Кендер. Не туда (джен)

Примечания:

Иван Царевич — Коловрат.

Руки, ноги, кровь, топор — нельзя смириться. Боги, может быть всё это только сниться!Тысячи причин на то, чтоб насмерть биться,Бойня, как вино, взахлёб пора напиться.

Вскоре приближение врагов заметили и полурослики. Тас, собравшись с силой, со всей дури крикнул:

— На нас идут гоблины и орки! — , но его вопль потонул в стоне металла и древних гор. — Бегите, сообщите, своим командующим об этом! — , обратился кендер к пленным гномам и слез со спины кабана, и те, мельком переглянувшись друг с другом, бросились в сторону гномьего войска.

Только когда лиходейские твари замаячили на горизонте слишком близко, сражающиеся встрепенулись и остановились, задумываясь, что делать им сейчас, как поступать, если нет приказов командиров и прочих военачальников. Но то были отважные воины, они мигом решились и начали смыкать ряды, подталкивая ополченцев и гномов, что не смогли умчаться с сородичами по причине потери боевых кабанов. Те выстроились, как прежде свиньёй, и направили остриё своего клина супротив наступающих тёмных полчищ. Гномы быстро вставали в строй, прикрываясь от летящих чёрных стрел с ядом, и брешь потихоньку таяла, как ледник на солнце.

— И нам надо куда-то приткнуться в этой неразберихе. — , сказал Тас и потянул Бильбо за рукав накинутой наверх тёплой курточки с мехом.

— Желательно, чтобы не в начале. — , ответил хоббит и они начали совместно прорубать путь к своим.

— А твоя мама случаем не овражный гном, мерзкая тварь!? — , издевался Тассельхоф над каким-то вооружённым до зубов орком. Тот пытался отрубить голову кендеру своим ятаганом, но он всё время приседал или отклонялся в сторону. Лишь сильно измотавши орка, Тас пырнул его Убийцей Кроликов куда-то повыше в живот. Поверженный враг застонал и рухнул на землю, корчась в агонии.

«Это тактика всегда срабатывает!» — , подумал удолетворённо Непоседа и огляделся вокруг. Хоббит пытался нанести удар какому-то гоблину, но медленно отступал в сторону Объединённой уже по-настоящему армии людей, эльфов и гномов. Всё-таки Бильбо не имел столько боевого опыта, сколько получил Тас за время странствий с Флинтом за те пять лет и Войны Копья, где на каждом шагу компанию подстерегали враги. Кендер быстро метнулся в его сторону и атаковал гоблина сзади. Тот, не выдержав такого неожиданного напора, повалился, словно куль с мукой, на землю.

— Самое главное в схватке для полуросликов — это неожиданность! — , наставительно произнёс Тассельхоф и поднял в воздух указательный палец. — А теперь бежим! — , улыбаясь, заорал он и вновь схватил хоббита за руку, чтобы не потеряться в гуще битвы.

Они перевели дыхание, только когда оказались сряди разношёрстных рядов армии. Все настолько были удивлены, что не заметили такого странного пополнения в виде двух полуросликов. Они втиснулись между суровым молчащим гномом и вымазанном в крови эльфом, и стали ждать, затаив дыхание, как мыши приближающегося врага без страха и замешательства.

* * *

Здесь страдания в радость, раны в упоение,Боль направляет траур оперения.Крик, надрыв, рычания, зов чумной Вальхаллы — На глазах ржавеют вековые скалы.

Гномы, когда-то бывшие друзьями полуросликов, тоже времени даром не теряли. Завидев чёрную рать со своего балкончика, выточенного в горе, они в одну секунду вынули топоры из поясов и собирались спуститься в долину, где и разыгрывалась страшная сеча. Их лица были полны решимости отомстить тем, кто выгнал их из родной земли — Мории, где жили их предки, но потом пришли гоблины, орки и Погибель Дурина. Двалин поигрывал своим огромным топором в руке, и солнце отражало холод стали и слепило глаза всем, кто был поблизости, хотя другие гномы тоже проверяли оружие перед боем.

Торин тем временем скитался одиноким призраком какого-то древнего короля-тирана по опустевшей для него сокровищнице и бормотал только несколько слов: «И они предали меня. Предали меня они, эти жалкие полурослики.», и не мог найти себе покоя среди гор золота и драгоценностей, которые налились могильным холодом. Раздался скрип многострадальной двери, и в зал вошёл старый седой гном Балин, знавший короля ещё с самого его детства. Он неслышно подошёл к нему и положил руку на спину, привлекая внимание обезумевшего от драконьей лихорадки Дубощита. Тот не сразу заметил его и хотел было вновь начать бродить, как он делал это до появления Балина, а заметив, сурово обернулся к нему, и старый гном увидел глаза, затянутые какой-то мутной поволокой, и в них плескался огонь неутомимой ярости и извечной боли.

— Чего тебе ещё надобно? — , грубовато спросил Король-под-Горой и попытался сбросить руку своего бывшего воспитателя. — Я ещё помню о том, что ты пытался защитить этих недомерков, между прочим. — , приговорил он обиженным тоном.

— Торин, пойми сейчас не до обид. Там, внизу, разыгрывается чудовищная баталия: из Дол-Гулдура прибыли полчища орков и гоблинов, они собираются овладеть Одинокой горой. За нас, за нашу родину и наше будущее бьются наши родственники — гномы холмов, и даже люди и эльфы. Мы не можем на это просто смотреть — наш долг перед предками велит присоединиться к ним и совместно уничтожать полчища врагов. Мы уже все готовы выступить.

— А кто будет охранять меня и мою сокровищницу?! — , гневно возопил Торин и начал снова бродить по залу, стуча своими коваными сапогами. — Так, они говоришь собрались выступать? Наверное, все сейчас столпились на том балкончики, откуда я хотел сбросить этих… недомерков! — , и гном продолжил размышлять. — Предатели! Ненавижу! Подкупились на посулы этого старого … мага! — , и Король-под-Горой ринулся на тот многострадальный балкончик, чтобы устроить своим боевым товарищам второй Катаклизм. Позади, еле поспевая за ним, семенил старый Балин, который тщетно пытался предотвратить очередную и никому ненужную свару.

— Нет. — , услышали стоящие на балконе властный голос. Он мог принадлежать только одному гному. — Нельзя оставлять своего короля и Одинокую без защиты.

— Торин, как ты не понимаешь, что гора по сравнению с тем, что сейчас творится внизу, полный пустяк. Её и вправду надо защитить. Только, не прячась, как трусливые крысы, забившиеся в щели, а там в долине, как настоящие кхазады, как защищали отчизну наши предки! Если уж ты не можешь внять голосу разума, то внемли своему гневу. Там внизу убийца твоего отца — Больг. — , спокойно заявил Двалин и перевёл дыхание.

Торин подошёл к краю, чтобы получше всё рассмотреть и увидел эту омерзительную морду убийцы своего отца. Он мигом забыл о всех карах, что хотел навлечь на своих поданных, об Аркенстоне, которого так алкал, о полуросликах, что спасали их компанию из всех передряг, и что хотели излечить гнома от «драконьей болезни». Всё заменила ярость, которая подобно крови, текла по венам и толкала на очередные безрассудные подвиги. Вообще, ненависть к врагу — не самое лучше чувство, ведь она часто затуманивает разум и заставляет «раскрыться» перед соперником. Только, чувствуя уважение к своему врагу, можно его обхитрить и победить.

— Этот наглый ублюдок заявился к порогу моего и отчего дома?! Что ж он своё получит! Все вниз! — , и Дубощит на короткий миг превратился в того Торина из начала пути, и тоже достал свой топор и поспешил спуститься, обгоняя других, чтобы наконец поквитаться с тем, кто принёс ему столько боли и унижения.

* * *

Нет мечей — есть зубы,Нету глаз — есть руки,Тот, кто жив — кромсает мертвецов от скуки.На равнине грязь открыла жаждущие споры.

А тем временем жаркая сеча, которая войдёт в историю Средиземья под названием Битва Пяти Воинств, началась в полную силу. Отовсюду сыпались грады пронзающих смертоносных стрел, везде можно было случайно наткнуться на рубящий топор, слышался лёгкий, словно капель, звон изящных кинжалов эльфов, люди бряцали огромными мечами, с орочьих ятаганов сыпались ядовитые искры. Вскоре вся армия повернулась назад и выстроилась в боевые порядки. Орки и гоблины неслись хаотичной чёрной лавиной, которая могла снести всё живое на своём пути. Часто против них плечом к плечу сражались недавние враги: эльф и гном, гном и человек, эльф и человек, и прикрывали друг другу спину.

Полуросликов оттеснили куда-то в сторону левофлангового полка и знакомые за время ожидания спины куда-то исчезли. Они тоже дрались плечом к плечу, и Жало с Убийцей Кроликов разило всё на своём пути без пощады. Некогда было устать: надо было всё время думать о том, как нанести тот или иной удар. Кендер подхватил валяющийся на земле ненужный уже своему владельцу, но вполне сносно выглядящий щит и иногда заслонял их от потока стрел или взметнувшегося ятагана. Тас хрипло дышала и весь взмок, и Бильбо от него в этом тоже не отставал.

— Получай! — , сказал он какому-то гоблину после того, как сделал подсечку. Хоббит слаженно добил врага, и они немного стали придвигаться к другим сражающимся, так как в боевом запале сместились ещё левее. — А мы с тобой отлично сработались! — , заключил кендер и начал трясти руку Бильбо.

— Тас, сейчас не время…

— Ну и пусть! Ура! Мои приключения кончаются битвой! — , закричал в безумном порыве экстатической радости Тассельхоф и начал прыгать на одной ножке. — Дракона мы уже угробили, и этих задохликов. — , кендер кивнул на труп гоблина, распластавшийся неподалёку, — , тоже одолеем! — , подвёл итог он.

Но на них уже нёсся огромный орк на рычащем во всю глотку волколаке, и они приготовились устроить врагам «горячий» приём. Кендер достал из кармана трут, и быстро потерев, высек огонь. Бильбо, поднявший с земли какую-то палку, поднёс её к загоревшемуся труту и настроился кинуть её, когда враг подойдёт слишком близко. Вскоре он и вправду был недалеко, и Бэггинс, размахнувшись, бросил её и попал прямо в разинутую пасть твари. Волколак заметался, не в силах потушить сжирающее его пламя, и совершенно дико завыл и начал странно петлять. Орк пытался удержаться в седле и не заметил маленькой фигурки, бросившейся ему наперерез. Настигнув его, Тассельхоф ловко вскочил на спину животины и замахнулся, на ходу вонзая кинжал орку в шею. Он, как молодое деревце во время урагана, упал, и волколак в диком состоянии болевого шока умчался сеять панику в другое место. Тас с видом победителя успел спрыгнуть с него на землю.

— Дай пять, Бильбо! — , воскликнул кендер и его маленькая ладошка встретилась с точно такой же ладошкой хоббита. Тот внезапно повернулся в другую сторону и уставился в одну точку.

— Тас, а это разве не Торин? — , неожиданно спросил Бильбо чрез какое-то время и показал пальцем куда-то в сторону.

— Где? — , и Тас издал непонятный звук, наконец обнаружив искомое.

Там вдалеке, на уступе горы рядом со страшно зияющем ущёльем, Торин бился с командующим орков Азогом, убийцей его отца.

* * *

Кровь рисует на земле кельтские узоры.Там в телах бессмысленных играли души,Кровяным потокам не хватало суши!Бейся, брат!

Полурослики в который раз уже за день понеслись, как стрелы, выпущенные из лука, на подмогу, пусть и бывшему, но всё-таки другу. Гном и орк яростно бились и пытались столкнуть друг друга в ущелье. Застарелая вражда распаляла этих опытных воинов, и то один, то второй, совершали незначительные просчёты, поэтому нельзя было сказать, кто выиграет этот поединок и станет победителем. Армия гоблинов и орков, лишившись такого опытного командира, станет разобщённой и потеряет боевой дух, и совместные действия Объединённой армии быстро разобьют её. Но если проиграет Торин… О таком даже и думать не хотелось, поэтому Бильбо прогнал подальше свои невесёлые размышления. Тас, невзирая на опасности, тащил их к месту поединка и бормотал, что хотел бы помочь Дубощиту, пусть он и поступил с ними нехорошо, но и они в чём-то да виноваты.

Полурослики не знали о том, что с противоположной стороны с такими же намерениями шли Фили и Кили.

Внезапно их дорогу перегородил огромный зелёный гоблин, который, увидев их, осклабился и начал приближаться к ним. Полурослики синхронно разбежались в разные стороны и тупой враг, следя за ними, не знал в какую сторону броситься, при этом отчаянно мотая головой, отчего она у него закружилась, а юркий кендер подобрался к нему незаметно и хупаком огрел по башке.

— Вот теперь можно идти. — , заявил кендер и направился в сторону сражающихся. Бильбо заспешил за ним.

Но на их пути вновь выросло ещё одно препятствие — это был Балин, который дрался с каким-то орком. Разделавшись с ним, он с удивлением увидел старых знакомых и перегородил им дорогу.

— А вот вы где! — , с тёплой улыбкой сказал он. — Пойдёмте, нам как раз нужна помощь.

— Мы хотели помочь Торину. — , подал голос Тас.

— Вон, он бьётся с каким-то орком! — , хоббит показал в сторону пальцем.

— Боюсь, что вы не сможете ему помочь, а будете только путаться под ногами. К сожалению, вы ещё можете обидеть Торина — это его личная, семейная месть, вира за убийство отца. — , старый гном умолк и улыбка сошла с его лица.

— Ну, что ж давайте тогда мы вам и вправду снова поможем, надеюсь, в последний раз. — , отозвался Бильбо, и они, не сговариваясь, зашагали прочь, в сторону бьющихся гномов.

— Вот, судьба нас снова сводит вместе. — , с озорной улыбкой произнёс кендер. — Я, кстати, хотел сказать одну очень важную вещь… — , но он не успел договорить.

— О, сколько лет, сколько зим, дорогие полурослики! — , закричали обрадованные гномы, когда они приблизились к ним.

— И вам не хворать! — , хором ответили Бильбо и Тас.

— Что справляетесь без нас? — , насмешливо спросил Непоседа, удобнее обхватывая кинжал Убийца кроликов рукой.

— Да, без вас всё не то. — , они пожали плечами и приготовились, так как увидели на горизонте приближающуюся стайку орков.

— Что ж разукрасим этим тварям жизнь! — , воскликнул Тас.

Битва была напряжённой. К счастью, кто-то незримый хранил путников от ран и смертей, зато орков не жалел и те падали подкошенные на траву, и кровь текла багряной рекой по неприютной твёрдой и холодной земле, омывая её и даруя ей соки жизни. Полурослики работали в команде слаженно и даже иногда умудрялись прикрыть того или иного гнома, отчего удостаивались похлопыванию по плечу или ерошению волос. Кендер сыпал затейливыми пёстрыми ругательствами, которым понабрался в остальных путешествиях, или пел песню про кораблик, что ещё больше раззадоривало врагов. Они старались не задумываться о судьбе Торина или его племянников, чтобы не потерять контроль и концентрацию во время боя, что было чревато потерей головы или в лучшем случае глубокими ранами.

— Тас, смотри! — , кендера от очередного врага отвлёк голос хоббита. — В небе орлы! Они летят нам на подмогу. — , радостно заорал Бильбо, забыв сейчас обо всём на свете.

— Это, конечно, прекрасно, Бильбо, но мне кажется, что нам сейчас придёт каюк! — , ответил кендер, видя, что орк собирается ударить их по голове тяжёлым серым булыжником, валявшемся неподалёку. Вот, он занёс его уже над их многострадальными головушками и сейчас они умрут. — Ауч! — , сказал Тас перед тем, как погрузиться во мрак вместе с хоббитом.

* * *

— Кто я? Где я? Мне никогда не было так плохо, как сейчас. Даже после того, как я полетал на золотом драконе вместе с Флинтом ещё тогда. Была бы здесь Золотая Луна, она вмиг бы нас вылечила… Золотая Луна! А я про них совсем забыл да и про Карамона тоже. Как он там? Что натворил Рейстлин? Не навредил ли он этой холодной белой жрице? — , для кендера, стукнутого камнем по башке, Тас был слишком разговорчивым. — Так, надо подниматься. Лёжа битву не выигрывают. Надеюсь, мы её уже всё-таки без нас и выиграли, но. . . Осторожно-осторожно-осторожно… — , запричитал он, пытаясь подняться с огромного камня, на который они удачно упали, благо, что ничего себе не разбили. — Так, вроде идти могу. А где Бильбо? — , Непоседа заозирался по сторонам, надеясь отыскать товарища. — А, вот, он, несчастный, лежит рядом со мной! — , торжествующе сказал кендер. — Бильбо, вставай! Давай, вставай! Орки сами себя не уничтожат! — , Тассельхоф методично тряс напарника.

— А, что? — , спросил «несчастный».

— Поднимайся, я тебе говорю. Давай, вставай! Подъём!

— Да, слышу, слышу. Не надо только мне в ухо орать, как оглашенный.

— Тогда, вставай!

— Встаю, уже, встаю. Ни сна, ни покоя мне с тобой.

— Зато со мною не соскучишься! — , кендер озорно подмигнул ему.

— И то правда. — , хоббит потёр ушибленный бок.

— Идти сможешь?

— Отчего, не смогу? Смогу, конечно, смогу. Дай, только обопрусь на тебя, и зашагаем вместе, навстречу оркам и опасности этого мира. — , усмехнулся Бильбо.

— Шутишь — значит живой. Так говорил Карамон.

И они, еле ковыляя, как заправские нищие, просящие милостыню на паперти, пошли бить морды врагам.

— Эй, кто идёт? — , окликнул их воин в тяжёлых латах.

— Это мы — полурослики!

— О, как раз! Вас Гэндальф обыскался. Чуть отговорили от идея, чтобы он на орлах высмотрел вас с высоты.

— И замечательно! Ведь мы тут, как тут! — , воскликнул кендер и поклонился в пояс. — Веди же нас!

И они медленно двинулись в сторону лагеря.

— Вот, привёл их к вам, в целости, правда, не в полной сохранности. — , и воин удалился, оставив полуросликов наедине с магом.

— Я думал, что больше вас не увижу, но вы снова и снова преподносите мне сюрпризы! — , промолвил волшебник.

— Что есть, то есть. — , ответил хоббит.

— Я рад, что вы пережили эту битву. К сожалению, кое-кто не смог её пережить. Он хочет увидеться с вами, чтобы извиниться. — , и маг повёл их к одному из рядом стоящих шатров.

Войдя в него, полурослики увидели лежащего на скромной походной койке Торина Дубощита, который был весь израненный и уже готовый отдать душу Махалу. Рядом валялись треснутый щит, зазубренный топор и порванная кольчуга. Вид Король-под-Горой имел отвратительный, но едва он услышал, что к нему пришли, то тотчас открыл глаза.

— Здравствуйте и до свидания, мои дорогие Взломщики. — , начал он хриплым голосом. — Я попросил, чтобы вас привели ко мне, чтобы проститься, и я хотел бы извиниться за всё то, что наговорил вам тогда, в сокровищнице и на стене. «Драконья болезнь» затуманила мой разум, как это было с моим дедом Трором. За это я и поплатился жизнью. Но не будем об этом — всё это уже минувшие дела. Меня ожидают чертоги моих предков, поэтому оставляю вам всё то количество золота и драгоценностей, что вы честно заслужили по контракту. Надеюсь, что вы распорядитесь им благоразумно. — , закончил он и зашёлся в кровавом кашле.

— Мне горестно прощаться с тобой, Торин. Пусть я и не из этого мира, но ты мне никогда не казался каким-то чужим человеком. Да, ты иногда был грубоватым и несдержанном, но никто в любом мире не идеален, и я в том числе. Это было славное путешествие, и я рад, что ты сподвиг нас всех отправиться с тобой. Я буду хранить о тебе и о твоих славных деяниях память, и передам их моим потомкам и родичам. Надеюсь, что ты в ваших чертогах встретишь моего друга — Флинта Огненного Горна, и передашь ему от меня пламенный привет. Ты мне иногда и вправду моментами напоминал его. Но он ушёл от старости, а ты уходишь во цвете лет. Это очень горестно. Никакое золото не возместит твою потерю для друзей и народа. Спи спокойно, мой друг. Прощай! — , закончил кендер.

— Дорогой Торин, ты наверное знаешь, что я отправился в это путешествие не по своей воле. Сначала я всё хотел повернуть назад, но потом мне это даже, к моему удивлению, понравилось. Услышь бы это мои соплеменники, они обязательно засмеяли меня и посчитали бы сумасшедшим. К своим вынужденным спутникам я относился примерно также, но с каждой пройденной лигой я всё больше сдруживался, сживался с вами, и в конце нашего пути мы стали истинными друзьями и боевыми товарищами. И ты, Торин, тоже мой боевой товарищ и добрый друг. Я никогда не отделял тебя от других, лишь потому, что ты будущий король и руководителей нашей маленькой весёлой компании. Мне приятно было пройти с тобой этот путь, жаль, что конец оказался настолько печальным для всех нас. Я буду с гордостью вспоминать о тебе, Король-под-Горой, и надеется, что в чертогах ты обрящешь покой и умиротворение для своей израненной души. Прощай, Торин! Тебя ждёт новый путь в неизвестное.

— Спасибо за тёплые слова, полурослики. Мне радостно слышать их на смертном одре. Тассельхоф, я верю, что смогу исполнить твою просьбу. Оставайтесь такими же смелыми и готовыми на подвиги во имя добра и друзей. Возвращайтесь к себе домой и продолжайте заниматься привычными делами. Делайте то, что вам велят ваши маленькие сердца. Побольше бы таких, как вы в наших мирах. Но я к сожалению покидаю свой мир. Прощайте, друзья! — , и гном издал свой последний вздох.

* * *

Возвращались они от Торина мрачные, серьёзные и вмиг постаревшие на несколько лет. Полурослики не хотели сейчас никого видеть, им было всё равно на полученные раны, поэтому они решили отправиться к тому самому уступу, где и разыгралась эта страшная трагедия. Воины, попадавшиеся на их пути, пытались остановить их, но полурослики продолжали идти, не обращая совершенно никакого внимания на них. Под стать их настроению была и погода: серые тучи заполонили небо, казалось ещё чуть-чуть и хлынет такой дождища, солнце спряталось за этими гигантами, будто боялось показаться им на глаза, словно нашкодивший ребёнок прячется от строгих родителей, кругом была пустошь, и стояла пронзительная тишина на многие лиги вокруг. Наконец, они дошли до своей цели, и кендер уселся прямо у самого ущелья и свесил туда ноги, хоббит со страхом наблюдал за действиями товарища, примостился на безопасном от пропасти расстоянии, на бугристом валуне.

Так они и сидели молча, и лишь иногда Тас, болтая своими не в меру длинными ногами, задевал мелкие камешки, и они падали с шумом вниз, и иногда налетал порыв ветра и жалобно завывал в ущелье, словно какая-то несчастная мать оплакивала своё погибшее дитя. Наверное, так оно и было. Одинокая гора скорбела по только обретённому Королю-под-Горой, которого она так быстро потеряла.

— Мда. — , сказал внезапно Тассельхоф, и Бильбо вздрогнул, будто поражённый громом. — Не так я представлял окончание нашего славного путешествия. Мне больно это говорить. — , и он прижал маленькую ручку к груди. — Мне так жаль, так жаль. Я помню, как умер Флинт, как я горько рыдал над его смертью, и мои ощущения, что я даже не могу прийти на его могилу, так как Фисбен забрал его тело в свои чертоги. Теперь я потерял ещё одного друга, с которыми мне пришлось разделить столько невзгод. Жизнь так несправедлива к могучим и храбрым героям, подобно Стурму, Флинту и Торину, и так благоволит таким неприятным и скользким личностям, навроде Рейстлина, Китиары и вашего Некроманта. — , Тас встал и взмахнул куда-то вдаль рукой. — Но эти герои умерли не зря. Они будут жить в наших сердцах и сердцах следующих поколений, до которых дойдут сказания о их доблестных подвигах. И это самое главное. Пока жива память о человеке, жив и сам человек. Вот поэтому-то некоторые души и несчастливы после смерти. Они никому не нужны, о них никто не вспомнит, никто не скажет ни единого доброго слова про них. После смерти Флинта мне сказал мой добрый друг жрец Паладайна Элистан: « Всё пройдёт. И это пройдёт.». И я тоже скажу тебе, Бильбо, эти слова: «Всё пройдёт. И это пройдёт.». Душевные раны со временем залечит время, но память об этой славной авантюре останется у тебя до самой смерти. Храни их и передай потом своим потомкам, как я собираюсь сделать это. — , и кендер умолк, вновь сев на край пропасти.

— Золотые слова, Тас. — , хоббит поражённо глядел на него. — Я не знаю откуда в тебе сейчас проснулся дар красноречия и такая несвойственная кендерам мудрость, но я считаю, что тебе нужно написать свою книгу о всех приключениях, которые ты совершил когда-то.

— Если только ты будешь моим соавтором. — , подмигнул ему Тассельхоф. — А теперь я хочу предложить тебе кое-какую интересную затею. Не бойся, она не опасна. — , кендер поднял руку. — Об этой традиции в среде наёмников мне рассказал Карамон. Перед боем любой боец мог подойти к другому и сказать: « Давай обменяемся». Отказаться было нельзя. Тогда первый и второй менялись содержимым своих карманов. Неизвестно же кто в итоге выживет после сечи, вот и появился такой занимательный обычай. Давай обменяемся, Бильбо Бэггинс? — , предложил Непоседа с озорной улыбкой, в глазах его плясали демонята.

— А, давай! — , ответил Бильбо и достал из карманов жёлуди, трубку и кисет с остатками табака «Старый Тоби».

Тас вытащил на свет из своих чудо-карманов много всяких нелепых или неожиданных вещиц, но среди них было и кольцо, которое он нашёл в пещере этого странного создания Голлума.

— Я думаю, что это кольцо лучше отдать тебе, Бильбо. Ты знаешь какой я растяпа, поэтому я уверен, что ты сохранишь его лучше меня — ты всё-таки хоббит, а вы более бережливые и аккуратные нежели мы кендеры. Это, во-первых. Во-вторых, я не знаю как отреагируют моё перемещательное устройство на подобный магический артефакт, и не знаю, что с ним произойдёт в нашем мире. А вдруг оно освободит Всебесцветную из Бездны? В-третьих, не нравится мне больно это кольцо. Так и ожидаю от него какой-то подвох. Непростое оно, ох, непростое. Поэтому я с радостью вручаю его тебе. Будь его бережным хранителем. — , закончил Тас, и Бэггинс, одобрительно покачав головой, забрал всё это добро себе.

— А эти жёлуди я мечтал посадить в Шире…

— Так оставь себе несколько — мне не жалко для друга.

— Спасибо. Я мечтал, что это будет напоминать мне о моей безумной авантюре, совершённой в молодости. Ну, трубок и табака в вашем мире нет, так, что ты будешь такой один. Надеюсь, это поможет тебе расслабляться во время очередных злоключений, если ты её не посеешь по невнимательности.

— Ого, спасибо! Когда я вернусь в Утеху, я обязательно посажу эти жёлуди, и всё равно, что у нас растут только валлины, значит скоро будут расти и дубы. А трубку я дам попробовать Карамону и Танису. Может быть им понравится это занятие, и постепенно мода на табакокурение распространится по всей нашей Абанассинии. — , закончив свои благодарности, полурослики пожали друг другу руки и снова уселись по местам, нахохлившись, точно воробушки зимой.

И солнце мельком выглянуло из-под плена туч. И молчание воцарилось не напряжённое, а вполне уютное, так словно сидишь со старым другом в знакомом трактирчике перед мерно пылающим камином. А ветер всё продолжал весело свистеть в проломах скал, но он скорее пел песню о сильных людях и синих теперь уже не далёких горах.

Примечания:

Вот и последняя часть, давшаяся мне нелегко, перед эпилогом. Я решил, что кольцо должен взять Бильбо, так как Тас и вправду мог его где-нибудь потерять. Всех с прошедшим Новым годом и Рождеством, надеюсь, что вы провели их как надо. Я вот и в Москву съездил, и в Гомель. Прям стал самым настоящим кендером.

upd: не молчите, друзья мои. А то как в лесу тихо. Напишите хоть пару строк о главе.