Рёхэй (гет)

За те краткие секунды, за какие Какаши, сломя голову прыгая по веткам деревьев, бежал на подмогу к своему ученику, его мозг только и успевал фиксировать замеченные умения Рёхэя. К примеру, его отточенный навык хождения по поверхности воды, при котором бег Рёхэя, если пацану надо было увеличить свою скорость и мгновенно уйти из-под удара, местами напоминал скольжение, как у опытных шиноби, добившихся этого результата спустя множество тренировок и привыкших держаться на поверхности воды без каких-либо лишних усилий. А если Рёхэй, непредсказуемо отскакивая от нападавших, падал на гладь озера, он удерживался на ней любой частью своего тела, а когда подскакивал на ноги, резким движением поднимал вместе с собой брызги воды и тем вполне эффективно заслонял обзор нападавшим, выигрывая для себя несколько драгоценных секунд форы.

К этому Какаши сильно дивила скорость пацана. Сколько бы он не наблюдал за ним, что тогда ночью, когда Рёхэй бегал по лесу от стариков, что теперь и здесь, его скорость, пусть Рёхэй порой едва успевал избежать удара, медля то ли для вздоха, то ли для того, чтоб осмотреться, то ли в этом случае всё дело было в его ране, он всё же успевал опередить противников, бывших значительно сильнее его и конечно же, куда опытнее него, в общем, его отменная скорость Какаши и правда завораживала.

И Какаши понимал, что в основе всего этого, в каждом движении Рёхэя, в его быстроте и в прочих подмеченных умений пацана, ощущалось просто неимоверное количество сложных и основательно продуманных тренировок, которые генины, даже клановые, отличавшиеся от основной возрастной группы Рёхэя по уровню своей подготовки, обычно не проходили. А по ряду умений, включая контроль чакры, пацан легко мог дотянуть до уровня чунина, тем частично подтверждал догадку старика третьего, что он вполне даже мог оказаться сильнее Какаши.

Но раздумывая таким образом, Какаши не отвлекался и был наготове. Его пальцы сжимали кунай, а его взгляд с активированным шаринганом, напряжённо цеплявшийся за движущиеся по воде тени, вылавливал тот самый момент, когда в этом скоростном бою ему можно будет метнуть кунай без риска угодить им по шустрому пацану, просто хаотично мелькавшему между двумя шиноби в серых плащах.

-Какого они творят... — с раздражением процедил сквозь стиснутые зубы джонин, замечая, что противники Рёхэя синхронно ускорились, а их удары стали на порядок сильнее, да так, что попадись под них, то точно будет крышка.

На что Какаши, и без того крайне встревоженный за пацана, что его нервы без его ведома были натянуты, как металлическая струна, а все его мысли, крутившиеся в голове, так или иначе были зациклены на одном проблемном ученике, бежал с каждым шагом всё быстрее и быстрее, лихо перепрыгивая на очередную ветку дерева, что он едва успевал поглядывать себе под ноги.

Это Какаши, заметив изменения в бою, догадался, что два кретина нацелились немедленно ухлопать Рёхэя, а с тем он догадался, что именно повлияло на их решение.

«Они заметили отсутствие третьего».

Весь этот бой происходил настолько быстро, что было неудивительным, что нападавшие где-то двадцать, тридцать секунд не замечали пропажи своего напарника. Они попусту не успевали уследить за всем ходом битвы, и это была заслуга Рёхэя, всецело занявшего их собой.

Тут то пацан, что сделал для блокировки удара того шиноби, кто всё держался с ним рядом в неразрывной, оттого весьма опасной сцепке, без ручных печатей, если только Рёхэй не научился складывать ручные печати одной рукой и это не провернул незаметно для шарингана Какаши, создал неожиданно мощный порыв ветра, рывком сошедший с его руки, в которой из-под тёмного плаща лишь на краткий миг выглянуло лезвие куная, обволочённое заметной голубоватой чакрой.

Шиноби, чей удар не прошёл, отшвырнуло на пару шагов в сторону, и тот, замерев на месте, в слабости опустился на подогнутое колено. Рёхэй же, благо пацан соображал головой и понимал, что ему останавливаться было нельзя, тут же рванул вперёд, хлопая за спиной своим большим плащом. За ним устремился последний шиноби, не менее быстрый, чем сам Рёхэй и уже метнувший кунай в свою цель, но на удачу, а точнее из-за завидной юркости пацана промазавший по нему.

Вот именно в эту секунду, как второй шиноби упал на колено, кунай Какаши пронзил раненому кретину шею, заваливая того в воду.

«Ещё и стихия ветра...» — тем временем отметил Какаши новый подмеченный факт, несколько сбивший своей неожиданностью весь ход его мыслей.

Рёхэй обладал редким для шиноби Конохи природным преобразованием, говорившим Какаши сразу о двух вещах. Во-первых, у пацана уже был продвинутый уровень контроля чакры, и это Какаши отсюда оспорить никак не мог. А во-вторых, подмеченный факт вносил в рассуждение Какаши целый ряд сомнений, направивший его мысли иным путём.

Насколько Какаши знавал, среди Нара не было шиноби, обладавших этой стихией, и Шикаку ей тоже не обладал. Обычное дело для всякого Нара владеть стихией инь, основанной на духовной энергии, что Какаши ожидал и от сынка Шикаку, да в чём он, как вышло, серьёзно поторопился со своими только на первый взгляд очевидными предположениями.

И джонин, между прочими мыслями раздумывая о подмеченной странности, да на одном дыхании перепрыгивая по веткам деревьев с уже вынутым из подсумка третьим кунаем, предназначавшимся последнему уроду, вероятно, самому сильному или же самому везучему из троицы кретинов, он, полный тревог и сомнений, но даже так, пытался правильно осмыслить ситуацию. И пусть он ранее и предположил, что Шикаку, так интенсивно усиливая пацана, преследовал какую-то свою цель, неизвестную, оттого и сомнительную, сейчас же Какаши, видя имеющийся результат, на Шикаку и не думал сердиться, и даже в чём-то поддерживал главу клана Нара и его нестандартный метод воспитания младшего сына.

Что бы Шикаку в пацана не вложил, тот без сомнений поступил правильно, так как Рёхэй в опасный момент смог за себя постоять. Не отбив тот удар, он был бы ранен или вполне мог бы к этому моменту погибнуть.

А подумав о Шикаку, джонин в миг припомнил слова своего недавнишнего провожатого, кто тоже куда-то запропастился, о том, что Шикаку, как и другие Нара, здесь. Он недоброй мыслью подметил, что те до сих пор не показались на глаза, а если они и вмешивались в битву пацана, делали это так незаметно, что Какаши их присутствия ещё не определил, мимоходом подмечая поразительное умение Нара скрываться в собственном лесу, числившемся за этим кланом с самого становления Конохи.

«И где их всё носит? — за мысленной руганью у джонина в голове проскочил и более адекватный вопрос, но осмотреться он не успевал, а как в руке нападавшего он углядел второй кунай с креплёной на нём бумажной печатью, какой последний из троицы приготовил метнуть в пацана, явно не успевая догнать Рёхэя и не успевая использовать свои дзюцу, поэтому то и задумавший остановить быстроногую цель действенным взрывом, Какаши, чуть не свернув себе шею, вновь выругался. — Вот урод!»

И он метнул свой кунай, метко, резко и со всей силы, но уже знал, что опоздает, и что в этот раз, даже убив врага, он скорее всего уже не успеет помочь ученику, не успеет прикрыть его от возможного взрыва. Сердце у Какаши предательски дрогнуло, с болью, с испугом, так, будто всё было решено, будто Рёхэй непременно пострадает, а с губ Какаши чуть было не сорвался крик, вовремя прижатый и перешедший в мысленное и привычное ему:

«Твою ж...»

Какаши, уже не отдавая себе отчёта, стремительно выпрыгнул из укрывавшего его леса на светлую часть озера, что сделал как раз после взрыва, после того, как над озером прошёлся жаркий порыв воздуха, ясно показавший джонину несколько неучтённых им обстоятельств. И если он каких-то там пару секунд назад предположил, что нападавший шиноби, к этому времени уже убитый и плавающий в озере спиною кверху, чтоб остановить Рёхэя воспользуется взрывом, нужно будет складывать отдельно ручные печати. Ещё пару секунд назад у джонина имелась он не догадался, что этот кретин метнёт в пацана печать взрыва, для активации которой тому не какая никакая надежда, что нападавший не станет так рисковать и не станет убивать генина взрывом. Слабая надежда, крохотная... но всё же... В момент взрыва, что оказался мощнее стандартных, и что стало ещё одним обстоятельством, о котором Какаши совершенно не подумал, так вот со взрывом, с запечатанной в бумажную печать мощной техникой огня, вырвавшейся из неё просто огромным шаром, джонин понял свои ошибки в расчёте. Понял, что произошло и что пацан не уцелеет, оттого и похолодел, и пусть он выпрыгнул на поверхность воды, он, опоздав, остановился на месте.

Тёмный лес, до того озарившись красным всполохом, сильно слепящим глаза, и в момент активации чудовищной печати в течение пары секунд на всю округу заполнившийся оглушающим грохотом, смешанный звуками треска, отчего-то напомнившими Какаши, как при сильной битве ломаются деревья, в следующие секунды стих и потемнел, а озеро, та её часть, где должен был находиться пацан, покрылось клубами едкого дыма, не дававшими возможности хоть что-то разглядеть.

Сердце Какаши замерло, а сам джонин позабыл дышать, но не замечая этого, он до рези в глазах всматривался в дым, ища хоть какой-то признак движения. Хоть что-то. Вскользь увидел тёмные силуэты, появлявшиеся у озера, знал, что это Нара, как и он сам, сильно опоздавшие со своей помощью, но Какаши не отвлекался на них, а когда дым стал развеиваться, открывая пустоту всё ещё потемневшей глади озера, сердце Какаши с болью сжалось, отказываясь признать, что Рёхэй так быстро погиб. И... может кто услышал его непроизнесённую мольбу, в следующую секунду из воды вынырнул пацан. Он сделал громкий вздох, заставляя им дышать и Какаши, упёрся руками о поверхность воды и путаясь в мокром плаще, вылез, заваливаясь на спину и продолжая с шумом дышать.

-Ха... ха... ха... ха... — в образовавшейся тишине слышно было каждый его вздох, и с каждым услышанным вздохом этого негодного пацана сердце Какаши начинало биться ровнее и спокойнее.

«Маленький паршивец...» — выдохнул джонин, с этой мыслью прорывая напряжение, что он только что испытывал, и с мягкой улыбкой, правда на всё ещё дрожавших губах, впрочем, то под маской видно не было, он пошагал к выжившему ученику, заметив, что к Рёхэю, опережая его, устремился и Шикаку, к моменту, когда Какаши подошёл к ним, склонившийся к Рёхэю и уже крепко прижавший приподнявшегося на локте пацана к своей груди.

-... молодец... — услышал джонин одно единственное слово из всего того, что глава клана Нара сказал своему сынку.

А после Какаши увидел взгляд Рёхэя, поверх плеча Шикаку Нара устремлённый строго на него, мутный, тёмный, хорошо видно, что чем-то ошарашенный, но главное, живой.