Рука об руку (гет)

Гермиона спустилась на кухню, чтобы спросить у домовых эльфов, как письма попадают на ее стол при том, что комната закрыта и оплетена защитными чарами в качестве практики. Слащавые, но, в общем-то, бессмысленные послания от неизвестного пока адресата она принципиально сжигала после короткого чтения.

Тот, кто это писал, определенно перечитал любовных романов... Она бы решила, что это Лав-Лав так развлекается. Как раз ее уровень, но та была занята: в очередной раз влюбилась. И Браун точно не была той, кто сможет совмещать "великую" любовь и еще одно занятие. Как, кстати, и держать язык за зубами.

Какая, ради подтяжек Мерлина, любовь? Экзамены на носу.

Эльфы, после той затеи с их освобождением, от нее шарахались. Гермиона умела признавать свои ошибки, хоть и не любила. Так вот, попытка освободить домовиков была с самого начала обречена на провал. Хотя бы потому, что сами они не хотели никакой свободы. И не смогли бы выжить без подпитки магией.

Это позже профессор Флитвик рассказал ей об этой особенности домовиков.

Она этого не знала, и чистокровные еще долго крутили потом пальцем у виска в ответ на ее затею.

Разговор с старейшиной не сказать чтобы задался. Домовик категорически отрицал, что они передавали какие-то послания. Ведь их работа только следить за порядком. И чем настойчивей была в своих расспросах Гермиона, тем больше враждебности появлялось в круглых, как плошки, глазах. Или ей показалась?

Все-таки сравнивать мимику этих созданий с человеческой...

Не найдя ответа, Гермиона отправилась в библиотеку. Во-первых, там лучше думалось, а во-вторых, просмотреть книги по защитным чарам. Она решила самостоятельно поймать того, кто раз за разом пробирался к ней в комнату. В конечном итоге то, что этот неизвестный преодолевал ее чары и, очевидно, знал пароль, не могло не беспокоить.

Сегодня любовное письмо и цветы, а завтра что? Неприятное проклятие?

Так рисковать своей безопасностью нельзя.

В конце концов, за годы в не самой дружелюбной атмосфере Гермиона научилась сражаться.

Выбрав подходящие книги, она обошла занятые воронами столы и села у окна. Нужно продумать, что и как применить. Чтобы тот любитель эпистолярного жанра не пострадал слишком сильно, но и не смог сбежать. Это должно быть что-то не архисложное и одновременно эффективное.

Вскоре Гермиона захлопнула книгу и встала, полностью довольная собой. Она нашла то, что нужно, и освежила свои знания. Правда, она взглянула на часы на запястье. Оказалось, что она просидела в библиотеке дольше, чем планировала. Скоро ужин.

Она вернула книги на место и, улыбнувшись мадам Пинс, пошла к большому залу. Надеясь, что лестницы, как на прошлой неделе, не решат менять направление совсем уж в хаотичном порядке, создавая целые заторы так, что половина учеников опаздывала на уроки.

Под потолком парило множество свечей, мерцали из-за туч такие близкие на волшебном потолке звезды.

Гермиона быстро пересчитала первокурсников. Первые недели в замке они постоянно терялись. И села рядом с Невиллом.

— Ты задержалась, — произнес он, пододвигая для нее тарелку с салатом.

— Была в библиотеке, — Гермиона повертела головой и столкнулась взглядом с Поттером. Стакан с тыквенным соком дрогнул в её руке. Она раздраженно отвернулась.

— Не одолжишь на один вечер свой конспект по травологии?

— Да, но зачем?

— У тебя полно полезной информации, которую в книгах не найти, Невилл.

Поттер все еще смотрел на нее... Гермиона отложила вилку. Да что с ним не так? Обязательно пялиться так, что у нее кусок в горло не лезет. И грустная в последнее время Ромильда, проследив, на кого смотрит ее "ненаглядный", готова Гермионе глаза выцарапать. Пусть Поттер и бросил ее, судя по последним сплетням.

— Гарри с тебя глаз не сводит, — тихо сказал Невилл. — Опять ругались?

Гермиона фыркнула. Нет, не ругались. Целых два дня, считая с того дня, как Поттер пытался объясниться. То ли она наконец-то научилась его избегать, как мечтала едва ли не с первого курса, то ли у этого мудака были более важные дела, чем доводить ее до ручки. Она отложила нож, выдохнула и наконец посмотрела прямо ему в глаза.

Поттер встал, махнул своим лакеям, чтобы сидели на месте, и сел напротив нее.

Идиотская была идея играть с ним в гляделки "кто первый отведет взгляд". И что это сегодня с ней?

— Привет, Нев... Гермиона, я хотел поговорить, — непривычно серьезно произнес Поттер. — Я, честно, ничего не знал о том, что Рон захотел пошутить. Иначе бы остановил его.

Взгляд недоверчивый и чуточку удивленный. Гермиона не умела держать лицо: не то воспитание и мировоззрение — это слизеринцы, должно быть, родились с каменным покерфейсом, а она просто маглорожденная гриффиндорка, не собирающаяся прятать любые эмоции за ледяной маской. Гарри сидел прямо напротив нее и подбирал наиболее правильные слова, учитывая, что эта упрямица все исходящее от него воспринимает в штыки.

Да, он изрядная скотина, но винить Гермиону за такое отношение глупо. Все это последствия его далеко не лучших поступков. Он никогда не умел останавливаться вовремя.

Гарри сжал губы. Первые две пуговицы ее рубашки были расстегнуты, и он мог любоваться ключицами и молочной кожей. Это отвлекало...

— Честно, я не знал, — он попытался вложить в это короткое предложение всю силу убеждения, которую мог наскрести.

— Допустим, я поверю...

Гермиона смерила его недоверчивым, но уже не таким оледеневшим взглядом и окончательно отложила столовые приборы. Тонкие пальцы были испачканы чернилами. Гарри улыбнулся. В этом вся она, настолько естественная, настолько настоящая, что совершенно не следит за такими мелочами. Что в его глазах лишь добавляет ей привлекательности. Он уже порядком устал от манерных кривляк, которые среди чистокровных девиц составляли безликое большинство.

— Скоро матч, — бросил он в пространство, пряча улыбку, потому что мисс "я все контролирую" сразу же напряглась. — Нужно обсудить рассадку болельщиков, а то будет, как в прошлый раз.

Гермиона сжала кулаки и проглотила грозящие сорваться с языка остроты. В этот раз Поттер прав. Ни к чему сейчас затевать с ним новую ссору. В конечном итоге достанется всем, если на стадионе вновь вспыхнет драка. Вообще игры Гриффиндора и Слизерина добавляли ей седины. Пока только в метафорическом смысле. Просто каждый гребаный раз факультеты начинали сходить с ума за несколько недель до самой игры. И все теряли огромное количество баллов и нервов. Как и большинство здравомыслящих старост, она в такие деньки мечтала запретить квиддич.

Тупая игра, еще более тупые фанаты и придурочные игроки. И весь этот адский цирк парализовывал учебный процесс так, что занятия напоминали конвульсии умирающего, как и любые попытки призвать болванов к порядку.

— Я соберу старост в Зале Наград, — Гермиона встала. — Будь добр, будь там в шесть.

Гарри на это и рассчитывал. Она будет метать громы и молнии, угрожать страшными карами и увещевать старост и капитанов следить за порядком. Придется потерпеть гаденыша Малфоя, но зато потом они будут подниматься в башню вдвоем — одни, и будет поздно. Ведь совещание затянется. Уж он постарается, но так, чтобы Гермиона не слишком-то хотела его убить. Иначе никакой романтики не получится.

Хотя само мероприятие с точки зрения Гарри выглядело сомнительным, потому что ничего сделать не удастся. Они со слизнями сцепятся еще до стадиона. Так каждый год. Но Гермиона почему-то верит, что ситуацию можно изменить. Как ребенок. Дамблдор и деканы давным-давно закрывают глаза на их разборки, если дело не доходит до смертоубийства. И, кроме того, все игроки научились не попадаться.

Хорошенько вмазать слизеринцам перед матчем было уже традицией. Негласной, но аккуратно выполняемой. Отец и крестный рассказывали. И он даже использовал кое-что из арсенала Мародеров на змеях. Гарри же все-таки полноправный наследник славнейших хулиганов и весельчаков. Филч, этот веник облезлый, каждый раз вспоминает отца и крестного, когда он в очередной раз отправляется к нему для исправления.

Помнится, к завхозу он загремел в свою первую неделю в школе — отец и его друзья гордились. Гарри получил три письма с похвалой и одно не такое восторженное от мамы. Вопиллеры пошли уже на втором курсе.