Однажды придёт весна... (джен)

Яркое, но уже по-зимнему холодное солнце заглядывало сквозь витражные стёкла высоких окон в просторную залу дома лорда. Цветные блики играли на полу и подоконнике, дрожали на гладкой поверхности широкого стола и, казалось, исчезали без остатка в руках Исильйондо. Поворачивая перед лицом поднесённый Тинкондилем клинок, лорд, не скрывая удовольствия, любовался сиянием оружия, меняющимся от бледно-голубого до почти алого.

— Великолепно... просто великолепно, Тинкондиль, — с восторгом шептал он, старательно всматриваясь в сверкающую полированную сталь и пытаясь поймать взглядом не поддающуюся прикосновению пальцев вязь рун, едва уловимо блуждающую по гладкой поверхности меча в переливах света. — Это невероятно...

— Рад, что мои умения доставили тебе радость и удовольствие, браннон Исильйондо, — мастер почтительно, но с достоинством поклонился, покосившись на стоящего рядом Сарниона, и ученик тоже поспешил склонить голову.

— Твои умения, мой друг, превзошли все ожидания, — ответил лорд, оторвавшись, наконец, от созерцания клинка и с уважением отвечая на поклон. — Никогда не мог себе даже представить, что буду держать в руках подобный этому меч...

— Благодарю за похвалы...

Что-то в голосе Тинкондиля заставило лорда, уже опустившего взгляд на оружие, снова вскинуть голову:

— Что-то не так, мой друг?

— У меня есть просьба, браннон.

Исильйондо вопросительно изогнул бровь:

— Говори...

— Пусть Сарнион изберёт себе путь по сердцу и таланту, а не по долгу и принуждению.

Улыбка удовлетворения, блуждавшая на губах лорда, исчезла без следа.

— Я не принуждал его выбирать мастерство кузнеца...

Тинкондиль перебил:

— Я знаю, браннон. Прости... Не ты и твоя воля, так долг и совесть заставили его выбрать то, к чему не лежит сердце. Я передал ему многие знания и открыл все тайны ремесла. А сейчас прошу только одного — позволь ему выбрать свой путь.

Исильйондо нахмурился:

— Ты пытаешься вежливо сказать, что ученик не оправдал твоих ожиданий, Тинкондиль? Но это уже давно не секрет, — он взглянул на юношу, побледневшего от напряжения, и снова перевёл взгляд на клинок: — Только истинный мастер способен творить чудеса, Сарнион, и никто не станет осуждать твоё решение. Ты хочешь уйти от тано Тинкондиля?

— Да, браннон Исильйондо, — негромко, но твёрдо выговорил Сарнион под пристальным взглядом лорда.

— Да будет так! — лорд отвернулся и отошёл на несколько шагов к окну. — Жаль, что ты так решил... Но теперь найди себе иного наставника в любом другом ремесле, Сарнион, раз уж вы оба желаете этого.

— Ещё не всё, браннон, — окликнул его Тинкондиль.

Лорд остановился, но не обернулся, скользя ладонью по безупречно гладкому лезвию и любуясь переливами света под рукой:

— Что ещё, Тинкондиль?

— Я выбрал другого ученика.

Слова мастера вызвали у лорда искренний интерес.

— Кто же он? — Исильйондо живо обернулся и улыбнулся — лорд всегда стремился, чтобы умения и мастерство его эльдар не угасали, а бережно хранились и множились.

— Ферарод, браннон.

Исильйондо перевёл изумлённый взгляд на непривычно-молчаливого и сосредоточенного внука, стоящего рядом с кузнецом, и издал лёгкий смешок — причина необычного поведения ребёнка стала ясна. Лорд отложил меч, приблизился к мальчику и опустился на колени, лицом к лицу заглянув ему в глаза и с трудом удержавшись от желания ласково погладить по щеке, как делал при встрече всегда — торжественность момента к нежностям не располагала. Мальчик смотрел серьезно и взволнованно, выжидая ответ.

— Ты тоже желаешь этого, иньйо⁽¹⁾? — спросил лорд. — Этот путь нелёгкий, и не всегда...

— Да, — севшим от волнения голосом быстро ответил малыш, не давая лорду договорить. И глубоко вздохнул, когда отец положил ему руку на плечо, молчаливо упрекая за поспешность и непочтительность к словам старшего.

Исильйондо замолчал, разглядывая насупившегося внука, и, вопреки ожиданию, улыбнулся:

— Да будет так, — провозгласил он, заставив Ферарода радостно просиять. И ободряюще коснулся его щеки: — Как только отец и мать решат, что ты достаточно повзрослел для этого ремесла.

— Весной, браннон, — обронил Тинкондиль, — я займусь его обучением с весны.

— А что сказала Хэльваривен?

— Думаю, к весне она не станет возражать...

— Ты поможешь уговорить нанэт, если она станет запрещать? — не выдержал наконец малыш, просительно заглядывая лорду в глаза. — Я буду слушать и всё выполнять, что ни скажет адар. Обещаю...

— Хорошо, мой мальчик, — не выдержал официальности Исильйондо под напором умоляющего взгляда внука. Взглянул на Тинкондиля, прячущего улыбку в уголках губ, на деланно-равнодушного Сарниона и возложил руку на плечо мальчика, скрепляя договор пожатием: — Если твой отец считает, что пора, то так и будет, иньйо. Ты уже почти вырос, Ферарод, и у меня нет причин не доверять ни тебе, ни твоим словам. Если мама будет противиться — я приду поговорить с ней.

Мальчик глубоко с облегчением вздохнул и широко улыбнулся:

— Поскорей бы весна...

Лорд поднялся и кивнул Сарниону:

— Ну что ж, ищи наставника, курумо нэссима⁽²⁾. И пусть твой выбор будет в этот раз более удачным. Ступай.

Сарнион, поклонившись, поспешил уйти. А Тинкондиля Исильйондо задержал:

— Мне нужно ещё поговорить с тобой кое о чём, мой друг.

Собиравшийся было последовать за Сарнионом кузнец остановился и подтолкнул сына к дверям:

— Беги, йондо⁽³⁾. Порадуй пока известиями мать.

Когда мальчик вышел, лорд враз посерьёзнел, сложил руки за спиной и задумчиво обошёл вокруг стола.

— Так что за дело, браннон? — не удержался Тинкондиль, наблюдая за ним.

— Сегодня к нам приехал гонец из Ост-ин-Эдиля. Артадол. Не знаешь его? — Тинкондиль отрицательно покачал головой, перебирая в мыслях имена — многих мастеров Там Мирдайн он неплохо знал, но это имя слышал впервые. Лорд продолжил: — А он наслышан о тебе.

— Откуда? — удивился кузнец.

— От лорда Келебримбора, который и прислал его сюда.

— О... — только и произнёс в изумлении мастер.

— Вижу, ты удивлён не меньше меня...

— Лорду Келебримбору известны многие мастера. Но никто из нас даже отдалённо не сравнится в искусности с ним, — задумчиво пробормотал кузнец. — Что же привело сюда гонца?

— Владыка Келебримбор собирает совет. И упомянул, что хотел бы, чтобы со мной в столицу прибыл и ты.

— Я?.. Но зачем? В Ост-ин-Эдиле предостаточно мастеров.

— Потому что ты не только великолепный мастер, но и отец наследника моего дома. К тому же, ты не принадлежишь к нолдор. А я подозреваю, что в этот раз на совете речь пойдёт о делах, выходящих далеко за границы земель здешних эльдар.

Лорд ещё ни разу на памяти Тинкондиля так не выделял его среди своих эльдар и не поминал разницу между нолдор и синдар. Да и неоткуда было взяться ей, этой разнице, среди тех, кто родился на берегах Эннорат и сроднился за годы бедствий в Гаванях Сириона — а такими были почти все эльдар, последовавшие за Исильйондо к устью Гландуин.

— Что ты хочешь этим сказать, браннон? — настороженно поинтересовался Тинкондиль.

— Лишь то, мой друг, что не всё и не всегда могут свершить мастера, сколь бы искусны и умелы они не были. Иногда даже самому великому мастеру требуется мудрость и разумный совет... — туманно, словно сам себе, проговорил лорд и глубоко вздохнул. Поднял взгляд на ничего не понимающего кузнеца и чуть улыбнулся — с грустью и сожалением при виде выражения его лица. — Поедешь со мной, Тинкондиль. Отложи свои работы до весны — владыка ждёт. Едем завтра, а по возвращении я обещаю тебе поддержку в твоих планах и делах, — добавил он, пытаясь скрасить нежданные новости.

Но сказанные слова уже заронили в сердце Тинкондиля семена тревоги.

И до самого Ост-ин-Эдиля, куда выехали на рассвете браннон Исильйондо с Артадолом в сопровождении десятка воинов и помрачневшего немногословного кузнеца, вихрь мыслей, догадок и предположений не давал покоя.

Что понадобилось от него, простого мастера-оружейника, величайшему из мастеров Дома Мирдайн, сотворившему когда-то непревзойдённые дары всем народам Эннорат?..

* * *

Ост-ин-Эдиль — шумный, дымный, звонкий — бурлил жизнью и в центре, и на окраинах. Работа в многочисленных кузнях не прекращалась ни днём, ни ночью, то выстилая низину Сираннон сизой туманной дымкой, то расцвечивая её всплесками ярких огней. Стройные белоснежные башни города виднелись издалека, сквозь распахнутые ворота двигались вереницы повозок и путников, среди которых немало было и наугим⁽⁴⁾. Низкорослые бородачи степенно вышагивали по дороге рядом с повозками, спускаясь от врат своего подгорного владения к городу, бродили среди торговых палаток рыночной площади, сидели за столами придорожных таверн и громко спорили с кем-то в лабиринтах мастерских. Ост-ин-Эдиль — пёстрый и громкий — жил и шумел. Лишь в самом Доме Мирдайн царила необычная тишина и уже несколько дней не разжигали горнов лучшие из лучших кузнецов Гвайт-и-Мирдайн.

Лучшие из лучших кругом сидели за пустыми столами во внутреннем дворе библиотеки Мирдайн, изредка переговариваясь и задумчиво разглядывая постамент в центре, на котором под лучами скупого зимнего солнца посверкивали ряды колец: девять, шесть⁽⁵⁾, три...

— Но почему, владыка? Почему ты решил собрать нас всех лишь сейчас? — спросил темноволосый эльда, прибывший последним на совет. Он явился к воротам города лишь сегодня рано утром. И стража, по-видимому ожидавшая его приезда, тут же проводила гостя-лорда в Дом Мирдайн — его и прибывшего с ним светловолосого кузнеца. — Ведь уже немало времени мы знаем, какую опасность храним в этих стенах.

— Потому, браннон Исильйондо, что нужно решать. — Голос лорда Келебримбора, владыки Эрегиона и главы Гвайт-и-Мирдайн, всегда глубокий и сильный, сейчас звучал глухо и устало. — Пришло время решать, друзья. Я не в силах исправить то, что сотворено, и не в праве решить всё сам...

— Ты ищешь совета, браннон. Но что мы можем тебе сказать? — подал голос один из мастеров, задумчиво бродивший по дворику за спинами сидящих эльдар. Он прошёл к центру до постамента, остановился неподалёку и протянул руку к рядам колец. Провёл ладонью над сияющими сокровищами и тяжело вздохнул, так и не прикоснувшись к ним. — Мы уже говорили когда-то об этом. Уничтожить — лучшее решение для всех нас. Но кто решится на этот шаг?

Келебримбор молчал. Лишь поставил руку на подлокотник кресла и устало прикрыл ладонью глаза.

— Кто сможет сделать это? — повторил мастер и, так и не дождавшись от хмурых лордов ответа, отошёл от постамента и снова зашагал кругами за их спинами.

На его место к центру двора прошёл светловолосый синда. Владыка шевельнулся и отнял руку от лица, наблюдая за мастером. Тот постоял, молча разглядывая ровные ряды колец, и поднял на лорда Исильйондо полный сожаления взгляд. Губы лорда дрогнули в немом вопросе, кузнец отрицательно покачал головой. Келебримбор разочарованно выдохнул и отвернулся, потирая лоб и пряча ото всех глаза.

— Мы не сумеем сделать этого. Никто из нас... — пробормотал сидящий за столом один из мастеров. Он спрятал лицо в ладонях и повторил: — Никто... Слишком многое... столько надежд...

— Тогда почему бы и дальше не скрывать их в сокровищнице Мирдайн? — Исильйондо, которого всегда влекли книги и знания, всё же понимал привязанность кузнецов к творениям металла и огня.

— Потому, мой друг, что их потребовали отдать. — Слова владыки, как горное эхо, прокатились по притихшему дворику, оставив после себя гнетущую тишину и зарождающийся страх. Даже свет солнца, казалось, померк, а в тени белоснежных портиков и колоннад шевельнулась древняя тьма.

— Если тебе нужен мудрый совет, браннон Келебримбор, — негромко заговорил Исильйондо, — то не только твои мастера могут его дать. Есть и иные мудрецы, и не все они живут сейчас среди нас....

Келебримбор встрепенулся, вскинул голову и поймал пристальный взгляд.

— И приходят времена, когда стоит забыть старые обиды и искать помощи у всех, кто способен её дать, — медленно продолжил Исильйондо, тщательно подбирая слова. — Быть может, стоит просить совета и прощения в других землях. И кто знает, какие советы могут дать там...

— Я уже думал об этом, мой друг, — тихо отозвался Келебримбор, — думал не раз. И не единожды сожалел о том, что сделал и наговорил тогда... Но... сожалениям не исправить содеянного. Простят ли меня там? Согласятся ли выслушать? После моей гордыни, после всех споров и пренебрежения... после изгнания... Примут ли меня?

— Ты не узнаешь об этом, владыка, пока не испробуешь, — снова заговорил бродящий по залу мастер. Он остановился напротив Келебримбора и твёрдо произнёс: — Исильйондо верно говорит. Нужно попытаться. Если ты решишься — я поеду с тобой. Вместе возмущались — вместе и вину будем признавать.

Сидящие за столами советники зашептались, некоторые согласно закивали.

— Владыка, Миргол прав, — произнёс один из мастеров, переглянувшись с сидящими неподалёку товарищами. — Если потребуется, я тоже пойду.

— Да...

— ...я тоже...

— И я...

Келебримбор оглядел присутствующих, и под его взглядом пробежавшийся по двору говор стих.

— Да будет так! — почти прежним голосом, звучно и твёрдо произнёс владыка, вставая. — Благодарю за совет, друзья! Я верю, что мудрость не позволит бренниль Галадриэль отвернуться от нас⁽⁶⁾. Мы выедем через четыре дня. Со мной поедут те, кому хорошо известны подземные пути через чертоги Хадо́дронд⁽⁷⁾. Нави от имени короля Дурина обещал помощь и проводников, но всё же разумным будет по возможности избегать случайностей. И не стоит будоражить город лишними разговорами о совете и прочих делах, — хмуро договорил он и замолчал, окинув долгим взглядом примолкших эльдар.

Зашелестели одежды, заскрипели отодвигаемые кресла, зашуршали на дорожках шаги. Один за другим эльфы вставали, склоняли головы в согласии словам владыки и покидали двор, исчезая в бесконечных залах и переходах Дома Мирдайн. Лорд Исильйондо поклонился одним из первых. А следом за ним, чуть поколебавшись и поймав выжидающий взгляд владыки, склонился и светловолосый кузнец из синдар, когда-то, ещё в бытность учеником школы Гвайт-и-Мирдайн, неплохо ладивший с подгорным народом. И превосходно знакомый с каменным лабиринтом коридоров и дорог за гостеприимно распахнутыми дверями под горой Карадрас...⁽⁸⁾

1) иньйо — (квен.) внук, потомок

Вернуться к тексту

2) юный умелец

Вернуться к тексту

3) йондо — (квен.) сын

Вернуться к тексту

4) наугрим — (синд.) народ гномов

Вернуться к тексту

5) на описываемый в тексте момент одно из гномьих колец уже было отдано королю Хадо́дронд, Дурину III

Вернуться к тексту

6) В тексте использованы те варианты текстов из "Неоконченных сказаний", согласно которым Галадриэль и Келеборн участвовали в создании Эрегиона и были изгнаны из него в результате восстания Гвайт-и-Мирдайн, подпавших под влияние Аннатара-Саурона.

Вернуться к тексту

7) Хадо́дронд — (синд.) Мория, Кхазад-Дум. Поселение гномов под горой Карадрас

Вернуться к тексту

8) Единое кольцо создано было в 1600 году Второй Эпохи. Война Эрегиону — объявлена в 1693 году. Три эльфийских кольца были сокрыты до вторжения, хотя точная дата не упоминается.

Вернуться к тексту