Из сердца тьмы (гет)

Это путешествие лишь отдалённо напоминало прежнее. То было исполнено музыки и волшебства, теперь же дорога была полна тревожной тишины. Эрик беззвучно вел меня по бесконечным петляющим коридорам, освещая путь ненадёжно мерцающим пламенем свечи.

Казалось, дорога длилась бесконечно. Я не знала, куда мы идем, и была уверена, что сама никогда не найду пути назад. Это не имело значения. Я была готова следовать за ним хоть в преисподнюю. Этот человек вдыхал в меня жизнь с каждым шагом и каждым звуком. Я почти забыла о том, что мы были в театре — это были уже его владения, его жутковатое и прекрасное подземное царство.

Эрик остановился, и я от неожиданности чуть не столкнулась с ним. Мы стояли на берегу подземного озера. Теперь здесь все было иначе, но озеро, грот… На меня нахлынули воспоминания. Я взглянула на своего спутника. Несмотря на болезненную худобу и подавленность, он по-прежнему был необычайно элегантен в своей лаконичной строгости. На его пальце блестело то самое кольцо, вызвав у меня теплую улыбку. Он хранил его как единственную память… Я огляделась.

— Не понимаю… Ты не только остался в опере, но и сохранил свое жилище? После того, как оно перестало быть тайным?

Он неопределённо пожал плечами.

— Прежние ходы разрушены. Я позаботился об этом после того, как все стихло. О новых никто не знает. Для всех это место умерло — как впрочем и я сам. Почему было не вернуться назад?.. Я консервативен и сентиментален. — Он ухмыльнулся уголком рта. — Конечно, эти идиоты сверху вломились сюда и превратили грот в полный хаос, но что-то осталось. Я привел в порядок то, что мог. Большего мне не нужно.

Он резко развернулся.

— Это какое-то сумасшествие! Бред, абсурд! Ты не должна здесь быть, я не должен здесь беседовать с тобой о своей жизни!

Я обняла себя за плечи.

— Да, бред. Абсурд. Он происходит, и нет смысла его отрицать. Я сейчас должна быть не здесь, а в экипаже Рауля, который должен доставить меня в обитель графа де Шаньи. Я ни на секунду не сомневалась, что так и произойдёт, и смирилась с этим. А теперь я здесь. И я на своём месте. И если ты не признаешься себе в том, что ты об этом мечтал, ты глупейший человек на земле.

Я вызывающе посмотрела ему прямо в глаза, и спустя секунду разрыдалась. Эрик растерялся от неожиданности, и затем решительно обнял меня, притянув к себе.

— Я мечтал об этом каждый день, каждое мгновение своей бессмысленной жизни днем и ночью, множество раз хотел свести с собой счеты, понимая, что больше никогда тебя не увижу. Моя жизнь разрушена. Ты всегда была огнем, который давал крылья моей песне. И все, что мне оставалось — только мечтать о несбыточном… Это невыносимо, Кристина. Легче умереть.

Я обнимала его с отчаянной силой, не в силах отпустить. Только сейчас я начинала понимать, как я ошиблась в тот злополучный день…

-…И если сейчас ты передумаешь и решишь уйти, я не переживу этого. Я был готов пережить, если бы ты ушла, когда я просил. Но точка невозврата пройдена. Я просто человек, Кристина…

— Ты уже два раза прогонял меня. Один раз успешно, второй был сегодня. И возможно, тот первый раз помог понять, что я ошиблась, и что если бы только был шанс, я бы вернулась сама в любой момент. Ты говорил, что я принадлежу тебе.

— Говорил. И готов повторять снова и снова.

— Я принадлежу тебе. Ты — мой источник жизни. Я принадлежу только тебе, с самого начала. Ты создавал меня нота за нотой, шаг за шагом. Ты обладал моей душой. Я всегда была готова идти за тобой в любую темноту, и не могла поверить, что потеряла тебя навсегда. — Слова с трудом пробивались сквозь слёзы. — Прости меня за те слова о ненависти. Я была до смерти напугана, не понимала, что происходит, мне казалось, что ты сошел с ума, и всем нам грозит нечто страшное. Я не справилась с эмоциями. Прости меня. Я никогда не чувствовала ненависти. Я люблю тебя.

Я плакала, уткнувшись в его сюртук. Он ошеломленно смотрел на меня сверху вниз.

— Что?

— Я люблю тебя. И никуда не уйду, потому что не смогу уйти. Невозможно уйти от своего мастера и творца.

Эрик сбивчиво дышал, прижимая меня к себе. Я не могла остановиться, все больше и больше теряя волю и контроль в его руках.

— Делай со мной, что хочешь. Режь меня, бей, мне все равно…

— Ты сошла с ума, — прошептал он. — Ты самое большое сокровище в моей жизни. Если я чего-то и хочу, то точно не этого. Я обещаю никогда не причинять тебе боль.

— Но ты можешь. И порой делаешь это с наслаждением.

— Да, порой. — Он усмехнулся, вспомнив парочку убийств, совершённых в недалёком прошлом. Бедняга Пьянжи. Он был ни при чем, стал жертвой его отчаяния и безумия, но это отнюдь не отменяло того, что Эрик получил удовольствие, затягивая удавку на его шее. — Но не с тобой. Никогда. Ты мой кристалл, бриллиант. Мой ангел музыки. Моя певчая птица…

Он резко прервался и накрыл мои губы поцелуем. Это был иной поцелуй. Тогда в подземелье я целовала его с отчаянием, страхом и жертвенностью, но сейчас страха не было. Я самозабвенно отдалась потоку наслаждения и ничем не омраченного счастья. Все было правильно. Его магнетизм, властная нежность, голос, лишающий воли и сил — когда-то меня это пугало и притягивало одновременно. Сейчас я просто была на своем месте. Повинуясь импульсу, я осторожно сняла с него маску, прервав поцелуй, провела пальцами по изуродованной коже, касаясь лица губами, и опустилась на колени.

Эрик был шокирован. Даже в самых смелых мечтах он боялся помыслить об этом, и теперь я была перед ним как на ладони, в его власти, открытая ко всему, что он мог предложить и сделать. Я смотрела на него снизу вверх красными опухшими от слез глазами и молчала. Он опустил руки мне на голову, бережно разглаживая волосы, выбившиеся из причёски, и начал аккуратно вынимать заколки и шпильки. Его тихий низкий голос гипнотизировал и вызывал внутреннюю дрожь.

— Твои волосы. Я хочу видеть твои волосы. Тебя настоящую, безупречную. Мою.

Длинные волнистые волосы рассыпались по плечам, освободившись от стягивающих зажимов — так же как я освободилась от своей золотой клетки и обрела подлинную свободу рядом с тем, кто владел мной безвозвратно. С глубоким вдохом Эрик запустил пальцы в мои волосы, прижался к ним губами и на какое-то время замер. Практически со священным трепетом он осторожно расстегнул верхний крючок моего платья на спине. Я закрыла глаза. Ты можешь делать все, что захочешь, думала я. Все, что захочешь.

Я начала нервно вздрагивать, оставшись в одной юбке и белоснежной рубашке, чувствуя себя полностью беззащитной и и уязвимой. Он аккуратно отложил в сторону мое платье и склонился надо мной с тихим успокаивающим шепотом.

— Не бойся, я обещал, что никогда не позволю себе ранить тебя. Ты моя. Ты не будешь видеть от меня ничего, кроме блаженства и покоя. Оставь контроль и тревоги в прошлой жизни… Просто доверься мне. Музыке. Моему миру.

Голос окутывал и околдовывал меня, и когда он взял меня на руки, я целиком отдалась во власть этого колдовства, почти теряя сознание, как когда-то. Ещё никогда я не теряла сознание настолько осознанно.