Максимальная боль (джен)

— Джентльмены, здесь мы закончили. Отвезите меня в «Холодную сталь».

Они влили в меня два флакона чего-то ядовито-зелёного. Не знаю, что это, одно могу сказать точно:ощущение было такое, как будто я горел изнутри.

Ведьма и её помощники превратились в пар, в тени. У меня не было ни малейшего шанса. Эта… дама прикончила меня также верно, как если бы применила ко мне Аваду с расстояния в пару шагов.

Тени обступили меня, их искорежённые окровавленные лица горели жаждой мести. Они знали мои места и собрались, чтобы убить меня. Я различил Джинни, себя самого, и кого-то ещё… Пол превратился в водоворот зелёной крови. Откуда-то издалека, чуть приглушённо прозвучал знакомый голос:

— Плоть падших ангелов…

Я упал и потерял сознание.

Очнулся я… вроде бы в кабинете Лоу. Но он несколько видоизменился: везде были расставлены свечи на высоких подставках, оформленных в готическом стиле. Я увидел открытую дверь, и сделал несколько неуверенных шагов.

Я очутился в до боли знакомой прихожей. В прихожей из нашего старого дома. Всё было также, как в тот день, который раз и навсегда изменил мою жизнь.

Я медленно шёл и понимал: это мой дом. Внезапно прямо над самым ухом раздался голос Джинни: «Гарри, это ты?». Затем я вновь услышал её рыдания — звук, который я ненавидел и боялся слышать больше всего в своей жизни.

«Гарри, нет, не надо! Пожалуйста, прости меня! Не надо, Гарри, не надо!!!»

Сердце моё забилось в десятки раз чаще, я хотел побежать, но ноги словно налились свинцом. Каждый шаг давался с огромным трудом.

Наконец я добрался до комнаты Джинни. Я дёрнул за ручку, но тут я словно со стороны увидел: Джинни стоит, закрываясь руками, как от какой-то угрозы, рядом с кроватью, а в нескольких шагах от неё стоит какой-то человек и целится в неё волшебной палочкой. Джинни закричала:

— Нет, Гарри, не надо!!!

На мгновенье стало очень темно, а потом я вновь очутился в кабинете Лоу. Всё горело, звонил телефон. Я снял трубку и прислушался. Было плохо слышно, кто-то дурачился и нёс всякую чушь. Я не мог ничего понять, но меня не покидало ощущение déjà vu. И голос звонившего был мне знаком. Я отошёл от стола, на котором стоял телефон, и увидел дверь. Я очень медленно и осторожно подошёл к ней и открыл…

Вновь темнота… и всё то же самое. Кабинет Лоу, огонь, звонящий телефон. Я вновь снял трубку.

— Не забудь это! Это всё наркотик! Выкарабкивайся и постарайся всё запомнить!

Кто-то дурачился и нёс всякую чушь. Я не мог ничего понять, но меня не покидало ощущение déjà vu. И голос звонившего был мне знаком.

Я нашёл глазами знакомую дверь, и приблизился к ней. Руки от волнения вспотели, я толкнул дверь… и очутился в своём доме, в котором жил до того, как это всё произошло. Было темно… я вспомнил, что видел что-то подобное недавно. Я сделал несколько неуверенных шагов, затем ещё… продолжая двигаться интуитивно, я достиг узкого коридора с низким потолком. Дойдя до его конца, я обнаружил красную дорожку и бездну вокруг неё. Я должен был идти по ней.

Я узнал свой кошмар: тьма, конца которой не видно, сверху падает кроваво-красный снег, всхлипывает Джинни, рыдают дети… Не сомневаюсь, что в ближайшее время я увижу всё, чего я боюсь.

…Мне казалось, что я блуждал по этому лабиринту уже целую вечность. Неожиданно я увидел свет и побежал к нему. Вскоре я увидел опрокинутую детскую кроватку, вокруг которой были расставлены свечи. Что это могло значить — я не знал, но мне это не нравилось. Как только я подошёл к ней вплотную, я провалился в небытие… Внезапно я услышал ещё один знакомый голос, говорящий:

— Авада Кедавра!

И перед моим взором возникла ужасная картина, самая ужасная из всех, что я когда-либо видел: на кровати лежала мёртвая Джинни, истекающая кровью, а рядом с ней стоял… я. Моя копия держала в руках волшебную палочку, по лицу гуляла безумная кровожадная улыбка. Из моего рта вырвался дикий крик:

— Убийца!!! Ты убил её!!!

Копия медленно повернулась ко мне, но прежде чем этот злой Гарри успел что-либо сделать, я выхватил свою палочку и, направив убийце прямо в лицо, завопил:

— АВАДА КЕДАВРА!!!

Убийца упал на пол, продолжая отвратительно улыбаться. Я переступил через него и подошёл к кровати. Невидящим взглядом я смотрел на женщину, которую любил больше своей жизни. На женщину, которая была мертва. На женщину, которую убил… я? Что ж, по сути, так оно и было. Я понял то, что терзало мою душу столько времени, что я боялся принять, то, чего я боялся большего всего.

В смерти моей семьи виноват я, и никто больше.