Раки-отшельники (джен)

1926 год

Большой каменный ипподром частично упирался в горный склон, а одним краем примыкал к озеру, по берегу которого после скачек водили этонцев. Как знал Торкил от приятеля из Отдела волшебного спорта, за работой маглоотталкивающих чар здесь следило два десятка человек, и ещё работало несколько обливиаторов для экстренных случаев.

Крепко ухватившись за перила, Торкил глянул вниз. Голова тотчас закружилась, и пришлось спешно отступить, морщась. Он никогда не был любителем скачек что на крылатых конях, что на гиппогрифах, но ипподром принадлежал Флинтам. Сегодня Кантемириус Флинт отмечал шестьдесят третий день рождения, и Торкил никак не мог пропустить праздник. Может, даже сделает пару некрупных ставок, чтобы польстить имениннику.

— Торкил! Как поживаешь?

Капелла спустилась по лестнице. По внешней стене ипподром опоясывала неширокая терраса на случай, если кому-то из гостей захочется прогуляться.

— Ты здесь как гость или заинтересованное лицо? — спросил Торкил, когда они обменялись дежурными любезностями. Капелла была облачена в платье, но это ровным счётом ни о чём не говорило.

— Гость, конечно, — рассмеялась она, поправляя украшенную крапчатыми перьями шляпку. — Крылатые кони прекрасны, но моё сердце отдано гиппогрифам.

— Помню.

Говорить было вроде и не о чем. Торкил уже начал подбирать слова извинения, чтобы вернуться в ложу, когда по выстланным фиолетовым ковром ступеням спустилась Лита Лестрейндж.

— Нотты? — В голосе Капеллы было столько понимания и сочувствия, что Торкил заинтересовался.

Нотты приходились Капелле родственниками достаточно дальними, чтобы не звать на семейные торжества и не слать подарки к Рождеству, но недостаточно, чтобы избежать их по-родственному настойчивого внимания. Впрочем, Нотту-старшему отчего-то было дело до всех чистокровных семей Британии. И брак с полукровкой-Скамандером он осуждал при каждом удобном случае. Не при Торкиле и не при Тесее, но да вовек не оскудеет английская земля длинными языками.

— Пойду наверх, пока Тесей не вернулся и не дошло до драки, — проворчала Капелла, решительно направившись к лестнице. — Ты как, держишься?

— Справляюсь.

Капелла покачала головой и положила Лестрейндж руку на плечо, подбадривая открыто и искренне.

Что ж, по крайней мере теперь Торкил знает её отношение к этому союзу.

Лестрейндж осталась на террасе, и теперь Торкил мог внимательнее её разглядеть. Невысокая, стройная, приятной внешности, только очень печальная на вид. Один из племянников Торкила учился с ней на курс старше и успел рассказать об их с Ньютоном проделках. Правда, глядя на девушку в фиалковом платье, было невозможно заподозрить в ней школьную оторву.

Торкил давно знал, что они с Тесеем близки. Даже поднял как-то раз эту тему, считая, что момент подходящий — после ставшего традицией похода в кино. «Вот только не нужно указывать мне, с кем на свидания ходить!» — вскинулся Тесей, краснея. До ссоры, впрочем, не дошло.

О предложении руки и сердца Тесей сказал, заглянув вечером после работы. Сначала Торкил растерялся. Восторг перебивался настороженностью, но он вынул из шкафа огневиски и два стакана. И поздравил. Как хороший начальник поздравляет подчинённого.

Официально о помолвке объявлено пока не было. Похоже, Тесей ждал, когда из поездки вернётся его младший брат.

Лита Лестрейндж — нелюбимая дочь запятнанного сомнительными деяниями рода. Как отец Торкил сказал бы, что брак с ней — политическое самоубийство. Не запрет, простое предупреждение, коли уж сердцу не прикажешь.

В то, что честный и прямолинейный Тесей может жениться по расчёту, Торкил не поверил бы даже под Империусом.

— Мистер Трэверс. — Голос у неё оказался звонкий и бодрый. — Мы с вами не знакомы. Лита Лестрейндж.

— Наслышан. — Прозвучало не очень дружелюбно, но Лестрейндж наверняка привыкла к подобному тону.

— Как и я о вас. — Во взгляде девушки почудилось что-то недоброе. Торкил насторожился. — Я хотела пригласить вас на ужин. Вы и мы с Тесеем. В следующее воскресенье.

«Воскресный не-семейный ужин, — мысленно фыркнул Торкил. — Знает ли Тесей?»

— Пройдёмся? — предложил он, галантно подавая Лестрейндж руку. Та с заминкой, но приняла её.

Внутренний эллипс ипподрома опоясывала ещё одна терраса, разделяющая ложи и обычные сектора. Пурпурная дымка очерчивала дорожки и заканчивалась ярдов на пятнадцать дальше. Скамандерам достались хорошие места.

Торкил повёл Лестрейндж в сторону судейской трибуны. Большинство зрителей уже заняли места, с чёрного табло исчезла реклама и появились клички лошадей. Торкил не мог видеть, но слышал усиленный Сонорусом голос комментатора. До старта оставались считанные секунды, после чего каждый сделавший ставку за две минуты испытает мало с чем сравнимые по силе эмоции.

— Как вы познакомились с Тесеем? — На первый взгляд только невинное любопытство.

— Беспокоитесь? — ответила Лестрейндж вопросом на вопрос. Остановилась, вскинула голову. Едва доходящая Торкилу до плеча, она глядела с вызовом.

— Допустим, — с не меньшим вызовом глянул Торкил.

— Я знаю, что настоящий отец Тесея — вы.

Её осведомлённость неприятно кольнула. Иногда Торкилу казалось, что это знают все, кого ни спросишь. Торкил Трэверс — настоящий отец Тесея Скамандера. Что-то, по обыденности сравнимое с восходом солнца.

— Это давно не тайна, — сквозь зубы процедил Торкил.

Над ипподромом раздался сигнал старта, и этонцы, отсюда похожие на единую светло-гнедую полосу, сиганули вниз, раскрывая крылья и разгоняясь, соревнуясь в резвости.

— Я хотела сказать, что Тесей мне доверяет.

— Значит, и я должен? — с сомнением фыркнул Торкил.

Этонцы стремительно пронеслись под ними. Потоки воздуха ударили по глазам, взъерошили волосы и перья на плюмаже шляпки Лестрейндж. Та держалась магией и потому не слетела.

— Всерьёз подумайте над приглашением, — улыбнулась девушка. Улыбка у неё оказалась мягкой. Торкил ожидал чего-то больше похожего на оскал.

Ипподром взорвался овациями. Торкил поднял взгляд на табло. Первой пришла Джинджер — фаворит сезона. Кто бы сомневался.

Поверх головы Лестрейндж Торкил заметил, как к ним неспешно приближается Тесей, и напрягся. Но тот улыбнулся, подойдя.

— Привет, — было адресовано Лестрейндж. — Сэр. Вы уже говорили об ужине?

— Как раз перед тем, как объявили старт, — ответила девушка. От взгляда Торкила не ускользнуло, как она кончиками пальцев коснулась ладони Тесея, и тот попытался их поймать.

— В следующее воскресенье я совершенно свободен, — сказал Торкил, наблюдая за Лестрейндж с большим интересом.

— Чудесно. — Тесей переглянулся с Лестрейндж, точно мыслями обменялся. Та сделала шажок назад. — У вас найдётся время для разговора?

Тесей отличался умением говорить о работе в любой ситуации: хоть на больничной койке, хоть после двух-трёх пинт крепкого эля. Торкил не удивился бы, узнав, что при свете луны тот рассказывает Лестрейндж о каком-нибудь особенно запутанном расследовании.

— Только если мы поднимемся в ложу. — И дальше гулять по террасам у Торкила настроя не было. Тем более что к старту готовилась новая четвёрка крылатых коней.

Они разминулись на лестнице. Лестрейндж легко взбежала выше и повернула налево, Торкил же увёл Тесея направо. В приглашении значилось «плюс один гость», но приводить с собой Торкилу было некого. Поэтому второе место за столиком пустовало, и Тесей спокойно его занял.

— Вы делали ставку? — поинтересовался он, окинув взглядом ипподром.

— На победительницу. Выручил пару сиклей с горсткой кнатов, не больше. А ты?

— На Освина. Он в прошлом сезоне показал неплохой результат.

— В этот раз Освин не в фаворе, — заметил Торкил.

— Я слышал какую-то мутную историю об отравлении. Подозреваю здесь махинацию на ставках. Мама сказала, сегодня его придерживали.

— Значит, так и есть. — Торкил не сомневался, что Капелла разбиралась не только в гиппогрифах. — Но это ещё не преступление.

— Знаю, — нахмурился Тесей. — Но я намекнул Льюису из магического спорта, за кем стоит присматривать.

Перед столиком возник лопоухий домовик.

— Господа желают чего-нибудь? — услужливо спросил он, хлопая огромными глазами.

Тесей отрицательно покачал головой. Торкил подумал и тоже отказался от угощения.

— Мне прислали запрос из Франции. — Тесей сменил тему. Видимо, на ту, о которой хотел поговорить изначально. — Есть подозрение, что к смерти вашей жены причастен Гриндевальд.

— О великий Мерлин! — взмолился Торкил. — Хоть что-то в этом мире происходит без участия Гриндевальда?! — «Или Дамблдора». — Или французы просто хотят все висяки за десятилетие на него свалить?

Взгляд Тесея выражал недоумение. Торкил поморщился. Не признаваться же, что ему давно всё равно, от чего или от чьей руки умерла Лиода. Посещение могилы в день смерти, редкие разговоры с родными — совсем необременительно. Все вокруг решили за Торкила, что он так и не снял траур. Так было даже удобно.

— Гриндевальд — не более чем зарвавшийся выскочка, — убеждённо заявил Торкил. — Уверен, половина историй о нём просто выдумки.

— Французы уже год не могут его изловить.

— Французы не способны даже глизня поймать, — насмешливо фыркнул Торкил. — У них который год бардак во власти. Так и будут плакаться всем вокруг, какой опасный тёмный маг этот Гриндевальд, пока кто-нибудь сильный не наведёт порядок.

На это Тесею возразить было нечего. Следующие две минуты они наблюдали, как соревнуется четвёрка холёных гнедых красавцев.

— Есть пожелания по вину? — Обстановка располагала больше к обсуждению приятных вещей. — К ужину.

— На ваш вкус, но лучше что-то не крепкое. — Тесей, похоже, сам рад был смене темы и мгновенно посветлел.

Торкил только получил приглашение, но в голове уже проигрывал несколько сценариев предстоящего ужина. Возможность приглядеться к Лестрейндж. Возможность присмотреть за Тесеем.

Торкил не считал, что был несчастен в браке. Но и счастлив не был.

О любовных связях Тесея он не знал ничего. В его жизни, казалось, была единственная любовь — работа, страсть к которой не затухала даже спустя десятилетие.

Но если он выбрал Лестрейндж, значит, нашёл в ней что-то… Что?

От всей души Торкил желал, чтобы Тесей жил долго и счастливо. И поэтому, выбирая вино со стойки, старался затолкать подальше все подозрения и паранойю.

Он должен понять. Или хотя бы попытаться.

* * *

Всю неделю Торкил украдкой наблюдал за Тесеем. Даже прочёл раздел о любовных зельях в книге, взятой из министерской библиотеки. Тесей не был рассеянным, не демонстрировал заторможенных реакций, но и не носился, окрылённый, по всему Аврорату, работая ещё больше, чем обычно. Возможно, Империус? Но такое количество авроров наверняка бы уже что-то заподозрило.

«Ты псих и параноик, — сказал Торкил своему отражению, подражая голосу старшего брата. — И всё испортишь, если продолжишь так себя вести».

С Корвусом Лестрейнджем Торкил не был знаком лично, но слышал разное. С другой стороны, если отец отправил дочь учиться в чужую страну, не лучшее ли это доказательство, что яблоко упало далеко от яблони?

Торкил знал адрес Тесея, но в гостях бывать ему не доводилось. Дом на окраине Лондона встретил его ухоженной зелёной изгородью, подметённой дорожкой из красной брусчатки и ярко освещёнными окнами. В этой части города жило достаточно волшебных семей, чтобы чувствовать себя в среде своих.

Тесей открыл дверь сам. Под его ногами крутилась золотистого цвета кошка, даже на вид мягкая, как игрушка. Она с любопытством обнюхала ботинки Торкила, а потом ускакала в столовую, опережая хозяев.

— Клэри, — шепнул Тесей, когда Торкил передал ему бутылку вина, подобающе случаю завёрнутую в неброскую бумагу. Белое полусухое, мадлен анжевин. Универсальный вариант.

— Кошка. Надо же.

— Ждали кого-то поопаснее? — беззлобно ухмыльнулся Тесей.

Вспоминая фокусы Ньютона, Торкил вообще ничего не ожидал. В кабинете Тесея даже неприхотливого суккулента не водилось. А тут целая кошка.

— Не то чтобы… Можно будет погладить?

— Конечно.

Первую половину ужина кошка провела на коленях Лестрейндж. Беседа раскручивалась медленно, как тугая пружина без магии; Тесей вспомнил несколько смешных случаев с работы, Торкил ему вторил, и обстановка немного оживилась. Лестрейндж больше слушала, иногда задавая вопросы, смеялась, понимая сухой бюрократический юмор Торкила, совсем не выглядела напряжённой. Когда остатки индейки в ягодах исчезли и на столе появился бисквитный торт, украшенный фруктами, и изящный чайный сервиз, Торкил понял — часть разговора Тесей держал невесту за руку.

Из-под стола раздалось требовательное мяуканье. Клэри устроилась у стула Торкила и смотрела на него большими глазами, блестящими от света ламп. На ощупь кошка оказалась такой же мягкой, как на вид. Торкил погладил её между ушей и получил в награду довольное мурлыкание.

— Мисс Лестрейндж…

— Можно просто Лита, — поправила та.

— Лита, — кивнул Торкил. — Вы упомянули, что ищете работу.

— Да, — подтвердила она, сразу напрягшись. Тесей обеспокоенно посмотрел сначала на неё, потом на Торкила.

— Мой предыдущий ассистент уехал жить на Кипр, так что я ищу ему замену. Организация встреч, корреспонденция, сопровождение, ведение переговоров, координирование проектов и ещё по мелочи. Вам, кажется, это знакомо по работе в фонде.

Торкил вник только в общую суть прошлой работы Лестрейндж и надеялся, что верно понял её обязанности.

— Всё так. — Как бы ни старалась Лестрейндж казаться расслабленной, Торкил ощущал выпущенные ею шипы. — Но мне не нравится кумовство.

— Моё предложение не значит, что я буду как-то по-особенному к вам относиться. Спросите Тесея. Просто я считаю, что вам двоим будет спокойнее на виду друг у друга.

Они переглянулись.

— Когда мне приступать? — В голосе звучала решимость. Торкил удивился, что Лестрейндж так быстро согласилась. Даже время на раздумья не попросила.

«Хоть завтра» — промелькнуло в голове. На столе уже скопилось порядочно неотвеченных писем, до которых всё не доходили руки.

— Со среды.

«Мне тоже спокойнее будет, пока вы оба на виду».