Гарри Поттер и Охота за Хоркруксами (гет)

Гарри уверенным шагом вошёл в уже знакомый ему зал. Сейчас здесь царила абсолютно непроглядная темнота.

– Стой, – послышался за его спиной голос Рона, – это же комната, созданная самим Салазаром Слизерином. Тут могут быть ловушки для нечистокровных.

– Я так не думаю, – возразила Гермиона, к которой, собственно, и обращались, – когда эта комната создавалась, он должен был предполагать, что сюда сможет войти его наследник, и только он. К тому же, на мой взгляд, голодного василиска вполне достаточно, что прикончить умника, всё-таки умудрившегося сюда попасть. Зачем подвергать своё родство излишней опасности?

– А откуда ты знаешь?! Вдруг у чистокровных тёмных магов так принято, – выдвинул своё следующее предположение Рон, – если не справился с ловушкой – недостоин быть наследником.

Гарри, всё ещё слышавший их разговор краем уха, и поспешил отойти подальше. Логичные объяснения Гермионы неожиданно напомнили ему прошлый поход за хоркруксом с Думбльдором. Тогда он тоже беспокоился за директора каждый раз, когда он преодолевал очередное препятствие. А директор после его вопросов или предостережений каждый раз спокойно пояснял свои действия. Несмотря на то, что это произошло уже несколько месяцев назад, Гарри помнил некоторые обрывки своего разговора с погибшим учителем почти дословно:

Свой вопрос, – "А... эта лодка безопасна?", – заданный им при виде обнаруженной Думбльдором одноместной лодочки, и его ясный ответ, – "Я думаю, да. Волдеморту нужно было создать такое средство передвижения через озеро, чтобы не привлечь внимания тех созданий, которые его населяют, если б кто-нибудь когда-нибудь захотел бы прийти и уничтожить его хоркрукс".

"Вот так это и было. Всё просто: значит, пока мы плывём в лодке Вольдеморта к его следующей ловушке, они нам ничего не сделают", – вот что это означало на деле. Продолжал Гарри ворошить свои невесёлые воспоминания, почему-то слишком ярко всплывшие в памяти. А вот ещё, припомнилось ему:

Думбльдор сообщил ему, что собирается выпить зелье, мешающее ему достать хоркрукс. "И что я тогда спросил? – ...А что, если оно вас убьёт? – Ну да, что-то в этом роде. И что он мне тогда ответил? – Лорд Вольдеморт не захотел бы убивать человека, который смог достигнуть этого острова".

Так Гарри дошёл почти до самого подножия статуи Слизерина. Здесь ему путь преградил Василиск. Уже почти разложившийся – остались только кости и чешуя.

"А когда я, ошарашенный его высказыванием относительно того, что Лорд не будет нас убивать, попытался напомнить ему, с кем мы имеем дело, Думбльдор так же чётко разъяснил, что нас не захотят убивать только сразу же, а не вообще, и даже доступно объяснил, почему именно", – всё также мрачно раздумывал Поттер, – "Он тогда хотя бы знал, что находится на пути к хоркруксу. Настоящего хоркрукса там, правда, не оказалось, но когда-то он там определённо находился. А теперь приходится строить всевозможные догадки самому. Как же тяжело без Думбльдора!"

С комнатой Салазара у всех троих были связаны большие надежды. Рон искренне надеялся, что один из хоркруксов Вольдеморта был спрятан именно здесь. Он уже аккуратно прошёлся по замку, пытаясь призывными чарами притянуть к себе хоркрукс, ну или хотя бы то, что на эти заклинания среагирует, но пока безрезультатно. Не было даже признаков того, что подобный черномагический объект спрятан где-то поблизости. Естественно, такой способ был рассчитан "на удачу", так что тогда в успех не очень-то верил даже сам Уизли. Что ж, по мнению того же Гарри, это было всё равно лучше, чем целыми неделями строить бесполезные догадки. Сам же он оптимизма Рона не разделял. По теории Поттера выходило, что единственное время, когда Вольдеморт имел реальную возможность что-то спрятать в Хогвартсе незаметно для Думбльдора, была именно тогда, когда он возвращался сюда, чтобы устроиться на работу. Так что времени на это дело у него было немного, и вероятность того, что он в тот день потащился именно сюда – такой же. Гарри это место привлекало совсем другим своим свойством: здесь можно было не только не опасаться, что кто-нибудь неожиданно зайдёт во время отработки использования каких-нибудь не очень законных заклятий. Здесь можно было ещё и совершенно свободно упражняться в применении абсолютно любой магии, даже в использовании непростительных проклятий, не опасаясь, что это засекут в министерстве. При этом он так зажёгся идеей сделать из этого помещения секретный тренировочный зал, что его даже не останавливал тот факт, что сюда крайне трудно добраться, и ещё труднее выбраться.

"А вот это тут явно лишнее", – как-то отсутствующе решил он, недобро глядя на тушу Василиска, развалившуюся на каменном полу. На самом деле, его мысли по-прежнему витали далеко отсюда: "И ещё Думбльдор перед смертью успел многому меня научить. Раньше учили меня, теперь – учу я. Только вот меня он учил главному – как победить в этой войне. А я пытаюсь показывать ребятам сглазы и защиту от них. Как это поможет, если почти все нападения строятся на интригах, точных шпионских донесениях, предательствах, хитрейших ловушках, и других малоприятных вещах? Мои родители могли бы выжить, если бы не..."

– Вингардиум Левиоса, – негромко, но очень зло произнёс он, направляя заклинание перед собой. Рука само собой вывела давно заученное движение: взмахнуть и рассечь, и в Василиска уже летел привычный белый лучик заклинания. Тут-то его и поджидала следующая проблема: шкура умершего существа, хотя и поблекла, всё ещё отлично отражала любую направленную на неё магию. Слишком задумавшегося Гарри просто подняло его же заклинанием, пару раз крутануло в воздухе, и не очень мягко опустило.

– Мобилиарбус! – Вскричал Гарри, мигом вскочив на ноги. На этот раз Поттер был готов и тут же отскочил в сторону, пропуская заклятье мимо.

– Гарри, – негромко окликнула его Гермиона.

"Так значит ты тут такой непробиваемый?!" – Авада...

– Гарри, – резко окрикнул его Рон.

– ЧТО?!

– Ну... ты мог бы потренироваться потом, – ответил его друг.

Гарри, до которого только дошло, что он чуть не накричал на друзей, поспешил извиниться. Оказалось, что он так увлёкся своими воспоминаниями, что даже не обратил никакого внимания на изменившееся освещение в зале. Около входа висел огромный синеватый шар, освещающий окружающее его пространство на десятки футов вокруг своим мягким, ровным светом. За счёт этого стало достаточно хорошо видно длинный ряд колонн, выполненных в форме змей, в ближайшем конце зала уже угадывались контуры громадной статуи Слизерина. "Не иначе как Гермиона, постаралась", – решил Гарри, сам он никогда не видел, что бы какое-либо помещение освещалось подобным образом. Однако даже такому заклинанию было не суждено осветить всей тайной комнаты. Работа предстояла масштабная.

Сначала ребята передвигались осторожно, сканируя заклятиями каждый угол, но уже через пару часов все разгуливали как у себя дома. Вернее, почти как у себя дома. Гарри чувствовал себя здесь куда свободнее чем, к примеру, у бывших опекунов. После подтвердившегося прогноза Гермионы о том, что ловушки тут отсутствуют, Рон уже ни капли за неё не беспокоился. Так этот поход из разряда опасных, перекочевал в скучные. Гермиона, подходя то к одному, то к другому углу, запускала в стену заклинание, а оно уже высвечивало наличие в ней магии. Чуть голубоватое свечение – противоаппарационный барьер – равномерно распределялся по всему помещению, зелёное свечение около входа – запирающие чары, то же зелёное свечение, только чуть темнее, – запирающие чары с паролем. Точного описания всех этих цветов со всеми возможными оттенками не было ни в одной книге, но ребята очень быстро приспособились их различать. К сожалению, всё это оказалось бесполезным: хоркрукса здесь не было и в помине. Гарри, с самого начала не особо рассчитывающий на успех, даже не огорчился. Это место, представляющееся ему как очень хорошее место для отработки проклятий, которые в будущем могли бы спасти ему жизнь, находилось в вполне пригодном состоянии. Что же до Гермионы, то у неё уже имелись определённые планы на халявную сверхсекретную площадь: "Здесь будет небольшая полоса препятствий, здесь бункер, который я буду учиться запирать и открывать особыми заклятиями, об использовании которых в школе министерству знать не обязательно, вон там Гарри будет разминаться...". Сама Гермиона в данный момент вызвалась по быстрому переписать руны, высеченные у подножия статуи Слизерина. Этого запланировано не было, да и к общему делу древняя запись никак не относилась, но если Гермиона так заинтересовалась... Гарри и Рону ничего не оставалось, как просто её ждать. Поттер, впрочем, счёл это за хороший знак. Ему вот уже несколько часов не давал покоя один вопрос, задавать который он никак не решался, раз уж друзья сами не торопятся объяснять. Но сейчас Гермиона их не услышит, и Гарри рискнул спросить:

– Когда Джинни успела овладеть окклюменцией?

– Чего? – не понял Рон.

– Джинни давно владеет окклюменцией? – Повторил свой вопрос Гарри. Рон в ответ только как-то удивлённо и недоверчиво на него посмотрел. Гарри это не очень-то понравилось – "И чего вообще спросил! Мало ли какие семейные секреты могут быть у Уизли? Не говорят, значит мне об этом и знать-то не положено". Рон всё ещё как-то странно на него смотрел, так что Гарри попытался разъяснить для него ситуацию:

– Помнишь, я говорил, что у меня открываются способности к леглиментации, ну... считывать образы из сознания, – Гарри было жутко неудобно признаваться Рону, что он пытался влезть в голову к его сестре, но он же не задумывал ничего плохого. Просто аккуратно проникнуть в образы мыслей, и, ничего не разглядывая, сразу выйти, чисто для получения навыков. "Не думаю, что она бы обиделась, если б узнала, тем более в мои мысли она лазила, хоть Рон об этом и понятия не имеет", – соображал он про себя, всё ещё пытаясь объяснится перед обалдевшим Роном:

– Так вот, мне надо развивать эту способность. А для этого я тренируюсь на учениках. Сегодня, сразу после нашего куса, была группа Джинни, – продолжал он свой путанный рассказ. – Я попытался заглянуть ей в сознание, а там такой блок был! Она на мою попытку проникновения даже внимания не обратила, – "Да не стой ты столбом! Скажи хоть что-нибудь!" – Чуть ли не взмолился про себя Гарри, глядя на застывшего друга.

– А я не знал..., – задумчиво протянул Рон.

– Не знал чего? – Переспросил Гарри.

– Что Джинни владеет этой окклюменцией, – ответил Рон, – а ты лез в её сознание?

– Да, но ничего не получилось.

Рон о чём-то задумался. Гарри напряжённо ждал. "Надо же, Рон и сам об этом ничего не знает. Но ведь ментальной блокировке незаметно так просто не обучишься. Нужен кто-то второй, кто этим уже владеет. Таких людей крайне мало. К тому же ты должен доверять этому человеку, потому что к концу курса обучения он по-любому будет знать все твои тайны".

– Знаешь что, – наконец озвучил своё решение Рон, – спроси у неё сам. Вам ведь всё равно надо поговорить. Ей сейчас очень плохо без тебя, я просто не могу этого не замечать!

– Но я..., – попытался объяснить Гарри.

– Да знаю, знаю, – с тобой опасно. Но пойми, без тебя сейчас не безопаснее. Не надо убегать, лучше защити её.

– И как ты себе это представляешь?

– Тебе должно быть виднее, – поубавил свой пыл Рон. – Для начала, пускай посещает наши тайные тренировки вместе с нами. Ей всегда хорошо давалась боевая магия, а если ты обучишь её тому, что знаешь, за Джинни можно будет не волноваться.

Видимо ещё не начатые тренировки глубоко засели в голове не только у Гермионы, но Гарри сейчас не обратил на это никакого внимания. Решение, принятое им с таким трудом, и казавшееся единственно правильным, выступило перед ним в совершенно ином свете. "Это из-за какой-то дурацкой благородной причины", – так, кажется, она тогда говорила. "Так и есть. Только вот Вольдеморт действительно узнает, у него много возможностей, а я до сих пор не знаю, как его победить. Даже ни одного нового хоркрукса найти не можем!".

– Ребят, вы там долго? – окликнула их Гермиона, уже закончившаяся со своими делами, и явно спешащая покинуть это место, вместе с его застоявшимися, и, ни чем не выветривающимися, запахами.

– Обязательно поговори с ней, – ещё раз тихо шепнул Рон.

"Надо поговорить. И тут он прав".

Назад все возвращались почти молча. Им предстоял ещё более сложный подъём по колодцу, выводящему в туалет Меланхольной Миртл, ведь вертикальный взлёт – довольно сложная фигура пилотажа на метле, а уж вертикальный взлёт на метле, которую надо держать под наклоном, – тем более, но ребята справились. Теперь Рон с Гермионой провожали Гарри, укрытого мантией невидимкой, до его кабинета. Принимать свой профессорский вид прямо сейчас у Гарри не было никакого желания. После такого насыщенного дня, кое-как подходящего к концу, он всерьёз полагал, что сегодня-то его уж точно никто и ничто не отвлечёт от крепкого и здорового сна.

Около самого входа в кабинет профессора защиты ребят ожидал ещё один сюрприз: взволнованная Джинни, стоявшая под самой дверью. Увидев друзей, она сходу поинтересовалась у Гермионы, не видела ли та профессора Тонкс. В руках она держала запечатанный свиток, очевидно предназначавшийся лично профессору Ричарду. Гарри, сразу смекнув, что профессорскую внешность придётся восстанавливать досрочно, отправился к ближайшему чулану расколдовываться. Это было довольно просто: снять чары, показывающие истинный облик, отдельно переколдовать цвет глаз, подкорректировать зрение специальным заклятием, жаль оно держится только пару часов, и ты снова профессор.

– Но Макгонагал говорила, что это очень важно, и записка должна быть срочно передана лично Тонкс, – донёсся из-за поворота голос Джинни.

"Действительно мне", – подтвердил свою догадку Ричард.

– Я ещё пять минут назад видел его на ужине, – пытался услать свою сестру подальше от этой двери Рон, очевидно предполагавший, что Гарри всё ещё стоит под плащом, и каким бы срочным не было известие, Джинни только тормозит всё дело, не давая ему пройти и перевоплотиться.

– В самом деле, Джинни, почему бы тебе не проверить сначала столовую, – поддержала своего друга Гермиона, – здесь его, как я поняла, нет.

– Я. Там. Была, – холодно отчеканила Джинни, – и ни его, ни вас..., – Тут она, заметив показавшегося на развилки школьного коридора Ричарда, замолчала. Профессору Тонкс было хорошо видно, как на неё повлияло существование того факта, что подруга и родной брат нагло врут ей прямо в глаза.

– Джинни, – попытался что-то сказать ей Рон, стоявший, как и Гермиона, спиной к Ричарду.

Надо было срочно вмешиваться, пока друзья с ней не рассорились, и Тонкс это сделал:

– Всё в порядке Рональд, я уже вернулся, – сообщил он, быстрым шагом подходя к компании. Джинни каким-то автоматическим движением протянула ему свиток. Ричард, вмиг сняв с него печать, быстро пробежал взглядом по написанным второпях строчкам. Минерва Макгонагал сдержала своё обещание, и как могла, сообщила об очередном нападении. В записке не было ни указов, ни просьб, не советов, – одни факты.

Подняв глаза, он заметил, что все трое смотрят на него так, как будто он, по меньшей мере, вышел к ним совсем без одежды, но сейчас было некогда заострять внимание на такой ерунде, надо было сообщить им:

– Упивающиеся выполняют угрозу Лорда, они атакуют родителей магглорожденных, – сказал он. – В министерстве магии хранятся адреса всех учеников, думаю, авроры уже справились, и Орден им помог, – тут же добавил он. Гермиона, несмотря на это бледнела всё сильнее.

– Они же в отпуск уехали, – чуть ли не вскрикнула она, – Авроры не знают, где сейчас мои родители на самом деле!