Виола София Снейп (гет)

26 июля 1997 года. 13.30

Я сидела на кровати и, положив альбом на колени, не отрываясь, смотрела на фотографию в нем. Я хорошо помнила тот день, когда она была сделана. Это был мой шестнадцатый день рождения. Последний день рождения, проведенный вместе с мамой…

Ее не было рядом со мной три дня, и уже не будет никогда. Думаю, только сегодняшним утром, проснувшись в незнакомом мне доме отца, я, наконец, полностью осознала это. Мало кто может понять, что я почувствовала тогда. Мама всегда была рядом. Фактически, она была единственным близким человеком в моей жизни. Конечно, я ходила в маггловскую школу, чтобы не вызывать подозрений у соседей, но друзей у меня не было. А какой смысл был сближаться с кем-либо, если мы регулярно переезжали, и все равно пришлось бы расставаться? Поэтому я даже не пыталась заводить друзей, всегда была одиночкой.

Есть еще одна причина, которая мешала мне быть ближе к людям. Меня невозможно обмануть. Я чувствую фальшь, вижу скрытую правду… Безусловно, это полезно, но иногда так хочется услышать сладкую ложь и просто поверить…

Отец подошел настолько бесшумно, что я заметила его присутствие, только когда он заговорил. Я даже слегка подпрыгнула от неожиданности.

-Ты…плачешь? — спросил он.

Не отвечая, я попыталась вытереть слезы прямо рукавом, сердясь на себя за проявленную слабость. Но я никак не могла остановиться. Отложив альбом в сторону, я вскочила на ноги и отвернулась, всеми силами сопротивляясь подступающей истерике.

Отец так и остался стоять в дверях. Будь на его месте мама, она сразу же обняла бы меня, прижала к себе, успокаивающе погладила по голове. Как же мне ее не хватало в тот момент! Эти мысли только сильнее расстроили меня. Будучи больше не в состоянии сдерживаться, я упала на колени и разревелась, закрыв лицо руками. Мне было уже все равно, долго сдерживаемые чувства прорвались наружу.

Внезапно, я почувствовала пару сильных рук, которые осторожно приобняли меня за плечи. Недолго думая, я развернулась к отцу и спрятала лицо у него на груди. Рыдания сотрясали все мое тело, но он крепко прижимал меня к себе, словно боясь отпустить.

Я не знаю, сколько прошло времени, когда я, наконец, смогла взять себя в руки. Осторожно высвободившись из его объятий, я вытерла щеки и произнесла, не поднимая глаз:

— Прости. Я не должна была…

— Тебе не за что извиняться.

Я осторожно посмотрела на отца. На его лице тоже были видны дорожки от слез, а в глазах было понимание. Конечно, ведь он тоже потерял маму, даже дважды. Я попыталась улыбнуться, но вышло как-то невесело.

Отец аккуратно поднял мой альбом и осторожно дотронулся кончиком пальца до маминого лица. Когда он заговорил, в его тихом голосе сквозила печаль, словно отражавшая мою:

— Я скучаю по ней. Я думал, что смирился с ее смертью. Все эти годы… — он замолчал, не отрывая взгляда от ее лица. Я тоже молчала, зная, что ему нужно время. Через несколько минут он нашел в себе силы продолжить. — Все эти годы я хотел умереть, умереть с надеждой, что снова увижу ее. А она все это время была жива. Если бы я только знал, если бы я только знал…

— Мама очень сильно любила тебя и тоже очень скучала. Ее сердце разрывалось, но она не могла поступить иначе. Она боялась за твою жизнь и за мою тоже. Ты ведь понимаешь, почему она так поступила?

Он, молча, кивнул. В его глазах была боль. Боль и отчаянье, но и понимание тоже. Тогда я сделала первое, что пришло мне в голову — крепко обняла его. Похоже, была моя очередь успокаивать горюющего человека:

— Она безумно хотела еще хоть раз тебя увидеть, хотела, чтобы у меня был отец. Она много рассказывала мне о тебе, о ваших отношениях, о ее чувствах. Я точно знаю, она любила тебя, любила всю свою жизнь.

Я отстранилась немного, чтобы заглянуть прямо ему в глаза, и продолжила:

— И я тоже люблю тебя, папа.

Похоже, мои слова шокировали его. Ничего, пусть привыкает.

— Но…ведь это я виноват в том, что вам пришлось скрываться. Если бы мои способности не заинтересовали Темного Лорда…

Его слова разозлили меня.

— Вот именно, во всем виноват он, а не ты! Не смей винить себя! Мама никогда не винила тебя, и ты не смей.

Похоже, я сказала это чуть громче, чем требовалось. Во всяком случае, судя по его лицу. Кроме облегчения, оно выражало еще что-то трудно определимое.

— Ммм, почему ты так на меня смотришь?

Он не ответил, продолжая разглядывать меня. Я неуютно пошевелилась под его внимательным взглядом.

— Пап?

Он тряхнул головой, как будто выходя из транса, произнес немного хриплым голосом:

— Ты так похожа на Пенни… Просто поразительно! Она точно так же хмурила брови, когда злилась.

Я кивнула. Сколько всего важного и не очень он обо мне не знал! Так не должно было быть! И я начала рассказывать про себя, твердо намереваясь это исправить:

— Я родилась тридцатого августа в одиннадцать часов утра в небольшом городке недалеко от Норд-Гэмптона…

Я рассказала отцу историю всей моей жизни: рассказала, чему мама успела обучить меня, чем мы занимались с ней в свободное время, как отмечали праздники, перечислила города, в которых мы успели пожить, и многое, многое другое. Это заняло достаточно много времени, но он слушал, практически не перебивая. Когда я дошла до перечисления моих любимых блюд, мой желудок, как назло, громко заурчал. Отец усмехнулся:

— Думаю, стоит сделать перерыв на обед.

Я не могла не согласиться.

* * *

31 июля 1997 года. 20.00

Неделя. Вот уже неделю я жила в доме отца. Думаю, можно сказать, что к этому времени я уже привыкла к новой обстановке, к новому распорядку дня. Да, и еще к новым правилам. На самом деле, у меня было не так уж много запретов. Например, не входить в отцовский кабинет, но это меня не сильно заботило. Гораздо больше меня злила невозможность работы в лаборатории без присутствия отца.

Честно говоря, он сначала вообще боялся меня близко к ней подпустить. И я его понимаю, ведь это самое дорогое место для зельевара. Но вскоре он воочию убедился, что я унаследовала его талант. Я просто обожаю зелья. Но ведь нет, все равно одну меня туда не пускает!

Хотя, можно сказать, я уже почти смирилась с этим. Отец хотя бы не отрицает, что я действительно смыслю в приготовлении зелий. К тому же, я ведь вижу, что он гордится моими знаниями в этой области.

Всю следующую неделю мне придется сдавать экзамены в Министерстве Магии. Профессор Дамблдор сам предложил сопровождать меня, ведь показаться там с отцом я не могу. Мне предстоит сдать С.О.В. Переводные же экзамены с шестого курса на седьмой профессор вызвался принять у меня сам. Я решила, что в дальнейшем хочу изучать Травологию, Трансфигурацию, Чары, Защиту от Темных Искусств, Нумерологию и, конечно же, Зелья. Куда я без них.