Невосприимчивый к Свету (гет)

Обмен пленными происходит на открытом пространстве одной из нейтральных планет: представители Сопротивления стоят с одной стороны, а Первого ордена — с другой. С оружием наготове, каждая из сторон одновременно отправляет своих пленников вперед, и Рей, вместе с остальной группой, оказывается на борту нового неизвестного ей корабля.

Повсюду раздаются радостные возгласы, люди с энтузиазмом пожимают друг другу руки — все, кроме нее. Никому не ведомо, что делать с Рей — ее никто не ждал, а ждали того молодого пилота. И из-за этого старший из ответственных сопротивленцев не скрывает подозрений в отношении девушки в дорогущем розовом платье и с таким диалектом, будто она только что спустилась с верхних уровней Корусанта.

Вид чужого счастья и радости не приносит облегчения Рей — у нее-то нет и не будет ничего подобного. Она — чужая этим людям, даже если разок оказалась их невольным союзником. Хотя все еще может стать им врагом, если они узнают правду.

Но, откровенно говоря, Рей уже не уверена, кому сочувствует в этой войне.

Конечно, она всегда знала, что рано или поздно им с Кайло пришлось бы расстаться, но сегодняшние события разворачивались слишком быстро, не укладываясь в ее голове. Сначала шокирующие новости о беременности — Рей не теряла надежды, что Кайло ошибся — затем то, как он зашвырнул ее на транспортник с поцелуем на прощание и крепкой пощечиной, и вот — она снова одна. Свободна, наверное. И с неизвестностью в лице ребенка.

Все вместе это ошеломляет. Рей чувствует головокружение, понимая, что должна хранить все свои секреты в себе. Ей необходимо убедить этих людей, что она одна из них и разделяет их идеалы. Но непрошеные слезы уже не удержать, и они тихо скатываются по щекам — что не остается незамеченным окружающими — разве освобожденному пленнику не положено радоваться? Рей смотрит, как сопротивленческий командир вызывает пленников одного за другим в переговорную, и, судя по взглядам и жестам, речь идет о ней.

Она отворачивается, обхватив себя руками, и позволяет нелегким думам захватить ее.

Кайло Рен любит ее — она знает это. Знает уже давно — когда тебя кто-то любит, то он выражает это сотней незаметных остальным способов, даже если не говорит об этом вслух. Но Кайло произнес эти слова и был с ней честен. Они провели вместе всего несколько быстро пролетевших месяцев, но зато насыщенных и полных жизни, как душа ее ситха. Страстный, одержимый, блестящий ситхский ученик из Первого ордена, который любит ее, невзрачную Рей с Джакку. Он любит ее, и она вроде как отвечает ему взаимностью, и, возможно, у них будет ребенок. Вот семья, о которой она мечтала всю свою сознательную жизнь, но ее мечтам не суждено сбыться.

Вернется ли за ней Кайло? Рей боится надеяться — разочарования из прошлого все еще ранят ее. Впрочем, она не возненавидит его, если он не сдержит слова, она и так обошлась ему в немало рисков. И они никогда не обещали друг другу будущего, пока не оказались в укромном уголке на орденском транспортнике. В тот миг им обоим отказал здравый смысл — их захватили мысли о любви, свадьбе и ребенке, но теперь расставание кажется самым безопасным и лучшим вариантом для каждого из них.

Звездолет приземляется на сопротивленческой базе, где на посадочной площадке ожидает ликующая толпа встречающих. Это не Первый орден с идеально ровным строем солдат в тщательно подогнанной форме, здесь корабль окружает разношерстная толпа мужчин и женщин, приветствующая возвращение пленных домой. Рей смотрит, как освобожденная женщина бросается в объятия одного из встречающих — она смеется от радости, пока тот кружит ее, не переставая целовать. К одному за другим к бывшим пленникам бросаются плачущие и смеющиеся друзья и родные. Повсюду царит теплая, счастливая атмосфера.

Но Рей, одинокая, остается стоять среди них. Стоять в ниспадающем темно-розовом платье, с растрепавшейся сложной прической, будучи совершенно не похожей ни на кого из сопротивленцев. Она стоит, разглядывая толпу, ненароком надеясь, что вуки Чубакка спасся со «Старкиллера» и что он узнает ее и замолвит за нее словечко. Но, как видно, этому тоже не суждено сбыться. И вероятно, к лучшему, поскольку вуки свяжет Рей с прошлым, что вызовет много вопросов и приведет напрямую к Кайло Рену. Будет проще, подозревает Рей, если никто не узнает о ее связи со «Старкиллером». Кайло велел ей держаться тихо и по возможности слиться с толпой, а уж положение героя Сопротивления никак этому не поспособствует.

Через пару минут кто-то окликает ее, приглашая в небольшой конференц-зал. Рей усаживают за стол, где настороженные, наблюдательные люди начинают задавать ей вопросы. И она отвечает, пытаясь представить свою историю достоверной. Следуя советам Кайло, она во всем обвиняет генерала Хакса, но ее слова встречают со скепсисом.

— Как твое имя?

— Я — Рей.

— Привет, Рей. На всякий случай тебе следует знать, что этот дроид записывает все, что ты нам рассказываешь. Здесь мы серьезно относимся к безопасности. Как твоя фамилия, Рей?

— У меня ее нет.

— Почему так?

— Потому что у меня ее нет.

— Откуда ты?

— Джакку, Западные Пределы.

— Ты говоришь не так, как население на Кольце. Ты студентка, Рей?

— Я механик, а еще собираю металлолом.

— Серьезно? Ты не очень-то похожа на тех, кто пачкает руки. Мы не ждали тебя сегодня. Ты знаешь, почему оказалась в обмене военнопленными?

— Нет, не знаю. Меня посадили на корабль в последнюю минуту.

— Ты из Сопротивления?

— Нет, но мне бы хотелось присоединиться к вам. Я хочу остаться и помочь. Я ненавижу Первый орден.

— Как ты там оказалась?

— Я мало что знаю. Они наткнулись на меня, когда искали девчонку с дроидом. Что-то по поводу какой-то карты. Вот все, что мне известно. Думаю, я всего лишь оказалась не в том месте и не в то время.

— Тебя допрашивали?

— Да.

— Обычный офицер?

— Нет, Кайло Рен. Он забирается в чужие головы. А потом очень больно.

— Ты знаешь, где тебя содержали?

— Сначала на базе «Старкиллер». Потом на звездном разрушителе.

— Мы взорвали «Старкиллер». У них не было времени эвакуировать пленников. Скажи, где тебя держали.

— Я была на базе «Старкиллер». Генерал Хакс взял меня с собой во время эвакуации.

— У нас есть проверенные списки заключенных Первого ордена. И среди них нет женщины по имени Рей. Можешь объяснить, как так вышло?

— Нет.

— Рей, почему бы нам не перейти к делу, а тебе не сказать прямо, кто ты на самом деле и чем занималась в Первом ордене?

— Может, меня нет в ваших списках, потому что я не содержалась в тюремном блоке.

— С чего это?

— Потому что я жила в личных апартаментах генерала Хакса.

— Ясно. Это весьма необычно. Как правило, в Первом ордене с пленными обращаются иначе. И широко известно, что генерал Хакс всегда придерживается правил.

— Мне кажется, я…

— Что, Рей? Не плачь. Эй, у кого-нибудь есть платки?

— Мне кажется, я могу быть беременной.

— Я понимаю. Не плачь, Рей. Ладно, все, давайте сделаем перерыв.

Зал пустеет, выходят все, кроме двух мужчин, оставшихся стоять на страже. Кажется, проходит целая вечность, пока она сидит в тишине, когда появляются двое женщин. Обе принадлежат к человеческой расе и одеты в форму Сопротивления. Одна из них, пожилая женщина без отличительных знаков на форме, остается стоять у двери — вероятно, ассистентка или вроде того. Она негромко обращается к охранникам, и до Рей доносится что-то вроде «ПТСР» и «наедине», и потом те уходят. Теперь в зале остаются только Рей и две незнакомые женщины.

— Привет, Рей, — кивает темноволосая, протянув бумажные платки. — Добро пожаловать в Сопротивление, — новоприбывшая тепло улыбается, и ее голос кажется успокаивающим, позволяя Рей немного расслабиться. — Я майор Калония. По совместительству врач.

Всхлипнув, Рей кивает в ответ.

В руках женщины медицинский сканер, вроде тех, что были в медотсеке «Финализатора».

— Можно мне проверить тебя? — спрашивает майор, и Рей снова согласно кивает, терпеливо ожидая, пока женщина проводит вытянутым устройством над ее телом. Когда все заканчивается, она изучает полученные результаты, а потом подходит к ассистентке, стоящей у стены, демонстрируя отчет, и та молча смотрит в текст. И кусает губы.

— Я беременна? — решается спросить Рей.

— Да, Рей. Ты беременна. Срок небольшой. Около пяти недель. И, кажется, все протекает нормально.

— Б-беременна… О нет… Это… Я… О нет…

Майор молчит какое-то время, давай ей возможность отдышаться.

— Сколько тебе лет, Рей?

— Девятнадцать.

— Девятнадцать. Совсем еще молодая. И, не постесняюсь сказать, тебе пришлось пройти через многое. Не волнуйся, мы отвезем тебя домой. Скажи, как нам связаться с твоими родителями на Корусанте, и мы поможем тебе.

— Я с Джакку. И я не могу вернуться домой. Больше не могу.

— Рей, ты, конечно же, хочешь оказаться дома. Твоя семья ужасно по тебе скучает. Как, ты говоришь, твоя фамилия?

— У меня нет фамилии. И семьи тоже нет. Я не могу поехать домой!

— Почему?

— Потому что там меня будет искать Первый орден. Они явятся за мной.

— Рей, Первый орден отправил тебя на обмен! Теперь ты свободна от них. Ты можешь спокойно вернуться домой и продолжить жить нормальной жизнью. Генерал Хакс больше не тронет тебя. Он не сможет причинить тебе вреда.

— Я не могу вернуться домой! Я не хочу домой!

— Не плачь, Рей. В случившемся нет твоей вины. Я уверен, что твоя семья поймет твое… э-э… положение. И тебе понадобится поддержка родных, когда примешь решение.

— Решение?

— Касательно беременности.

— А.

— Мне жаль, Рей, если с тобой плохо обращались. С тобой плохо обращались?

Рей на мгновение опускает взгляд, вспоминая Лидера Сноука и его руки под своей юбкой, когда ее сознание унесло Силой.

— Д-да, со мной плохо обращались.

И тут в разговор вмешивается хмурая женщина, стоявшая до этого у двери.

— Нам известно о Хаксе и его женщинах. Нам очень жаль, Рей. Ни с одним пленником нельзя так обращаться.

— Позвольте, — майор подходит ближе и рассматривает ссадину на лице Рей. — У тебя немаленький синяк. Тебе принесут бакта-пластырь, Рей. Как это случилось?

— Когда меня сажали на корабль с пленниками.

— Да, нам говорили, что кто-то ударил тебя. У тебя что-нибудь еще болит? Рей? Ты слышишь меня, Рей?

— Нет, больше ничего не болит.

— Ты не хочешь, чтобы кто-нибудь поговорил с тобой о том, что было с генералом Хаксом? Здесь у нас есть несколько женщин, которые прошли через…

— Нет. Пожалуйста, нет.

— Ладно.

Все прошло не слишком хорошо, понимает Рей. Шансы найти убежище у Сопротивления тают на глазах. Эти люди жалеют ее, но не доверяют, и в этом кроется суть проблемы. Она рассказала правду о своем происхождении, но в нее тяжело поверить, благодаря внешности, обретенной в гостях у Сноука, и странному акценту общегала, на котором Рей неосознанно говорила всю жизнь. Стоило солгать, что она дочка какого-нибудь бизнесмена, которую бросили в камеру, потому что сделка по снабжению сорвалась. Но менять что-либо уже слишком поздно.

И она беременна. На самом деле, в реальности беременна. Кайло был прав с самого начала. Она готовилась принять эту новость, но это все еще слишком тяжело, поскольку ребенок поднимает ставки на неопределенность ее будущего.

Рей обеспокоенно поднимает голову и ловит взгляд молчаливой ассистентки. В первый раз Рей оглядывает ее пристальнее, потому что ее смущает усталое сочувствие в глазах неизвестной женщины.

— Вы не могли бы оставить нас ненадолго? — спрашивает вдруг та, и внезапно становится очевидно, что это вовсе не ассистентка. Эта женщина здесь начальница.

— Конечно, мадам, — майор немедленно покидает помещение.

Теперь Рей и пожилая женщина открыто изучают друг друга: женщина стоит, сложив на груди руки и опустив подбородок, и почему-то кажется странно знакомой, с ее венцом из некогда темных, а ныне поседевших кос. Возможно, причина кроется в том, как она смотрит, или в ощущении, что, пусть она кажется хрупкой, но от нее исходит неумолимая решимость.

Она отталкивается от стены и подходит, придвигает к себе кресло, садясь напротив Рей. Некоторое время она смотрит в сторону, и Рей все сильнее кажется, что эта леди — с постаревшим, но все еще красивым лицом — выглядит очень-очень знакомой. Но ей не совсем понятно почему.

— Много лет назад, примерно в твоем же возрасте, я была пленницей Империи, — мягко начинает женщина. — Я знаю, каково это, когда тебя допрашивают. Это случилось на «Звезде Смерти», а не на «Старкиллере», но я уверена: от этого обстоятельства не стали более приятными, — ее теплые глаза участливо обращаются к Рей. — Я сожалею, что тебе пришлось пройти через такое. Ты совсем ребенок. И дети не должны… Что ж, ни одна женщина не должна испытывать подобное, — пожилая леди тяжело вздыхает, и на какой-то миг кажется, что на ее плечи навалилась вся галактика. — Вероятно, единственный положительный момент, единственное, в чем я отдаю должное Империи: они не пользовались зависимым положением женщин-заключенных. Подобное было не в стиле Вейдера. И Таркин бы счел такое ниже своего достоинства. Но, видимо, в Первом ордене иные стандарты.

Рей наклоняет голову и повторяет то, что как-то раз сказал ей Кайло:

— На войне нет морали.

— Есть, Рей. Есть, — выдыхает женщина. — Дарт Вейдер любому внушал ужас при встрече. Нечеловеческий ужас. Такова природа ситхов. Они жестоки и безжалостны.

Рей старается удержать непроницаемое выражение лица, не произнося ни слова. Неизвестно, к чему ведет эта беседа, но определенно ни к чему хорошему для нее.

— Я думаю, гораздо страшнее встретить ситха, если ты одарена Силой. Такие, как мы, более чувствительны к их мощи, чем остальные. И, даже необученные, всегда скрываем в себе потенциальную угрозу. Следовательно, это является для них дополнительным стимулом сломить тебя.

— Сила — это сказки, — неловко бормочет Рей, желая как можно скорее закрыть эту тему, но ее слова никак не влияют на женщину. Она внимательнее присматривается к Рей.

— Мы с тобой прекрасно знаем, что ты не веришь в это, Рей, — многозначительно заявляет женщина, голосом, напомнившим о Сноуке. Кто же эта женщина?..

Та откидывается на спинку стула и смотрит прямо на Рей. Время уклончивых разговоров закончилось.

— Остальные пленники сказали, что Кайло Рен лично привел тебя на корабль. Они сказали, что он осыпал тебя бранью и ударил тебя.

Рей кивает.

— Рей, я чувствую, что в тебе скрыта немалая Сила. Кайло Рен, без сомнений, ощутил бы это тоже. И Сопротивление — последнее место, куда бы он отправил тебя. Особенно с учетом, что у нас ты можешь встретить джедая. Или меня. Зачем он это сделал, Рей?

— Я думаю, он пытался разозлить Хакса, — на ходу выдумывает она. — Кайло Рен ненавидит Хакса. А Хакс — его. Они всегда ругаются и подставляют друг друга.

Но женщина не особо верит ей:

— Слишком большой риск делать такое, только чтобы взбесить Хакса. И, судя по твоему лицу, Кайло Рен не был особо дружелюбен по отношению к тебе. В прошлом он обычно убивал других форсъюзеров, а не отпускал их. Что на самом деле произошло, Рей?

— Я не знаю.

— Не знаешь или не хочешь мне говорить? — она опять пугающе напоминает Сноука, и Рей понимает, что совсем не хочет вставать у нее на пути.

Наконец она сбивчиво отвечает:

— Я никогда не просила ни о чем таком. Я оказалась в неправильном месте в неправильное время, и я случайно попала на эту войну. Я никогда не хотела быть ее частью.

— Но теперь это неизбежно?

— Да.

Женщина медленно кивает.

— Рей, я понимаю желание сохранить секреты. У меня самой их немало. Но я не могу допустить, чтобы твои секреты подвергали опасности Сопротивление. Я знаю, что ты не одна из нас.

И Рей хватается за шаткую возможность, ведь теперь, когда этой женщине известно о Силе в ней, ей как никогда надо сохранить в тайне связь с Кайло Реном.

— Я хочу быть одной из вас! Я хочу присоединиться к Сопротивлению! Я никогда не любила политику, до того, как Первый орден похитил меня. Но теперь мои глаза открылись, и я хочу остаться и помочь. Пожалуйста. Мне некуда идти. Если я вернусь на Джакку, Первый орден найдет меня.

— Галактика довольно большая, Рей. Ты можешь легко исчезнуть. Вдобавок у нас не слишком благоприятная обстановка для беременной женщины. Мы — главная цель врага в продолжающейся войне. Здесь не место для ребенка.

— Вы не понимаете. Он… Я имею в виду Хакса… будет искать меня. У Первого ордена длинные руки. Меня найдут. Они могут найти любого.

Услышав ее слова, пожилая женщина улыбается. Хотя это куда больше похоже на ухмылку, теперь определенно кажущуюся знакомой.

— Им не по силам найти Люка Скайуокера, — сухо произносит она.

— Просто он им не нужен, пока держится в стороне, — шепчет Рей в ответ, отчего женщина приподнимает брови.

Но разговор прерывает стук в дверь.

— Генерал, совещание вот-вот начнется.

— Благодарю. Я скоро приду, — отвечает женщина.

— Вы — генерал? — с опаской спрашивает Рей, заново пытаясь взглядом отыскать знаки отличия на форме женщины.

— Да. Меня зовут Лея Органа, — с усмешкой отвечает та.

Рей округляет глаза.

— Вы — Лея Органа? Та самая Лея Органа?

Значит, перед ней мать Кайло, дочь Дарта Вейдера и сестра Люка Скайуокера? Давняя героиня Восстания и одна из известнейших фигур Новой Республики? Принцесса Альдераана и жена Хана Соло? И вроде как свекровь Рей?

Женщина царственно склоняет голову. И да, это безусловно принцесса, ставшая государственным деятелем и генералом. Она выглядит по-другому в строгой форме и явно сменила прическу, если судить по картинкам, которые Рей видела в голонете. Но это, вне всяких сомнений, та самая леди.

— О, — выдыхает Рей, чувствуя, как лицо краснеет от смущения. — Да, теперь я вижу, — «…явное сходство с Кайло Реном. Даже не столько в чертах лица, как в выражении и жестах».

Лея Органа наклоняет голову набок.

— Я кажусь слишком старой в юных глазах?

Ее манеры тоже сильно напоминают Кайло. Небольшое, еле заметное сходство, но сомнений в том быть не может.

— Нет, конечно нет, — Рей немедленно идет на попятную. — Дело в том, что вы выглядите по-другому в голонете, — запинаясь, объясняется она, чувствуя, что сморозила глупость.

Но мать Кайло не оскорбляется, всего лишь улыбнувшись.

— Как правило, в голонете на мне куда больше макияжа. И я в платьях. Всегда в платьях. Старые привычки тяжело искоренить.

— Вы же принцесса, — смущенно говорит Рей. — Настоящая принцесса.

Генерал слегка пожимает плечами.

— Никто меня больше так не называет. Этот титул больше ничего для меня не значит.

И тут Рей вспоминает старого сопротивленческого офицера, которого ей пришлось исцелять и который бормотал о том, как эта женщина все еще любит своего блудного убийцу-сына. И Рей решает рискнуть, начиная говорить о Кайло. Да, конечно, это неоспоримый риск, но еще это шанс исправить положение. Она пытается говорить так, чтобы голос звучал обыденно:

— Кайло Рен лучше… то есть… приятнее, чем Хакс.

— Это первый раз за мою жизнь, когда я слышу, что его называют приятным, — сухо откликается Лея Органа, и Рей окончательно вспыхивает от столь наивно построенной фразы. Кто бы догадался описывать ситха как «приятного». И еще жутко говорить такое женщине, чьего мужа собственноручно убил Кайло. Но Рей настойчиво продолжает — ей надо попытаться. Ей необходимо дать этой женщине причину, чтобы суметь понравиться ей и получить возможность остаться с Сопротивлением.

— Кайло Рен заставил Хакса забрать меня со «Старкиллера». Хакс хотел бросить меня умирать. И сегодня Кайло Рен посадил меня на этот транспортник и дал мне сбежать с «Финализатора». Сбежать от Хакса. Послушайте, я уверена, что у него были свои личные мотивы. Но, как бы там ни было, он все равно помог мне, — Рей поднимает глаза к Лее Органе. — Да, он ситх, но он не такой уж плохой. В нем есть добро. Я знаю. Я видела это.

Пожилая женщина печально качает головой.

— Он испорчен и полон тьмы, — беременная Рей смотрит на чужую материнскую печаль, чувствуя подступающий страх за малыша, что живет у нее под сердцем. Не суждено ли ей однажды оказаться на месте Леи Органы? Мысль о таком леденит кровь. Все, что Кайло некогда говорил о матери, наполняет сознание Рей. Как и предупреждение: не доверять ей.

Генерал заговаривает, прерывая нелегкие раздумья:

— Ты на самом деле механик, Рей?

— Да. И довольно неплохой.

— Умелые руки нам всегда будут кстати, — заключает Лея Органа. — У нас устаревшее оборудование, — она молчит какое-то время, прежде чем продолжить. — Рей, ты прошла через многое. Я осознаю, что тебе нужно время, прежде чем ты будешь готова отправиться домой. Я позволю тебе остаться с нами на месяц или два. Но затем тебе придется жить своей жизнью. Тебе здесь не место.

Рей чувствует медленно охватывающее ее облегчение. Один-два месяца — уже что-то.

— Спасибо вам…

— Рей, — смерив ее строгим взглядом, генерал не дает ей договорить. — Я буду следить за тобой. Как и все остальные.