Наследница чистой крови (гет)

Во мраке вступившего в свои права вечера я различил силуэты трех знакомых могильных плит за ухоженной оградой. Одинокая фигура, закутанная в мантию, с накинутым на голову капюшоном склонилась над одной из них, как-то бессильно сгорбившись.

Я, стараясь ступать по снегу совершенно бесшумно, приблизился и встал за ее спиной. На кладбище не было ни звука, и я не решался нарушить эту мрачную, торжественную тишину. Да и стоило ли это делать сейчас? Кошмарная история, поведанная мне зельеваром, до сих пор выбивала меня из колеи, я даже не представлял, какие слова можно произнести в такой ситуации. Мог ли знать кто-нибудь?

— Гермиона… — как можно тише и мягче произнес я.

Было так странно обращаться к Селине этим именем. Девушка нервно дернулась, чуть обернулась, но я по-прежнему не видел выражения ее лица под капюшоном.

— Гермиона, я так рад… Я считал, что потерял тебя навсегда… И, несмотря на все, что тебе пришлось пережить, я безумно счастлив, что ты жива…

Я осторожно коснулся ее плеча, и тут она резко развернулась. Мне почудилось, будто фигура стала на порядок крупнее.

Серебряная рука метнулась к моему горлу, приподняв над замлей, капюшон упал с седой головы. Питер Петтигрю впился в меня безумным взглядом покрасневших глаз.

— Отродье Джеймса и Лили… — прохрипел он. — Гаденыш… Где твоя подружка? Отвечай!

Металлические пальцы сдавили так, что я мог лишь судорожно хватать ртом воздух. Боль затмила все остальное — и чувства, и мысли.

Какой-то кошмарный, бессмысленный сон… Что делает этот крысеныш на могиле Гермионы? А, может, это все действительно бред, и я просто окончательно съехал с катушек?.. Или же это и не Снейп вовсе, а Волан-де-Морт вновь каким-то образом запудрил мне мозги и заманил в ловушку?..

— Говори же, где эта предательница! — тряхнул меня Петтигрю. — Она ответит мне за то, что посмела обмануть и поднять руку на Повелителя!

Я не мог выдавить ни звука, даже если бы хотел. Сознание постепенно затухало, я видел перекошенное яростью лицо Питера словно в тумане и уже с трудом воспринимал то, что он продолжал кричать мне…

— Avada Kedavra!

Неужели конец?..

Зеленая вспышка. Боль медленно ушла. Мое тело плавно упало на снег…

Легкие с болью вдохнули морозный воздух, я закашлялся. Зрение и слух возвращались. В считаных сантиметрах передо мной застыло оскалившееся лицо Петтигрю, но его глаза безжизненно уставились в одну точку. Серебряная рука словно еще тянулась ко мне в последнем усилии. Тщетно. Пожиратель Смерти был мертв.

Я тяжело поднялся на ноги и осмотрелся. У калитки, направив в нашу сторону палочку, стояла тонкая темная фигура в слизеринской мантии с накинутым на голову капюшоном.

— Спасибо, — хрипло бросил я, бессильно опираясь на могильную плиту. — Спасибо, Се… Гермиона.

Девушка убрала палочку во внутренний карман, подошла ко мне, и мы еще некоторое время молча смотрели на безжизненное тело у наших ног. Мне понадобилось время, чтобы восстановить дыхание, но и этого не хватило, чтобы найти нужные слова.

— Как ты узнала… что он будет здесь?

— По-видимому, те сигнальные чары Пожирателей, что сработали при нашем прошлом визите, еще действуют, — безжизненным голосом ответила она. — Приняв кое-какие меры, было несложно засечь приближение волшебника. Я попросту спряталась и следила за ним, а потом… появился ты.

— Уф… Ты всегда была куда более способным и умным волшебником чем я.

Я протянул руки и осторожно снял с ее головы капюшон. Было так странно смотреть на это уже ставшее таким родным лицо и понимать, что это всего-навсего маска. Пусть такая живая и правдоподобная, но… Селины Снейп никогда не существовало. Я убеждал себя, что передо мной действительно стояла моя лучшая подруга, просто она как будто бы выпила оборотное зелье…

Девушка медленно отстранилась, подошла к надгробиям и опустилась на корточки.

— Это так странно… — пробормотала она. — Странно стоять у своей собственной могилы…

Я присел рядом и нерешительно приобнял ее за плечи. Держалась Гермиона на удивление спокойно, только взгляд выдавал в ней такую боль, какую я себе, наверное, и представить не мог.

— Мама, папа… — девушка хлюпнула носом. — Пожалуйста, простите меня…

Только сейчас она, наконец, позволила себе заплакать. Ее лицо по-прежнему не выражало ничего, но я видел блестящие дорожки на ее щеках и чувствовал, как мелко дрожит ее тело.

— Нам надо уходить, — выдавила Гермиона. — За Петтигрю могут прийти другие.

Я кивнул, помог ей подняться. Напоследок девушка бросила взгляд на мертвого Пожирателя.

— Этому здесь не место, — поморщилась она.

Повинуясь резкому взмаху палочки, тело Петтигрю исчезло, оставив после себя лишь глубокую яму в снегу.

— Куда ты отправила его?

— Не знаю, — мрачно покачала головой Гермиона. — Знаю, что далеко отсюда.

Мы спешно вышли с кладбища, и я достал из кармана птенца.

— Пора возвращаться.

— Только не в Хогвартс, — тихо сказала девушка. — Давай проведем эту ночь только вдвоем, а, Гарри? Там, где нет волшебников…

Поколебавшись некоторое время, я, скрепя сердце, согласился. Снейп и остальные подождут. Сейчас просьба подруги была куда важнее целого мира.

Решив принять дополнительные меры предосторожности, мы не стали лишний раз использовать магию и феникса, а попросту сели на автобус. В салоне не было ни души, что было как нельзя кстати, учитывая наши, мягко говоря, не совсем магловские наряды. Спохватившись, я все-таки решился немного поколдовать и превратил наши мантии во вполне сносные пальто.

Почти всю дорогу ехали молча. Гермиона прильнула к моему плечу, крепко обхватив меня за локоть, и отрешенно смотрела куда-то в пол.

— Как ты, Герм? — наконец, не выдержал я гнетущей тишины.

— Хочется заплакать… — слабо отозвалась она. — Нет… Хочется кричать, биться в истерике… Но внутри лишь пустота. Словно из меня выжали все силы и эмоции…

Я сильнее прижал ее к себе.

— Прости… Мне жаль, что я ничего не могу сделать для тебя…

— Мне достаточно, что ты сейчас рядом.

Пока ехали к городу, я не уставал вглядываться во мрак за стеклами автобуса. Не похоже, что нас кто-то преследовал. Но все же терять бдительность я не собирался, особенно после того, как столь глупо угодил в лапы Петтигрю…

— Расслабься, Гарри, — успокаивала меня Гермиона. — Если поблизости будут маги, я это почувствую.

Ее слова не слишком успокаивали меня.

— Почему они вообще так тщательно следят за этим кладбищем?

— Нападение на мою семью было не случайным. Тогда была развернута охота на семьи, лояльные Ордену. Особенно — на членов Отряда Дамблдора. И Снейп оказался в том рейде не случайно. Это была его проверка. И он ее не прошел.

— В смысле?!

— Темный Лорд хотел узнать, как поведет себя двойной агент, узнавший, что его жертва — сама Гермиона Грейнджер, подруга надежды всего человечества. Вообще-то, все законы игры гласят, что Снейп должен был убить меня. Но он почему-то решил разыграть этот донельзя дурацкий спектакль с неожиданно появившейся из ниоткуда дочерью. Темный Лорд отнюдь не так наивен…

— То есть, — ужаснулся я, — Волан-де-Морт всегда знал, что ты не дочь Снейпа?

— Он затеял свою игру. Легилименция позволяла ему контролировать меня. Так он думал. Не так часто ему в руки попадались члены Ордена, вот он и хотел использовать мою амнезию, заполнить этот чистый лист своими мыслями, перетащить на свою сторону… Обыграть Снейпа. Его сгубила самоуверенность, ведь он знал, что может прихлопнуть нас обоих в любой момент.

Как вообще можно сохранять такое хладнокровие, говоря об этом? В то время, как многих бросает в дрожь даже от одного имени Лорда…

— Вот только Снейп оказался более сильным легилиментом. И он научил меня защищать сознание. А профессор Дамблдор добавил последние штрихи к моему образу, создав крестраж из амулета.

— Но план не сработал, и Волан-де-Морт по-прежнему жив. Почему же Дамблдор не рассказал нам о крестражах? Если бы мы уничтожили их до этой битвы…

— Утечка информации слишком опасна, Гарри. Ты хоть представляешь себе, сколько найдется людей, желающих стать бессмертными?

Автобус въехал в город, и мы вышли на одной из остановок, освещенной яркими вывесками мотелей. Выбрав самый непримечательный из них, мы под осуждающий взгляд пожилого консьержа сняли один номер с двумя кроватями. От отдельной комнаты Гермиона категорически отказалась, жалобно пробормотав, что не собирается оставаться одна.

Войдя в наше скромное убежище на эту ночь, девушка тяжело присела на край кровати. Ее отсутствующий, потерянный взгляд искал что-то за окном. Я остановился чуть позади в нерешительности. Честное слово, если бы она, наконец, дала волю истерике или злилась, мне было бы куда проще. Но эти полгода среди Пожирателей Смерти закалили ее. И было что-то жуткое, пугающее в этом нечеловеческом хладнокровии такой хрупкой на вид девочки.

Тяжело вздохнув, я помог подруге снять пальто и ботинки и бережно уложил ее на кровать.

— Постарайся заснуть, — попросил я. — День был тяжелый, тебе нужен отдых.

Но не успел я сделать и шага в сторону, как цепкие ладони крепко схватили мою. Я удивленно посмотрел в испуганные, полные слез глаза Гермионы.

— Ты куда? Ты же не бросишь меня?

— Нет, конечно! Только напишу весточку, чтобы о нас не волновались.

Она нехотя выпустила мою ладонь. Я сел за стол и, невесело усмехнувшись мысли, что давно отвык писать шариковой ручкой, набросал несколько строк Снейпу. Птенец, стоило мне вытащить его из кармана, лениво зевнул, но тут же с готовностью расправил крылья.

— Отлети подальше отсюда, на милю-другую, — попросил я феникса. — Оттуда уже переместишься в Хогвартс. Отдай это профессору Снейпу, хорошо?

Приоткрыв окно, я выпустил птенца, и тот огненным росчерком пронзил ночное небо. Я вернулся к кровати, на которой лежала Гермиона и осторожно присел рядом. Глаза девушки были закрыты, но ее щеки были мокрыми от слез и она тихо всхлипывала.

— Я никогда не брошу тебя, — тихо произнес я и, едва касаясь, провел рукой по ее волосам.

Я прилег рядом и крепко прижал Гермиону к себе. Ворот ее блузки был расстегнут, и в ярком свете луны можно было различить еще свежий шрам в области сердца в форме изогнувшейся буквой «S» змеи. Чем-то он отдаленно напоминал ту «молнию», что с детства красовалась на моем лбу.

— Теперь мы с тобой связаны, как никогда прежде…

* * *

Я проснулся от того, что Селина… нет, Гермиона!.. Гермиона слабо пошевелилась, освобождаясь из моих объятий.

— Привет… — сонно пробормотал я, принимая сидячее положение.

Заснуть нам удалось лишь под утро, и хотя лучи слабого зимнего солнца уже вовсю светили в окно, выспаться мне совершенно не удалось.

Гермиона, отчего-то заливаясь краской, смущенно улыбнулась мне. Выглядела она уже лучше, лишь опухшие покрасневшие глаза и синяки под ними напоминали о том, что девушка проплакала большую часть ночи.

— Это все не сон… — прошептала она. — И ты действительно здесь…

— Разумеется, здесь, — пробурчал я, тоже смущаясь.

— Просто приснился кошмар… будто ты… — Гермиона тряхнула головой. — Не бери в голову. Мне все время снится какая-нибудь ерунда. Хоть спать не ложись.

Вдруг я заметил, что на подоконнике в солнечных лучах пляшет веселый рыжий огонек, и вздрогнул.

— Смотри-ка, феникс вернулся!

Я подскочил к окну, и впустил птенца в комнату. В лапах он сжимал небольшой сверток с печатью Ордена Феникса.

— Что там, Гарри?

Я поблагодарил птенца и стал спешно открывать посылку. Мне на ладонь упал крохотный пузырек с жидкостью бежевого цвета.

— Это зелье? — заинтересовалась Гермиона. — От… Снейпа?

— Он пишет, что оно снимет чары и вернет твою истинную внешность, — прочитал я прилагающуюся записку. — Если ты захочешь, конечно.

— Естественно, я захочу! — нахмурилась подруга.

Я отдал ей склянку. Девушка задумчиво рассматривала ее содержимое, в ее глазах бескрайняя тоска умудрялась соседствовать с мрачной решительностью.

— Мне будет не хватать Селины, — произнесла она. — Она не была лишь моим образом. Я жила ее жизнью, действительно была дочерью слизеринского декана все это время. Но я должна вновь стать Грейнджер. Хотя бы в память о моих родителях.

Она открыла пузырек и залпом осушила его. И тут же на глазах стала меняться. Голова чуть вытянулась, волосы удлинялись, стали легко завиваться и светлеть. Глаза уже не отливали изумрудным, а стали карими и… такими родными…

Я чувствовал, как невольно подступают слезы. Передо мной на кровати сидела Гермиона Грейнджер, та самая Гермиона, что была мне как сестра с первого курса… Самый близкий мне человек, ну, может, наравне с Роном. Я смирился, что больше не увижу ее, но вот она здесь, грустно улыбается мне, такая же, какой я сохранил ее в своей памяти… и в своем сердце.

— С возвращением, — тепло улыбнулся я.

Но кое-что все же изменилось. В глазах прежней Гермионы не было столько боли. А еще этот шрам на груди… Да и остальные следы пыточных заклятий, хоть и стали куда бледнее, все равно были различимы.

Я осторожно приподнял левый рукав ее блузки и не удержался от разочарованного стона. Уродливая Черная Метка по-прежнему смотрела на меня мертвыми глазницами.

— Я так надеялся, что она исчезнет… — выдохнул я.

Гермиона невесело хмыкнула.

— Не так легко перестать быть слугой Темного Лорда.

Ничего, когда-нибудь мы убьем его. Мы найдем способ избавить тебя от этого знака. Ты не заслуживаешь носить его! Снейп обязательно придумает, как найти уничтожить крестраж! Он сильный маг, он сможет! Снейп…

— Скажи, — осторожно начал я. — Ты сможешь простить… его?

Гермиона удивленно посмотрела на меня, но быстро догадалась.

— Ты о Снейпе? — она мучительно сморщила лоб. — Гарри…

— Ты же должна понимать, что он стал заложником ситуации. Если бы была хоть какая-то возможность помочь твоей маме…

— Я знаю, Гарри! — жалобно простонала Гермиона. — Я все это знаю! И понимаю, как никто другой, но…

По ее щекам вновь потекли слезы. Она закрыла лицо руками, всхлипывая и содрогаясь всем телом.

— Это так тяжело… знать… что он убил ее…

— Герм, он сам переживает, я вижу это, — заверил я подругу.

Она вытерла щеки рукавом, ее губы все еще дрожали, и слова давались с огромным трудом.

— Я смогу справиться с этим. В конце концов, не мне его судить, я сама побывала в его шкуре… Но, Гарри, я ведь даже не знаю, как он относится ко мне. Не могу быть уверена, что меня просто не использовали для целей Ордена…

— Ты должна знать! Ты ведь легилимент!

— Но не такой хороший, как он.

Я промолчал, не найдя больше слов. Я прекрасно понимал чувства девушки, но почему-то был уверен, что Снейп был искренен в своих сожалениях. Странно сказать, но я абсолютно не верил, что со стороны зельевара имел место банальный расчет. Уж больно с новой стороны открылся он мне за последние месяцы…

— Скажи, Гарри… — вдруг робко спросила Гермиона, отводя взгляд. — А что будет с нами?

— То есть? — не понял я.

— Ну… ты и я… что теперь?

— Ну-у… — я терялся, не понимая, к чему клонит подруга.

Она помолчала, продолжая отрешенно смотреть в пустое место на стене.

— Ты ведь полюбил Селину Снейп, — наконец, произнесла девушка. — А теперь я вновь Гермиона…

— И что?!

— Разве это правильно, Гарри? — она бросила на меня словно извиняющийся взгляд. — Скажи, я нравилась тебе до того… как все это случилось?

— Ты всегда была мне самым дорогим человеком.

— Как девушка?

— Как друг.

— Скажи, ты хоть раз думал о том, чтобы пригласить меня на свидание?

— Нет, — отвечал я, чувствуя, как с каждым вопросом мое сердце падает все ниже и ниже в пропасть.

— И ты выбрал Джинни, — грустно улыбнулась Гермиона.

— Пойми, Гермиона! — воскликнул я, — Ты была моим другом с одиннадцати лет. Именно это не давало мне посмотреть на тебя как на… девушку!

— Вот именно, Гарри! — горячо подхватила она. — Наша дружба — самое замечательное, что случалось со мной. И я очень боюсь ее потерять, понимаешь?

Да, я понимал. Как-то я уже думал об этом, стоя у могилы Грейнджеров в компании Селины. Я никогда не испытывал романтических чувств к Гермионе, никогда даже не думал о ней в таком свете. Надо быть честным с собой и с ней. Вот только почему так отчаянно хотелось соврать?

— А еще Рон… — выдавил из себя я.

— Что «Рон»? — удивилась девушка.

— Мне казалось, что вы… как бы… нравитесь друг-другу…

Гермиона отмахнулась.

— Даже если что-то и было, теперь это точно в прошлом.

— Ты злишься на него?

— Нет, уже нет. Но кое-что изменилось. Ведь ты разглядел мою душу под маской Селины Снейп, а Рональд не смог. Не могу сказать, что это не задевает меня…

— Даже если вы не будете вместе, ему бы не понравилось, начни мы встречаться.

Гермиона понимающе кивнула. Наши глаза встретились, и мы оба прочитали в них ответ. Все уже решено.

— Ты и Рон — самые дорогие мне люди на свете, — покачал головой я. — Я не могу потерять никого из вас.

— Так будет лучше, — вновь выдавила улыбку Гермиона.

— Да, так будет лучше.

Она протянула ко мне руки, и мы тепло обнялись. Вот только почему внутри меня росла такая невыносимая пустота?..

* * *

У дверей Хогвартса нас уже ждали. Едва мы подошли к главным воротам, из замка пулей вылетел рыжий вихрь.

— Гермиона!

Рон буквально перелетел через ступени, но в двух шагах от нас вдруг замер в нерешительности. Он до кончиков ушей был красный как рак и внимательно рассматривал что-то на носках своих ботинок.

— Гермиона… мне очень стыдно…

Мы с девушкой переглянулись с невольными улыбками, и она заключила Рона в объятия.

— Все хорошо, — похлопала она его по спине. — Все закончилось.

— МакГонагалл рассказала мне… А ей рассказал Снейп, — взволнованно бормотал Уизли. — Больше пока никто не знает. Вроде как, это большой секрет.

— Такой большой, что твои вопли, наверное, в Хогсмиде слышали, — усмехнулась Гермиона.

Но шутки шутками, а ворота Хогвартса вновь с легким скрипом открылись, и на ступенях показался никто иной как Драко Малфой.

— Блин! — буркнул под нос Рон. — Совсем забыл, что договорился с ним встретиться здесь…

Я сокрушенно покачал головой.

— И давно это ты общаешься с Малфоем? — поинтересовалась Гермиона.

— Сам не рад. Представляете, отец вызвался быть его опекуном на какое-то время…

— Что?! — хором воскликнули мы.

— Ну, Орден же обещал защитить его от министерства и Пожирателей, — Рон состроил кислую мину. — А папа заявил, что он в долгу перед Хорьком за то, что он спас меня. В общем, теперь он будет жить со мной.

Гермиона потрясенно ахнула, а я сочувственно похлопал друга по плечу, хотя в глубине души такой поворот почему-то изрядно забавлял меня.

Тем временем, Малфой, выглядевший совершенно потерянным, спустился по ступеням, не замечая никого и ничего вокруг. Было непривычно видеть, как он сутулится и затравленно смотрит в землю перед собой, вместо привычно гордой и чуть вызывающей походки чистокровного слизеринца. Казалось, мы могли спокойно скрыться в замке, и он даже не обратил бы на нас внимания, но, стоило ему поравняться с нами, Гермиона неожиданно сделала шаг в его сторону.

— Эй, Драко!

Тот вздрогнул, поднял взгляд. Несколько секунд он ошарашенно рассматривал девушку, затем его глаза округлились, он в ужасе попятился пока, наконец, не плюхнулся пятой точкой в сугроб.

— Гр… Грязнокровка?!

Сказать, что хорек был потрясен, значило не сказать ничего. Он несколько раз смерил Гермиону взглядом с ног до головы и обратно, казалось, он сейчас ткнет в нее пальцем, чтобы убедиться, что перед ним не призрак.

— Зачем же так грубить? — сказала девушка таким нарочито ласковым голосом, что даже у меня по спине пробежал холодок. — Неужели ты не соскучился по мне?

Малфой был бледен как мел.

— Ты же… мертва!

— Пф-ф, лучше бы извинился за то, что при последней нашей встрече неплохо приложил меня об стену… — Гермиона поморщилась, погладив затылок. — Чуть не перестарался.

Глаза слизеринца остановились на гербе его факультета. Гербе, что был вышит на мантии девушки. Его ноздри с шумом вдохнули воздух, кулаки сжались. Кажется, до него начало доходить…

— Так это была ты… Все это время… Но как?..

— Какой сообразительный, — продолжала издеваться Гермиона.

— Паршивая грязнокровка… да как посмела ты…

Я видел, как в свою очередь сжались до белых костяшек кулаки Рона, но Гермиона лишь грустно улыбнулась уголком рта.

— Неблагодарный ты, Малфой. Может, не стоило тебя спасать…

— Спасать?! О чем ты?!

— Твои мысли всегда были для меня открытой книгой, Драко. И там, в подземелье твоего замка, мне хватило лишь маленького заклинания Confundus, чтобы ты, наконец, посмел ослушаться своего Повелителя. Где был бы ты сейчас, если бы мне не нужна была твоя помощь, чтобы спасти Рона? Пал бы на поле боя? Или дементоры уже предвкушали бы поцелуй с тобой?

Малфой вскочил на ноги, оказавшись лицом к лицу с девушкой. Он тяжело дышал, напоминая свирепого быка, готового броситься на заигрывающего с ним матадора.

— Так это из-за тебя я потерял все! Из-за тебя… Темный Лорд убил моего отца!

— Я дала тебе шанс на нормальную жизнь, — покачала головой Гермиона. — У твоего папаши шансов не было…

Слизеринец, безумно сверкая глазами, выхватил палочку. Ее кончик остановился в миллиметрах от носа девушки.

— Я убью тебя!

Я потянулся за своей палочкой, но Рон вдруг оказался проворнее и первым взял хорька на прицел.

— Только попробуй коснуться ее!

Гермиона же оставалась совершенно невозмутимой, печальная улыбка по прежнему играла на ее губах. Девушка жестом показала Рону опустить палочку.

— Он не сделает этого. Да, Драко, я слишком хорошо знаю тебя. Ты боишься убивать, ты так и не научился этому.

Кончик изящной палочки Малфоя заметно дрожал, глаза его испуганно бегали со своего оружия на девушку и обратно.

— Кроме того, он ведь был в меня влюблен.

Это уже был удар ниже пояса.

— Заткнись! — почти в истерике закричал Малфой. — Затки свою пасть!

— Что, так сложно признаться себе, что все это время мечтал о грязнокровке?

— Какое грубое слово, мисс Грейнджер, — прозвучал за нашими спинами низкий размеренный голос.

Все вчетвером мы вздрогнули и обернулись. Снейп не спеша приближался к нам, недобро буравя каждого тяжелым взглядом.

— Устав школы «Хогвартс» запрещает использование выражений, оскорбляющих маглорожденных волшебников. Если бы сейчас шел учебный год, вас бы уже ждало дисциплинарное взыскание.

Ухмылка исчезла с лица Гермионы, она отвела и потупила взгляд, хмуря брови.

— Колдовство на территории школы во внеурочное время и, соответственно, дуэли также запрещены, мистер Малфой, — елейным тоном продолжал зельевар. — И разве я не говорил вам, что в случае вашего малейшего проступка Орден Феникса оставляет за собой право изъять вашу волшебную палочку?

— А вы, профессор! — прокричал Малфой. — Как вы могли стать марионеткой этих… слуг маглов?! Вы же слизеринец, чистокровный! Я… я всегда восхищался вами!

— Чистокровный… — задумчиво пробормотал Снейп, словно пробуя это слово на вкус. — Я полукровка, мистер Малфой. Мой отец был маглом.

— Что?! — изумился хорек, но тоже самое едва не сорвалось с наших губ.

— Как и ваш идеологический лидер, Темный Лорд, — хмыкнул зельевар. — Его недалекая мамаша приворожила магла зельем, что и привело к рождению величайшего последователя чистокровных убеждений Салазара Слизерина. Какая ирония.

— «Полукровка-лицемер»… — ошарашенно прошептал я, наконец, осознав смысл столь любимого пароля в стане Ордена Феникса.

Малфой был раздавлен, разбит в пух и прах. Его рука бессильно опустилась, выронив палочку. Парень рухнул на колени и в отчаянии схватился за голову. Снейп поморщился.

— Мистер Уизли, помогите мистеру Малфою дойти до ворот территории. Ваш отец уже ждет вас.

Настала очередь скривиться Рона.

— Пойдем! — рявкнул он, одной рукой поднимая палочку слизеринца, другой схватив Драко за ворот мантии. — Не волнуйся, Гермиона, он никому ничего не расскажет. Уж я позабочусь об этом.

— Не сомневаюсь, Рон.

Некоторое время я, Снейп и Гермиона продолжали смотреть им вслед. Повисла тяжелая пауза, неловкость и напряжение, витавшие в воздухе, можно было резать ножом.

— Мисс Грейнджер, — наконец, процедил мужчина. — Я уже уведомил обо всем профессора МакГонагалл. Она подбирает вам опекуна из Ордена. Скорее всего, вашей охраной займется Нимфадора Тонкс.

Гермиона некоторое время молчала, по-прежнему избегая смотреть на Снейпа.

— Спасибо за заботу, сэр, — глухо отозвалась она. — Мне жаль, что доставила вам столько хлопот…

Сухой, предельно вежливый тон, нарочито официальные обращения друг к другу... Я чувствовал, что за всем этим не было ни капли сарказма, лишь какая-то отчужденность, осторожность и… недоверие? Слишком неестественные для людей, столько прошедших вместе. Даю слово, если бы сейчас передо мной разразился скандал с применением Непростительных Заклятий, я счел бы это куда более логичным.

Вновь тяжелая пауза, становившаяся невыносимой. Я понимал, что лучше бы мне было оказаться где-нибудь подальше отсюда, что, возможно, именно третий лишний мешает сейчас Гермионе и Снейпу высказать все то, что творилось у них на душе… Я понимал, но не мог даже пошевелиться, скованный странным оцепенением, а, может, тем сильнейшим потоком флюидов, что источали напряженные тела двух волшебников. Меня словно окутал глупый страх, что, стоит мне пошевелиться и напомнить о своем присутствии, как они, не сговариваясь, испепелят меня лишь взглядами…

— Мисс Грейнджер, — наконец, промолвил Снейп. — Я понимаю, что глупо просить у вас прощения, но… если я могу что-либо сделать для вас… только скажите.

— Вам не за что извиняться, профессор.

— И все же…

— Ответьте на один вопрос, сэр, — Гермиона, наконец, посмотрела мужчине в глаза. — Почему вы решили спасти меня в том переулке? Вы не должны были рисковать своим положением даже ради ребенка, пусть и вашего студента, не так ли?

Настало время Снейпа отвести взгляд. «Солги! — мысленно кричал я зельевару. — Придумай хоть что-нибудь!»

— Профессор Дамблдор считал, что ваша жизнь имеет большую ценность, — процедил Мастер Зелий.

В душе я проклял его за честность. Эти двое рушили все собственными руками…

— Но чем я так важна? Я же не Избранная, как Гарри!

— Альбус Дамблдор считал, что мистер Уизли и вы, мисс Грейнджер, чрезвычайно важны для мистера Поттера. Он уверял, что только втроем вы способны на великие дела, коим, несомненно, является убийство Темного Лорда.

— Понятно… — тихо отозвалась Гермиона, опустив глаза. — Вам не стоило так рисковать. Я вовсе не стою той цены, что поставил за мою жизнь Орден…

Снейп как-то еще больше помрачнел и добавил, понизив голос:

— Я не верю в сказки про Избранного или волшебную силу дружбы, мисс Грейнджер. Но мне меньше всего хотелось, чтобы, потеряв вас, мистер Поттер оказался на одном из путей, ведущих в никуда. А я знаю, какую ошибку может сделать человек, потерявший свою любовь. Поверьте.

Я прекрасно понимал, какую параллель провел зельевар, и слышал в его голосе неизмеримое раскаяние. Наверное, именно в эту секунду я ощутил, как все отрицательные чувства, что копились во мне к этому человеку с первого курса, растворяются в каком-то немыслимо далеком прошлом…

— Любовь… — горько хмыкнула Гермиона. — Но ведь мы с Гарри не встречались! Вообще-то, у него была другая…

— В чем не откажешь профессору Дамблдору, так это в умении видеть в людях то, что не видят даже они сами, — заметил Снейп.

Мы с Гермионой переглянулись.

— Что ж… — вздохнула девушка. — Еще раз спасибо вам, профессор. Я думаю, мы с вами еще не раз увидимся.

— Не сомневаюсь, мисс Грейнджер.

— Идем, Гарри?

Гермиона поманила меня за собой, но я не спешил двинуться с места. Что-то было чертовски неправильно в том, что все заканчивалось именно так… Нет, так это просто не могло закончиться! Если недосказанность, которой был буквально пронизан воздух, убивала даже меня, что же будут чувствовать Снейп и Гермиона, если мы возьмем и просто вот так разойдемся? Будет ли у них хоть еще один шанс сказать друг другу то, что они сейчас, наверняка, старались тщательно запрятать поглубже в свои страхи и переживания?

— Постой, Гермиона! — воскликнул я, наконец, преодолев робость. — Я тут подумал…

— М-м?

Я выдохнул.

— МакГонагалл сказала, что и ты, и профессор Снейп будете жить среди маглов… Мне кажется, профессору на первых порах потребуется помощь. Я-то вряд ли смогу часто выходить из штаб-квартиры, другое дело — ты…

Гермиона замерла, опустила глаза, но все же украдкой посмотрела на зельевара, а тот молчал и, в свою очередь, сверлил меня каким-то странным, загадочным взглядом.

— Я уже сказала, что многим обязана профессору, — как-то мучительно хмурясь, выдавила девушка. — Если ему нужна моя помощь, я с удовольствием помогу…

Я вопросительно посмотрел на Снейпа, встретившись с пронизывающим взглядом его холодных глаз. В них я не мог прочитать абсолютно ничего, в то время как он, казалось, видел насквозь мою душу. И не только видел, но и мог легко вытрясти ее из меня. Его брови упрямо сошлись на переносице, и больше всего в этот момент я боялся, что это слизеринское упрямство возьмет верх.

Наконец, его губы как-то нервно дернулись.

— Не возражаю, мисс Грейнджер.

* * *