Вернуться в сказку (джен)

Завтра утром, словно птичьи трели,

Прозвенят звонки по всей стране.

Отдохнули мы и загорели,

К школе подготовились вполне.

Словно космонавты перед стартом

Мы чуть-чуть волнуемся сейчас.

Мы уже соскучились по партам,

Да и им невесело без нас...

У ребят восторженные лица,

Все вокруг кричат наперебой.

Время впечатленьями делиться

Мне с тобою и тебе со мной.

Кто расскажет о морских приливах,

Кто припомнит горный перевал.

Сколько нас, веселых и счастливых!

Каждый где-нибудь да побывал.

На ветру трепещет наше знамя,

На него равняемся в строю.

Мы вперед идем дорогой знаний,

Крепко любим Родину свою.

(Леонид Сорока)

В сказочном мире, как и в нашем, перед первым школьным днём очень волнуются и дети, первый раз идущее в то заведение, которое год будут любить, а остальные года — ненавидеть, и родители, отправляющие своё драгоценное чадо туда, где его смогут многому научить.

Семья Траонт не была исключением. Джулия носилась по замку, отбирая любимому сыну самые лучшие книги и одежду, служанки суетились, боясь навлечь на себя гнев леди, которая вряд ли пощадила бы их сейчас, кухарки и повара готовили праздничный ужин, в конце которого должен был уехать их молодой господин, а поварята удивлённо-испуганно смотрели на то, как собирали их ровесника, пятилетнего герцога Траонта.

Маленький Седрик непонимающе смотрел на людей, которые бегали вокруг него. Надо сказать, что в шикарной мантии, в которой он стоял посреди комнаты, на табуретке, мальчик смотрелся несколько глупо и смешно, что слуги боялись объяснять буквально сошедшей с ума герцогини Джулии, которая убила бы их за критику в адрес её единственного ребёнка.

Академия магов, в которую отправляли юного волшебника, находилась далеко от его дома, поэтому ближайшие два месяца оказаться в этом поместье снова не удастся. Маленький чародей ещё не понимал этого. Ему нравилось, что вокруг него суетились и бегали, а остальное в такие моменты нисколько его не занимало.

Сестра короля собирала книги в школу своему сыну. Тут лежал и красивый ярко-красный букварь, совершенно не нужный маленькому лорду, которого любимая мама уже выучила читать, тут лежал и сборник с волшебными сказками с фиолетовой обложкой, с которого начиналось ознакомление детей с практической и теоретической магией, тут лежала и книга с красивым, но пока непонятным ребёнку названием "Арифметика" — она была синего цвета и разукрашена какими-то простыми и не слишком красивыми узорами... Так же тут лежали и другие сборники. Тут был и сборник бытовых сказок, и книга с названием "Окружающий мир", в которой, по мнению юного чародея, должны были непременно быть единороги, драконы и другие магические существа, с которыми его пока по непонятным причинам не знакомили.

Седрик свысока смотрел на суетящихся вокруг него. В какой-то момент он стал догадываться, что что-то в происходящем было не то. Обычно все суетились тогда, когда он заболевал. А просто так...

— Мы куда-то едем, мама? — спросил мальчик, с любопытством смотря на мать своими большими серыми глазами.

Ту отчего-то передёрнуло. Она отвернулась, незаметно от него смахнула слезу и стала показывать разные книги, которые почему-то называла учебниками, одежду, которую собирала ему, она почему-то называла её формой. Разве маленький маг не знал, что форма есть у слуг, которые живут в поместье? Но вряд ли эта одежда предназначалась слугам...

Маленькому лорду Траонту хотелось знать, куда именно его собирают. Ведь не на собственные похороны, как говорил иногда его дядя. Это ведь не так? Недолго думая, ребёнок спросил об этом.

Слуги замолчали. Несмотря на то, что они и раньше не слишком болтали, сейчас в зале воцарилась просто гробовая тишина. Служанки, которые куда-то собирали сына герцогини, отошли в сторону, будто бы занимаясь другим делом. Например, беря иголку или нитку, чтобы подшить костюм своего будущего господина.

Джулия снова отвернулась, смахнув появившиеся в уголках глаз слёзы, так ничего и не отвечая сыну. Тот с опасением посмотрел на маму, но также ничего не сказал, боясь, что это её расстроит, что всегда гарантировало хорошую взбучку всем обитателям дома.

В комнату, на свою беду, вошёл дядя Теодор, всегда несколько нервный, а сегодня почему-то больше, нежели обычно. Леди Траонт кинула в него подсвечник, который, как ни странно, в него попал, хоть граф всегда уворачивался от таких вот покушений.

— Да что я сделал-то?! — завопил лорд, в которого метнули ещё один подсвечник, которых в доме герцогини всегда хватало.

Ведьма зло посмотрела на брата, который так не вовремя появился в её доме. Впрочем, он всегда появлялся не вовремя.

Мальчик с нескрываемым любопытством смотрел на рассерженного дядю, который пытался подняться с пола. Седрик впервые видел свою маму такой. Она часто раньше злилась, но никогда при этом без причины.

Ведь дядя только вошёл в комнату...

Или это случилось оттого, что он, пятилетний мальчик, сказал про собственные похороны? Но не может же мама так нервничать из-за ерунды! Или может...

— Да как ты посмел, гад! — кричала леди Джулия, не спрашивая, а скорее утверждая что-то. — Сволочь! Придурок! Что ты ещё наговорил моему сыну?! Живо отвечай!

Ребёнок с опасением смотрел на рассерженную маму. Служанки и слуги, увидевшие, что гнева их леди больше не стоит бояться, так как она изольёт его на своего брата, снова засуетились около маленького лорда, который чуть ли не плакал.

— Что с вами? — осторожно спросила одна из девушек.

Мальчик разрыдался. Герцогиня Траонт мгновенно отвлеклась от удушения своего брата, Теодора, который уже посинел от нехватки кислорода, и подбежала к сыну.

— Маленький мой... — шептала она, взяв своего ребёнка на руки. — Что с тобой? Хорошенький мой... — она укачивала Седрика, как тогда, когда он был совсем ещё крошкой. — Теодор! А ну живо говори, что ты ещё сказал моему сыну?!

Граф с ужасом посмотрел на сестру. Он был просто не в состоянии что-либо сказать. После того, как Джулия набросилась на него и стала душить, Теодор еле-еле дышал. Что же говорить о том, что бы что-то сказать?

Та же его молчание расценила, как неуважение.

— Plandaí! — воскликнула женщина раздражённо.

В ту же секунду лорд Траонт позеленел и... превратился в растение! Это был просто замечательный кактус! Кактус с глазками. Взглянув на него, маленький Седрик расхохотался.

— Маленький мой... Больше не плачешь? — пробормотала леди. — Что случилось? Почему ты плакал?

Мальчик серьёзно посмотрел на маму, сказав, что он очень перепугался, когда она начала душить бедного дядю Теодора. Кактус состроил жалобные глазки, пытаясь показать, что он уже всё понял, но герцогиня не заметила этого. Она уверяла, что не хотела сделать своему брату ничего плохого. Это был просто небольшой урок насчёт того, как следует себя вести.

— Мама... — прошептал Седрик, которого, наконец, усадили в кресло. — А куда вы меня собираете?

Женщина снова чуть не заплакала, но, впрочем, сдержала себя и, показывая сыну новые книги, среди которых был даже сборник по элементарной алхимии с кучей разноцветных и движущихся картинок, которую изучали в первом классе магической Академии, объяснила, что её ребёнок стал уже совсем взрослым и теперь поступает в одно из самых элитных учебных заведений.

— А что я там буду делать? — с любопытством спросил мальчик.

Леди Джулия уже стала рассказывать свои учебные будни, но потом почему-то решила, что рассказы о том, как они вскрывали труп какого-то сельчанина, убитого их наставницей, могут шокировать пятилетнего ребёнка и оставить непоправимый урон его психике.

— Теодор! Объясни ребёнку, что делают в школе!

Кактус моргнул и уставился своими огромными глазищами на сестру, которая и превратила его в растение. Он будто спрашивал, как именно он может рассказать своему племяннику о школе, если у него нет ни рта, ни голосовых связок.

— Ах, да! Ar ais! — воскликнула колдунья.

Теодору моментально вернулся его прежний облик. Он подбежал к зеркалу и стал себя осматривать, беспокоясь, как бы Джулия не обманула его, как три года назад: превратив в совершенно другого человека. Тогда графа выгнали из его же поместья, не узнав своего хозяина.

— Отвечай, а то ещё во что-нибудь превращу! — недовольно буркнула леди Траонт.

Седрик посмотрел на своего дядю, а потом — на маму, которая жестом показала ребёнку, что сейчас дядя что-нибудь расскажет, если не хочет превратиться в жабу или ещё во что похуже.

Маленький лорд вдруг вспомнил, что однажды дядя Теодор был превращён в поросёнка, за которым всё бегала кухарка, которой приказали готовить свиные отбивные.

— Да подожди ты! — рявкнул граф, сразу же получивший порцию оплеух и подзатыльников, которые его сестра просто обожала раздавать всем подряд. — Да когда ты угомонишься, дура?!

То, что произошло дальше, стоило бы показывать на сценах больших и малых театров: хорошо одетая, причёсанная женщина гонялась по комнате за мужчиной примерно такого же возраста, периодически бросая в него всё, что попадалось ей под руку. Это были и детские игрушки, и одежда, и даже книги, которые непонятно по каким причинам вдруг на несколько мгновений перестали быть для леди святынями.

Ребёнок всё так же сидел в кресле посреди комнаты и наблюдал за происходящим. Около него стояла девушка-горничная, которая периодически не могла сдержать смешков, наблюдая эту картину. Немного успокоившись, служанка нагнулась к маленькому лорду и что-то шепнула ему.

Мальчик поднялся с кресла, слуги, которым эта же горничная подала знак рукой, взяли в руки книги, одежду, приготовленные для их юного хозяина, и вышли из комнаты. Их примеру последовал и сын леди Траонт, всё так же бегающей за братом.

Усевшись в карету, Седрик первым делом проверил, все ли из его вещей на месте. Вещами считались самые любимые игрушки и книги, которые ему мама позволяла брать самому в руки и даже переносить в свою комнату.

— Пока, мама! — крикнул ребёнок уже из кареты, заранее для него приготовленной, когда та тронулась с места.

Только в этот момент герцогиня опомнилась, пихнула брата ногой в бок, отчего тот буквально съёжился, подбежала к окну и стала остервенело махать сыну вслед.

Уже после, думая над тем, почему она не заметила, как её маленький мальчик вышел из комнаты и сел в карету, женщина выпила рюмочку коньяка и, посмотрев на Теодора, снова превращённого в кактус с глазками, тихонько всхлипнула и произнесла:

— Как же дети быстро взрослеют! Вот ещё совсем недавно я отправляла в школу тебя, а теперь... А теперь отправляю туда же своего сына... Как же летит время!

Кактус хотел бы возразить, но не смог: ни рта, ни связок у него не было и в этот раз...

_____________________________________________________________________

P.s. Глава написана для того, чтобы первое сентября не казалось таким уж ужасным днём. Автор понимает, что это полнейший бред, но что, как не такого рода произведения, поднимает настроение?