Записки юного целителя (джен)

— Инэри, а ты нам кто?

— Доктор. Я врач на корабле вашего папы, я долго его лечила, а теперь помогаю ему заниматься с вами.

— Почему?

— Потому что одному ему с вами-сорванцами было бы трудно.

— Почему одному? А мама?

— Ваша мама умерла, когда вы были совсем маленькие.

— Тогда почему ты не наша мама?

— Видишь ли, кнопка, чтобы стать мамой надо…

— Надо родить ребеночка. Я знаю. Только как это — «родить ребеночка»?

— Ну, когда мужчина и женщина встретятся и полюбят друг друга они женятся…

— Как Иоко и капитан Пиетт?

— Да. А потом они отправляются на далекую-предалекую планету, где растет особенная капуста, в которой те, кто решили стать мамой и папой, находят своего малыша.

— Папа нас там нашел?

— Да.

— А кого он нашел первым: меня или Люка?

— Не знаю. Меня же там не было Ваш папа летал на ту планету с вашей мамой, королевой Набу Падме Амидалой Наберрие. Вы видели ее голофото у папы в кабинете, верно?

— Верно.

Затеявшая этот разговор Лея сосредоточенно сморщилась. Мой рассказ ее безусловно заинтересовал, но рассчитывала она на что-то другое. Прийти к какому-нибудь выводу она не успела. Люк помешал.

— Ты не все знаешь, Инэри. У людей и новые папы бывают. Вот, например, у Эрика сперва мама с папой развелись, а теперь у него новый папа. Старый был банкиром, а новый — мофф.

Вот они — плоды нескольких месяцев пребывания флота в столице и общения детей со сверстниками. Пока я соображаю, что ответить, Лея сделала желаемый вывод.

— То — новый папа. А новые мамы тоже бывают?

— Какая разница? — пожимает плечами Люк.

— Тогда почему ты — не наша новая мама? — выруливает наконец на мысль, ради которой весь этот разговор и затевался, хитрюга-Лея.

— Я… Это не так просто…

— Ситуация требует дальнейшей проработки, — с интонацией лорда Вейдера отзывается Люк.

Дети переглядываются, но пока я выхожу из ступора, отвлекаются на появившуюся в комнате Клеопатру.

* * *

После ранения характер выздоравливающей Клеопатры заметно испортился. И маринованные в сметане мыши не всегда помогают. Особенно, когда в поле зрения Клео появляются те, кого она отчего-то сочла виновниками недавнего происшествия. А это прежде всего директор Айсард и ногри Криис. Первый, потому что именно директор отрывал разъяренную, но уже ослабевшую от потери крови кошку от полузагрызенного врага. Отнятую добычу ему не простили и дважды гадили на оставленные в приемной главкома вещи, предварительно разодрав когтями то, что получилось разодрать. Третий раз менять плащ и кейс с деками Айсарду не пришлось только потому, что флот покинул столицу.

Криису же достаётся, видимо, из-за того, что слишком быстро потерял сознание и в защите пассажиров практически не участвовал. Нет, вещи ногри Клео не портит. Она обрушивает на «коллегу» ледяное презрение. Он теперь не просто пустое место, а едва ли не источник потенциальной угрозы для охраняемых лиц. Вот и теперь, стоило Криису занять место на посту у входа на мостик, как Клеопатра демонстративно расположилась между ним и гостями. Едва ли многие из присутствующих поняли смысл кошачьих перемещений. Но Криис-то понял и в очередной раз жутко обиделся. Как ребенок, право слово. Мало того, своим серьезным отношением он лишь раззадоривает мстительную кису.

Которая не просто творит черную месть, но и нежится в лучах общественного внимания, ибо развалилась в обманчиво-вальяжной позе перед многочисленными зрителями. А как же. Если бы не они, столь серьезных мер безопасности на мостике флагмана не потребовалось бы. Но сегодня на борту «Истца» сенатская комиссия. Так что приходится соответствовать.

Впрочем, появление Дарта Вейдера со свитой заставило Клео запрыгнуть на кронштейн одного из мониторов, ибо капитана Гриффа она признавала равным себе, отчего могла позволить залечь у него над головой и свесить хвост, но так, чтобы он не мешал офицеру работать, лорда ситхов же она опасалась, четко отдавая себе отчет в том, что Вейдер на хвост наступит и не заметит.

Реакцию «милой киски» на «императорское чудовище» заметили и гости и тихо завозмущались. Неудивительно: наличие зооактивистов среди сенаторов весьма вероятно. Уж такая нынче на борту «Истца» компания. Нелояльная и сомневающаяся. Которой будут демонстрировать человеческое лицо флота. Это нелояльным и сомневающимся правителям систем Среднего и Внешнего кольца демонстрировали образцово-показательный расстрел базы пиратов. Сенаторам же покажут образцовую спасательную операцию.

Пока Юларен рассказывает комиссии о сути возникшей у геолого-разведочной экспедиции проблемы, я отвлекаюсь на тихий шепот маленьких Скайуокеров, которые, как выяснилось, вчерашний разговор про маму не забыли.

— Я все узнала! Короче, чтобы тетя с дядей стали папой и мамой, они должны спать в одной спальне.

— Зачем?

— Ну… Так полагается.

— Ладно. Это все?

— Нет. Если люди просто спят в одной комнате, то они сожители.

— Точно! Как штурмовики в кубрике: по десять человек спят, а папами не становятся!

— Не отвлекайся. Чтобы все было по закону, им еще расписаться надо.

— Где?

— В мэрии. Еще можно в какой-нибудь храм сходить, но это необязательно.

— А где мы мэрию возьмем?

— Дурак, «Энциклопедия для самых маленьких» для кого писана? Известно же, что вся полнота имперской власти на борту космического корабля находится в руках его капитана.

— Капитан Грифф, значит.

— Да. Только для верности сперва папу и Инэри надо как-то в одной спальне запереть.

— Зачем?

— Тогда папа, как честный человек, просто обязан будет на Инэри жениться.

— Как это?

— Так во всех фильмах говорят.

— А запирать обязательно в спальне? Я думаю, заблокировать кабину лифта будет проще.

— Я точно не знаю, но лучше не рисковать. Сказано в спальне — значит в спальне.

Не выдерживаю и фыркаю от смеха, чем полностью выдаю себя.

— И ничего смешного! Мы, между прочим, о твоем же счастье заботимся! — обижено пыхтит Люк.

— Вы — мое счастье. Только не кажется ли вам, что прежде всего надо спросить у нас с папой.

— Чего спрашивать, когда все и так видно? — вовсе не смутилась Лея.

— Точно! — поддакивает Люк. — У тебя в комнате папино фото над кроватью висит? Висит! Он на тебя смотрит? Смотрит!

— Ну, мало ли кто на кого смотрит!

— А он смотрит по-особенному! Как в кино для взрослых!

— Это что еще за кино для взрослых? — изображаю праведный гнев, но реально пытаюсь, но не могу вспомнить каких-то особенных «раздевающих» взглядов Дарта Вейдера.

— Там, где сперва долго смотрят друг на друга, а потом целуются.

— Ладно, допустим. Только пообещайте мне, что вы дадите нам самим разобраться. Ладно?

— Ладно. Только не очень долго.

Сей странный разговор завершается, но не тем, что тема исчерпана, а в связи с входом «Истца» в зону бедствия. А тут занятно. С размахом. Уж не знаю, что рудная компания делала с вроде бы безатмосферной планетой, но в результате разудалой хозяйственной деятельности, либо вследствие неких загадочных природных процессов планета взорвалась, разлетевшись просто в щебень, погребя в плотном каменном облаке все орбитальные сооружения. Теперь нашему взору предстал компактный, но необычайно плотный рой камней, который пока и не думает заметно размазываться по эклиптике бывшей планеты, и внутри которого беспомощно кувыркались спасательные капсулы и уцелевшие отсеки баз горняков. Адмирал Юларен жизнерадостно сообщает, что терпит бедствие не менее ста тысяч живых душ, и долго без помощи они не продержатся. И как лорд Вейдер собирается их вытаскивать?

Как выяснилось, по-скайуокерски грубо и незатейливо. По замыслу ситха, «Истец» прет прямо в центр роя, сжигая крупные куски и рассекая плотный эллипс на части, заставляет обломки рассеяться, после чего прочие корабли эскадры подбирают пострадавших из ставшего гораздо менее плотным астероидного поля. На замечание сенатской комиссии о недопустимо высоком риске для «Истца» лорд пафосно напомнил о миссии имперского флота — ценой своих жизней защищать подданных его величества Палпатина.

Сенаторы заткнулись, хотя желание выйти прямо на ходу написано на рожах у половины. На их фоне моя недавняя знакомая сенатор Мон Мотма хоть и заметно побледнела, но смотрится как образец самообладания. Впрочем, у нее выбора нет: накосячившая горнодобывающая компания зарегистрирована в секторе Чандрила.

Маленькие Скайуокеры, напротив, находятся в предвкушении захватывающего приключения: верный признак — если папа сосредоточен, а прочим взрослым страшно, быть веселью. Я этого воодушевления не разделяю, но и к панике не склонна. Сила Дарта Вейдера способна обеспечить кораблю дополнительную защиту, а опыт — проложить идеальный курс. Кроме того, рой невелик, в случае серьезных повреждений мы должны успеть выйти в чистое пространство. Правда, тогда все прочие силы ринутся спасать уже нас, и впечатление от мероприятия будет безнадежно испорчено.

Смотреть на управляющего не только огромным кораблем, но, кажется, и потоками самой Великой ситха оказалось просто завораживающим зрелищем. Лорд оставался непоколебимо спокойным, при этом не плыл по потоку Силы, но жесткой рукой управлял ее потоком. Такой мощи я не видела никогда ранее. Я не могу отвести глаз от статной фигуры владыки Тьмы.

Впрочем, для тех, кто не чувствует Силу, тоже есть на что посмотреть. Слаженная работа экипажа — это красиво. А то, что творится за обзорной плоскостью надстройки — ужасно. Самым малым ходом «Истец» вполз в самое каменное месиво, заставляя ударяющиеся о его щиты камни отскакивать и разлетаться за пределы границы скопления. По наиболее крупным обломкам заработали турболазеры. При этом на посадочном комплексе исхитрились подхватить лучом захвата и затащить на палубы несколько спасательных капсул с тоннами щебня в придачу. Сдается мне, что моргнувший и перешедший в аварийный режим свет — не результат технического повреждения, а заранее заказанный лордом спецэффект для дорогих гостей. Как и пара резких толчков, с которыми якобы не справились генераторы искусственной гравитации. Хотя, в результате последнего не устоявшей на ногах и ухитрившейся поцарапаться при падении госпоже Мотме «боевую рану» системы «ссадина на коленке» пришлось экстренно обрабатывать.

Наконец Дарт Вейдер счел миссию «Истца» выполненной, и корабль выбрался на свободное пространство. Сенаторы вмиг изъявили желание встретиться с пострадавшими. Не иначе как торопятся разъяснить народу собственную значимость, благодаря которой даже такое никчёмное и даже опасное образование как имперский флот способно сотворить что-то стоящее. Лорд не возражал. Все посторонние потянулись к лифтам. Вейдер напомнил мне на ходу о том, что ждет меня в зале для тренировок.

Идею Палпатина повысить уровень моей боевой подготовки Дарт Вейдер воспринял как приказ. Возражения не принимались. Мол, будущего генерала Коту джедаи в храм приволокли, когда тому тоже было девятнадцать. Только мне кажется, ситху просто нравится безнаказанно гонять меня по залу. Хотя некоторый прогресс в результате все же наметился. Но его сочли недостаточным. Может, Вейдер просто мстит мне за многолетние и не всегда приятные медицинские процедуры?

С мыслью об этом я кивнула заходившему вслед за сенатором Мотмой в лифт лорду и направилась переодеваться. Можно особо не торопиться, едва ли главком быстро избавится от своры сенаторов.

В личных покоях Вейдера первым делом встречаю близнецов, которые смотрят на меня уж как-то совсем озадаченно.

— Ты разве не с папой в лифте поехала?

— Нет.

— Но R2-D2 сообщил, что папа сел в лифт с дамой.

— Ну, да. С сенатором Мотмой.

-Это кто?

— Рыжеволосая дама в белом. Вы должны были ее заметить сегодня.

— Что? Эта!.. — ахнула Лея.

— Швабра стриженная! — подсказал сестре конец фразы Люк.

— Дети! Что за площадные выражения? Разве так можно?!

— И ничего они не площадные. Это Грифф и Юлареном про нее так на мостике говорили, — насупился Люк. — А еще Рекс сказал…

— Потом расскажешь! Сейчас надо бежать спасать папу! Может, еще не поздно! — взревела Лея.

Оба срываются с места. Следом скачет Клео. Скайуокеры уже больше года самостоятельно передвигаются по кораблю. Ногри или кошка следуют рядом, но самостоятельность малышей без особой нужды не ограничивают.

Дети унеслись прочь. Похоже, их стараниями лорд Вейдер застрял в лифте. А что, Люку вполне по силам такое устроить. Только на месте сенатора Мотмы в столь интимной обстановке должна была очутиться я. Теперь же мне только и остается, что сидеть и ждать результата сего рискованного эксперимента.

Ждать пришлось недолго. Дарт Вейдер появился, придерживая за талию завернутую в его плащ Мотму. Близнецы подозрительно тихо следовали сзади.

— Доктор, помогите сенатору привести себя в порядок.

Голос ситха звучит предельно официально. А вот что душит лорда, гнев или смех, я не поняла. Провожу пострадавшую в соседнее помещение… Н-да, в том, что осталось от платья госпожи Мон, без плаща неприлично появиться даже на большинстве пляжей галактики. Это какие же кошки его драли? Хотя… Я, кажется, знаю, чьих когтей дело. Мастерская работа: сама сенатор от когтей не пострадала. А вот с прической у нас что? Нет, это не Клео. Она плеваться жвачкой не умеет. Хорошо хоть у сенатора волосы не длинные. Ну, как хорошо. Срезать пришлось мало, зато на голове осталось еще меньше. Под стать прическе Дарта Вейдера осталось. Впрочем, свалившиеся на нее неприятности сенатор пережила со стоическим спокойствием. Молча приняла мою помощь и так же молча удалилась. Боюсь только, в комментариях в голонете она окажется куда разговорчивее.

Вернувшись в гостиную застаю следствие по делу в самом разгаре.

— Мы тебя ждали, ждали. А ты все не шел и не шел, — самозабвенно начал сочинять Люк.

— Мы начали волноваться и пошли тебя искать, — подхватила Лея.

— А тут техники сказали, что ты в лифте застрял.

— И мы еще больше испугались.

— Когда двери открылись, там в темноте кто-то весь в белом сидел. Мы подумали, что это датомирская ведьма!

— Я закричала.

— Я в нее из трубочки плюнул. Хотел в глаз, но не попал.

— Ты только Клео не наказывай. Она на ту тетеньку кинулась, потому что мы испугались.

— И техники не виноваты. Я лифт хотел усовершенствовать, а он поломался…

Дети смолкли и выжидающе смотрели на недовольно пыхтящего отца. Наконец, выдержав паузу, вновь первой заговорила Лея.

— Ты теперь на той страшной тетеньке женишься?

— Да что я — с дагобского дуба рухнул, — возмущенно фыркнул лорд.

— Правда?

Маленькие Скайуокеры вмиг оказались на шее у отца.

— Что это с вами? — заподозрил неладное тот.

Пришлось прийти юным сватам на помощь.

— Они решили, что после проведенного наедине с сенатором времени в лифте вы, как честный человек, будете обязаны на ней жениться.

Лорд явно не нашелся, что ответить, и теперь выручать пришлось уже его.

— Почему вы сами из застрявшего лифта не выбрались?

— Один вылез бы без проблем. Но там пришлось бы прыгать почти с четырех метров. У госпожи Мотмы это едва ли получилось бы без последствий. Вот и решил лучше подождать техников.

— Папочка, нам, кажется, спать пора? — опустила глазки долу Лея.

Решивший, что дети прониклись подобающим чувством вины, лорд удовлетворенно кивнул, позволяя парочке уйти к себе в спальню.

— Сегодня никаких сказок на ночь! — решил усилить воспитательное воздействие папаша.

Лорды ситхов могут быть такими наивными? Или Вейдер — ходячая иллюстрация тезиса о слепоте родительской любви. Мелкие же совершенно очевидно новую пакость задумали. Надо вмешиваться.

Впрочем, когда я заглянула в детскую, там все оказалось вполне пристойно. За тем, чтобы малыши как следует разобрали постели и улеглись проследил Криис. Ногри ретировался, стоило мне войти, прихватив с собой вертевшуюся под ногами Клео. Та, вопреки обыкновению, шипеть на телохранителя не стала. Такое поведение кошки показалось странным, но я не придала этому особого значения. Некогда оказалось. Детей вновь интересовали совсем не детские вопросы.

— Инэри, как ты думаешь, могла эта Мотма влюбиться в папу? — начала Лея.

— Не знаю. Говорят, госпожа Мон была подругой вашей мамы. Но с твоим папой она вроде бы не дружила.

— А если она захочет поселиться на «Истце»? — выдал следующее опасение Люк.

— Ну, это едва ли.

— Почему? Здесь же так круто!

— Она привыкла к Сенату.

— Ну и дура.

— Люк, следи за своими словами!

— Извините.

— Точно! — перебила брата Лея. — Нам следует извиниться перед тетей Мон. Ты проводишь нас завтра утром в ее апартаменты?

— Договорились.

У меня вновь возникло ощущение некоего сговора, но причин отказать в просьбе не было.

* * *

К сенатору Мотме мы пришли во время завтрака. Рановато, конечно. Но дети так торопились извиниться за свои вчерашние шалости, что кушать не могли. Госпожа Мон выглядела больной и не выспавшейся, нашему визиту удивилась, но встретила гостей радушно и усадила за стол. После покаянной речи и ответных заверений о том, что извинения приняты, между Леей и сенатором завязалась вполне светская беседа. Мы с Люком помалкивали. Мотма поинтересовалась, не скучно ли деткам на корабле.

— О, нет, госпожа сенатор. Здесь интересно. Хотя иногда чуточку страшно.

— Страшно. Но лорд Вейдер уверяет, что это самый мощный и надежный корабль. Хотя, вчера мне так не показалось.

— Вы о полете в тех камнях? Что вы, это сущие мелочи. А вот то, что после последнего визита на Коррибан на борту завелся дух ситха, гораздо опаснее. Во всяком случае, для неподготовленного человека. Или если призрак кого невзлюбит.

— Глупости все это и бабские сказки, — заворчал Люк, не отрываясь от чашки с хлопьями. — Старпом говорит, что просто крысы в вентиляции завелись.

— Ага как же! — вмиг растеряла повадки светской дамы Лея. — Того рыжего штурмовика тоже крыса?

-Так он же рыжий был! Это совсем другое дело.

— Вот именно, все знают: ситхи рыжих не любят.

— Болтовня все это, не слушайте эту балаболку, — опять не согласился Люк. — Папа, например, говорит про вас, что сенатор Мотма — интересный человек, требующий особого внимания.

Маленькие интриганы ради этой как бы случайно рассказанной скрытой угрозы весь этот балаган устроили? Хотя Мон весьма нервно реагирует не столько на сообщение о живом интересе ситха к ее персоне, сколько на проявления детского фольклора про страшного-страшного ситха из темной-темной комнаты. Хотя опытный политик Мотма мастерски скрывала свой страх, его почувствовала не только я, но и малыши. При всем своем коварстве они — просто дети. И Лея принялась вполне искренне успокаивать тетю Мон.

— Никакая это не болтовня. Только даже если вы, тетя Мон, что-нибудь такое ночью слышали, то это пока неопасно. Призрак сперва три ночи жертву пугает, а только потом по-настоящему за нее берется. А мы через два дня на Корусант вернемся.

Что за бред? Кроме того, сенатора он особо не успокоил. Дети доели хлопья, сказали «спасибо», и мы удалились. Стоило выйти в общий коридор, как нам встретился забравшийся на стремянку, чтобы снять решетку вентиляции Криис. Стоило ему это сделать, как из трубы выскочила Клеопатра.

— Стоп. Что происходит?

— Ничего особенного, мэм. Зам по тылу приказал погонять крыс в вентиляции, вот я кошку туда на ночь и запустил, а теперь назад выпустил.

Словно стремясь подтвердить правдивость слов ногри, Клео мирно терлась лбом о его сапог.

— Ничто так не объединяет разумных, как наличие общего врага? И кто до этого додумался?

Вопрос риторический. На него никто и не ответил. Да и зачем. Я и сама догадалась о том, что оказавшаяся в воздуховоде Клео быстренько добралась до спальни той, кого она сочла врагом. В результате у Мон Мотмы выдалась незабываемая ночь, когда в темноте словно из стены на тебя смотрят светящиеся глаза и раздаются душераздирающие звуки. Только не говорите мне, что это дети придумали. Ногри ничего и не говорил, впрочем.

* * *

Уж не знаю, есть ли между этими двумя событиями взаимосвязь, но «Истцу» до столицы оставалось около суток, когда в голонете появилась статья сенатора от Чандрилы о состоянии имперского флота. Главная мысль заключалась в том, что несмотря на всю мрачную брутальность Дарта Вейдера огромные деньги, выделенные на создание флота, оказались банально разворованы. В результате хваленые корабли проекта «Имперский» — фанерные, но при этом все равно ржавые. На борту хозяйничают крысы, а головы экипажей забиты суевериями.

— Врушка, — оценил статью Люк. — Но дело, кажется, сделано. К папке она больше не пристанет.

— Я бы не была в этом так уверена, — чуть снисходительно взглянула на брата Лея. — Говорят же: «Милые бранятся, только тешатся». Может, она так папино внимание на себя обратить хочет?

— Будем иметь в виду, — кивнул Люк.