Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

— Привет, Кисе! — ну конечно, я не мог не подойти, любопытно же.

— Кагами-ччи! — желтый радужный не ожидал меня здесь увидеть, но радость от встречи казалась искренней. — Приветушки! Как ты здесь оказался? А я со съемок только! Осеннюю коллекцию представляем, там такие…

— Кисе, не тараторь, — чтобы утихомирить Кисе я погладил его по голове. По себе и Мизумачи знаю — хорошо помогает. Вот и модель замолчал, немного удивленно глядя на меня. — Мы с Коки здесь оказались, потому что заходили вон в тот цветочный магазин, заключали договор аренды от имени школы.

— М? — ох уж этот нарцисс. Мелкого в упор не видит, по имени тем более не помнит. Взглянув на братишку и кивнув в знак приветствия, Кисе снова повернулся ко мне. — Договор аренды? А что случилось? А почему ты? Разве этим не администрация должна заниматься?

— У меня есть такие полномочия. Растения нам нужны для школьного фестиваля. Кстати, болтушка, а ты почему на поезд не торопишься? Пока до дома доедешь, стемнеет, родители будут волноваться.

— А я на ночлег тут остаюсь! У меня завтра продолжение съемок, с раннего утра. Фотограф хочет поймать рассветные лучи, это наверняка будет прекрасное зрелище, так что мне легче заночевать где-нибудь здесь…

— Где-нибудь? — прервал я щебетание мальчишки.

— А, Кагами-ччи, так смешно получилось! Я забронировал себе номер, но у них случились какие-то накладки с компьютерной системой, и моя бронь пропала! И больше у них нет свободных номеров, так что я сейчас ищу, где можно остановиться за такую же цену. Но ты только взгляни на эти номера, это же собачья будка, а не номер…

Переглянувшись с братом и получив согласный кивок, я снова прервал болтливого знакомого:

— Пошли. У нас переночуешь.

— Э? Серьезно? Кагами-ччи! — пока Кисе хлопал глазами, мы уже отошли на несколько шагов в сторону метро, и цыпленку пришлось нас догонять. — Спасибо! Я правда вам не помешаю? А где ты живешь? Твои родители не будут против? Нет, не пойми неправильно, я очень благодарен, но не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

— Слушай, как ты ухитряешься в один выдох все это высказать? — так, не забыть зайти в магазин. — Кстати, а чем ты питаешься, модель? На диете сидишь?

— Не сижу, Кагами-ччи, благодаря баскетболу у меня нет проблем с фигурой. А, мы ведь не познакомились нормально! — я фыркнул, заметил-таки, чудак. — Я Кисе Рета!

— Фурихата Коки, — мелкий неуверенно пожал протянутую руку. — Приятно познакомиться?

— Мне тоже очень приятно! Ты ведь тоже из Сейрина? А я тебя помню, ты тоже был на той стритбольной игре, но не играл. Помнишь, когда я, Куроко-ччи и Кагами-ччи обыграли пятерых неудачников, нечестно игравших? Было так здорово снова сыграть с Куроко-ччи!

— Помню, — слабо улыбается брат. Вот только что-то мне подсказывает, что лучше всего из того дня он помнит побег из кафе и его последствия.

— Так, пока едем, соображаем, что нужно купить в магазине, — я попытался перевести разговор в конструктивное русло.

Ключевое слово — попытался, потому что Кисе, снова поблагодарив за приглашение, предложил приготовить ужин и остаток пути мы слушали что, из чего и при каких обстоятельствах он уже готовил, кто что думает о результате и так далее. Решив не мешать неожиданному гостю проявлять благодарность, мы покорно закупились всем необходимым для лукового супа гратен, которым и обещал поразить нас Кисе. Болтушка начал слегка сбавлять темп, только когда мы уже подошли к дому. Тишина, даже секундная — это великое счастье!

— Извините за вторжение! Ой, у тебя собака есть! И кот? — Кисе рванул ластиться к животным и если Нигоу был рад новому знакомому, то Джентльмен с недоумением смотрел на человека, который отчетливо напоминал большого щенка. Да, сразу видно, чей это кот. — Кагами-ччи, твои родители на работе?

— Нет, — проходя в гостиную-кухню, я ткнул в угол. — Вон мама. А отец в тюрьме.

О, вот это его заткнуло. Кисе, посмотрев в указанном направлении, с потерянным и испуганным видом уставился на меня, потом медленно, как в фильмах ужасов, вновь перевел взгляд на домашний алтарь. Тем временем, пока радужный витал в явно нерадужных мыслях, мы с братом взялись за кормежку питомцев и приготовлению кухни к вторжению. Всякий раз, когда Джент ест сыр, мне хочется провериться у психиатра на наличие глюков.

— Прости, Кагами-ччи, — траурным тоном заговорил Кисе. Десять минут молчания — это определенно рекорд. — Я не знал! Я даже не думал, что у тебя такая ситуация! И все время про свою семью говорил, прости.

— Я знаю, что ты не знал, хватит бубнить и впрягайся. Кто обещал нам экстра-класс по готовке? — я мгновенно сменил тему, потому что расстроенный человек плохо соображает, а мне очень был нужен думающий Кисе.

Про семью он говорил действительно много, особенно про радикально разных сестер, одна из которых работала моделью и переехала во Францию, а вторая училась в Осакском университете на инженера робототехники. Помню, когда я впервые услышал об этом, всерьез задумался над вывертами в генетике. Именно из-за отъезда старшей сестры, с которой жил в средней школе, Кисе и уехал в Канагаву, где жили их родители. Почему нельзя оставить взрослого парня одного, я не понимал, но мало ли заскоков у старшего поколения, может им вдвоем скучно стало. Все еще немного смущенный Кисе споро взялся за готовку, но теперь его болтовня стала куда спокойнее и, скажем прямо, стала больше походить на беседу, а не нескончаемой монолог одного актера.

— Так как говорите, животных зовут?

— Кот Джентльмен, а пес Тецуя Нигоу, — я уже забывать стал, почему он Нигоу, благо отвечал Коки.

— Тецуя Нигоу? Вы назвали собаку в честь Куроко-ччи? Как это мило!

— Все логично, просто посмотри ему в глаза.

— Вай! Они так похожи! Какая прелесть!

— Не придуши собаку, изверг! — еле выдрав полупридушенного щенка из рук умиляющегося Кисе, я пригрозил Дженту пальцем, дабы защитник когтями не разукрасил лицо модели.

— Кисе-сан, суп! — брат удачно отвлек радужного от животных.

…

— А вы … давно вместе живете? — если бы не хитро стрельнувшие глаза, я бы не просек подоплеку вопроса.

— Почти год, — общение с Куроко даром не проходит, да и Коки тоже понравилось вводить людей в ступор нашим родством.

— Год?! Надо же! А твои родители как к этому отнеслись, Фури-кун? — ему и правда любопытно, вон как глаза сверкают.

— Были очень рады, — мелкий улыбается, но не смущенно, как сделал бы в нормальной ситуации, а широко и задорно, предвкушая реакцию Кисе на свои следующие слова. — Мама очень рада, они с тетей всегда мечтали, что мы будем семьей.

— Даже так?! — откровенно выпал в осадок Кисе, и я не выдержал, захохотал на весь дом.

— Да. Мама говорила, что братья и сестры должны держаться вместе, — поддержал мой смех мелкий, пока Кисе складывал два и два, получал четыре и начинал сначала.

— Вы братья?! — смирился, наконец, с однозначным ответом.

— Кузены, если быть точным.

…

— А потом сэмпай снова меня стукнул! Представляешь? Касамацу-сэмпай такой жестокий! — хныкал Кисе, с удовольствием дегустируя суп.

— А ты чего ждал? Опоздать на тренировку из-за того, что толпа поклонников не дала тебе дорогу — да тут любой взбесится, а Касамацу-сан, насколько я успел заметить, вообще терпением не отличается, — я мысленно прикидывал, сколько времени потребуется на осваивание французской кухни и будут ли пособия продаваться, если любой рецепт можно найти в интернете.

— Нас бы за такое угостили бостонским захватом краба, ударом посоха и подзатыльником, — поддакнул Коки.

…

— Кафе джунгли? И водопад? Здорово! Я хочу это увидеть!

— Приходи, в следующую субботу вход будет свободный, ВОКС будут просто присматривать за порядком.

— Воск?!

— Военно-оборонительный корпус Сейрин, сокращенно ВОКС, клуб кадетов под патронажем Сил Самообороны. К нам теперь просто так не пройти, это они остановили тебя летом. Так что будь любезен, предупреждай заранее о визите, дабы тебя внесли в список гостей и выдали одноразовый пропуск. Придешь просто так, как весной — запрут в изоляторе до выяснения обстоятельств.

— Э?! Разве это законно?!

— Ты хочешь быть тем, кто это проверит? Вот то-то же.

…

— Отличный получился ужин, спасибо, Кисе, — наевшийся и довольный, я собрался с духом, чтобы приступить к истинной причине приглашения.

— Рад слышать, Кагами-ччи, — улыбнулся Кисе и посерьезнел. В чем-чем, а в проницательности ему нельзя отказать, то, что я не просто так предложил переночевать, он просек если не сразу, то довольно быстро, и терпеливо ждал, когда я подниму интересующий меня вопрос. — О чем ты хотел поговорить?

— Ты знаешь, что Поколение Чудес называют гениями, появляющимися раз в десять лет? — дождавшись недоуменного кивка, я продолжил. — А что случилось с вашими предшественниками, знаешь?

— Предшественники?

— Те, кого называли Поколением чудес десять лет назад, — Коки успел сбегать в комнату за нужными бумагами. И протянул их радужному. — Сейчас их называют Поколением Мононоке.

Сбитый с толку баскетболист все же взялся за бумаги, понимая, что мы не будем продолжать, пока он не прочтет. Пока он читал все, что нашлось про пугающие судьбы баскетбольных гениев прошлого и Зону, мы убрали со стола и погрузились в свои размышления. Коки сел за вторую часть романа, которая с одной стороны уже была, ведь первоначальную версию поделили, с другой — она была почти в два раза меньше первой, а значит, нужно было подхватить несколько нереализованных линий, на которые ему указала Татибана-сан, и развить их во втором томе. Собственно, с возвращения от родителей мелкий этим и занимался, раскололся же недавно, сообразив, что находясь в неведении, я буду беспокоиться куда больше, чем просто присматривая за его работой.

Я же вспоминал, как искал информацию о спортсменах прошлого и как нашел истории остальных Поколений. Впервые о гениальных баскетболистах заговорили в далеком 1965 году, когда сборная Японии взяла золото на чемпионате Азии. Нашу страну тогда представляли спортсмены, едва справившие совершеннолетие, которых тогда назвали Поколением Чудес. Сейчас их называли Золотым Поколением, потому что страна восходящего солнца всего дважды становилась чемпионом Азии, и оба раза победу приносили они. Андзай-сенсей был одним из этого Поколения, Андзай Асура, демонический атакующий защитник с самыми быстрыми и точными бросками Японии.

Следующее поколение могло бы оспорить это звание, если бы не злой и мистический рок: корабль с гениальными спортсменами пропал в море Дьявола. Какого черта их потянуло туда, где черт знает сколько лет пропадают суда и даже самолеты — я не понял, но что случилось, то случилось, их официально признали погибшими. Некоронованные короли того времени взять золото так и не смогли. Поколение Широгане-сана, Потерянное, только один из плеяды талантов стал профессионалом, и нашим пределом стало серебро. А следующее поколение гениев оказались женщинами, одна из них Хагивара Микико-сан даже стала первой японкой в женской НБА. Не все из них стали профессионалами, все же в консервативной Японии у женщин иные приоритеты, но серебро Азии было нашим.

И одна ведьма из Серебряного Поколения оказалась нам очень хорошо знакома, настолько, что я хотел сломать что-нибудь о ее лысую голову, потому что как можно не сказать о таком прошлом?! Наша тридцатипятилетняя мучительница оказалась младшей из Поколения Чудес своего времени, легким форвардом сборной, с прозвищем Такеда Камэрэон, женщина-хамелеон, изменяющая свой стиль в зависимости от противника. Когда я поведал команде, кто нас тренирует, ребята сначала не поверили — слишком она казалась равнодушной к баскетболу. А после подтверждения уже от самого тренера Куроко с намеком на раздражение в голосе сказал, что она напоминает ему Мурасакибару, только без сладостей.

После Серебряного поколения, плеяды женщин-баскетболисток, появилось печально известное Поколение Мононоке. Интересно, если бы судьба сложилась иначе, могла бы наша страна сейчас претендовать на большее в баскетболе? Но рассуждать «если бы, да кабы» бесполезно, результат таков, что все выдающие игроки Японии погибли задолго до того, как получили шанс засиять на всю Азию. И теперь я хотел приложить руку к тому, чтобы не потерять нынешних.

— Кагами-ччи, — пока я вспоминал, Кисе дочитал предоставленные тексты и сейчас смотрел сквозь меня с ужасом, не веря, вернее, не желая верить прочитанному, — как так? Они все… погибли?

— Рукава Каэде-сан избежал этой участи, — напомнил я про своего временного учителя. — Но он один, а в баскетбол играет команда. Кисе, ты понял, для чего я дал тебе эти бумаги?

— Чтобы я узнал про Зону? — а соображает он довольно быстро. — Но зачем?

— Затем, что я думаю о будущем в куда более широком масштабе, чем чемпионат старших школ.

— В смысле? — тут уже заинтересовался брат, потому что ему я об этой причине не рассказывал.

— В прямом. Мы потеряли Поколение Мононоке полностью и еще немало хороших игроков вместе с ними, и теперь наша сборная не то, что в мире — в Азии не котируется. Я, может, и полукровка, но гордость за родину матери у меня есть. Если есть хоть малейший шанс, что я могу повлиять на расклад сил, хотя бы предупредив вас не повторять ошибок прошлого поколения, я это сделаю.

Конечно, это не все. Более важной лично для меня причиной было смутное подозрение, что Такеда-сенсей будет учитывать возможность выхода в Зону игроков ПЧ и может даже построить стратегию так, чтобы спровоцировать их на эти меры. А я еще не настолько сын своего отца, чтобы смотреть, как калечатся дети, и даже не предупредить их. Не знаю уж, насколько успешным будет предупреждение, подростки вечно делают все наперекор, но я не мог не попытаться достучаться хотя бы до кого-нибудь.

— Спасибо, Кагами-ччи, — голос приятеля был тихим, но спокойным и ровным. — Только не все из нас станут профессионалами. Прости.

— Вот это уже мелочи, — отмахнулся я. Кто-нибудь все равно станет, у того же Аомине нет иных интересов. Хотя еще он любит взрослые журналы, но вряд ли он сможет связать с этим жизнь. — Я понимаю, что ты, скорее всего, закрутишься в шоу-бизнесе, Мидорима вроде тяготеет к медицине, а ваш капитан — наследник большой корпорации, ему точно не светит стать профессиональным баскетболистом. Но есть Аомине, Мура-кун, Некоронованные короли и черт знает кто еще, кто мог бы войти в Зону.

— Некоронованным таланта не хватит, так сказала тренер, — встрял Коки, явно строя план, по которому я смогу предупредить всех радужных и не получить по шее от Такеды-сенсей за слив важной тактической информации. — А вот Аомине-сана и Мурасакибару-сана предупредить надо.

— Остальных тоже, калеками еще останутся, — проворчал я. Насчет Аомине у меня уже была идея подкупить его каким-нибудь редким выпуском его любимого журнала или автографом любимой модели, чтобы он прочел, что надо, но с Мура-куном был полный тупик. Может стоит отправить бумаги Химуре-сану, чтобы он довел их до сведения фиолетового радужного? Товарищи по команде, общаются вроде неплохо, вместе в Токио ездили. Хм. Может сработать. — Так, по этим двоим идеи есть, но что делать с вашим бывшим капитаном?

— С Акаши-ччи? — задумался Кисе. — Он, наверное, это уже знает, это же Акаши-ччи, он все знает.

— А для очистки совести? — ага, все знает, Эйнштейн малолетний.

— Отправь ему бумаги, даже если вдруг Акаши-ччи еще не знает об опасностях Зоны, он прочтет, проверит информацию и сделает выводы, он очень умный.

Что ж, пусть так, Кисе его определенно знает лучше, и его идея будет куда эффективнее, чем все, что можем придумать мы, лишь читавшие доклады шпионов о предводителе нынешнего Поколения чудес.

— Кисе-сан, все в порядке? — Коки пристально всматривался в подозрительно пустое лицо желтого радужного.

— А? Что? Все хорошо, я просто задумался, вспоминая прошлое. Вы же знаете, что я начал играть в баскетбол только на втором году обучения в средней школе? — дождавшись кивков, он продолжил. — До меня в команде был парень с похожей способностью.

Вот примерно на этот моменте я превратился в суслика. Очень внимательно слушающего суслика, стремящегося понять, опасность есть или интуиция просто барахлит?

— Хайзаки Шого, специалист по «краже способностей». Он, как и я, копирует чужие приемы, но Хайзаки их видоизменяет, еле заметно подстраивая под себя, и игроки больше не могут их применять, — ладно, вот тут мой мозг немного треснул. Почему?! Видимо, недоумение четко отпечаталось на моем лице, потому что Кисе пояснил. — Понимаешь, Кагами-ччи, после кражи игроки не могут воспроизвести собственные приемы, потому что подсознательно ориентируются на видоизмененный темп Хайзаки.

Нет, не понимаю. Категорически, но видя, что Коки пришел к каким-то своим выводам, потрепал его по голове, намекая, что если он что умное и придумал, то пусть молчит, потом мне расскажет. Кисе, конечно, не враг, но соперник, и знать, в чем специализируется брат, ему ни к чему.

— И к чему это ты о нем вспомнил, Кисе? — нет, серьезно, к чему это он?

— Я просто подумал, что он по уровню вполне подходил Поколению Чудес, — моя челюсть красиво поехала вниз. Еще один талант?! — Его, наверное, тоже надо предупредить…

— Но вам этого не хочется, Кисе-сан?

— Давай просто Кисе, «сан» слишком формально, я еще слишком молод для этого! — заканючил гость, забавно покачиваясь взад и вперед. Разумеется, мелкий не мог не обратить внимание, что Кисе так и не ответил. — Мы с Хайзаки не ладим. Акаши-ччи выгнал его из команды, чтобы освободилось место для меня.

— Чего? То есть, как это выгнал, он же не тренер, а капитан? — я продолжал изображать суслика на страже.

— Акаши-ччи может, это же Акаши-ччи, — кажется, для Кисе всемогущество капитана радужных было такой же незыблемой истиной, как плоская Земля для древних людей. И с моей точки зрения, такой же неправильной в корне.

— Почему его выгнали, если он силен? — в отличие от меня Коки задал самый, наверное, правильный вопрос.

— Он… Акаши-ччи сказал, что мой потенциал выше, — блеск. И это все? Почему он не оставил его на скамейке запасных? Если этот Хайзаки действительно лишает соперников возможности использовать свои приемы, то логичнее было бы использовать его, чтобы сломить дух противников. Как же их хваленое «победа — это все»? Капитан Поколения Чудес та еще задачка, что за логику он использует?

— Вот как. Кстати, Кисе, тебе во сколько выходить надо на съемки? Ты что-то говорил о рассвете…

— Около четырех!

На мое немое изумление, модель с усмешкой сообщил, что ему еще со стилистом работать спозаранку, чтобы быть готовым встретить солнце. Так что пришлось срочно сворачивать беседу, заказывать такси, потому что на общественном транспорте слишком долго ехать до выбранного для съемок парка и по-быстрому накидать завтрак, чтобы не мучиться потом. Шесть часов спустя я, зевая так, что челюсти сводило, посадил в машину до обидного бодрого Кисе, снабдив небольшим перекусом, на что такой же сонный братишка сообщил, что инстинкт курицы-наседки неистребим. И только потом, еще немного сонные, мы уселись завтракать, ибо какая собственно разница, когда вставать, в четыре или в пять?

— Разница огромна как океан, аники, — вздохнул мелкий. — Но давай уже собираться, прогуляемся с Нигоу вместе.

Прогулка вышла интересной хотя бы потому, что очень многим собачникам понравились ранние подъемы, неспешные беседы с соседями и вообще, собачий дворик сейчас чем-то напоминал Гайд-парк века так 18-19, место, где собирались представители одного круга, чтобы показать себя. Иначе объяснить то, что собачники явно стали больше времени тратить на подготовку к выгуливанию питомцев, я не мог. Даже самая младшая, Нанако, не так давно справившая одиннадцать лет, прикладывала немыслимые усилия к своемй внешнему виду. Что я, что Коки, в привычных спортивных костюмах выглядели здесь нелепо. Хотя по логике нелепыми были окружающие, но, увы, логика обычно редко выдерживает лобовое столкновение с людьми. Так что, оставив Нигоу довольной Хаишите-сан, мы отправились на пробежку, я же лишь молился, чтобы мне хватило сил и на утреннюю тренировку с братом и на истязания ВОКС.

— Итак, кадеты! Сегодня мы проверим, насколько хорошо вы усвоили свои обязанности на фестивале и порядок действий в чрезвычайной ситуации!

Я не ожидал увидеть Гая, у них же сегодня матч, но с другой стороны — осталось пять дней до первого серьезного испытания малолетней гвардии Сейрина, когда их промахи и ошибки будут видеть не только учителя и студенты, но и посторонние люди. Одно хорошо — обязанностей у парней на самом деле немного: отслеживать нарушения порядка в патрулируемом квадрате, доложить учителям и проконтролировать, чтобы нарушители не ушли и не втянули других людей в неприятности.

Впрочем, действия на худший случай, когда обезвреживать придется кадетам, мы тоже отработали, причем после занятия Гай гонял меня дополнительно, как одного из наиболее неопытных педагогов. Я терялся в сомнениях, стоит ли спрашивать, почему этим должны заниматься учителя или нет, и пришел к выводу, что время вопросов еще не настало. Действия на случай экспериментов Тююмы, на случай нарушения границы в неположенном месте, на случай, если учащиеся раздобудут алкоголь или что-то подобное, на случай, если посторонние будут в состоянии алкогольного опьянения — и такое бывает в благонравной Японии! — и множество других нюансов. Проверяли, как обычно, устным опросом и автоматной очередью в случае неверного ответа.

По итогам проверки, кадетов разбили на четыре отделения, которые в свою очередь разбились на звенья. Казаму окрестили старшим сержантом, еще четверых руководителей отделения — просто сержантами, не заморачиваясь с классами, а тех, кто несет ответственность за действия звена — ефрейторами. Рядовых на три класса тоже никто не стал разбивать, учителя решили, что это слишком муторно. Я знал, что своя, негласная иерархия у курсантов была, и, выдавая звания, ответственность и обещания нарядов вне очереди до Нового Года, в случае провала, мы с Казамой ее учитывали, поэтому среди сержантов двое были из учительского списка, с обоих годов, а среди ефрейторов так вообще больше половины.

Территорию школы сначала хотели поделить на равные квадраты для патрулирования на празднике, пришлось воззвать к разуму, совести, логике и придавить своим «кто здесь главный», чтобы разбить землю на более логичные площадки. Ворота и вся дорога до здания центрального корпуса, где обычно выставляют палатки и точно будет толпа народа, будет охраняться одним звеном. В каждый корпус будет направлены по звену, и еще два будут присматривать за оставшейся территорией, где посторонних в таких количествах не предвидится. Смена у парней будет двойная, с десяти до двух и с двух до шести, вечером же за всем будут приглядывать только учителя, сам фестиваль планируется часов так до 11-12.

Вечерняя смена будет в чем-то простой, потому что на вечер в расписание поставили театральное представление, а за ним показ фильма видеоклуба, а в чем-то сложной — когда окончательно стемнеет, дадут концерт Падшие Ангелы, под открытым небом в случае хорошей погоды и в зале театралов — при плохой. В связи с этим большинству клубов отказали в представлении, сообщив, что за нас должны говорит наши достижения. Нам, амефутовцам, бейсболистам, волейболистам… в общем, послали к черту почти всех спортсменов. Предчувствуя бунт на корабле, то есть в школе, спешно рванул к Отоваре-сану с вопросом, а какой именно фильм будут делать любители видеосъемок и нельзя ли заменить его фильмом о школе, где по кусочкам можно показать не только жизнь Сейрин, но и имеющиеся спорт кружки, потому что остальным-то позволили. Хотя, конечно, устроить выставку для художественного клуба, открыть ларек сувениров для клуба кройки и шитья или найти пустой класс для клуба настольных игр, где можно сыграть с любым свободным игроком намного проще, чем устроить матч по амефуто, которым вообще-то нежелательно напрягаться, у них по воскресеньям игры.

Отоваре-сану идея неожиданно понравилась и лишь много позже Минамото, хихикая, просветил недалекого меня, что снять нормальный фильм у них бы не получилось, без актеров-то. Сомнительно, что театралы бы стали им помогать — своих забот полон рот. А тут они могут снять просто жизнь школы, вставить отрывки из матчей и тренировок — я чуть не поседел от этого, Такеда им что-нибудь отрежет, если они к нам в зал сунутся — и приправить рубрикой «Подслушано». Так или иначе, но конфликт был разрешен ко всеобщему успокоению, даже бешеные каратисты Садахары согласились, что на выступлении «можно лажануть, а чудаки с техникой все по понятиям сделают». По чьим понятиям и о чем вообще речь, я не понял, но согласились — и ладно, главное пережить фестиваль, с последствиями потом разберемся.

— Ну что, Кагами-сенсей, да воспылает в нас Сила Юности! Вперед за победой! — а вот снова нормальный Гайтору. За-ши-бись. Я называю нормальным мужика за сорок в зеленом обтягивающем комбинезоне, который орет о Силе и Пламени Юности. Как моя жизнь стала настолько странной?

— Так точно, Гайтору-сенсей! — шутливо вытянулся я. А что, «странная» не значит плохая.

Уже на трибунах я отыскал наших, даже не удивившись, увидев толпу студентов Сейрина, свой класс в полном составе и кадетов ВОКСа, уже вышагивающих по лестнице и присматривающих, чтобы никто посторонний на наших чудиков не наехал. А вот такая же толпа школьниц из академии Каймей, болеющих за Сейрин по всем правилам, то есть с плакатами, трещотками и прочим, оказалась приятной неожиданностью. Рюдзаки Рейна, подруга Киоко-сан, которую мы дружно окрестили амазонкой, сообщила, что никого не тащили насильно, все искренне хотели поддержать своих девчонок из группы поддержки.

В американском футболе я разбирался на вполне приличном уровне, для не-фаната, потому что иначе сложно понять, о чем говорит друг, когда жалуется на «ресивера с мозгами в заднице, не способного запомнить, что есть скуэр ин, а что зиг аут». Выясняя, что может означать эта фраза, как-то сам не заметил, как начал что-то понимать в происходящем. Нынешний противник не соперник «сейриновским волкам» по физическим параметрам, уж за этим Гай следит, но вот полной уверенности в победе не было, что, впрочем, правильно, иначе играть неинтересно. Кажется, радужную шайку сгубила именно эта предсказуемость.

— Ой, ребят, вы видели прическу комментатора? — переведя взгляд в указанном направлении, я на минуту завис над натуральным вентилятором из волос. Первой отмерла Накагава. — Сколько же лака на это уходит…

— И первые в нападение Эдомаэ Фишерс! — символ команды по американскому футболу — рыба. Если им так хотелось водоплавающий символ, то почему не акулы? Или пираньи, тоже опасные создания. А у них изображен тунец. Или что-то похожее.

— О, черт, они нападают! Валите квотербека!

Глядя на здоровенных рыбо-лайменов, я старательно давил в себе желание сползти под сидения, потому что это были не подростки, а шкафы, причем таких габаритов, что я на их фоне терялся. Как комод возле шкафа-купе с антресолями. И вот этих гигантов должен валить наш Дзюмондзи, который даже меньше меня?! Но ведь валит же.

— Надо будет поспрашивать про их тренировки, нам такая силища тоже не помешает, — сделал заметку, когда нападение рыб провалилось в последний раз. В четвертый раз они хотели использовать кикера, но их линию снова смяли в считанные мгновения, и атака провалилась полностью, ни одного дауна!

— Не вариант, лайменам-то особо двигаться не надо, с гибкостью у них должен быть напряг. Хотя с раннерами можно было бы побеседовать. А вот наш ресивер меня пугает, — брат ощутимо вздрогнул, на поле как раз началась наша атака, и сейриновец мощным тараном прошелся по полю зигзагом, чтобы поймать мяч. Быстрый танк, и правда пугает.

— Широ, кто у нас ресивер? Я не помню его в весенних играх, — пихнул соседа.

— Тецума Джо, класс 2-д, перевелся летом из-за друга, — монотонно забубнил Широяма. — На позиции ресивера играет больше трех лет, прозвище «человек-локомотив»…

— Локомотив?! — о, Усуи тоже пришел на матч? Ни разу его до этого не видел.

— Он как поезд — останавливается только по команде. Судя по характеристикам, вполне подходит Сейрину, — песец класса задумчиво изучал материалы с ноута. — Чокнутый на всю голову, Гай как-то велел ему показать свою Силу Юности и пробежать 500 патрульных кругов, так он бегал, пока перепуганный Ишинори-сан не вызвал Гая, чтобы он отменил свой приказ. И так со всем, что ему говорят те, кого он слушает. Из слушающих у него, кстати, не так много людей, его родители, Мусанокоджи — его друг, и Гай.

— Точно сейриновец, — пробормотал Чиаки, ошалелыми глазами уставившись на бегущего до линии тачдауна ресивера.

— Тачдаун! — взревели трибуны.

Я не ожидал такого количества народу после полупустых трибун весеннего турнира, и в первый день соревнований всю церемонию открытия просидел с квадратными глазами, хотя кроме количества зрителей, меня поразило количество игроков в других клубах, наши два десятка игроков смотрелись довольно… компактно, да. Впрочем, их хватало для игры и для замены, а уж что они у нас на уровне, я не сомневался — сумасшедший Гай явно советовался с Такедой, поэтому часть летней тренировки амефутовцев заключалась в работе на стройке. Еще они маялись дурью, то есть пытались сдвинуть гору, обошли пол Японии, часть толкала грузовик, а часть бежала. И все это под вопли Гайтору. Ничего удивительного, что Дзю был наполовину оглохшим после лагеря и пришел в себя только к началу учебы.

— Ты не заметил кое-что очень важное, Кагами-кун, — я подпрыгнул, совершенно забыл, что Куроко устроился прямо за мной. Он хоть часть поля видит, воробушек? — Пасы нашего игрока очень быстрые. Мой взрывной пас не обладает и половиной такой скорости.

Полуобернувшись, я успел увидеть потрясение на лице фантома, которое скоро сменилось интересом, потому что пас рыбьей команды неожиданно прошел. Это был короткий пас, и Тецума-сан не успел его перехватить, а наша линия не успела опрокинуть их лайменов. Два ярда. Три атаки — три коротких паса, но когда все ожидали кик и собирались как можно скорее сломать линию и помешать кикеру, эти скользкие рыбешки в последний момент сменили кик на бег и воспользовались дырой, которую проделали наши лаймены, не успевшие сориентироваться и остановить противника. И последней атакой Эдомаэ захапали не только оставшиеся до дауна два ярда, но и еще дюжину сверху.

И снова короткие пасы, и снова бег, но на этот раз ему дали пробежать только семь ярдов. А при третьем продвижении их бек рванул с первой попытки и, черт его побери, принес рыбам их первые очки. Все, сегодня на ужин рыба, жаренная в лимонном соке. Да, у нас нет причин злиться, это стратегия, довольно успешная с учетом, так как в амефуто намного проще с временными ограничениями, чем в баскетболе, но попробуйте сказать это полной трибуне болельщиков, толпа, как известно, имеет примитивный разум.

Напористое и упрямое продвижение каких-то рыбешек разозлило наших, атака была сильной и быстрой, и как сказал Коки, пропитанной агрессией. А я смог присмотреться к квотербеку, потому что его пас действительно был невероятен по скорости. В этот раз это был дальний, очень дальний пас, Тецуме-сану пришлось всего ничего бежать до тачдауна.

— Это и есть Мусанокоджи Шин, но предпочитает называть себя Кид и отзывается на него. Квотербек, играет четыре года, его пас неофициально считается быстрейшим в Токио. По остальным данным, у него высокий уровень развития даже по меркам Гая. В остальном он довольно обычный, если иметь в виду поведение, но при этом на вступительном испытании у него отличный результат, 480 баллов в общей сумме.

— И как ты это все выясняешь? Не сами же они тебе сказали!

— Меня больше интересует зачем…

— Широяма-кун просто любит владеть ситуацией и знать, что от кого ждать.

Собственно так игра и шла: наши резкие атаки и упорное наступление рыб. Почему, черт возьми, рыбы?! Им бы танк или хотя бы барана, куда больше подходит! Вот только баран против волка заканчивает всегда однозначно — разгром, и у рыб были те же вероятности успеха. Уже второе наступление речной братии обломало плавники о наших лайнбекеров, тоже второй курс, с Гаем уже два года, а иногда носят зеленые комбинезоны — когда хотят подействовать кому-нибудь на нервы. В Сейрине это уже сложно, а вот за его пределами народ от них шарахается на очередной убойной супер-пробежке.

— 36 — 6! Победили Волки Сейрина! — да, Накагава, у комментатора волосы крутятся. Нет, я не знаю как это возможно.

Еще один матч мы покорно отсидели, присматриваясь к будущим противникам наших парней. Волки особенно пристально следили за рыцарями из школы Синкэн, которые выбили их из турнира весной, следили как хищники за будущей и очень опасной добычей. Рыцари побеждали уверено, превосходя противников на голову, что впрочем ожидалось, их противники не отличались ни сильной линией, ни быстрыми беками, ни стратегией, ни опытом — средняя команда обычной школы. А после матчей начался типичный Сейриновский дурдом — празднование победы, с которого я свалил под благовидным предлогом доделывания стойки для фестиваля. Как и половина класса, ушедшая с чувством выполненного долга на выполнение другого — до фестиваля нужно было еще кое-что доделать. Что-то почувствовавший Коки смылся за всеми остальными.

— Маленькие животные всегда чувствуют опасность, — и получил помимо подзатыльника еще и под ребра от фантома.

А в понедельник Гая не было на утреннем занятии ВОКС. Чудак помчался орать о Силе Юности на крыше жилого дома, разгневанные жители вызвали полицию, и учителя вытащили только этим утром, так что все уроки физкультуры пришлось отменить. Дзюмондзи не пришел в школу потому что мучился животом — празднуя, сейриновцы наткнулись на очередное обещание бесплатной еды и чуть не надорвались, выполняя условие. Пятьдесят порций на каждого они одолели, но на следующий день были не в состоянии даже двигаться нормально. Ладно, до воскресенья оклемаются, вернее до субботы, ибо, если они пропустят фестиваль, я их сам на ливерную колбасу пущу.

Артобстрел мелом, отжимания, синай, взрывы — у нас общеобразовательная или военная школа?! Сейрин жил своей жизнью, Накагава гонялась за Мидзуки с требованиями сменить имидж добровольно, иначе она ее поймает, изменит и выпустит только под кровную клятву. Бешеный энтузиазм в ней проснулся, потому что клуб журналистики будет проводить опросы посетителей фестиваля по просьбе руководства, то есть будут почти официальным лицом школы, и Карин, скорее одолжит у Казамы автомат для расстрела, чем позволит им выглядеть как обычно. И это при том, что Накагаве еще и наших официантов в лучший вид приводить.

Хотя парикмахер из нее неплохой — после извещения о моей учительской роли, меня отловили и подстригли, на недоуменное возражение, что и позже можно было, последовала тирада, что только через две недели после стрижки меня можно будет пускать в приличное общество. И теперь я с видимым удовольствием смотрел, как стилист без поводка гоняет всех одноклассников. Кому-то как мне повезло, отделались стрижкой, Коки, например, а кого-то, как Номуру, всю неделю до феста таскали по салонам красоты. Широяма, белоснежная редиска, увернулся от цепких ручек посредством какой-то пугающей фотографии, при виде которой у Накагавы явственно менялся цвет лица. Мне бы такую, но, увы, эксклюзив. Рисунок что ли свой подкинуть?

Усуи в свободное время возился с управлением поезда, гикая и смеясь как ребенок, что на него было совершенно не похоже. Фудзивара и Танива ежедневно метались в цветочный, проверяя как там планируемые комнатные лианы, хлорофитумы и прочая зелень. Минамото нельзя было заставить выключить камеру даже на уроке, хитрец прикрывался одобрением директора, попытался проникнуть на нашу тренировку, получил по лбу посохом и раздавленную камеру. Но отступать кто-то явно не умеет, так что в тот же день он примчался с другой камерой и письменным разрешением директора, всю тренировку сломал, жук. Пришлось старательно изображать обычные упражнения, ибо показывать изобретенные нами методы борьбы с недостатками показывать посторонним никак нельзя.

Данте все больше походил на работу некроманта, пришлось силком влить в него некоторые успокаивающие травки Цубаки-сенсея. Куроко неожиданно попросился помочь классу Айды-сан и капитана, они устраивали дом с привидениями, и фантом не смог устоять перед соблазном попугать людей с их собственного разрешения. Котобуки носилась с кухней, зачем ей соленое мороженое, я не понял, это же вроде мексиканская кухня, но сопротивляться не стал. Будто у нас будут профессиональные дегустаторы сидеть, которым очень важен регион того или иного блюда. Некодзава ухитрился очаровать поваров в столовой, так что нам арендовали на время фестиваля холодильник и даже помогли перенести его в кабинет. Сказать, что я выпал в осадок, не сказать ничего: беседуя с куклой, произвести положительное впечатление нереально сложно, но самый старший из одноклассников с этим справился на ура.

Куронума же стала агентом 1-б по связям с общественностью, вернее, моим заместителем представителя класса. Я, наивный, верил, что фестиваль головная боль сугубо учителей, но куда там. В самостоятельном школьном сообществе ученики на своем студенческом уровне разбирались, кто что делает на фестивале, кто что получит на его проведение и так далее, даже бюджетом занимались подростки из студсовета. И в связи с этим проводились школьные собрания, где нужны были представители класса. Меня там не было, ибо я даже не догадывался о таком, с прямым-то выходом на верхние уровни административного аппарата школы. А одноклассники, выслушав длинный перечень, что с ними сделают мои друзья, если класс нагрузит меня еще и этими сборищами, посовещались и выбрали другого делегата, вечного добровольца Куронуму.

Я, конечно, был благодарен за заботу и избавление от лишней нагрузки, но и перегружать девочку, и так на безвозмездной основе помогающую всему классу с учебой, считал глупостью. Вот только когда предложил заменить Савако, девочка из звонка чуть не истерику устроила, что ей все нравится, что она справится и так далее. Глупый ребенок с какого-то перепугу решила, что я ей не доверяю и думаю, что она не справится. Люди странные. Так или иначе, с весельем и бранью, мы успели к пятнице подготовить себя, кабинет и меню, некоторые блюда будут еще готовиться вечером и завтра с утра, но, в общем и целом, 1-б справился с поставленной задачей. Завтра всем придется прийти часам к восьми, чтобы доделать последние штрихи, мне так еще раньше — ВОКС же. Ребята были взбудоражены — еще бы столько труда вложить, надо будет Коки попросить немного успокаивающих отваров сготовить, особенно Данте и остальным музыкантам, вот уж кому придется несладко.