На берегу (гет)

LXII

Ядерный удар уничтожил Берлин вместе со всеми находившимися там войсками, и чат заполнился матом и обвинениями. Особенно возмущался «гарнизон» Западного Берлина — поскольку ядерный удар нанесли свои же, не удосужившись их предупредить. В ответ на это «НАТО» и «Варшавский договор», проявив трогательное единодушие, обрушились на берлинцев объединёнными силами, ибо большего количества неадекватов и просто нубов не было во всей игре.

Юрий, выкроивший время для очередного визита в онлайн-стратегию, комментировал особо выдающиеся высказывания игроков, одновременно с этим в командном чате выясняя, что теперь делать и как лучше воспользоваться ситуацией. Ай сидела верхом на стуле, наблюдала за игрой и поглядывала на экран своего компьютера. Вряд ли, конечно, кто-нибудь озаботится заказом в воскресное утро — но почему бы и нет? Да и ежедневная сводка должна была прийти, а в ней частенько бывало что-нибудь интересное… Или срочное, а срочная расчистка орбиты оплачивалась очень и очень хорошо — но и желающих было много, так что хлопать ушами не следовало. Ну и, разумеется, было весьма забавно наблюдать за Юрием — «Война в Европе» была его любимой игрой, и реагировал на глупость других игроков он иногда даже слишком бурно.

Об увлечении Юрия Ай узнала недавно и здорово удивилась — сложно было представить его зависающим в онлайн-игре днями напролёт, причём даже не в ролевой со шлемом виртуальной реальности, а в обыкновенной стратегии… Впрочем, днями напролёт он и не зависал, вылезая только по выходным да изредка — вечером. Увлечение было новым, Юрий сам ещё не решил, надо ему это или нет, но с «ракошколотой» боролся…

Ай, припомнив странное словечко, собралась уже спросить, что оно значит — но стоило ей открыть рот, как компьютер звякнул, сообщая о новом письме.

— Так, что тут у нас… — Ай открыла письмо. — Юрий, бросай всё и дай мне схему на шестьдесят три градуса!

Интересовавший заказчика спутник на схеме нашёлся быстро — и на этом дело застопорилось. Спутник, хоть и неисправный, принадлежал ЦРУ, вышел из строя несколько часов назад и вряд ли сделал это сам по себе. Из этого следовало, что в Лэнгли явно не придут в восторг, если этот спутник достанется кому-то ещё… Аманде Минами, например.

Всё это означало, что вряд ли кто-то из мусорщиков заинтересуется спутником — а значит, радующая глаз количеством нулей сумма достанется «Тойбокс»… А для всего остального есть Вольф, да и просто так вломиться на Фрисайд не сможет даже ЦРУ.

И предложение Доктора Майами, разумеется, было принято. Как сказал Юрий — пиндосы без спутника точно не пропадут…

Спустя четыре часа спутник всё ещё оставался на орбите, хотя, на взгляд Ай, никакой ценности не представлял. И выглядел совершенно не так, как должен выглядеть разбитый столкновением спутник…

К счастью, модуль полезной нагрузки с разведывательным оборудованием был цел. А вот аппаратный модуль… С одной стороны в его корпусе красовалась аккуратная круглая пробоина, а с противоположной — здоровенная вытянутая дыра и медленно разлетающееся облако мусора.

— А вот, собственно, и неисправность, — хмыкнул Урахара, наведя телескоп на облако. — Мда…

Серебристая искра при максимальном увеличении превратилась в слегка изогнутый металлический стержень с двумя парами маленьких крылышек. В памяти Ай всплыл давний разговор у разбитого спутника: «…вольфрамовый дротик. Размером примерно раза в два меньше этой железяки, оперение — контакты…»

— Так это и есть боевой снаряд для рейлгана?

— Именно, — подтвердил Урахара. — И мы его заберём. Не знаю, кому он принадлежит, но если его здесь найдут, во Внеземелье станет неуютно. Интересно, кстати, обо что он так погнулся?..

— Нам ещё идти и идти, — дёрнула плечами Фи. — И совсем не факт, что не появятся безопасники — то, что их транспондеров не слышно, ничего не значит.

Ай, тем временем ушедшая готовится к выходу, высунулась из шлюза и заметила:

— Даже по самой удобной траектории им сюда больше полутора часов добираться. Официально о потере спутника объявили минут двадцать назад, так что у нас больше часа. Уж стрелку мы забрать успеем… Да и спутник, если уж на то пошло, тоже. По-моему, его можно просто манипулятором на проходе схватить и убрать в грузовой отсек. А уж если разобрать… Тут уж даже если досматривать будут — ничего не докажут.

— Тем не менее, без этого я прекрасно обойдусь, — буркнула Фи, рассчитывая орбиту, которая должна была с минимальными затратами вывести корабль к Фрисайду и при этом не привлечь внимания безопасников.

Досмотр был ситуацией маловероятной — вряд ли кто-то стал бы тратить топливо на сближение с мусорщиком — но возможной. И совершенно бесполезной, поскольку найти что-либо на борту «Тойбокс» могла только его команда… И дело было не только — и не столько — в тайниках. Скорее уж в обилии лома, в котором можно было спрятать всё, что угодно, да так, что не разгрузив и не рассортировав, ничего нельзя было найти…

Снаряд Ай забрала первым делом — и отправила его в инструментальный контейнер скафандра. Затем развернула трал для сбора мелочи и принялась за спутник. Заказчик требовал в первую очередь приборный отсек, но в этом-то и заключалась проблема — в ЦРУ просто обожали снабжать оборудование разными сюрпризами, срабатывавшими от косого взгляда, а тои без всякой видимой причины. Тащить его на борт не хотелось, но оставлять на штанге хотелось ещё меньше — вот тут уж вопросов точно не избежать… Разбирать спутник на месте тоже было плохой идеей — всё по той же причине, а грузовой отсек был хотя бы бронирован… И спутник в него помещался, хоть и впритык.

Ну а всё остальное было проще простого — собрать несколько тралов лома, разгрузить их поверх спутника — и можно возвращаться. Четыре часа работы и ещё три — на возвращение, и никаких патрулей…

Ко всеобщему удовольствию, орбита была для безопасников неудобной — слишком низкой, со слишком большой разницей в наклонении, поэтому они вообще не стали реагировать на сообщение о разбитом спутнике. «Тойбокс» благополучно вернулся на Фрисайд и приступил к разгрузке, — но едва работа началась, пришёл вызов от Эдель — Ай неожиданно понадобилась в офисе.

По дороге в офис Ай пришла к выводу, что, скорее всего, кто-то явился за снарядом — благо, она его взяла с собой. Как оказалось, это было абсолютно правильной идеей — её действительно ждали.

До боли в зубах обыкновенный молодой энергичный клерк, сидевший в кабинете, протянул руку. Ай поймала взгляд Эдель, получила в ответ едва заметный кивок и протянула гостю вольфрамовую стрелку.

— Полагаю, это ваше, сэр, — произнесла она. — Я не видела этой вещи, не так ли?

— Совершенно верно, — согласился гость, спрятав стрелку и поднявшись. — Благодарю за понимание.

Стоило «клерку» уйти, как в кабинет тут же ворвалась Доктор Майами, дымя сигаретой и свирепо блестя очками.

— Ненавижу этих ребят! — заявила она, рухнув в кресло. — Ай, деточка, вы достали мой спутник?

— Пока что это наш спутник, — заметила Ай. — Но да, достали.

— Теперь точно мой, — Майами бросила на стол чек. — Кто-нибудь может объяснить, что этот урод здесь делал?

— Док, тебе этого лучше не знать… — протянула Эдель, не отрываясь от компьютера. — Хотя о чём это я — всё равно ведь разнюхаешь. Мы на ремонт скоро встанем — подгонишь новую электронику?

-Всё возможно… — Майами закурила очередную сигарету. — Итак?

— Спутник сбит из рейлгана. Боевым снарядом, который этот тип забрал. Заплатил за него очень серьёзные деньги.

— Забавно… — Майами выдохнула дым и проводила его взглядом. — Пахнет проблемами… И деньгами. Электронику я тебе, конечно пришлю, но будь другом, держи меня в курсе, и Коко тоже.

— Идёт, — кивнула Эдель. — И ты про нас не забывай, а то не хотелось бы угодить в проблемы без денег…

LXIII

Хаким Ахмад ненавидел оказываться в центре внимания — с его работой это было попросту опасно. По этой причине он предпочитал появляться на разнообразных мероприятиях частным образом, стараясь не пересекаться лишний раз с коллегами… Но иногда отвертеться не удавалось. В таких случаях Хаким старался держаться в тени — благо, это было не так уж сложно. Потому что халиф Али гарантированно привлекал к себе всеобщее внимание…

— Во имя Аллаха, милостивого, милосердного! — провозгласил с трибуны Али. — По воле его, явленной словами народов, возвещаю, что Алжир отныне под рукой халифа!

Бело-зеленый флаг ползёт вниз по флагштоку, в последний раз звучит алжирский гимн — и вот уже над площадью развевается зелёное полотнище с золотым зульфикаром — знамя Халифата. Всё просто… Вот только все, стоящие рядом с халифом, прекрасно знают, каким трудом далась эта простота.

Хаким — как и всё его ведомство — до сих пор не смог разобраться в нагромождении застарелых обид, взаимных претензий и столкнувшихся интересов, которое и привело к недавней войне. К тому же в этот клубок почти наверняка запустила руки Лига или кое-кто из её членов, и совсем не факт, что их убрали… А ещё есть Ливия — тоже присоединённая к Халифату, без всяких церемоний — правительства там не было с начала века, что задачу ни разу не упрощало. А ещё Египет, который явно придётся отложить на потом, хоть это и нежелательно — но если присоединить ещё и его, ситуация в Северной Африке станет непредсказуемой. Непредсказуемой настолько, что это будет угрожать самому существованию Халифата…

Что со всем этим делать, Хаким пока не представлял — не хватало информации. Лучше всего, конечно, было бы не делать вообще ничего, пока ситуация не прояснится, но это тоже был не слишком удачный вариант — одному Аллаху ведомо, как могут обернуться дела завтра. Оставалось только ждать новостей… И самому держать глаза и уши открытыми — здесь и сейчас тоже можно было получить немало разведданных.

Вот, например, бывшее правительство Алжира — для Хаима очевидно, что новое положение их, в общем, устраивает. Меньше проблем, меньше ответственности, и всё это за те же деньги — кто был бы не рад? Кроме того, Хаким знал об этих людях много разных интересных подробностей, что позволяло ненавязчиво направлять их деятельность в нужную сторону. Рядом армейские чины — эти ещё проще. Ни сил, ни желания возмущаться у них нет — самые активные так и остались в ливийской пустыне. А вот от внутренних войск можно было ожидать проблем… Мало того, что они почти не пострадали во время войны — командующий был человеком крайне амбициозным и, судя по всему, подконтрольным Лиге. Прямых доказательств, само собой, не было, но косвенных скопилось предостаточно, и аналитики полагали, что шанс попытки мятежа превышает пятьдесят процентов. Цифра эта Хакиму абсолютно не нравилась… Но сделать он пока ничего не мог.

Ну или почти ничего — но первый ход всё равно приходилось отдать противнику. И он же должен стать и последним — уж об этом контрразведка позаботится. Пусть нет прямых доказательств — но и без них известно, за кем надо следить, а когда они решатся выступить — доказательств уже не потребуется. Более того…

То, что сейчас возникло в его сознании, планом не было — так, заготовка. Но, будучи доведённым до ума, он позволял сбить мятежников на взлёте, ещё до того, как они успеют сделать что-то серьёзное. Правда, для этого их надо спровоцировать выступить раньше времени — но как раз это проще всего. Если верить досье, собранным на предводителей этого «подполья», их заставят сорваться даже слухи… А уж тем более намёк на то. что их вот-вот раскроют. Ну а в спешке они неизбежно наделают ошибок и станут лёгкой добычей контрразведки…

Номер Хакима по меркам элитного отеля был довольно непритязательным, но его это полностью устраивало. Собственно говоря, его устроило бы и куда более скромное жильё, тем более — временное… Но главным достоинством этого номера было то, что его никто не станет здесь искать. Как и халифа с остальной свитой, разместившихся по соседству — и совсем не там, где должны были согласно записям.

Причиной этому был риск покушения — пусть сведения и были недостоверными, но речь шла о «Руке Пророка», наследниках недоброй памяти «Исламского государства»… То есть о банде фанатиков, готовых на любое, самое дикое преступление. Например, на убийство неугодного правителя, которого, в силу своих ничтожных познаний и слабых разумов, считали отступником.

Будь у него такая возможность, Хаим бы вообще здесь не показывался бы и не пустил бы халифа — но положение обязывает, и потому контрразведке пришлось постараться, чтобы превратить отель в достойную ловушку и при этом не испортить роскошные интерьеры… Что было совершенно бессмысленно, поскольку бой всё равно приведёт их в негодность, а уж взрыв — и подавно. И даже если никакого нападения не случится, всё можно будет привести в порядок за несколько часов…

От размышлений о том, что ещё можно сделать, Хаким отвлёк сигнал тревоги — третий за вечер. Несколько минут понаблюдав за грузовиком и убедившись, что тревога ложная, Хаким вернулся к своим мыслям — и вздрогнул, когда сигнал прозвучал снова. И на этот раз никаких сомнений не было — покушение всё-таки будет. Другое дело, что оно закончится, так и не начавшись — если, конечно, не произойдёт чего-то абсолютно непредвиденного.

Грузовик набрал скорость, свернул на подъездную дорогу и помчался к отелю. Засевшие в кабине боевики вопили и палили во все стороны, видимо, надеясь таким способом расчистить себе путь… А затем в дело вступили две припрятанные в кустах зенитки. Древние неистребимые ЗУ-23, которыми уже второе столетие пользовалось полмира… И они не подвели. На месте грузовика вспух огненный шар, жалобно зазвенели стёкла, взлетели в воздух с корнем вырванные деревья — но это Хакима уже не интересовало. Покушение сорвалось — а всё остальное значения не имеет. И теперь, наконец, можно отдохнуть… Если, конечно, ещё чего-нибудь не случится.

Самолёт халифа покинул Алжир без происшествий. Были опасения, что фанатики попытаются повторить нападение, но нет — то ли под рукой не оказалось ничего подходящего, то дли просто местная ячейка в полном составе взорвалась на грузовике. Хакима такие подробности не интересовали — в отличие от самого нападения.

О том, где разместился халиф, знали немногие. И боевики из «Руки Пророка» в этот круг уж точно не входили… Следовательно, среди тех, кто знал, оказался предатель. Ничего удивительного — но крайне неприятно, и потому это расследование Хаким контролировал лично. Слишком уж опасен был этот мерзавец, кем бы он ни был… А у Хакима было несколько идей о личности предателя — разной степени неприятности, поскольку в списке подозреваемых были и его люди. Правда, никого из его помощников, но всё же…

— Вы обеспокоены, Уаси, — констатировал халиф. — Вы опасаетесь, что измена затронула ваших людей и считаете себя виновным в этом. Напрасно — даже если и так, в этом нет вашей вины… А я не думаю, что это так.

— Вот как? Позвольте узнать, мой халиф, что навело вас на подобную мысль? — осведомился Хаким, отрываясь от планшета.

— Человек, знакомый с вами и с ходом ваших мыслей, исходил бы из того, что вы озаботитесь созданием множества ловушек и ложных целей — вплоть до того, что меня просто не было бы в этом отеле. И уж тем более он не предпринял бы подобной лобовой атаки — скорее, попытался бы организовать засаду. Это говорит о том, что организатор не знает вас, а следовательно, не принадлежит к вашему ведомству.

— Логично, — согласился Хаким. — Хотя я не стал бы отбрасывать ни одну версию без веских на то оснований… Но если вы правы, то круг подозреваемых сильно сужается.

— Разумеется, я прав, — отмахнулся халиф, возвращаясь к созерцанию проносящегося далеко внизу Средиземного моря.

LXIV

Премьер-министр отложил папку и поднял взгляд на гостью. Новости действительно стоили того, чтобы министр иностранных дел доставил их лично…

— Экстренное заседание правительства состоится через два часа, — сообщил премьер-министр.

Икари молча поклонилась и вышла, а Куруруги, оставшись в одиночестве, коротко и ёмко выругался, чего не позволял себе очень давно. Положение было ничуть не лучше, чем во время Окинавского кризиса, и могло стать ещё хуже… А ещё необходимо доложить тэнно, причём лично, как и всегда.

Тэнно оторвался от изучения новостных сайтов и коротко осведомился у вошедшего Куруруги:

— Индонезия?

— Да. Полагаю, вам уже известно об обращении к БРИКС?

— Разумеется. Вполне разумный и ожидаемый ход… И разумеется, я даю согласие на использование частей Национальной Армии за рубежом.

Куруруги молча поклонился. Теперь вряд ли кому-то придёт в голову выступить против отправки войск — что в правительстве, что в парламенте. Возможно, в другой ситуации Япония могла бы полностью взять на себя всю тыловую работу — но сейчас требовался боевой опыт, пусть даже такой условный, как охрана демаркационной линии. Мир менялся — стремительно и необратимо, и кровь неизбежно прольётся… И Япония должна быть готова к этому. Столетие пацифизма немало дало стране, но едва ли не больше отняло — и теперь приходилось спешно восстанавливать утраченное…

— Куруруги-сан, моему ведомству необходимо дать ответ в течение сегодняшнего дня, — заявила Икари, едва совещание началось.

— В таком случае вы можете уже сейчас выразить предварительное согласие — Япония направит в Индонезию части Национальной Армии. Их состав и численность будет определена на этом совещании.

— Всё зависит от времени, — заговорил министр обороны. — Если использовать только десант или морскую пехоту, то они могут быть направлены в любой момент — но не боле батальона. Если требуются более существенные силы, то в течение десяти-пятнадцати дней может быть подготовлена усиленная общевойсковая бригада…

— Вот и подготовьте, но спешить с её отправкой не стоит — думаю, пока что хватит и батальона или даже нескольких рот. Впрочем, чисто военные вопросы я оставляю на ваше усмотрение… Икари-сан, мне хотелось бы услышать ваше мнение о международной реакции.

— Её предсказать очень легко — Лига снова закатит истерику, — ответила глава МИД. — поскольку на любые действия БРИКС они реагируют совершенно одинаково. Правда, в этом случае масштаб истерики может быть заметно больше обычного… Но ничего такого, с чем бы мы не справились.

— Прекрасно. И, — Куруруги бросил взгляд на телефон, — как мне только что сообщили, парламент одобрил привлечение Национальной Армии к миротворческой операции в Индонезии. Что ж, уважаемые коллеги, совещание окончено…

Обстановка в Индонезии быстро ухудшалась, руководство БРИКС спешило — и в результате первые отряды миротворцев отправились в тот же день.

Два «Святогора» приняли усиленный батальон со всей техникой и, оглушительно ревя двигателями начали разбег. Впервые за многие годы японские войска действовали за пределами страны… А Куруруги, наблюдавший за взлётом, готовился к надвигающемуся медиабезумию и надеялся, что аналитики ИИБ всё же ошибаются. Потому что если они правы — то Японию может ждать свой Вьетнам. И теперь его важнейшая задача — не допустить этого… Как угодно — но не допустить.

— Знаешь, у американцев есть прекрасное слово для такого, — Эмири бросила на стол газету. — «Шитшторм», слыхал?

Куруруги только кивнул — он был полностью согласен с дочерью. Поднятая Лигой истерика действительно оказалась куда хуже прежних, а её инициаторы явно следовали заветам доктора Геббельса — и выдавали такие невероятные нагромождения лжи, что оставалось только за голову хвататься. И ведь в этот бред верили! Верили даже в самые нелепые утверждения… Впрочем хватало и людей¸ которые верили в то, что американское правительство сговорилось с инопланетянами и поставляет им людей для опытов, что в Тибете обитает снежный человек и даже в то, что CNN говорит правду. Всё это было привычным, хотя и неимоверно раздражало — правда, и тактика борьбы с этим была отработана. Очередная порция обвинений в клевете — и хотя бы часть крикунов заткнётся. Часть — потому что обвинение удастся предъявить отнюдь не всем. С ними совладать будет куда сложнее, но и тут можно сделать многое… А пока что стоит выкинуть из страны особо крикливых журналистов — особенно американских. Да и своих стоит притормозить, а то некоторые уже за рамки приличия выскакивают… Что само по себе заслуживает внимания.

А впрочем, всё это уже не имеет значения — даже если бы кто-то и захотел, повернуть всё вспять уже не выйдет. Куруруги Гэнбу знал, на что идёт — и с самого начала был готов оседлать молнию.

LXV

Отложив последний отчёт, Клэр некоторое время бездумно смотрела на стол, пытаясь осознать прочитанное.

Неделя. Целая неделя прошла без всевозможных происшествий, без идиотских выходок подчинённых, без покушений — нормальная рутинная работа нормального министерства… Именно то, о чём она мечтала все эти годы…

Потянувшись, Клэр встала из-за стола и остановилась у окна. Заходящее солнце заливало Лиму алым светом, и Клэр вспомнила первую встречу с Хиралем — в тюрьме. Тускло-серая комнатка с привинченной к полу мебелью, тускло-серый комбинезон… И ослепительное в этой серости алое пончо Хираля — первое, что она увидела, переступив порог. Рассвет новой эпохи… В тот момент она не знала этого — но почувствовала. Почувствовала — перед ней действительно Сапа Инка, Солнце среди людей… И даже тогда она всё-таки сомневалась. Пусть всего лишь несколько часов, но сомневалась — и теперь не могла вспоминать об этом без удивления. В самом деле, как можно было быть настолько слепой? Хосе Хираль был человеком, для которого «хотеть» действительно значило «мочь», двигавшийся к цели с неумолимостью межконтинентальной баллистической ракеты — только вот, в отличие от неё, Хираля не могли остановить никакие перехватчики. Он мог отступить, затаиться и нанести удар, когда его не ждут, мог подбираться к цели окольными путями — но достигал её всегда. Он был непредсказуем — нередко даже ближайшие помощники не могли понять ход мыслей Сапа Инки.

Именно поэтому она последовала за ним — не только потому, что хотела вырваться из тюрьмы. Нет, если бы кто-то другой пришёл к ней с этим предложением — она не согласилась бы. Не стоит обманывать себя — эти десять лет она действительно заслужила… Но Сапа Инка Хосе Хираль не просто вернул ей свободу — он вернул смысл жизни. Ту самую цель, ради которой стоит жить и не жалко умереть… и так крепко сплетённую с её детскими мечтами. Индейское государство — но не крохотная Эльтаника, а Тауантинсуйу, чьих сил довольно чтобы вышвырнуть прочь гринго…

Отвернувшись от окна, Клэр с сожалением взглянула на мигающий значок почтового клиента и вернулась за стол. Передышка окончена — пора снова нырнуть с головой в поток информации. Снова — безумные подчинённые, среди которых ярче Венеры сияют Гонсалес, Маркес и Ибанез, бесконечные сбои и недочёты в работе, глупость исполнителей и занудное упорство местных… Снова — грандиозные проекты и незаметные договоры, новые школы и новые книги, связывающие страну воедино. Да, единство складывается из мелочей — недаром же она когда-то сравнивала свою работу с работой хирурга… Пусть почти всё прошло не по плану, пусть пришлось спешить — но теперь Клэр могла с чистой совестью сказать: операция прошла успешно. Да, предстоят ещё годы реабилитации, но главное сделано — страна прошла точку невозврата. Уже не получится отыграть назад, не начав полноценную войну — а это будет концом всего. Уж очень своевременно Тауантинсуйу вступила в БРИКС — теперь, даже если у кого-то и были планы «гуманитарной войны», пустить их в ход уже не осмелятся. Тайваньский кризис, когда стрелки часов Судного дня остановились в минуте от полуночи, был памятен всем… и никому не хотелось увидеть, как эти стрелки сойдутся.

С головой уйдя в работу, Клэр, как обычно, просидела почти до темноты. Ничего срочного не осталось, а всё остальное могло подождать о завтра, и Клэр, выключив компьютер, встала и потянулась… И замерла, зацепившись взглядом за собственное красное пончо. Яркое даже а полутьме, словно маяк — впрочем, почему «словно»? Оно и было маяком для множества людей — для всех, кто ждал перемен и трудился, приближая их.

Когда-то — совсем недавно — красное пончо было всего лишь неофициальным знаком поддержки Хираля, и оно всё ещё было таковым — но не только. Как-то легко и незаметно оно превратилось в символ новой страны — неофициальный, само собой, но всё же…

Усмехнувшись своим мыслям, Клэр накинула пончо и вышла из кабинета — её ждал дом… И встреча с президентом на следующее утро. Что могло понадобиться Хиралю, да ещё и столь неожиданно — оставалось только гадать, но в любом случае это сулило проблемы. Уже хотя бы потому, что речь пойдёт о чём-то слишком серьёзном, чтобы доверить это даже бумаге.

— Сапа Инка, — Клэр склонила голову. — Вы хотели меня видеть?

— Присаживайтесь, — кивнул Хираль. — Разговор предстоит достаточно долгий… Как вы знаете, в следующем году состоятся президентские выборы и смена правительства, и я хотел бы видеть вас во главе этого правительства. Более того — именно вас я хотел бы видеть своим преемником на посту президента, и уверен — большинство сограждан согласится с этим пожеланием. Разумеется, я ни в коем случае не хочу вам ничего навязывать и приму любое ваше решение…

— Это… Весьма любопытное предложение, — Клэр задумчиво постукивала пальцем по губе. — И заманчивое. Но, с вашего позволения, я предпочла бы тщательно обдумать его.

— Разумеется, — согласился Хираль. — Прошу вас только об одном — принять решение до начала избирательной кампании.

— Разумеется, — кивнула Клэр.

Предложение действительно было весьма заманчивым… И всё же Клэр колебалась. В своих умениях она ничуть не сомневалась, а вот в том, что хватит сил, уверенности не было. И все же… Узнать границы возможного можно только выйдя за них, и как бы ей ни было жаль оставлять своё министерство — оно не пропадёт и без неё. Работа продолжится ничуть не хуже — и неважно, что министерство будет возглавлять не Клэр Умала, а Игнасио Гевара. Да и потом, если дела пойдут совсем уж плохо, она всегда сможет вмешаться и навести порядок, пусть даже и неофициально — а полномочия премьера позволяли и большее. Куда большее — если уж на то пошло, премьер-министр стоял наравне с вице-президентом.

Неплохая карьера для бывшей террористки… Но Клэр вполне устраивало и нынешнее положение, и выше она не особенно стремилась. С другой же стороны — глупо останавливаться на достигнутом, будучи способным на большее… А она способна. Глупо это отрицать и ещё глупее не использовать — словно тот слуга, что закопал деньги, надеясь на похвалу хозяина. Так что… Лучше всего поговорить на этот счёт с Искаем, решила Клэр. Он уж точно если не предложит ничего полезного, так поможет разобраться в собственных мыслях.

Выслушав жену, Искай сказал:

— Соглашайся. Тем более, что Сапа Инка рассчитывает видеть тебя своим преемником — а никого лучше я представить не могу, и дело не в том, что ты — моя жена. Ты, может, этого так и не заметила, но ты — один из самых популярных и уважаемых политиков. Тебя помнят ещё по «Текноре», и спасение Танабе тебе немало прибавило… Но это всё пустяки по сравнению с твоим министерством. Можешь не верить, но Тауантинсуйу — твоя заслуга минимум на две трети. Ни черта бы у Хираля без тебя не получилось бы — это все видят. И Хираль — в первую очередь, потому-то он тебя и продвигает. Если ты станешь Сапа Инкой, все хотя бы будут уверены, что это всё не развалится сразу же… Так что завтра первым делом иди и согласись, — с этими словами Искай неожиданно обнял Клэр.

— Пожалуй, ты и прав… — протянула она, опустив голову ему на плечо. — Пора уже привыкнуть, что Хираль всё время оказывается прав… Вот как это у него получается?

Утром Клэр, не заезжая к себе, отправилась в к президенту, уверенная, что найдёт его на рабочем месте.

Разумеется, так и было — иногда складывалось впечатление, что Хираль вообще не нуждается в отдыхе…

— Я согласна, — ответила Клэр на вопросительный взгляд президента. — Полагаю, вы этого ожидали?

— Если быть честным — то да, — согласился Хираль. — Всё же я неплохо знаю вас… И никогда в вас не сомневался.