Танец без касаний (джен)

423 г. Р.Э., Святая Иерархия Тан

В кабинете Первого Иерарха Тан всегда царил полумрак. Тяжелые плотные шторы закрывали высокие окна, а свету от приземистых напольных ламп было не под силу разогнать густой сумрак. Не самый очевидный интерьер для служителя бога, воплощающего собой солнечный свет, но все, кто знал о Первом чуть больше его третьего имени, относились к выбору с пониманием, остальным же приходилось смиряться. Иногда света оказывалось слишком много.

Шаах Лю Таеллан, Второй из Высших Иерархов Тан, не слишком любил бывать здесь, и еще меньше любил долгое выжидающее молчание, которое Первый почитал чуть ли не лучшим способом вести беседу. Чужое молчание часто вынуждает говорить намного больше, чем предполагалось изначально. Подрагивающие узловатые пальцы Первого то и дело разглаживали лежащее на коленях письмо. Оно казалось единственным светлым пятном на темно-красных, напоминающих цветом засохшую кровь, одеждах. Таеллан усилием воли заставлял себя не щуриться, чтобы рассмотреть его содержание, и чрезвычайно досадовал на то, что оное оставалось ему неизвестно. Об всех важных вещах он предпочитал узнавать первым, а что к ним относилось письмо, заставившее Первого в срочном порядке призвать к себе его и Восьмого Иерарха, Таеллан не сомневался. Но Первый иерарх молчал, не спеша просвещать его о содержимом письма, а значит, оставалось только ждать, когда же к ним наконец соблаговолит присоединиться Восьмой Иерарх Тан. Последний задерживался уже непозволительно долго.

Но вот дверь на пару ладоней приоткрылась, впуская в кабинет узкую полоску света, в которую с удивительным проворством ввинтилась вся дородная фигура Высшего иерарха Тессара. Это умение Восьмого проникать в любое помещение, куда достигал солнечный свет, впору было назвать благословением. Вот только ни один из лучей Тана не дарил ничего похожего, так что дело было в исключительной ловкости и таланте пускать пыль в глаза.

— Простите, что заставил ждать, — Восьмой примирительно улыбнулся и, глядя на его добродушное лицо, никому бы и в голову не пришло, что видит он перед собой Высшего Иерарха, третьего из глав Алого Ордена¹ и лучшего из дознавателей Восьмой Канцелярии Тан, а не какого-нибудь трактирщика или пекаря. Причудливо простерта рука Тана над миром, и никогда не угадать, к чему приведет ее касание. Лишь верить, что все идет по воле и слову Его.

— Ничего. Мы хорошо помолчали, — низко надвинутый капюшон Первого чуть качнулся, и Таеллан всей кожей ощутил его цепкий взгляд. Мгновение — и он снова неотрывно следил за скользящими по бумаге пальцами. Возможно, позволять уже бывшему главе Восьмой Канцелярии занять кресло Первого Иерарха и было опрометчиво с его стороны, но все же среди алых мантий так и не появилось никого, способного справиться с этой ношей лучше.

— Раз уж мы все собрались здесь, не поведаете ли о причинах столь срочного совещания? — Таеллан подождал, пока Восьмой займет одно из кресел, предательски под ним скрипнувшее, и заговорил.

— Как, и вы не знаете? — Восьмой Иерарх в притворном удивлении всплеснул руками, — неужели стареете и теряете хватку? Может пора подумать о преемнике?

— Полагаю, если бы мне было ведомо все — уже стоял бы у престола Тана, а не влачил существование среди простых смертных, — Таеллан уже давно вышел из того возраста, когда казаться намного важнее, чем быть. Ехидство же Высшего иерарха Тессара его и вовсе не трогало — в искусстве бить по больному он изрядно уступал Фаах.

— Господа иерархи, — Первый заговорил, мгновенно переключив на себя внимание, — я собрал вас не для того, чтобы вы обменивались колкостями.

— Что потревожило вас? — голос Тессара изменился, и Таеллан в который раз поразился звучавшей в нем мягкости. Восьмой ни с кем другим и никогда так не разговаривал.

— Я просил вас сохранить последние события в тайне, — Первый словно его не услышал. Он говорил так же медленно и размеренно, как до того, но от каждого слова веяло острым неприятным холодом. — Но тем не менее, я получил сегодня это, — узловатые пальцы сжались, сминая бумагу так, что на ней появились разрывы.

— Вы позволите? — Таеллан наклонился вперед, протягивая руку, и белый лист беспрепятственно соскользнул к нему. Второй Иерарх тщательно расправил его и прищурился, стараясь разобрать в полумраке строки.

— Читайте вслух, Второй, — кресло под Тессаром опять скрипнуло, он выпрямился, разом теряя все свое благодушие.

— Уважаемый Энрах Фаю выражает свои глубочайшие соболезнования Энрах Таю Далливану по поводу гибели его отца, — читать все подряд Таеллан посчитал излишним и теперь выхватывал из пространного письма, наполненного витиеватыми оборотами и пышными южными формами вежливости суть, — и выражает надежду, что убийцы понесут достойное наказание, несмотря на занимаемое положение и знатность фамилий.

— Читайте дальше, Второй, — Первый откинулся назад в кресле, и его руки легли на подлокотнике. В свете нижних ламп бледная кожа его казалась выделанной костью, а хрипловатое поверхностное дыхание наводило на неприятные размышления, — мне особенно понравился пассаж про свободную торговлю и как там было? А, «святость, коей не должно идти рука об руку с коммерцией».

— Неужели Энрахи осмеливаются обвинять Канцелярию в этом инциденте?

— О, нет, — Таеллан сложил письмо и покачал головой, — Энрахи всего лишь надеются, что справедливость приговора не позволит им усомниться в непричастности Канцелярии к чему-то… подобному. А так же в том, что Тан не делает различий между фамилиями.

— С каждым годом их голос звучит… все громче, — Тессар поджал губы и недовольно качнул головой, — не стоило позволять их флотам монополизировать торговлю с Империей.

— Мы оказались тогда… в трудном положении, — Таеллан покачал головой, — и условие не выглядело… слишком уж неприемлемым.

— Давайте будем называть вещи своими именами, — Тессар фыркнул, — Та’Ларн заломил слишком высокие цены за свое зерно, южане поддержали их, и только Энрах Саю Далливан явил невиданное благородство души, предложив спасти лицо Канцелярии и Тарган от голода, а потом взял всех вас за горло так, что Энрахи теперь смеют обвинять Канцелярию в его смерти.

— Полагаю, сейчас не время обсуждать обстоятельства обретения Энрах Саю Далливаном третьего имени. Да и не думаю, что Энрахов интересует такая эфемерная вещь, как справедливость. А вот флоты и земли упомянутого Энрах Саю…

— Насколько я помню, — Тессар пожал плечами, — у него есть сын. И закон на этот счет более чем однозначен.

— Вот только положение этого сына эфемерно чуть ли не больше, чем положение его отца… А Энрах Фаю… насколько я помню, он приходится покойному родным братом?

— Господа иерархи, — Первый поднял руку, — все это, конечно, чрезвычайно важно. Но намного больше, чем вопросы наследования, меня заботит то, как сведения об обстоятельствах смерти Энрах Саю Далливана вообще покинули пределы ваших Канцелярий. Кажется, на этом я настаивал особо. Ищите причину, с последствиями будем решать позже.

— Да, господин Первый, — несмотря на разность в комплекции, с кресел они поднялись почти синхронно и кабинет Первого Иерарха Тан покидали с одинаковой торопливостью.

— Что скажете, Тессар? — коридоры всегда имеют уши, но за то, что этот разговор не станет их достоянием, Таеллан готов был поручиться своим благословением.

— Не думаю, что это кто-то из моих, — Тессар ответил не сразу, явно задумавшись и перебирая в уме тех, кого к информации допустил. — Проверить — проверю, но я привлек к делу только надежных людей. А из подвалов весточки передавать затруднительно, — он недобро улыбнулся. — Ваши?

— Я не подключал к этому делу никого, кроме Алве Шаю, так что — исключено. Но в свете некоторых последних событий… я полагаю, что у дела есть еще третья сторона, — в своих людях Таеллан был уверен так, как может быть уверен человек точно знающий, какие мысли бродят в чужих головах.

— Вы о недавних беспорядках? Кажется, господа паладины проявили… излишнюю активность. Здесь все-таки не граница, — Тессар терпеть не мог шум и лишнюю огласку. Если бы ему дали волю — все дела вершились бы исключительно в тайне и по ночам.

— О, не стоит так уж сильно винить рыцарь-паладина Феллеста. Он всего лишь слишком ревностно выполняет выданные ему приказы, — Таеллан примирительно улыбнулся. Излишняя инициативность отдельных иерархов нуждалась в тщательном контроле, так что иллиавские фанатики в кои-то веки сыграли ему на руку.

— Кстати, Тессар, это вы отдали приказ перевести старшего иерарха Самместа во Дворец Иерархов? — как бы между делом спросил он. Все же для обычных операций Восьмой Канцелярии этот рейд выглядел… грубовато.

— Нет, — Тессар остановился. Цепкий и тяжелый взгляд его впился в глаза Второго. — Я был уверен, что это ваш приказ. Все-таки методы…

— Я не отдавал такого приказания, — Таеллан ответил тут же, а в голове его с лихорадочной поспешностью строились и разрушались новые схемы, — и если не вы, и не я… тогда кто?

— Кажется, излишняя ревностность сослужила нам всем добрую службу, — Тессар возобновил движение, — как, кстати, получилось так, что в это дело вмешалась Военная Канцелярия?

— Понятия не имею, вероятно, эти рыцари просто оказались под рукой, — Таеллан равнодушно пожал плечами. Иногда наблюдательность заключалась в том, чтобы своевременно не заметить некоторые вещи. Все-таки интриги Пятый Иерарх Тан плел с неповторимой грацией медведя в стекольной лавке.

— Почему-то в это я не верю. Кстати, не думаете ли вы, что этот приказ…? — Тессар искоса взглянул на него, но Таеллан продолжал улыбаться с самым безмятежным видом.

— Полагаете, что старший иерарх Саммест мог попробовать таким образом выбраться из города? — О такой возможности Таеллан и сам размышлял, потому сейчас ответил почти без колебаний: — Не думаю, что это было бы разумным ходом в его положении.

— Тогда это возвращает нас к все тому же вопросу — кто, — Тессар остановился у самого поворота. Он медленно переплел пальцы, пряча их в широких рукавах мантии.

— Не удивлюсь, если, отыскав ответ на этот вопрос, мы найдем и ответ на вопрос Первого, — Таеллан тоже остановился. Эти коридоры уже были не так пусты, как лежащие у самых покоев Первого Иерарха, и разговоры следовало заканчивать.

— В таком случае, в наших же интересах обрести его как можно быстрее, — Тессар чуть наклонил голову и двинулся вперед нарочито тяжелой и шаркающей походкой. Целое мгновение Таеллан смотрел ему вслед, а потом плавно заскользил в сторону своих покоев. Только тихо звякнули шпильки в седых волосах.

* * *

Алве Шаю ждал. С того момента, как господина Таеллана срочно вызвали куда-то прямо посреди разговора, прошло довольно много времени, и он уже испытывал смутное беспокойство: следовало ли ему выйти в приемную или ждать дальше в кабинете? Алве Шаю много раз был здесь, но никогда не оставался в одиночестве, а без хозяина кабинет казался слишком мрачным и давящим. Тяжелые книжные шкафы, зеркала и причудливые предметы — все это казалось частями другого, совершенно особенного мира, к которому он прикасался едва ли краешком. Они дразнили любопытство, манили подойти поближе, прикоснуться, но Шаю не позволял себе даже пошевелиться, замерев на стуле для посетителей и напряженно вслушиваясь в тишину: если в приемной и раздавались какие-то звуки, то толстые двери надежно гасили их. Алве Шаю в очередной раз глубоко вдохнул, но на этот раз его обоняния коснулся отчетливый запах мирта и озерной воды: Второй Иерарх возвращался.

— Пришлось подождать, да? — Таеллан неторопливо обогнул стол и устроился в своем кресле. Алве Шаю вообще никогда не видел, чтобы тот куда-то торопился или проявлял беспокойство. Сейчас любопытство острыми иголочками покалывало в пальцах, но Шаю так и не решился спросить, что же случилось такого важного, раз потребовало незамедлительного присутствия Высшего Иерарха. — Я хочу взглянуть сам. Покажи мне.

Алве Шаю кивнул, поднимая глаза и встречаясь взглядом с Вторым Иерархом. Темная синева глаз затягивала, а картины возникали в голове одна за другой, Шаю говорил и собственный голос отдалялся, будто он сам был лишь сторонним наблюдателем в собственных мыслях. Только запах воды и миртов становился все отчетливее и ближе.

Под началом Второго Иерарха Алве Шаю служил не очень долго, но достаточно, чтобы привыкнуть к самым необычным приказам, поэтому, получив ранним утром записку с распоряжением явиться к дому Энрах Саю Далливана и ордер на осмотр, ничуть не удивился.

В память отчетливо врезались высокие кованые решетки и слуги с испуганными глазами. Стоило показать ордер — и его проводили, вот только не в дом, а в сад, в закрытую оранжерею. Как будто точно знали, зачем он сюда пришел. Алве Шаю пришлось приложить изрядные усилия, чтобы не продемонстрировать, что он сам этого не знает. И еще большие — чтобы удержать лицо, когда он оказался внутри.

Запах разложения. Мерзкий, кровавый запах врезался в ноздри, ударил под дых так, что он отступил на шаг назад. И потребовалось усилие воли, чтобы заставить себя сделать шаг вперед, пройти к лежащему на полу скрючившемуся телу. Вне всякого сомнения — мертвому.

— Мы ничего не трогали. Но… не ждали, что вы придете так рано. Во Дворец ведь… только что сообщили.

— Вот как? — Алве Шаю сделал вид, что не услышал прозвучавшего в словах вопроса. Он и сам хотел бы знать, как ордер оказался в его руках раньше, чем сообщение покинуло стены дома. Но Второй Иерарх слишком часто знал намного больше, чем открывалось всем остальным. Алве Шаю не привык задавать лишних вопросов.

Он подошел ближе, осторожно перевернул тело и тут же отдернул руку, ощущая, как вспотели ладони, а сердце бьется у самого подбородка. Дыхание скверны било прямо в лицо, разбегалось кровавыми прожилками по рукам, ране на груди, вокруг которой запеклась кровь, искажало мертвое лицо… Алве Шаю торопливо вытер пальцы платком, как будто это могло помочь ему.

— Не прикасаться. Покиньте помещение и не позволяйте приближаться никому. Это дело Восьмой Канцелярии, — он удивился тому, как ровно прозвучал его голос, когда казалось, что не сможет вымолвить ни слова.

Больше всего на свете Алве Шаю хотелось покинуть проклятую оранжерею, где все, казалось, пропахло скверной. Но вряд ли Второй Иерарх послал его сюда только затем, чтобы он задокументировал смерть Энрах Саю Далливана. Это мог сделать любой иерарх. Нет, с этим справилась бы и городская стража. Поэтому Алве Шаю остался, как бы ему ни хотелось бежать. Он медленно прошелся по оранжерее, пытаясь уловить за смрадом скверны что-нибудь еще. Энрах Саю Далливан не был благословенным и потому не обладал для Шаю собственным запахом, но все же его обоняние то и дело дразнил едва ощутимый флер чужого благословения. Горьковатая полынь и острый запах, какой бывает только после грозы. Алве Шаю прошелся от входа к телу и обратно, будто наметил чужой след. Осмотрелся внимательнее, но так и не уловил иных следов чужого присутствия.

— Господин Далливан ждал кого-нибудь вчера? — несмотря на его слова, кто-то из слуг так и остался у входа в оранжерею.

— Н-нет, — что-то в чужом голосе заставило Шаю насторожиться, он шагнул ближе, подходя почти вплотную к человеку. Его носа коснулся едва ощутимый кисловатый аромат дыма.

— Ты что-то видел? — их взгляды встретились и на мгновение Шаю показалось, что он смотрит в фарфоровую кукольную пустоту.

— Человек… он приходил к хозяину.

— Ты раньше видел его? Сможешь описать?

— Никогда. Худощавый, невысокого роста, — слуга нахмурился, потер переносицу, будто пытался избавиться от навязчивой головной боли, — седой совсем, а лицо… лицо молодое. Так странно. Не помню, как он появился. Я… не открывал двери. Разве так может быть? — он смотрел на Шаю и в глазах его плескалось какое-то детское удивление.

— Еще кто-нибудь? Не в этот день, раньше?

— Нет. Хозяин не принимал никого. После того приема у Фаах — никого. Только писал. Много писал.

— Кому? Вы относили письма?

— Нет, ничего.

— Хорошо, — Шаю кивнул. С этим человеком еще поговорят — не он, те, кто умеет отличать ложь от истины и распутывать дорожки памяти. Его предназначение крылось в ином.

Алве Шаю вернулся в оранжерею, осторожно опустился на колени перед телом и потянул носом воздух. Сквозь забивающую ноздри вонь скверны он ощутил едва уловимый запах дыма.

— Любопытно, — голос Таеллана вернул его к реальности. Алве Шаю устало кивнул и закрыл глаза — виски неприятно ломило, но воспоминания всегда были надежнее слов — меньше шансов опустить что-то, что на первый взгляд покажется неважным. — Отдохни пока, — он не заметил, как Высший Иерарх поднялся со своего места и обошел вокруг стола. Только дернулся, почувствовав, как лба коснулась узкая прохладная ладонь.

— Не стоит, я… — Шаю не договорил: дыхание сбилось, а виски будто сдавило льдом. Но мигрень уходила, сворачивалась в едва ощутимый комок, пока не растворилась, смытая озерной водой.

— Ты мне еще будешь нужен сегодня, — Таеллан вернулся к столу, достал чистый лист бумаги и быстро набросал на нем несколько строк. — В свете последних событий… я считаю, что старшему иерарху Самместу лучше находиться во Дворце Иерархов. Это, — он приложил к бумаге печать, — официальный приказ об аресте.

— Мне… взять с собой солдат?

— Не стоит, — Таеллан покачал головой, — видишь ли… «солдаты» уважаемого старшего иерарха сегодня ночью арестовать уже пытались. Безуспешно. Так что тебе лучше быть вежливым и внимательным.

— Но.., — Алве Шаю удивленно и непонимающе посмотрел на Второго Иерарха. С такой концепцией арестов он еще не сталкивался.

— Видишь ли, — ему показалось, что на мгновение на губах Таеллана мелькнула улыбка, — старшего иерарха Самместа охраняет Военная Канцелярия. С рыцарем-паладином Феллестом ты же уже знаком? Так что придется тебе понадеяться на благоразумие Самместа и его способность уговорить этих господ перенести выполнение приказов относительно своей персоны во Дворец.

— Я не понимаю, — честно сознался Шаю, рассматривая переданный ему приказ.

— Вчера ночью, — Таеллан внимательно посмотрел на него, — группа людей, утверждавшая, что они действуют от имени Канцелярии Иерархов, предприняла попытку перевести старшего иерарха Самместа во Дворец Иерархов. Так они утверждали. Однако, их слова показались рыцарю-паладину Феллесту недостаточно убедительными. А приказ Канцелярии он, по его словам, в темноте не рассмотрел. Когда эти люди попытались применить силу, паладины ответили тем же. Трое рыцарей уничтожили пятерых нападавших, еще один — сбежал. К сожалению, именно тот, у которого был якобы приказ Канцелярии. Полагаю, рыцарь-паладин этим фактом был чрезвычайно расстроен. Но как он сам сказал — они привыкли воевать с несотворенными, а те не умирают от таких пустяков и так быстро.

— Это же… нападение на людей Канцелярии, — Шаю все еще никак не мог уложить рассказ Таеллана в голове, настолько диким он казался для столицы.

— Поэтому я и посылаю вас. Вежливость тут будет весьма кстати, к тому же — Феллест вас знает. Надеюсь, больше инцидентов в столице не будет. И еще одно… внимательно присмотритесь к старшему иерарху.

— Да, я понял, — Алве Шаю поклонился и направился к выходу. Надеяться на чужое благоразумие казалось ему самой безнадежной из задач этого мира.

* * *

Тарсанах Сею Феллест укоризненно смотрел на закрывшуюся, нет захлопнувшуюся, у него перед носом дверь и боролся со смутным и совершенно недостойным рыцаря-паладина желанием садануть по ней кулаком. А лучше сапогом. Причем не дверь, а того, кто за ней скрылся. В последний раз Феллест имел несчастье лично общаться со старшим иерархом Самместом лет пять назад, во время незабвенной инспекции Четвертой Канцелярии, которую весь Орден до сих пор вспоминал с неизменным содроганием и ужасом, сравнимым с предчувствием очередного штурма Черных Башен, и с тех пор тот ухитрился стать еще невыносимее, хотя это казалось решительно невозможным. И если бы не… «Это важно. Важнее всего остального», — слова гранд-рыцаря Иллиава отчетливо звучали в голове, и Феллесту этого было более чем достаточно, чтобы забыть о собственных антипатиях. Если это важно для грандэ, то будет важно и для него. Тарсанах Сею еще раз посмотрел на дверь, потом медленно разжал стиснутый кулак и только после этого повернулся к Шеллан Наю. Который даже не подумал стереть с лица сочувствующее выражение.

— Не понимаю, как грандэ разговаривает с ним дольше двух минут?

— Что, не понравилось? — Феллест с интересом посмотрел на Наю. Тот на мгновение задумался, почесал кончик носа и тряхнул головой.

— Слишком острое. Коснуться не успеешь, как порежешься. Но за ним такое… красивое. Сиреневенькое. Но я бы не рискнул, — он еще раз встряхнул рукой, будто уже успел насобирать целую горсть колючек.

— Меня больше заботит другое — почему Второй Иерарх прислал свою Ищейку. Неужели больше никого не нашлось приказ передать? — Феллест отошёл от несчастной двери и примостился в уютном алькове, будто специально созданном, чтобы наблюдать одновременно и за дверью, и за коридором, не привлекая слишком много внимания к своей персоне.

— Может, потому что оказался настолько… впечатлен, что испугался, что кого-то незнакомого мы прирежем прежде, чем он успеет своей бумажкой махнуть? — Наю улыбался со всей беспечностью, но глаза его не отрывались от дальнего конца коридора. Напряженные, внимательные.

— Сомневаюсь, — Феллест недоверчиво хмыкнул: Второй Иерарх совсем не походил на человека, способного впечатлиться подобными мелочами. — Наю… тот Высший Иерарх, которого мы встретили по пути сюда. Что скажешь?

— Это тот, который выглядел так, будто в его туфли нагадили кошки, а он заметил слишком поздно? — паладин на мгновение задумался, склонив голову к плечу, будто что-то просчитывал в уме, — не оставайся с ним наедине. И вообще лучше держаться подальше. У тебя, конечно, есть синее, но, боюсь, его окажется недостаточно… Кто это, кстати?

— Третий Иерарх Лирриан, грандэ его на дух не переносит.

— О, грандэ можно доверять в таких вещах.

— Уверен? — Феллест выразительно покосился на дверь.

— Ну… у всех бывают осечки, — Наю мягко улыбнулся, — а все-таки жизнь в столице не настолько скучна, как мне представлялось.

— Я бы предпочел, чтобы она… протекала более спокойно.

* * *

— Как прошло? — Таеллан не отрывал взгляда от бумаг, но в том, как замерло перо над страницей, Алве Шаю ощутил пристальное внимание.

— Он был там. Гроза и полынь — я нашел их.

Примечания:

[1] Алый Орден — официально образован в 68 г. Р.Э. Восьмым Иерархом Тан Фаах Ию Таннаром для "борьбы с ересью и защиты слова Тана". В последствие официально прекратил свое существование, разделившись на Орден Паладинов, Восьмую Канцелярию Тан и Тайную Канцелярию, в ведении которой находится разведка и контрразведка (последнее подразделение так же официально отсутствует в структуре Церкви Тана). Именно эти три службы неофициально называют Алым Орденом, а возглавляет его, соответственно гранд-рыцарь паладинов, Восьмой Иерарх Тан и глава Тайной Канцелярии, о личности которого как правило осведомлен только Первый Иерарх Тан. Последним на момент повествования является Шаах Лю Таеллан.