Гарри Поттер и Тени Разума. Часть 1 (джен)

Альбус Дамблдор сидел за своим огромным письменным столом, на котором были разбросаны старые свитки, магические книги и таинственные артефакты. Его взгляд, обычно полный доброжелательности и мудрости, был сосредоточенным, а в глазах мерцали тени сомнений. Он уже давно привык к мысли, что понимает чуть больше, чем другие. Но с каждым годом бремя его знаний становилось всё тяжелее.

В последнее время ситуация с Гарри Поттером особенно его беспокоила. Директор Хогвартса считал, что знает истинную причину странного состояния мальчика. Крестраж. Заточенная в нём частица души Тёмного Лорда, которую никто — включая самого Гарри — не осознавал. Эта чуждая магия, связанная с Волдемортом, накладывала свои отпечатки. Дамблдор был уверен, что именно крестраж вызывает смятение и тревожные сны у Гарри, ведет к ухудшению его ментального здоровья.

Но когда Северус Снейп вломился в его кабинет, с твёрдой уверенностью заявив, что Поттер болен магловской шизофренией, Альбус впервые почувствовал сомнение. Он всегда знал, что магия Поттера отличалась от других, из-за его связей с Волдемортом. Но… что если Снейп прав? Что если всё не так просто, как казалось?

Дамблдор сидел в одиночестве, глядя на старинные часы, на которых каждый миг обозначал нечто большее, чем просто время. Мысли о влиянии крестража на живого носителя не давали ему покоя. Он уже знал многое о тёмных артефактах и их влиянии на разум, но крестраж был уникальным. Ни один из известных тёмных магов не заточал свою душу в теле другого человека.

Он поднял один из пыльных свитков, разворачивая его на столе. На пожелтевшей от времени бумаге были прописаны древние магические теории о душе и её фрагментации. Дамблдор пытался найти хоть малейшие намёки на то, как крестраж мог повлиять на разум живого носителя, особенно если этот носитель — не объект проклятия, а случайная жертва.

Через несколько часов углублённых исследований, несколько чашек остывшего чая и множества исписанных заметок, истина начала вырисовываться. Волдеморт, несомненно, был неординарным магом, его тёмные ритуалы шли далеко за пределы известного. Но воздействие его крестражей на человека, чьё тело не предназначалось для хранения частицы души, оставалось неизвестным.

И тут в голове Дамблдора начало складываться. Магия Поттера — как и магия любого другого мага — инстинктивно защищала своего владельца. Она должна была распознать опасность, исходящую от чужого фрагмента души, заточённого внутри него. Именно это и произошло. Но вместо того чтобы вытолкнуть этот крестраж или подавить его, магия Поттера сделала что-то другое. Она изолировала этот фрагмент, как бы экранировала его, не позволяя ему напрямую взаимодействовать с сознанием мальчика.

С одной стороны, это было благо. Чужая магия не могла напрямую контролировать Гарри, его мысли и поступки оставались его собственными. Но с другой стороны, этот процесс имел побочный эффект. Магия, занимаясь экранированием крестража, ослабила свою способность защищать разум мальчика от других угроз. А магловская болезнь разума, шизофрения, начала проникать туда, где магия больше не могла её остановить.

Дамблдор медленно откинулся на спинку своего кресла, его пальцы сцепились в замке перед лицом. Он должен был признать, что теория Северуса не была безосновательной. Если шизофрения могла возникнуть из-за генетической предрасположенности, то магия Поттера, занимаясь борьбой с чужой душой, просто не смогла оградить его от этой опасности. Дамблдор вспомнил о древних книгах, в которых упоминалось, что волшебники не болеют магловскими заболеваниями разума из-за магии, защищающей их сознание. Но этот случай был иным. Здесь магия боролась с более сильной угрозой — тёмной магией, которая могла бы убить Поттера или подчинить его.

Это была тяжелая мысль. Дамблдор встал и подошёл к окну, глядя на тёмные силуэты территории Хогвартса, уходящие в горизонт.

— Я был уверен, что контролирую ситуацию, — тихо произнёс Дамблдор, обращаясь к пустоте кабинета. — Но, как всегда, тьма нашла способ обойти все наши планы.

Теперь было ясно, что для защиты Гарри требовался иной подход. Но что он мог сделать? Уничтожить крестраж без ущерба для мальчика было практически невозможно. А значит, оставался лишь один путь — найти способ, каким можно помочь Гарри справиться с его недугом.

Дамблдор вернулся к своему столу, взяв перо и начав писать письмо для одного из своих давних контактов в Святом Мунго.

Примечания:

Дорогие читатели, если в моей работе где-то проседает логика, дайте, пожалуйста, знать в комментариях. Я могу заиграться и не заметить.