Снежными искрами (гет)

На лестничной площадке за углом они остановились и посмотрели друг на друга.

— Тань, как ты думаешь, это ведь то самое? — горячо спросил Миша, уже забыв о своей перепалке с королевичем. — О чём Зосимыч говорил?

— А то как же? — пожала плечами Таня. — Надо думать, про то самое! О чем еще? Как же по-другому здесь такие чудеса случаться могут?

— Ну-ка повтори еще раз, как он тебе сказал тогда?

— Что у нас в Смоленске место особенное, ироическое, покрытое воинской славой. Прошлых и грядущих войн — во как! И что тут надо всем какое-то поле особое, невидимое; и тут являются призраки наших воинов из прошлого и грядущего. Потому что у нас тут… — Таня прижмурилась, выговаривая трудное слово, - времяпространственные врата. Их, говорит, по всей земле много, где больше, где меньше. И через них не только призраки могут попадать, но и живые люди. Это, говорит, наукой еще до конца не изучено. Но в грядущем наука всё это изучает, а через эти дыры можно попасть и в грядущее, и в прошлое, и просто переместиться на большое расстояние. Наука, говорит, вообще многое ещё откроет, за нею большое будущее… Есть, говорит, даже такие земли — неоткрытые, о которых никто еще пока не знает…

— Значит, раз живые люди через них тоже могут перемещаться, и Герда к нам так переместилась… — задумчиво протянул Миша.

— Конечно! И… Миш, я же сама тогда видела… Этих воинов из грядущего… Точно они! Двое, по лесу шли. Вот те крест, я такой диковинной одёжи ни на ком не видела! Шапки треугольные, на плечах бахрома. Вот здесь тесемки золотые, вот здесь перевязи. А портки белые, узенькие, вот такие! — Таня обернула подолом своего сарафанчика коленку и показала.

— Во-от такие… — передразнил сестру Миша. — Значит, они в самом деле с партизанами связаны?

— Не знаю. Наверное. Но, кроме этого, они ещё чем-то занимаются, это точно. Вроде этой науки. Когда Захарыч с Митричем к Зосимычу приходили, я у них астролябию видела. Карты разные. И бумаги…

Они оба помолчали, раздумывая.

Зосимыч был местный лесник, живший в избушке на краю леса целым хозяйством, с банькой, колодцем и огородом, и большой приятель Миши и Тани. Вот уже которое лето семейство Романовых отдыхало в усадьбе под Смоленском, и много дней брат и сестра проводили в гостях у лесника. Сколько тут было хожено-перехожено в лес за грибами-ягодами, сколько плавалось в речке, сколько спалось под открытым небом на душистом сене! Зосимыч показывал ребятам лесные тропинки, учил различать следы зверей. Все-то, казалось, он знает на свете, и нет такой области, в которой он не был бы сведущ.

Лет Зосимычу — не пойми сколько; росту невысокого, кряжистый, волосы кудлатые, а глаза молодые, светло-карие, с озорной смешинкой, сверкают из-под густых бровей. Иногда приходили к нему двое товарищей, помоложе, Захарыч и Митрич. О чем-то они подолгу совещались, изучали какие-то бумаги, а о чем — не говорили. И чем занимаются Захарыч и Митрич, дети не знали. Часто сам Зосимыч куда-то уходил на несколько дней, говорил: «в лес». Но Миша был уверен, что и он, и Захарыч с Митричем как-то связаны с партизанами. Говорили, что ляхи готовят против нас войну... Однажды Таня зашла к леснику после того, как к нему заходили Захарыч и Митрич, и увидела у него на столе разложенные бумаги, карты и диковинный прибор — астролябию. Вот тогда Зосимыч и приоткрыл девочке тайну — что изучают они в лесу и окрестностях.

— А ты заметила, как они говорят? — спросил Миша, имея в виду Владислава и Герду.

— А как говорят? — удивилась Таня.

— На каком языке?

— По-русски… — неуверенно сказала Таня.

— Нет, — Миша решительно помотал головой. — Они каждый по-своему говорят — он по-польски, и она по-своему. А мы все друг друга понимаем. Я это ещё с самого начала заметил…

— Ой…

— Видно, и правда, что место здесь особое, — заключил Миша.

И в самом деле, ребята говорили каждый на своём языке, слышали чужую речь, но все друг друга без труда понимали без переводчика. Владислав еще сначала пробовал говорить по-русски, но сам не заметил, как перешел на польский и обнаружил, что можно говорить и понимать, не напрягаясь. А с Гердой они даже и не заметили, что говорили на разных языках…

— Кто ж те друзья, что доставят ее к ледяному дворцу? — спросила Таня.

— Мы, — ответил Миша.

Он сказал «мы», потому что, несмотря на их стычку с Владиславом, все равно было понятно, что они теперь действуют — все вместе. Потому что они взялись помочь Герде, а значит, доведут дело до конца, и, значит, они и есть те самые друзья, через которых сбудется предсказание и она найдет Кая.

— Всё-таки про партизан не надо при нём говорить, — проговорил Миша. — Время-то неспокойное… Да и при ней тоже. Иноземка всё-таки… Военная тайна…

Таня быстро кивнула.

— Что я, не понимаю?

— Тогда надо придумать, как объяснить ему про Захарыча и Митрича.

Но Владислав спокойно отнесся к рассказу про то, что в лесу живет лесник, занимающийся какими-то таинственными делами. Видимо, это удивило его не больше, чем все происходящие вокруг чудеса.

Посоветовавшись, все единодушно решили идти к Зосимычу и рассказать свою тайну ему. Уж он точно что-нибудь придумает! Оставалось только решить, сколько времени это займет, и как Владиславу уйти от своей охраны.

— Да нас за похищение королевича знаете как притянуть к ответу могут? — уныло сказал Миша. — Искать его будут, всю округу перероют, всё одно найдут…

— Никто меня не похищал, я сам ушел! — запальчиво возразил Владислав.

— Будут ваши разбираться, сам или не сам, — буркнул Миша.

Владислав промолчал.

— Можно написать и передать записку, — сказал он, подумав. — Тайно подсунуть в дом. Я знаю куда. Я напишу, чтоб меня не искали.

— И тебя послушаются? — недоверчиво спросил Миша.

Владислав презрительно пожал плечами:

— Там только эти два пьяницы. Они боятся отца… Можно припугнуть их. Только надо послать кого-нибудь незаметного…

Гонец нашёлся сразу же. Это был тот же мальчонка, что вызывал Мишу по просьбе Владислава. Он вертелся тут же у ворот, и любопытная веснушчатая физиономия его светилась интересом.

— Тебя как зовут? — спросил его Миша.

— Мишка, — ответил тот.

— Вот что, Мишка, дело очень важное. Надо передать еще одну записку. Только никому ни-ни, иначе нам всем ляхи головы поснимают! Ты нас не видел, мы тебя не видели, понимаешь?

Мишка всё понимал и отнесся к заданию со всей ответственностью.

Принесли чернила, бумагу, и Владислав написал записку:

Дорогие пан Лещинский и пан Нежинский!

Ради моей же безопасности не ищите меня и ничего не предпринимайте. Меня не будет некоторое время, самое большее — три-четыре дня. Если вам дорога ваша жизнь и положение, делайте вид, что ничего не произошло. Я вернусь, и все будет в порядке.

Королевич Владислав

— Как ты потом перед ними оправдаешься? — спросил Миша.

— А, — отмахнулся тот, — отверчусь как-нибудь. Эти двое так за свою шкуру трясутся, что постараются сами все скрыть…

Записку сложили, и Мишин тёзка отправился доставить ее к усадьбе короля. Миша на всякий случай пошел за ним подстраховывать, готовясь выручать его в случае опасности. Но операция прошла без сучка, без задоринки. Маленький ловкий Мишка, незамеченный никем, пробрался через кусты к окну и сунул письмо в решетку окна, где его сразу же заметят из комнаты. Потом тем же путем они вернулись домой, где Мишку расцеловала Таня и насовала ему полную пазуху пряников и медяков, после чего довольный герой отправился по своим делам.

А наши герои продолжали обсуждать, как действовать дальше.

Герда в задумчивости болтала ногами под лавкой, шурша шерстяными чулками по доскам пола.

— Да сними ты свои чулки, — сказала Таня. — Жара-то какая, босиком сподручнее… Иль, хошь, туфельки тебе дам?

— Я вот чего не понимаю… — сказал Владислав, который всё ломал голову над этим вопросом. — Если она королева, то чья? Какого государства?

Его, как принца, усердно обучали географии, и он знал правителей разных стран, но, как ни старался, он не мог припомнить такой королевы.

— Ничья. Она королева белых пчёлок, белых снежинок, что роятся зимой в воздухе… — отвечала Герда. — Королева зимы, быстрых саней, льда и холода.

— Так не бывает.

— Бывает! — укоризненно глянула в ответ девочка. — Так рассказывала бабушка, а уж она всё на свете знает, все сказки…

— Погоди, — сказал Миша. — Так эта королева — она вроде наших древних языческих богинь? Вроде русалок с полудницами? Владычица зимы и снега?

— Да. Она правит зимой и снегом, а не живыми людьми — подданными, — ответила девочка.

Владислав с Мишей недоуменно переглянулись. Но Миша высказал вслух то, что не решился сказать Владислав:

— Вот уж не думал, что у вас там, в Неметчине, народ такой тёмный, что верит в языческие байки!

Но Таня неожиданно встала на сторону Герды:

— А ты как думал? Конечно, это всё на самом деле существует! Зря, что ли, нянюшка сказки рассказывает? И Баба-Яга, и русалки на самом деле есть! И времяпространственные врата, и наука, и ангелы-воины — призраки! Это — одновременно. Не знаю как, но точно одновременно существует. Наука ещё покажет, — убеждённо заявила она.

Несколько секунд все молчали.

— Ну, если мы собираемся отправляться к ней на север, — промолвил Миша, — через временные врата или еще как, то надо взять с собой теплой одежды. Шубы на всех…

— Какие же шубы? Сейчас ведь лето?

— А там — всегда зима. Круглый год. Даже сейчас…

— Надо собрать всё, приготовиться...

Таня нерешительно взглянула на Мишу.

— Тогда, может, пусть у нас ночуют? А завтра соберёмся. Я скажу няне…

— Нет, — решительно сказал, подумав, Миша. — Если идти к Зосимычу, то прямо сейчас. Может, его уже ищут. — Он кивнул на Владислава. — Чем скорее отсюда скроемся, тем лучше. А там… Если Зосимыч про чудные врата знает, то, наверное, как-нибудь и с остальным разберётся.

Таня решительно встала.

— Ну тогда я пошла собирать всё, да побыстрее!

…Таня вихрем взбежала по лестнице, кликнула сенных девушек.

— Помогите-ка мне! Быстро! — Заглянула в комнату, где сидела с девушками за шитьем нянюшка Кирилльевна.

— Нянюшка, мы с Мишей в гости к Зосимычу. Он нас ещё третьего дня звал…

— Куда ж такая спешка? — удивилась румяная, в повойнике Кирилльевна, неторопливо вдевая нитку в иголку. — Погоди, поужинаете хоть...

— Некогда, няня! Мы ему обещались! — крикнула Таня, поспешно сбегая по лестнице, и, отворив крышку сундука с шубами, стала поспешно кидать на руки разинувшим рот девкам теплые вещи. — Что стоите, держите! Где у нас шапки лежат?! Шевелитесь же!

Кирилльевна, выйдя на лестницу, оперлась на перила.

— Да что ж ты так запыхалась, касаточка? А это куда?

— Нищим! — отвечала Таня, поспешно увязывая одежду в узел.