Пламя во тьме (гет)

«И вечно солнце прокладывает свой путь от горизонта до горизонта, и вечно луна следует за ним, и вечно дни следуют за днями, не заботясь о жизнях, которые они стирают в прах одну за другой.»

Вопреки всему, что сказано в старинных легендах, Дорога Демонов оказалась немногим опаснее обычного перехода через пустошь. Войска королевы, не встречая серьезных препятствий, день за днем продвигались все дальше на запад.

Неудивительно, однако, что эта местность имела дурную славу. Природа здесь была, как страшный зверь, алчущий крови заблудших путников. Путь войска пролегал по плато, покрытому растрескавшейся глиной и серой грязью. Нагромождения бурых скал ступенями сходили к морскому берегу, в глубоких ущельях вздыхал тоскливый осенний ветер. Руины валирийских крепостей темнели среди утесов зловещими остовами — скорбное напоминание о величии почившей империи. Но, на удачу Дэйнерис, другое наследие Валирии — чернокаменная дорога, ведущая на запад — сохранилась в целости. Древние плиты, оплавленные дыханием валирийских драконов, были неподвластны ни времени, ни дождям, ни ветрам.

Впрочем, одно из пугающих суеверий все же обрело подтверждение. На третий день пути по Дороге Демонов Дени увидела зарево, рдевшее на юге над Дымным Морем. То был отблеск катаклизма, четыреста лет назад погубившего Валирию. Вулканы, пробужденные Роком — Четырнадцать Огней — тлели и по сей день. Они несли серьезную угрозу близлежащим землям, и не только из-за риска нового извержения. Осенние ветры гнали с юга тяжелые черные тучи, и жерла вулканов напитывали их смрадом, вызывая едкие кислотные дожди. Поистине губительное явление: дождь поражал ожогами людей и животных, убивал растения и разрушал постройки.

Именно такое черное облако надвигалось на армию Дэйнерис. К счастью, с ней был Рейстлин, который предвидел опасность. Маг сотворил могущественные чары: он призвал яростный ветер и развеял ядовитые тучи. Бедствие обошло королевское войско стороной. Рейстлин с удовлетворением отметил, что его чародейская сила продолжала возрастать. При осаде Волантиса ему едва ли понадобится алхимия и прочие ухищрения.

На двадцатый день пути армия под знаменем дракона достигла топкой низины в дельте реки Ройны. На холмистых берегах, разделенных лигой бурных волн и переменчивых течений, раскинулся величайший город Западного Эссоса — могучий Волантис.

Волантис, «старшая дочь Валирии», состоял из двух обособленных районов. К востоку от Ройны располагались зажиточные кварталы, одетые в белый мрамор и розовый гранит. Среди прихотливых дворцов и особняков высился Красный Храм — здание, расцвеченное алым, оранжевым и золотым, подобное гигантскому огненному цветку. Но сколь бы сильное впечатление ни производил «пламень в камне», в величии он не мог сравниться с Чёрными Стенами. Древняя валирийская цитадель, «город внутри города» — вот истинное сердце Волантиса. Острые башни, обвитые спиральными террасами, украшенные статуями монстров и драконов, виднелись отовсюду в городе и на многие мили окрест. Когда-то эта цитадель стала первым зданием Волантиса, заложенным драконьими владыками. И по сей день лишь потомкам валирийской крови дозволено вступать в пределы Черных Стен, о чем Дэйнерис вспомнила не без иронии.

Западный Город же представлял собой пестрое скопище зданий, на первый взгляд лишенное какого бы то ни было порядка. Некогда он вырос из стихийных застроек на окраине кварталов знати. Сегодня здесь располагались трактиры, бани и бордели, ремесленные мастерские, базары и жилища бедняков. На извилистых улочках было очень легко заплутать и уже никогда не вернуться домой. Западный Город слыл шумным, грязным и весьма опасным местом. Дени знала об этом не понаслышке, ведь когда-то ей самой довелось там скрываться от магистра Иллирио.

Соединял районы Длинный мост над Ройной — одно из семи чудес света, второй из величайших мостов мира.

Армия Дэйнерис разбила лагерь на восточном берегу Ройны, на пологом склоне милей северней города. Спутники королевы, как и она сама, устали после долгого перехода, но военные вопросы не терпели отлагательств. Все собрались для совещания в большом шатре, за столом с подробной картой Волантиса.

Даарио Нахарис первым взял слово.

— По мне, нужно направить удар на Восточный Город, — заявил капитан наемников. — Черные Стены — это не просто укрепление, но символ власти триархов. Если они падут — считайте, Волантис ваш.

— Поддерживаю, — вступил лорд Ланнистер. — В Волантисе немало тех, кто хотел бы видеть вас королевой. Сейчас они не смеют восстать против триархов, ибо не верят в нашу победу. Но падение черной цитадели, безусловно, вдохновит их поддержать наше войско.

Дени кивнула, не отрывая от карты напряженного взгляда.

— Значит, подумаем, как провести атаку с востока, — согласилась она. — Я помню этот район. Его окружают высокие внешние стены с несколькими проходами для торговых караванов. Самый большой — Слоновые Врата. Сейчас они закрыты — но, возможно, магистр Рейстлин поможет нам отворить их?

Когда зазвучал жуткий шепот черного мага, от страха в шатре задрожало даже свечное пламя — а может, то был просто ветер, повеявший снаружи.

— Полагаю, ныне мое могущество таково, что это не составит значительной сложности.

— Великолепно, — королева удовлетворенно ухмыльнулась. — Значит, штурм состоится сегодня ночью. Затягивать с этим бессмысленно и опасно, ибо время работает против нас. Сейчас враги застигнуты врасплох, но вскоре ситуация изменится. На помощь Волантису подоспеет армия вассалов из соседних городов — до Волон Териса и Валисара здесь всего несколько суток пути.

Даарио, который внимательно рассматривал карту на столе, вновь вмешался в разговор.

— У ворот мы наверняка встретим ожесточенное сопротивление. Прежде, чем начать штурм, стоит пустить вперед драконов.

Рейстлин тотчас холодно возразил:

— Это предполагает, что королева должна вступить в бой лично. По очевидным причинам подобного риска стоит избегать.

Тирион согласно кивнул:

— Поддерживаю мнение магистра — риск и в самом деле велик. У волантийцев есть скорпионы — мощные и чрезвычайно дальнобойные баллисты, настоящее чудо инженерной мысли. Я видел их, когда проезжал через Волантис во время путешествия к Заливу. Сейчас они наверняка уже стоят на крепостных стенах, нацеленные в небо в ожидании врага. Именно из такого орудия дорнийцы когда-то убили Мераксес, драконицу Рейлы Таргариен. А она, если верить книгам, была значительно крупнее и старше Дрогона.

— Так почему бы магистру не разобраться и с баллистами? — Нахарис обратился к магу. — Раз уж ваша сила столь велика.

Королева, призадумавшись, тихо молвила:

— Понимаю, Рейстлин, что мы просим вас слишком о многом. Но если бы волантийцы лишились баллист, драконам бы стало значительно безопаснее.

Чародей чуть помедлил, мысленно оценивая свои силы, и коротко кивнул.

— Только пусть наемник держится подальше от поля боя во время моего колдовства, — сухо проронил он. — Когда воздух плавится от жара и пламя сходит с небес, обычному человеку очень легко погибнуть.

Нахарис негромко хмыкнул.

— На самом деле я должен идти впереди остального войска. Верхом на драконе вражеский стан видно с воздуха, а разведка очень важна. Я не отказался бы ее провести… если бы только возможность представилась.

— Вы? — Дэйнерис удивленно приподняла бровь. — Предлагаете взять вас с собой в полет?

— А почему бы и нет? — пожал плечами наемник. — Со мной давненько не случалось настоящих приключений.

— Битва — не приключение, — осадила Нахариса королева, но все же задумалась над его словами. — А впрочем, вероятно, что в дальнейшем — по той или иной причине — драконам еще доведется носить на себе людей. Я поговорю с детьми. Хоть это и почти невыполнимая задача, попробую их убедить потерпеть вас немного.

Рейстлин не без язвительности заметил:

— Что ж, теперь очевидно, кем королева готова пожертвовать в первую очередь.

Лорд Ланнистер предпочёл сменить тему:

— У меня есть замечание, кхалиси. Не уверен, что это повлияет на бой, но все же. Со слов шпиона, недавно триархи принимали у себя во дворце знаменитого пирата с Железных Островов, Эурона Грейджоя. Они заключили какую-то сделку — увы, других подробностей узнать не удалось, ибо шпиона очень не вовремя раскрыли.

— Железные Острова? — королеве это совсем не понравилось. — Не хватало нам еще вмешательства врагов из Вестероса. Значит, мы тем более не можем откладывать нападение. По мне, шанс на победу высок — если не будем медлить. Так что предлагаю всем прямо сейчас разойтись, дабы до наступления темноты восстановить силы.

Союзникам Дэйнерис пришлась по нраву идея отдыха. В конце концов, все они провели без малого двадцать дней в переходе по диким пустошам. Сама королева тоже изрядно устала. Сейчас ее помыслы были не о Железном Троне, не о падении Черных Стен, а о вкусном ужине и горячей ванной.

Пожелания Дэйнерис вскоре исполнились. Королева в компании Миссандеи поужинала похлебкой из кролика, а в это время слуги подготовили купальню за перегородкой в шатре. Наатийка, пожелав подруге доброго отдыха, ушла на несколько часов подремать в другую палатку. Матерь Драконов же, оставшись наедине с собой, с наслаждением сбросила походный черный наряд и по шею погрузилась в медную чашу, полную горячей воды. Она прикрыла глаза, втягивая носом раскаленный пар. Ароматы цветочных масел наполнили ее грудь, принося блаженное расслабление. Так приятно было вдыхать не дорожную пыль, но дивный запах лаванды и можжевельника, чувствовать капли кипятка на коже и сладостную мягкость в мышцах. На удивление, Дэйнерис нисколько не волновалась о грядущей битве — с той поры, как они с Рейстлином стали парой, она вообще почти не тревожилась о чем бы то ни было. Она как будто знала наверняка, что все сложится наилучшим образом.

Внимая тишине, королева задумалась о своем возлюбленном черном маге. Увы, в последние дни им почти не представлялось возможности остаться вдвоем, и Дени это несколько расстраивало.

— Моя королева… Ты так прекрасна в лучшем из своих нарядов.

Похоже, мысли Матери Драконов имели свойство воплощаться в реальность, ибо Рейстлин решил заглянуть к ней в шатер.

— Устала, — маг не вопрошал, но утверждал.

— Безумно, — тихо отозвалась Дэйнерис, откинув затылок на бортик чаши. Ее волосы, тяжелые от впитавшейся воды, струились серебром по голым плечам.

— Жаль, что я вынужден отвлечь тебя от отдыха, но у меня важная новость. Ты сама просила меня сообщить, как только это произойдет.

На лбу девушки, покрытом капельками влаги, обозначилась хмурая ложбинка.

— Что случилось?

Черный маг подошел еще ближе и возложил руки на ее плечи. Великолепное тело Дени возбуждало в нем желание предаться более приятным занятиям, нежели разговорам о войне. Но, по его убеждениям, дела всегда должны решаться прежде удовольствий. Потому он сказал королеве:

— Я наблюдал сквозь Око Дракона за армией Волантиса. Сегодня они завершили путь по северному тракту и достигли Миэрина. Всё случилось, как мы и предполагали: оставшиеся жители во главе с Великими Господами открыли им ворота.

Дэйнерис смежила веки и тихо вздохнула, ее красивое лицо, слишком бледное для этих южных краев, отразило печаль и усталость.

— И что, мор уже коснулся их?

— Да. Это случилось, как только они испили воды из городских колодцев. Через трое суток болезнь распространится среди вражеских легионов…

— …и мирных миэринцев тоже, — тоскливо добавила Дени, — ведь мор не отличает людей с оружием от безоружных.

Черный маг невозмутимо кивнул:

— Да. Но такова цена за избавление от армии Волантиса. Ты знала, на что шла.

Несколько долгих секунд королева драконов молчала, глядя невидящим взором куда-то вдаль. Но затем она, словно очнувшись, обернулась на чародея и отчётливо произнесла:

— Да, я знала. И я об этом не сожалею. Они хотели забрать у меня Миэрин — так пусть забирают вместе с чумными колодцами. А что до мирных жителей… Я предлагала пойти им со мной на запад, и те, кто послушал, мои верные подданные, сейчас находятся в этом лагере. Судьба же остальных меня нисколько не заботит.

— Когда свершаются великие деяния, простой народ неизменно платит слезами и кровью. — Желтые глаза Рейстлина сверкали в полумраке. — У тебя хватило мужества принять непростое решение. Это достойно уважения.

— Ты же знаешь, без тебя я бы вряд ли сумела, — призналась Дени.

Рейстлин склонился к Дэйнерис, наслаждаясь ароматом масел, поднимавшимся вместе с паром от ее купальни. Он коснулся губами плеча королевы, затем перешел на шею, щекоча ее дыханием. По телу Дени пробежала сладостная дрожь, она тихонько застонала от переполнявшего ее блаженства. Королева обернулась к магу, они стали страстно целоваться, не думая ни о чем. Дэйнерис выбралась из купальни, и чародей привлек к себе ее прекрасное обнаженное тело, разгоряченное после ванной. Она чувствовала восхитительный бархат его мантии всей кожей.

— Я хочу тебя, — прошептал чародей.

— Здесь нам будет неудобно, — королева нисколько не смутилась. — У выхода стоит стража, да и служанки крутятся где-то поблизости. Могут услышать.

— Так пойдем ко мне. Там никто нас не потревожит.

Пульсация энергий наполнила тело драконицы, и в следующий миг она перенеслась в шатер Рейстлина. Здесь было тихо и темно, и, несомненно, ни один обитатель лагеря не посмел бы заглянуть сюда без приглашения. В углу находилось ложе, не слишком роскошное и широкое — однако влюбленные охотно им воспользовались.

Они предались плотским утехам со всей страстью, которой не давали выхода в последние двадцать дней. Уже имея некоторый опыт, Рейстлин был весьма хорош в сием занятии. Его влекло не только физическое удовольствие, но и чувство власти над женщиной. Ему нравилось, что могущественная королева в его руках становилась такой податливой и беспомощной. Ему нравилось, когда от наслаждения она теряла связь с реальностью и могла лишь, закрыв глаза и откинув голову на подушки, стонать от его движений. В такие моменты он переживал ни с чем не сравнимое чувство, невесомый полет души, и чем жарче разгорался пламень страсти, тем выше они воспаряли в объятиях друг друга.

Верно, так живет и дышит любовь. В минуты, когда пик наслаждения уже пройден, Рейстлин ощущал ее в своей груди с особенной остротой. Дени лежала, расслабленно прижавшись к нему, а он задумчиво водил пальцами по ее спине.

— Хотела бы я, чтобы мы могли быть вместе, ни от кого не таясь, — проговорила девушка с нежностью.

Рейстлин ласково поправил белую прядь, упавшую ей на лоб.

— Недурная идея, — согласился он, и, взглянув в ее пурпурные глаза, неожиданно спокойно предложил: — Выходи за меня замуж.

Дени так и застыла от изумления, широко распахнув свои дивные очи.

— Что?.. — переспросила она беспомощным шепотом, словно не была уверена, что расслышала правильно.

Рейстлин же с прежней твердостью задал вопрос:

— Ты будешь моей женой, Дени?

Матерь Драконов долго не колебалась.

— Да, — ответила она.

— Вот и замечательно, — он склонился к девушке и одарил ее поцелуем. — Значит, я заберу тебя с собой в Кринн, как только мы закончим дела в Вестеросе. Ты ведь хотела этого, не правда ли? Увидеть своими глазами земли, где магия меняет историю народов, и драконы, самоцветные и металлические, парят в небесах под тремя лунами…

Глядя в глаза со знаками песочных часов, Дэйнерис задумалась о своем будущем в Вестеросе. Она ни минуты не сомневалась, что если не отступится от намерения заполучить Железный Трон, то однажды на него воссядет. И тогда ее домом станет далекая столица, Королевская Гавань, о которой рассказывал сир Барристан. Жизнь во дворце, политика, войны, придворные-подхалимы и интриганы, строящие козни за спиной… С одной стороны, Дэйнерис, несомненно, любила власть, и такой расклад ее вполне устраивал. Но далекие земли из рассказов Рейстлина манили девушку с неизъяснимой силой, являясь ей во снах, суля невиданные чудеса и приключения. Черный маг упоминал однажды, что она, возможно, «не из этого мира». Так может, стоит найти достойного преемника для отцовского престола, а затем уйти, предоставив Вестерос его собственной судьбе?..

— Я — сильнейший из магов Кринна, — продолжал Рейстлин, — и если ты захочешь, я положу весь этот мир к твоим ногам. У тебя прекрасно получается править мыслящими созданиями, меня же всегда занимала власть иного рода, власть над самой материей бытия… Я стану богом во плоти, а ты — моей королевой. И нас не настигнет ни старость, ни смерть, ибо в Кринне моему могуществу нет пределов — мне подчиняется даже время.

Матерь Драконов знала Рейстлина достаточно хорошо, чтобы сразу понять: все, что он сейчас сказал — правда. Такая правда могла бы испугать многих… но только не Дени.

— А как же мои дети?.. — с беспокойством уточнила девушка.

— А что дети? — удивился черный маг. — Вестерос — не лучшее место, чтобы растить детей. Возьмем их с собой.

На губах Дэйнерис засветилась улыбка.

— Мы примем твое предложение с благодарностью. Я давно хотела знать, что с нами будет дальше, и рада, что мы это выяснили. Я люблю тебя, и я готова быть с тобой всегда, до конца вечности.

— И я люблю тебя, Дени, — просто ответил Рейстлин, и почему-то с тихой ухмылкой добавил: — Кхалиси…

Они поцеловались, и черный маг понял, что на сегодня его силы далеко не исчерпаны.

Часы до ночного штурма Волантиса пролетели незаметно. Для королевы настала пора облачиться в свою ало-черную броню и оседлать Дрогона. Она устроилась верхом на старшем драконе, а Даарио, опасливо на нее поглядывая, залез на Визериона. Нахарис не мог отдавать дракону приказы — ему было дозволено только находиться на его спине. Наемник изрядно нервничал, хоть старался не подавать виду. Дэйнерис тоже несколько волновалась, ведь ей впервые предстояло вести драконов в реальный бой.

Вместе с Рэйегаль всадники выжидали сигнала на склоне холма рядом с лагерем. Стены Волантиса впереди, освещенные факелами, протянулись на всю ширину обзора. Слоновые Врата — арка между двумя сторожевыми башнями — охранялась многочисленной стражей. Внутри башен, у бойниц, засели отряды стрелков, а на крышах были выставлены устрашающего вида баллисты. Некоторое время назад Рейстлин, став невидимым, перенесся к ним дорогами магии. «Только бы с ним все было в порядке», — подумала Дени. В доспехах она изнывала от жары, тем более, что от дракона тоже исходило тепло. Ночной ветер, напоенный влагой Ройны, приятно овевал ее лицо и шевелил кроваво-красный плащ. Огромная река текла недалеко, в нескольких сотнях шагов по топкому берегу. Темные волны бурлили, пенились, сталкиваясь и смешиваясь, спешили в устье навстречу морю.

«Какая большая текучая вода», — в висках королевы раскатистым эхом прозвучали мысли Дрогона. — «Если долго дышать на нее огнем, она улетучится?»

Ему ответил тихий, бархатный голос драконицы Рэйегаль:

«Тебе лишь бы что-нибудь уничтожить, брат. Остынь немного».

«Смертный червь на моей спине раздражает, — вступил Визерион, — этот маленький зад отвратительно неудобен.»

«Избавить тебя от букашки? — предложил Дрогон. — Я бы выдохнул огонь».

«Дрогон, успокойся, — по-матерински терпеливо обратилась к дракону Дени. — Скоро мы будем сжигать людей, как сорную траву. Ты еще устанешь изничтожать их сотнями».

Говоря с детьми, Дэйнерис ненадолго погрузилась в отрешенное состояние. Голос Даарио возвратил ее в сознание, заставив невольно вздрогнуть.

— Поглядите-ка, — наемник, держась за зубец драконьего гребня, взволнованно приподнялся. — Там огонь?

Он был прав: по верху городской стены стрелой разошлось пламя, стремительное, словно золотой змей в броске на добычу.

— Пора, — отчеканила Дени. Она опустила забрало шлема и, обернувшись, бросила Даарио: — Держитесь крепко, Нахарис!

По ее команде Дрогон поднялся в воздух, а Рэйегаль и Визерион последовали за ним. Мощные крылья донесли их до города всего за несколько минут. Правду говорили древние мудрецы: единожды увидев мир, как дракон, уже никогда не сможешь ступать по земле без мечты о небе. От панорамы ночного Волантиса захватывало дух: пред Дэйнерис с высоты раскинулось величественное царство огня и тени. Ройна разделяла город, как пропасть, в ее лоснящейся черноте танцевали золотые отражения окон. Сети сосудов-улиц, питаемых жизнью — светом от фонарей — сходились к острым шпилям Черных Стен, связывая замки, бастионы, башни и площади. Дени любовалась городом на холмах, как искатель сокровищ любуется найденным кладом, как охотник любуется диким зверем. Её охватывал восторг первооткрывателя и алчность завоевателя. Этот город навсегда запомнит, как тройка драконов со смертоносным изяществом взмыла в небе над восточной стеной.

Рейстлин позаботился о том, чтобы драконы достигли цели: баллисты, стоявшие на стенах, были охвачены пламенем. Дрогон снизился, и Дэйнерис разглядела фигуры людей — муравьиные силуэты на фоне оранжевых языков. Они пытались потушить пожар, не допустить его распространения. Но, так или иначе, скорпионы уже разрушились. Королева безбоязненно направила Дрогона к Слоновым Вратам, высматривая цель для атаки. Прямо за воротами, возле сторожевых башен, была широкая, мощеная булыжником площадка. В мирное время здесь досматривались караваны на выезде из города, сейчас же ее занимал большой отряд волантийских солдат. Едва завидев драконов, солдаты бросились врассыпную, под прикрытие гранитных стен. Но Дрогон уже приблизился на достаточное расстояние, чтобы выдохнуть огонь.

Дени ощутила кожей, как под ней разгорается самое жаркое в мире пламя. Миг — и дракон обрушил огненный шквал на людей внизу. Багровая смерть волной разошлась по земле во все стороны, словно под драконом взорвалась звезда. Рэйегаль и Визерион приблизились вплотную к башням, заливая скрывшихся внутри солдат огнем через бойницы. Сквозь гул безжалостной стихии до Дэйнерис донеслись панические крики. Она не могла чувствовать запах горящей плоти, но воображение живо его дорисовало. Губы всадницы тронула ухмылка — она знала, что дракон уже готовится для нового удара. Она не сомневалась, что в считанные часы Волантис падет.

И в этот миг случилось нечто непредвиденное. Нечто, что в одно мгновение изменило ход боя и обратило охотника в жертву.

В уши Дэйнерис ворвался вой — холодный, протяжный вой, от которого кровь застыла в венах. Он напоминал сигнал охотничьего рога, но многократно громче, словно трубил ужасный невидимый великан. Оглушительный гул обрушился на поле боя, как горный обвал, как лавина, гася все прочие звуки. Секунды, когда он звучал, растянулись для Дэйнерис в удушающую бесконечность. Вибрация звука обратилась в острую боль, кровавые иглы вонзились в уши, в череп, в самый мозг. Нутро девушки как будто резали тупым ножом, и ни тяжелый доспех, ни драконья чешуя не спасали от этой пытки.

Драконам Дени было так же больно, как и ей самой — они заревели, закричали, теряя связь с матерью… Всадница тоже закричала, но не услышала своего крика, ибо вой рога поглотил ее голос. Она пыталась ухватиться разумом за разум Дрогона, но связь ускользала. Ускользала, как заледеневший край пропасти, за который она цеплялась кончиками пальцев. Королева теряла сознание, вой стучал в висках, разбивая реальность на осколки. Вот мелькнула Рэйегаль, она стремительно снижалась, как будто у нее отказали крылья… Вот силуэт одной из черных башен, острый, иззубренный, словно жало хищного насекомого, впившееся в небо… А потом пред Дэйнерис возникло небо — ночное небо, полное звезд, с сияющей луной, подобной кратеру серебряной лавы в черной горе. Королева падала на эту гору, в эту бездну, вместе с Дрогоном…

И вот все смолкло. Картину мира поглотила чернота и абсолютная тишина.

Первым звуком в тишине для Дэйнерис стало биение ее собственного сердца. Это вывело девушку из безвременья — стук отмерял секунды. Они не проносились быстро, как ручей, но мучительно тянулись, словно зыбкая трясина.

Затем королева ощутила свое дыхание. Легкие саднило изнутри, к каждому вдоху примешивался вкус крови. Чувство собственного тела постепенно возвращалось к Дени, и она попыталась двинуться. Ей это удалось, но мышцы отозвались нестерпимой ноющей болью.

— Тихо, тихо, — уши уловили знакомый голос Рейстлина, и дышать стало легче. — Лучше не шевелись. После того, что тебе довелось пережить, это самое правильное решение.

— Мои дети, — Дени с трудом заставила свой язык подчиняться. — Где они? Что с ними случилось?

Рейстлин ответил не сразу. Он сидел в шатре у постели смертельно бледной девушки. Она только начала оправляться после тяжелых ран, и он не хотел ее беспокоить. Да и, по правде, маг не знал, как лучше сообщить королеве скверную новость. Потому Маджере помолчал немного, отчасти надеясь, что она снова погрузится в сон.

Но Дени настойчиво повторила:

— Рейстлин, что случилось с моими драконами?

Черный маг со всем возможным спокойствием проговорил:

— Твои драконы живы и здоровы, пламя души моей. Но они… если можно так выразиться — попали в плен к волантийцам.

— Что?!.. — выдохнула королева, немедленно приподнявшись в постели. Все ее тело ныло, но была готова прямо сейчас броситься на спасение своих драконов.

— Дени, — Рейстлин сильно сжал ее руку обеими руками и пристально взглянул в глаза, — успокойся. Ты получила серьезные раны, и я использовал несколько заклятий и зелий для заживления. Нужно время, чтобы ты исцелилась, а резкие движения могут нарушить процессы. Поверь, сейчас лорд Ланнистер и другие твои союзники не бездействуют — мы уже выясняем, как лучше вызволить драконов. А ты пока должна отдыхать и восстанавливаться.

Дени замерла на подушках, прикрыв глаза, ее красивое лицо выразило отчаянное страдание. Полежав немножко, она снова чуть приподнялась и на сей раз вполне спокойно попросила:

— Все же расскажи мне, что произошло.

Чародей исполнил просьбу. Он видел все собственными глазами, ибо стоял на одной из башен под покровом невидимости. Когда драконы приблизились, над полем боя разнесся оглушительный вой. На людей этот звук никак не подействовал, но драконы точно обезумели. Они заметались в воздухе, потерянные и беспомощные, будто их ослепила боль. Дени, потеряв сознание, едва не сорвалась со спины Дрогона, но чародей тотчас подхватил её заклинанием. Ужасный вой не смолкал, и драконы как-то неуклюже, словно их тянул незримый груз, опустились на землю. Они уже не дышали огнем на волантийских солдат. Оцепеневшие и покорные, они позволили замкнуть у себя на шеях огромные цепи, и волантийцы увели их куда-то в глубины Черных Стен.

Когда черный маг перенес к себе Дени, она истекала кровью из-за разрывов внутренних органов. Ее тело было повреждено, как после сильного удара или падения с высоты. Посему Рейстлин оставил поле боя и, немедленно возвратившись в лагерь с королевой, занялся ее ранами. Минуло около трех часов, и вот Дэйнерис, наконец, пришла в сознание.

Королева помолчала немного, осмысливая услышанное. Затем она слабым голосом спросила:

— Что с Даарио?

— Вероятно, в плену, или же волантийцы убили его. Я не следил, ибо должен был без промедления доставить тебя в безопасное место.

— А остальные? Тирион, Миссандея? Где они?

— Я выгнал всех вон, чтобы не мешались. И велел искать информацию о мерзости, которую использовали волантийцы против драконов. Есть одна догадка, но догадка нуждается в подтверждении.

Рейстлин поднялся со стула.

— А сейчас, — решительно молвил он, — довольно о делах. Я дам тебе выпить зелье, после которого ты заснешь. А когда проснешься — уже встанешь на ноги.

Зелье оказалось весьма приятным на вкус, лавандовые нотки с мятой легко растаяли на языке и принесли освобождение от боли. Королева, невзирая на отчаянный страх за своих детей, провалилась в сон очень быстро. Засыпая, она ощутила, как Рейстлин легко коснулся сухими губами ее лба.

Примечания:

Песня пусть будет "Epica — Cry For The Moon".

Вот и закончился новый сезон Игры Престолов. ИМХО — тотальный фейл. Это всё выглядит совершенно ненатурально, ляпов всё больше, логика индийского кино. Моя разочарован.