитателей Долины Рудников. Только полупрозрачный.

— Привидение! — обрадовалась Мелисса.

— Призрак, — поправила её Внучка. — Только не такой, как МакМэд с Диего, а настоящий.

— ...руда для них была важнее наших жизней, — вещал между тем рудокоп. — Лес на крепь поставляли плохой, да и того было недостаточно. Машину для откачки воды только обещали установить. Кормили кое-как. Зато выполнения нормы добычи требовали строго. Попробуй, не наруби сколько положено! Стражи здесь было очень много, ведь одна из штолен представляла собой выход за пределы Долины Рудников. Этим путём вывозили часть добытой руды и подвозили припасы. Некоторые не раз пытались бежать. Поэтому стерегли нас очень строго.

— А потом, когда появился Барьер, что-нибудь изменилось? — раздался из динамиков голос Внучки.

— Да, в общем, ничего. Захватившие в лагере власть главари потребовали называть себя рудными баронами. Они договорились с королём, что будут поставлять ему руду в обмен на еду, одежду и прочие товары. А обеспечивать их рудой для обмена опять пришлось нам. Только вместо перебитых королевских стражников нас теперь охраняли напялившие их доспехи заключённые.

— Такие же, как вы...

— Нет. Меня, к примеру, приговорили за то, что переписывал книгу, которую маги признали еретической. Я писарем служил в Хоринисе... Другие рудокопы попали на каторгу за браконьерство, неуплату налогов или долга ростовщику, дезертирство, непочтительные речи в адрес властей... А стражниками стали в основном грабители, убийцы и мародёры. Так что нам приходилось не сладко. Многие и до обвала шахты гибли под камнями, умирали от плохой еды или их убивали стражники и ползуны.

— А отчего обрушилась шахта?

— В том-то и дело, что я не знаю! Обычно те, кто долго работает под землёй, начинают чувствовать недра. Ощущать любое напряжение в камне, ловить отзвуки течения подземных рек и скрип крепи. Я не был исключением. Но тот обвал произошёл совершенно внезапно, без всяких предвестий. Могу лишь сказать, что это случилось вскоре после того, как у Бера начались видения. Ему стал являться во сне какой-то дух или бог... я в этом не разбираюсь. Бер велел называть себя Ю-Берионом, сбрил волосы, сделал дурацкую татуировку на лице и принялся проповедовать что-то про истинную веру и грядущее освобождение. Стражники его сначала били, но потом он что-то такое сделал, что они стали его бояться. Многие рудокопы начали слушать его проповеди и обратились в новую веру... Я так и не понял, куда они делись в тот день, когда случилось землетрясение и шахту завалило. Но ни под камнями среди мёртвых, ни в числе тех, кто ещё оставался жив, никого из них точно не было, — недоумённо пожал плечами призрачный рудокоп.

— И много оставалось в живых?

— Несколько десятков точно. Может, больше. Потом человек шесть или семь во главе с каким-то молодым стражником вроде бы нашли тоннель на нижних уровнях и ушли туда. Мы тоже хотели попытать счастья, но когда спустились, там уже всё было завалено, да ещё начала прибывать вода. А дальше был ад... Люди сходили с ума, до смерти дрались за остатки еды, задыхались... Все, кто здесь умер, так и не смогли упокоиться и превратились в ходячие трупы. Только я стал вот таким...

— Ужасно! — воскликнула Внучка за кадром. Камера в её руках заметно дрогнула.

— Ещё бы не ужасно. Помню, как стоял над собственным мёртвым телом и не мог понять, что происходит. Потом понял, что могу проходить сквозь камни, и попытался выбраться на поверхность. Но, как оказалось, покинуть шахту мне не дано... вернее, так было. А теперь я чувствую, что могу освободиться. Прощай... Иннос, я иду к тебе!

Призрак стал бледнеть, делаться прозрачнее, а потом как-то вдруг исчез, будто его и не было. Внучка на записи жалобно всхлипнула. Внучка, сидящая за монитором, — тоже.

В помещении на какое-то время повисло молчание, которое шум вентиляторов лишь делал более тяжёлым.

— Ксен, похоже, к обвалу в шахте приложили руку твои дружки из Болотного лагеря, — нарушила тишину Мелисса.

Программист поёжился под её недобро прищуренным взглядом.

— Не стоит делать поспешных выводов, товарищи, — преувеличенно бодро заявил он. — Я, конечно, пока не проник во все тайны Братства, но это вопрос времени. Особенно после того, как мне начал помогать парень по имени Гуго. Кто-нибудь знает такого?

— Это друг Феофила, — отозвался МакМэд. — Мы с ним частенько видимся на посиделках у Кавалорна. Неприятный тип. Вроде бы до каторги он состоял в какой-то бандитской шайке из Южной Миртаны и был у них наёмным убийцей. Говорят, будто его даже Дерек побаивается.

— Не знаю, что ты нашёл в Гуго неприятного, но в остальном ты прав. Способный парень. Думаю, мы с ним сумеем раздобыть тайные книги Братства. А там, глядишь, и секреты заброшенной шахты раскроем окончательно.

— Слушай Ксен, — подал голос Махмуд, — а не проще в скриптах сразу глянуть, что там и как?

— В скриптах? А ты сам-то в них заглядывал? Там же кто угодно голову сломит! Такого понакрутили за годы разработки... Но одно я точно понял.

— Что именно?

— Порох в игре сделать можно, — с довольным видом изрёк программист. — И яд тоже.

Все засмеялись. О способности Ксенобайта соорудить что-нибудь взрывчатое или хотя бы отравляющее в любой игре, включая симуляторы сельскохозяйственной фермы и головоломки, давно было известно всем членам команды бета-тестеров.

— Там ещё и не такое можно сотворить, — заявил дед Банзай. — Мы с вами пока в самом начале игры.

— Похоже, это прохождение затянется надолго. А нам ведь ещё и на хлеб насущный зарабатывать надо, а не только развлекаться, — напомнила Мелисса. — Одними гонорарами Поликарпыча сыт не будешь.

— Но статью всё же надо написать. Назову её «Призрак заброшенной шахты», — решила Внучка. — А завтра в Старом лагере сходим на концерт группы «Ин Экстремо». Вы же сами говорили, что они там выступают. И откуда только они взялись за Барьером?

Впервые за трое суток тестеры решили разойтись по домам вовремя. «Готика», конечно, затягивала с головой, но они были ещё только в начале пути и знали, что самые удивительные приключения, которые способна подарить эта игра, у них впереди.