Syberia 3. Таймырское приключение (джен)

«Значит, наша Соня встретила подранка. Кажется, я знаю, где его искать». С этими мыслями Константин Дмитриевич загрузил в салон машины дезинфектант, аптечку со стандартным набором первой помощи и хирургические инструменты, подсознательно готовясь к тому, что лечить, возможно, придётся не одного человека, а сразу нескольких. Кто знает, кому ещё не посчастливилось встретить добродушную якутку и кто валяется где-нибудь в канаве, медленно, но верно теряя кровь? Месяц назад он был в Карауле, где как раз и была разорённая стоянка юколов, а теперь они пригнали свой караван сюда и, похоже, на следующей неделе, после ярмарки, отправятся дальше, на юг. У Замятина сложились хорошие отношения с вождём и другими юколами, поэтому проблем возникнуть не должно.

Как показались юрты, Замятин сбавил скорость и, припарковавшись удобнее, вышел из машины и, первым делом, закурил. «Я наверняка не единственный гость в лагере», — думал он, выбрасывая окурок. Действительно, только он вошёл, ему сразу встретился детектив Кантен, примостившийся меж деревянных ящиков. Спать в таком положении было проблематично, но сыщик, видимо, привык. «Вроде трезвый. Разбудить его, может»?

— Эй, Шерлок, подъём! — скомандовал Замятин.

Ник отреагировал молниеносно и, вскочив, схватил Замятина за грудки, чего, однако, Константин Дмитриевич ожидал вполне.

— Что ты здесь забыл, упырина? — с холодом спросил Ник.

— Знаешь, Ник, тебе бы я и овощебазу охранять не доверил. Мало того, что заливаешь за воротник регулярно, так ещё и упускаешь клиентов прямо из-под носа. Вот, например, захотят нашего подранка добить, зайдут на цыпочках, да и придушат.

— Отвали, Менгеле, без тебя тошно, — Ник всё ещё был зол на Замятина и намеревался вытолкать его из лагеря.

— Я-то уйду, если вам так угодно… — Константин Дмитриевич успел разглядеть едва живую Кейт. — Только вот что вы будете делать без врача? Вы ведь знаете, как извлечь пули? Я смотрю, мисс Уолкер потеряла много крови… Надо с этим что-то делать. Иначе, можете отпевать. Вы ведь не хотите, чтобы из-за вас погиб человек? Тогда будьте добры доверить это дело профессионалу.

— Вы, вроде, не хирург, — сомневается Ник.

— Не, ну вы совсем «ку-ку», — усмехнулся Замятин. — Вы точно сыщик? Врачи всему учатся, так что, если хотите помочь вашей Кейт, не мешайте.

— Поверю на слово, — смягчился Ник.

— И ещё, в следующий раз думайте, прежде чем доверяться проходимцам, вроде нашего Форточки…

«Форточка»… Это фамилия или кличка? Это слово, услышанное в коматозном состоянии, почему-то сильно резануло Кейт слух. Было в этом что-то неумолимо знакомое. Не он ли помогал ей тогда, в марте, когда она была на грани гибели? Или же он умело подстроил все эти неприятности, в которые влипла Кейт? В любом случае, она будто слышала о таком человеке, но не могла пока сказать, кто именно это был. Судя по холодному тону Замятина, он явно человек скользкий. Почему-то Кейт странным образом «везло» наталкиваться на всяких проходимцев, начиная с начальника Баррокштадтской станции, у которого воровато бегали глаза, стоило ему услышать, что Кейт — юрист. Да и ректоры отличились не в лучшем смысле этого слова. Стоит ли говорить о двух братьях-жуликах из Романовска? Тогда Кейт угораздило проболтаться им о поезде и цели поездки. Возможно, она легкомысленно решила, что поскольку они оба нетрезвые, не предпримут ничего серьёзного и не факт, что вообще поверят в такую историю. А уж доктор сочетал в себе качества настоящего литературного антигероя: флегматичный, скупой на эмоции, но главное — холодный и непробиваемый, как скала. Где-то на второй день после прихода в себя Кейт отметила, что Замятину всё до лампочки — он занят своими делами. Во время очередной беседы доктор вновь включил энцефалограмму, хотя протокол этого не требовал, и начал проводить настоящие психологические опыты над «номером 10», буквально провоцируя у девушки срыв. Он знал, куда следует давить, но самое главное — на раз-два обнаруживал страхи и фобии Кейт. Последняя чувствовала себя просто выжатым лимоном и с тех пор рефлекторно отползала в сторону, буквально вжимаясь в стену, стоило ей увидеть силуэт доктора в коридоре лечебницы. Сам же якут держался особняком и часто можно было видеть через приоткрытую дверь, как он с люопытством рассматривает распечатку с показателями импульсов головного мозга, а позже скурпулёзно изучает видеозаписи своих бесед, делая какие-то заметки в амбарную тетрадь. Неспроста, ой неспроста его называли не иначе, как Менгеле.

Замятин, тем временем, принёс с собой набор и, подойдя к кушетке, приготовился лечить Кейт. Откровенно говоря, подобным он занимался на втором курсе института, да и то «пострадавшим» был учебный манекен, а не живой человек. Оставалось надеяться, что он не потерял хватку. Первым делом Константин Дмитриевич раскалил пинцет и, обработав руки дезинфектантом, подозвал двух юколов.

— Ну-ка, приготовьте пациента к операции, живо! — скомандовал он.

Когда всё было готово, Замятин принялся извлекать пули из тела Кейт. «Вот угораздило ж тебя… На светофорах тормозить надо, родная», — приговаривал доктор, пытаясь добраться до пуль. Кейт начала дёргаться и сдавленно кричать.

— Потерпите, больной, — говорил Замятин. — Надо извлечь пули. — Вскоре в руках доктора поблёскивали две «розочки», пули, подпиленные крест-накрест. Такие причиняют человеку тяжёлые травмы при попадании в цель.

— Матерь Божия! Попади этот ублюдок чуть повыше, спасать было бы уже некого! Так… Теперь перевязку.

— Туук-туут, — ответила шаманка. — С этим мы справиться.

— Знаю, у вас своих причуд полно, — ответил Константин Дмитриевич, снимая медицинские перчатки. — И жар сбить не забудьте.

Сыщик испытывал чувство дежавю. Доктор, казавшийся ему проходимцем, только что спас жизнь Кейт и, казалось, сделал это абсолютно бескорыстно. Хотя казалось, только вчера у доктора при виде сыщика воровато блестели глаза и он всячески пытался вставлять палки в колёса детективу. Но теперь они, пусть даже и на время, оказались по одну сторону баррикад. Этот человек будет надёжным союзником. По крайней мере, сейчас он вызывал боьше доверия, чем ветреный Вася, ищущий предлог, чтобы поскорее умыть руки и сбежать куда подальше.

— Вы, детектив, будьте осторожны с мисс Уолкер — она довольно слодный человек. Весьма своенравна, надо сказать. Втиралась в доверие довольно искусно. Даже глазки мне строила, — усмехнулся доктор.

— И как, успешно? — ухмыльнулся Ник.

— Будь она — Ирен Адлер нашего времени, могло бы сработать, — иронично заметил доктор. — Но не подумайте, есть и у неё свои козыри в рукаве. Вы бы поосторожнее с нашей Катюшей были — обведёт ведь вас вокруг пальца только так.

— Доктор, мы сделать перевязку. Туук-туут… Кейт просыпаться, — окликнула шаманка.

— Вы дали ей жаропонижающее? — Замятин моментально переключился на шаманку.

— Конечно. Туук-туут…

Чудовищный туман, заполонивший разум Кейт, начал постепенно отступать. Она попыталась дёрнуться, но острая боль в левом боку заставила её отказаться от этого.

— А-а-а-а! — девушка живо открыла глаза и пыталась какое-то время понять, где находится. Увидев перед собой лицо доктора Замятина, она запаниковала и хотела было закричать, решив, что доктор непременно начнёт методично и с пристрастием настоящего гестаповца допрашивать беглого пациента «номер 10». Она хотела начать кричать, но Константин Дмитриевич заговорил сам:

— Рад, что вы очнулись, Катерина, — Замятин впервые называл её именно так, а не по фамилии или номеру. — Вы видели, кто в вас стрелял?

— Н-нет, н-не видела, — Кейт всё ещё не могла выровнять дыхание. — Доктор! Они… Они хотят вас убить! Я слышала сама…

— Вот так-так… У Циклопа давно на меня зуб, — задумчиво протянул Замятин. — Ты за меня, родимая, не волнуйся — я и не таких бил. А как же тебя угораздило осиное гнездо растревожить?

— Это вышло случайно, — ответила Кейт. — Я по катакомбам долго блуждала и… Вот, наткнулась на этих отморозков.

Замятин понял, что больше он из девушки не вытянет ни слова, поэтому решил оставить эту тему и решил поговорить об отвлечённом.

— А знаете, вы неплохо владеете методами соблазнения, — Замятин говорил с нескрываемой иронией. — Клянусь, чем хочешь, — не знай я человеческой натуры, я бы поддался вам. Но вы, вроде, не Ирен Адлер. Однако шарм и обаяние включить умеете.

— Сочту за комплимент, — улыбнулась Кейт. — А зачем вы здесь, доктор? Как вы меня нашли?

— Дело было пустяковое. Я увидел, как с пустыря шла какая-то девчонка и всё остервенело оттирала кровь от джинсов. Явно не на охоте была — в такой одежде просто никто не ходит в лес. Да и пёс у неё простой, дворовый. Нервозное поведение подсказало мне, что она не сообщила «скорой» о находке. Честно скажу, я не рассчитывал именно вас здесь увидеть, но мир тесен, знаете ли.

— Я её просила, — призналась Кейт. — А вы… Не видели Кристину?

— Нет. Надеюсь, она благополучно доберётся домой, до Салехарда.

— И вы так легко отпустите беглого пациента? — глаза Кейт округлились.

— А что мне, гоняться за ними теперь по тундре? Кому я лучше сделаю? Попадутся — их проблемы, а нет… Ну, что поделать. Кристина давно домой хотела, сокрушалась, что родители её так редко навещают. А дома, знаете ли, всегда трава зеленее…

— Кхе-кхе, — детектив решил прервать задушевную беседу доктора и Кейт. — Мисс Уолкер, не уделите ли мне пару минут вашего времени? — глаза Кантена поблёскивали.

— Вы кто? — Кейт удивилась.

— Позвольте представиться: Ник Кантен, частный детектив. Признаюсь честно: я тогда сдался и это едва не стоило вам жизни. Ну да чего уж там, все мы совершаем проколы. Держите-ка трубку, с вами кое-кто поговорить желает, — говорил Кантен тихо и вкрадчиво, прямо как Замятин во время допроса, что само по себе не сулило ничего хорошего.

Ничего не оставалось, кроме как взять трубку и ждать, пока закончатся гудки и кто-то снимет трубку на другом конце провода. Кейт чувствовала, что попалась. Сыщик, наплевав на все её протесты, силком утащит её обратно в Нью-Йорк и когда длинные гудки, наконец, прекратились, сердце Кейт сжалось. Сыщик нашёл её Ахиллесову пяту и сейчас усиленно туда давил.

— Алло? — ответил полузабытый голос. — Мистер Кантен, вы на часы смотрели? А, да, у нас же разные часовые пояса… Давно вы не звонили. Вы в порядке?

— Мам… Это… Это я, Кейт, — сбивчивым голосом произнесла девушка.

Она тотчас пожалела о том, что клюнула на эту примитивную наживку, но отказываться было уже поздно. Меньше всего ей сейчас хотелось слушать наставления и причитания матери, но пути назад уже не было.