Легенда про байкера Юргена (джен)

На следующее утро Юрий Михайлович, как всегда, к половине восьмого уже подъехал к больнице и, оставив машину на закреплённом за ним месте возле одной из клумб, направился ко входу в приёмный покой, возле которого стояло три новых белых реанимобиля с надписями «103».

Левченко некоторое время с удивлением смотрел на эти машины, затем зашёл к диспетчеру, чтобы узнать, не привезли ли ночью новых больных в его отделение.

В диспетчерской за компьютером, установленном на угловом бежевом офисном столе, сидела простоволосая молодая диспетчер в элегантном синтетическом халате и набивала чью-то историю болезни.

«Компьютер… — подумал Юрий Михайлович. — А ведь вчера вечером его здесь не было, и дежурила другая диспетчерша, а ещё вместо реанимобилей старые «УАЗы» стояли…»

— Здравствуйте, Юрий Михайлович, — поздоровалась с ним медрегистратор. — К вам за ночь никого нового не положили, можете не смотреть сводку…

Юрий Михайлович с удивлением смотрел на сводку, в которой были указаны больные, поступившие за последнее время в различные отделения больницы. А ведь другой больницы в городе не было, так куда же увезли тех двоих после аварии? Не в областную больницу же?

* * *

Затем Левченко направился в свой кабинет, где переоделся, после чего зашёл в травматологическое отделение.

Никакой вешалки возле входа, на том месте, где ещё вчера вечером висела картина со свечой — плакат об оказании первой помощи при травмах, а возле поста дежурной медсестры, где сидела Катя, висел офисный календарь за 2015 год…

— Нужно, пока тепло, сапоги отнести Вите Дроздову, пусть, не спеша, отремонтирует, — делилась своими мыслями с Катей стоящая возле поста операционная сестра Варвара Романовна — рослая крепкая женщина средних лет.

«Витя Дроздов… — вдруг вспомнил Юрий Михайлович. — Помню, когда я только пришёл работать в отделение, привезли к нам парня, которого тоже Витей Дроздовым звали. Парень этот вылетел из сидения мотоцикла при аварии и позвоночник сломал, а пока его на «Скорой» до больницы довезли, так растрясли, что острые обломки костей спинной мозг ему повредили. В общем, парализовало парня полностью…»

— Да, Витя — лучший сапожник у нас в городе, — согласилась Катя. — Руки у него золотые…

— Он в молодости к нам в отделение попал, — сказала Варвара Романовна. — Тогда два мотоцикла столкнулись, Витя позвоночник сломал, а девушке на соседнем мотоцикле ногу раздробило. Их какой-то дед на мотоцикле нашёл на дороге, девушке шину из веток на ногу наложил, а Витю приказал никому до приезда «Скорой» не трогать, чтобы спинной мозг не повредить. А потом этот же дед и на приёмный покой к нам приехал, «Скорую» вызвал и сказал, чтобы щит с собою взяли… А Евстафьевич потом говорил, что если бы не этот дед, то остался бы Вася на всю жизнь парализованным, а девушке пришлось бы ногу ампутировать…

Юрий Михайлович почувствовал, что его лоб покрылся испариной. Он прекрасно помнил и парализованного Витю Дроздова, и Свету Домченко — а именно так звали ту девушку, у которой пришлось ампутировать ногу, потому что не смогли найти несколько крупных осколков её большеберцовой кости, которые потерялись, когда девушку вытаскивал из-под упавшего на неё мотоцикла ехавший с ней парень, который почти не пострадал.

«Но у меня же нет склероза! — возмущённо подумал Левченко, возвращаясь в свой кабинет. — Я же сам этих больных вёл!»

Он некоторое время сидел за столом, закрыв лицо руками, а затем написал запрос в больничный архив, в котором просил выдать ему истории болезней Дроздова Виктора и Домченко Светланы, которые лечились в травматологии в середине 1980-х годов.

* * *

После обхода эти истории болезней уже были у него на столе. Юрий Михайлович, не спеша, просматривал записи, сделанные его же почерком.

«Динамика положительная… Назначены занятия в ЛФК… Выписан из отделения… Рекомендован лёгкий труд…» — неужели, он мог такое написать в истории болезни Дроздова? Левченко начал листать историю болезни Домченко. Никакой ампутации. Девушку прооперировали, сложили кости, а через два месяца она уже смогла ходить без костылей…

Юрий Михайлович невидящим взглядом смотрел на истории болезни, а в голове его почему-то начала звучать гитара Вольфа Хоффманна, исполняющего «К Элизе». Левченко вспомнил, что эта музыка звучала, когда он возвращался вчера вечером в город на соседском мотоцикле, она же звучала, когда он ехал из больницы домой, а на мотоцикле всё время фара дальнего света мигала, он её ещё пару раз переключал, надеясь, что приварится отваливающийся контакт…

Вот между двумя этими переключениями и увидел он аварию, оказал пострадавшим помощь и вызвал им «Скорую», зашёл в отделение, встретил там молодую Варвару и старого заведующего… А теперь вот Варвара рассказывает про какого-то деда на мотоцикле, который, давным-давно, оказав грамотную первую помощь, спас здоровье двух молодых людей. А, вдруг, этот дед…

«Нет, так в жизни не бывает, — усмехнулся про себя Юрий Михайлович. — Сел на мотоцикл, включил «Metal heart», дождался «К Элизе», выключил, а затем опять включил фару дальнего света — и ты попал в… — он посмотрел на дату поступления в стационар, указанную на историях болезни. — В 7 июля 1985 года… Так вот почему возле поста вчера вечером висел календарь за 1985 год! А потом — опять: мотоцикл, «Accept», переключение фары — и я в 2015 году…»

* * *

…Весь оставшийся день Левченко пытался систематизировать полученную информацию, и к вечеру определил, что 1985 год — это год записи композиции группы «Accept» «Metal heart», а 7 июля — это 188 день с начала года, что соответствует 188 секунде с начала композиции, когда и начинается соло «К Элизе».

После работы, как только стемнело, Юрий Михайлович выкатил из гаража соседский мотоцикл, завёл его и, выехав со двора на главную дорогу, опять включил «Metal heart». После первых восьми тактов «Славянского марша» Чайковского, Левченко выключил, а затем резко включил дальний свет.

Стало очень холодно, в лицо Юрию Михайловичу начал сыпаться мелкий снег, дорога стала мокрой, а на обочинах появились сугробы.

«Зима, нужно полагать, того же 1985 года, — довольно подумал он. — Нужно выбираться отсюда, пока я не околел».

Костенеющими на морозе пальцами Левченко заново поставил на прослушивание «Metal heart», отсчитал восемь тактов, выключил и включил дальний свет и попал в душную летнюю ночь.

* * *

«Осталось только проверить, любая ли композиция позволяет попасть в прошлое», — думал Юрий Михайлович, стоя у себя в квартире возле стеллажа с музыкальными дисками.

Он выбрал «Cherokee Warrior» Ингви Мальмстина, надеясь попасть в 2005 год, когда был построен дом, в котором он сейчас жил, и, выехав со двора, включил эту песню, а после окончания второго куплета, чтобы опять не попасть в зимнюю стужу, выключил и включил фару дальнего света, после чего сделал круг возле квартала, в котором жил, и вернулся в свой двор.

…Свежевскопанные газоны возле дома, чахлые саженцы деревьев на них, свежеуложенный, ещё пахнущий, асфальт и дом, в котором не было ни одного застеклённого балкона. Одним словом — новостройка, только что сданная в эксплуатацию.

Юрий Михайлович довольно улыбнулся и выехал со двора, чтобы вернуться в своё время.