Мечтают ли андроиды о медовиках (джен)

Глубокой ночью словно тени без стука и шороха в гостевые комнаты проскользнули несколько фигур. Они двигались бесшумно и ловко, так что не потревожили бы даже самый чуткий сон. А спали гости крепко, особенно те, кто ел приготовленный Малахией медовик. Или ел по крайней мере хоть что-нибудь.

Лица фигур были неразличимы в темноте, да и если бы кто-то взглянул на них днём, вряд ли запомнил бы, настолько они были невыразительными. Целенаправленно несмотря на кромешную темноту, будто им и не нужен был свет, фигуры приблизились к нескольким гостям, нависли над ними и подняли в воздух, как пушинки. Они не переговаривались, не переглядывались между собой, но действовали четко и слаженно. Словно не в первый раз. Словно каждое движение было рассчитано до секунды. Не было половиц, которые скрипом предупредили бы об их перемещениях. Мягкий ковёр на полу хорошо поглощал звуки. Петли у дверей были хорошо смазаны. Ничто не нарушало тихое дыхание спящих.

За выскользнувшими из гостиной фигурами бесшумно закрылись двери, едва слышно щёлкнули крепкие запоры, надежные и скрытые несколькими листами металла. Ещё один щелчок — с внешней стороны установили небольшую, но действенную техномагическую глушилку, подавляющую все проявления волшебства. Вряд ли до утра хоть кто-то заметит пропажу нескольких человек. Да и потом не сразу догадаются, пока не проверят все комнаты и душевые, преодолевая неестественную сонливость. Редко похищение не оставляет даже тени следа.

* * *

Ури проснулся в обнимку с кальяном. Может быть ночью ходил во сне, может быть подобное к подобному притягивается. Трубочка дымилась, но что было внутри, не получилось понять.

— Доброе утро, — механически отозвался Ури на вопрос вселенной "как дела?". — Мне снилось, что я прошел апгрейд, но батареек нужного размера не нашлось и в итоге забраковали. Лэнси, как твоя простуда?

Парень протянул руку в ворох одеял и решил, что температуры нет, потому что тела нет. Наверное ушла в свою спальню. Кто храпел? Ури храпел? Нет, это невозможно, Ури святой в плане соседства по подушкам.

— Лёня, как тебе не стыдно? — Деште-Лут не до конца проснулся и лепетал все, что в голову придет. — Распугал тут всех, посмотри как гостиная опустела.

Рыженький обитал где-то с правой стороны в зоне обезмаженных, которой можно было окрестить угол с одеялами на полу. Почему подозрение пало на Лёню трудно сказать, может потому, что Малахия был на него похож и тоже вызывал подозрения.

Доминик проснулся от смутного ощущения потери. Биологические часы организма отчетливо намекали о том, что пора бы проведать уборную, а симбионт требовал свежего воздуха. Если с первым проблем не было, то недостаток второго исправить было куда сложнее.

Мальчишка сладко зевнул и придержал рукой невыносимо тяжелую голову. Складывалось впечатление, будто его ночью били, но Никки этого не помнил. Совершенно. Чистый лист. Северсталец совершил долгий визит в ванную комнату, чтобы умыться, привести себя в относительный порядок и напиться воды из под крана. Из настенного зеркала на него взглянул уставший человек, которого все заколебало. Засохшее желе от штанин он решил не отчищать. Сами испачкали — сами пусть и отстирывают.

— Доброе утро, сони! — почти жизнерадостно поздоровался заводчанин, вернувшись в гостиную. — У меня такое чувство, будто я проспал завтрак и обед. Надо попросить у Рика чипсов, если они остались.

Брат, к слову, в гостиной не обнаружился. Ник прислушался к себе, привычно отыскивая ту невидимую близнецовскую связь. Одно ее присутствие означало, что с Патриком все в порядке, хотя бы относительном. Спит где-нибудь, наверное.

Едва проснувшийся Лёнька лежал на полу в своем углу, раскинув руки, и лениво моргал в потолок, пытаясь найти на нем хоть паутинку, хоть трещинку, и в деле своем явно не преуспевал. Нельзя так вычищать потолки, чисто физически нельзя. Страшные люди.

— Я не храпел, — слабо, но очень уверенно возразил он, перекатываясь на бок, чтобы лежать лицом к лицу с обидчиком — возражай сколько угодно, лежачих не бьют. — Это все ты и твой кальян. Лунатизм, знаешь, тыканье штыком других. Очень по-нашевски и очень по-твоему.

Последовала попытка продрать глаза. Сначала себе, потом Деште-Луту.

— У нас сегодня дегустации? Ну, знаете, приехали, на экскурсию сводили, осталось в парк аттракционов — детей покатать, — и что-нибудь продегустировать. Кроме медовиков. Я бы продегустировал борща, если честно. Дарий, слышишь? Когда вернемся, сварим борщ с пан Сталем!

Ответа от хмурого Северстальца не последовало и Лёня серьезно озадачился. Настолько, что даже отковырял кудри от подушки и сел. Борщ ведь у Блимма был буквально позывным. Спит в гордом одиночестве так, что криков Рыженьких не слышно?

— Если вернемся, видимо, — понизив голос, мрачно поправил мальчик, осматриваясь мутным взглядом и набирая побольше воздуха в легкие. Почему-то очень срочно нужно было позвать Блимма. — Да-а-арий?

Когда проснулся Лёнечка, Ник приветливо махнул ему рукой и задумчиво сощурился, окидывая общую комнату пристальным взглядом. Что-то проворно ускользало от его сонного мозга, какая-то неуловимая деталь не давала покоя. Кучка подушек Лэнси пустовала. Его брат тоже отсутствовал, хотя Доминик явно помнил, с каким пренебрежением Патрик отнесся к заселением в отдельные комнаты.

— Что, Даш тоже слинял? Какое удивительное совпадение. Может быть, у них какие-то гм... Общие личные дела? Надо проверить.

Лукаво усмехнувшись краем губ, старший близнец миновал короткий коридор, бесцеремонно заглядывая в чужие комнаты одним глазочком. Тихонько, чтобы не разбудить нечаянно. Но, чем меньше дверей оставалось закрытыми, тем больше пустых комнат попадалось Доминику. Естественно, были и запертые изнутри, но все же. Вернулся заводчанин озадаченным. Он нервно повертел свежий пирсинг в левой брови, чтобы секундная боль прояснила мысли.

— Странности. Может, погулять вышли? Котика проведать? Нас вчера вроде бы не запирали.

— Может они там испугались и друг у друга ночуют? Или ночью не туда зашли, — Ури посмотрел на кальян в руке и подумал, что лунатить мог не только он. — Мало ли что могло случиться темной ночью, когда мы так крепко спим.

Деште-Лут отбросил кальян и заложил руки за голову. Что-то его беспокоило. Что-то его волновало и не давало сосредоточиться.

— Я так хорошо спал, хотя прошлой ночью ужасно ворочался. И до сих пор немного сплю, вот глаза закрываю и кажется, что они не откроются больше. Медовик слишком сладкий, м?

Ури рывком сел и встряхнулся как кошка. Затем поднялся на ноги и охнул, поврежденное колено все еще не зажило и видимо заживет не скоро. Кошковец добрел до двери и подергал ручку. Заперто, как и положено. Деште-Лут постучал и, не дождавшись ответа, прислонился к двери спиной, скрестив на груди руки.

— Запирали и не отпирали. На душе как-то неспокойно.

— Меня как будто всю ночь били, — Ваня со стоном потянулась в кресле, недоуменно оглядываясь. — Вообще не помню, как садилась в это чертово кресло. Ничего не помню. Как будто кусок жизни вырезали. Откуда кальян? Кто вышел?

Цыганка потянулась к стакану с водой, который чья-то предусмотрительная рука оставила на столе рядом, и рухнула обратно со вздохом. Она чувствовала себя откровенно разбито, как чувствуют люди, которые слишком долго спали. Залпом осушив стакан, Ива кое-как поднялась и наклонилась из стороны в сторону, чтобы размять затекшую спину.

— Давай, Ваня, так нельзя, — девушка серьезно посмотрела на себя в зеркале, но бодрости в ней не прибавилось ни на каплю. — Не понимаю, как они здесь живут без свежего воздуха. Только второй день, а я уже чувствую, как захиреваю в этой банке. Здесь можно как-то позвать Йеремию? Хоть в коридор выйти?

Цыганка раздраженно посмотрела на дверь, к которой привалился спиной Ури. Дверь выглядела едва ли не монолитной.

— Нас не запирали ночью, — она сухо сглотнула, чувствуя, как спросонья дерет горло. — Здесь кто-нибудь колдует вообще, кроме Аси? Может, алохомора?

Близнец нервно дернул плечами в ответ. Колдовать заклинания беспалочковым методом он не умел, но что ему мешало попробовать сплести подобие ключа. Максимум — ущипнет переизбытком неправильно связанных энергетических узлов.

— Я не колдую, но могу рискнуть сплести. — собравшись с мыслями, Ник попробовал собрать магическую энергию в привычные сероватые нити, растопырил пальцы пошире, приготовился и... сконфузился. — Или не могу.

Вторая попытка провести сквозь себя рассеянную энергию ни к чему не привела. Сам неудавшийся чароплёт напыжился и попытался в третий раз. Ничуть не лучше, чем в первые две попытки. Ладони так и остались пустыми. Ни лучей, ни вспышки, ни даже пшика.

— Это неправильно, — возмущенно объявил полукровка, опускаясь на стул. — Я чувствую энергию, но не могу ею воспользоваться. А дверь посильнее пнуть пробовали? Может садонуть с толкача? Вдруг просто плотно прикрыта.

— Может, еще стулом ее отходить? — Ваня скептически подергала дверь за ручку и, на всякий случай, толкнула ее плечом. От смены движений ситуация не изменилась ни на йоту — они по-прежнему были заперты в комнате, из которой бесследно пропали несколько человек. Было сонно. Цыганка прижала ладони к лицу и с ожесточением его растерла, останавливаясь посреди комнаты покрасневшая и еще более встрепанная, чем обычно.

Обычно у нее не возникало проблем с сонливостью в ситуациях, граничащих со стрессовыми. По крайней мере, когда они нашли в канаве труп Лачо с сорока ножевыми, ей расхотелось спать примерно сразу. Но, видимо, гостеприимство конклава наводило такую тоску, что бороться с ней было выше любых ее сил.

— Извини, Никки. Посмотри сюда, — Ива присела перед близнецом на корточки и серьезно на него посмотрела. — Тебе очень хочется съесть свой воротник.

— Фу на тебя. А если бы сработало? — огрызнулся раздосадованный Доминик, запоздало осознавая всю прелесть ситуации. — Я вот даже не знаю, что больше меня огорчает — отсутствие твоего убеждения или его присутствие.

Парень нервно дернулся, отводя взгляд от Иванны и кусая себя за костяшку пальца. И что теперь? Метаться, как лев в клетке? Изображать бурную деятельность при полной невозможности натворить чего-нибудь стоящего? Обстучать стены? Отыскать вентиляцию в надежде, что в нее кто-то пролезет? Спрятать Лёньку под диван? При всем многообразии возможных действий, Ник остался сидеть смирно. Все равно они здесь заперты и под присмотром, словно лабораторные крысы.

— Надо проверить все комнаты и точно выяснить, кого не хватает. Надеюсь, что мы сегодня не досчитались только троих.

Ася заворочалась в кресле, в котором уснула так внезапно, что страшно было даже подумать. Ей снилось примерно ничего, но просыпаться не хотелось просто ужасно. Не мешали даже голоса, которые звучали на грани слышимости и доходили до Асиного сознания бессвязным гудением. То, что наконец вытолкнуло Тургеневу из пелены бессознательности, звучало абсурдно именно настолько, чтобы удивиться.

— Зачем, — простонала девушка, невероятным волевым усилием разлепляя глаза, — люди не едят воротники.

Видимо, их путешествие по Рахе отняло у Аси гораздо больше сил, чем она предполагала, раз сон ее был настолько крепок. С туманом в голове и болью во всем теле от неудобной позы, Тургенева потянулась и встала на ноги.

— Доброе утро, ребят, я наверное всё пропустила, так устала вчера, жуть, — говорить было трудно и неприятно, поэтому Ася чисто машинально принялась отыскивать кофе или что-то, его напоминавшее. — Который час?

— Ребята, у нас проблемы, — Деште-Лут сел на стул, потом встал и стал хромать по периметру гостиной. — Четверых нет и их нет нигде. Помимо тех троих, которых мы не дозвались, Санечка еще пропала. Их куда-то увели или унесли, не слышно было.

Парень полез в карман, но опять вспомнил, что сигарет нет и нет уже три дня, так и помереть недолго. Он покосился на кальян, но что-то внутри него запротестовало и подняло бунт.

— Скоро вечер, Ася и то ли нам конец, то ли тем, которых забрали.

Можно было сосчитать до пяти и обратно до нуля, пока сонная Ася сообразила, что именно ей сейчас сказали.

— В смысле забрали? — Асина ладонь зависла как раз над банкой с какой-то заваркой. — А почему вы ещё здесь? Ник, ты же мо...

И вот тут-то на лице Тургеневой наконец появились следы осознания странных слов Иванны, раздражения Ника и, кажется, констатации фактов Ури. Асе казалось, что в помещении с самого ее пробуждения было как-то слишком уж тихо.

— А. О, — разговаривать междометиями было привычным делом в процессе активного мышления, — но как...а хотя.

Ненадолго приложив ладонь ко лбу на предмет проверки температуры, Ася отошла от стола и снова широко зевнула. Чтобы хоть как-то растормошиться, девушка принялась щипать свои запястья.

— Я даже не знаю, тут такая тишина, стены молчат как убитые, — Тургенева пощелкала пальцами перед ухом, проверяя, не оглохла ли. — Ничего не слышу, кроме себя и вас.

Доминик упер локти в столешницу, ткнулся лбом в ладони и смотрел в одну точку. На него навалилось неожиданное спокойствие, исходящее от безысходности и питающееся своими корнями от немого отчаяния. Покосившись на Асю и Сережу, как на умалишенных, он только тихо вздохнул. Настолько тихо, что казалось будто ловит воздух губами. Иногда юноше действительно хотелось отдохнуть от постоянной компании братца. Но это было раньше, а теперь Ник усердно корил себя за то, что не уберег младшую копию.

— Если этот брат Йеремия, вместе со своим сотрудничеством, появится здесь снова, я хочу затолкать ему планшетик куда-нибудь поглубже, — глухо процедив слова, близнец откинулся назад, протер лицо похолодевшими пальцами и встряхнулся, как старый пёс. — Есть еще гениальные и не очень идеи, как сделать ноги отсюда? Или будем ждать, пока двери отопрут с той стороны?

— Позвать Эниак, она же говорила, что везде нас видит и слышит, — Ася подошла к двери и вежливо в нее постучала. С той стороны, разумеется, никто не ответил. — Эниак, эй, здравствуй, нам срочно нужно знать пожарный выход отсюда. Прямо срочно!

Больше ничем Ася не могла помочь. Магии не было, дверь — заперта, и в такие моменты лучше было не думать, что они под водой на огромной глубине, и в любой момент им могут ограничить доступ кислорода.

— Больше вариантов нет, и я не думаю, что к нам придет Йеремия. Я думаю, что придет этот Мала...короче, тот, который на нас спустил желе и принес к нам медовик. Придет и с ясными глазами скажет нам, что понятия не имеет куда делись наши друзья. Капец, — лурейка глубоко вздохнула, стараясь подавить в себе просыпающуюся панику и болтливость.

— Через окошко, — предложил Лёня, выворачиваясь из складок одеяла окончательно и оттого становясь похожим на выпавшего из гнезда воробья. Такого же невъезжающего в ситуацию и взъерошенного.

— А если не через него — то через дверь. Ладно магия, тыры-пыры, а как же отмычки и старый-добрый взлом с проникновением? В нашем случае, правда, изнекновением. Или как. С побегом, вот. Только потом вопрос, куда бежать, если тут с ними заодно даже морские котики, а из нас всех пистолет только у Эла? И то с вафлями. Хотя вот Малахию вафлями, думаю, мы накрыть бы могли.

Рыженький фыркнул, гордо тряхнул светлыми кудрями и, схватив со стола стакан воды, уделал его залпом.

— Как ни крути, а остается только ждать пока к нам не зайдут. Я не понимаю почему их забрали, то есть именно их почему. Это как-то связано со вчерашними тестами? Эниак что-то про особенные характеристики говорила, я не помню точно, но вдруг они собираются их апгрейдить, как тех зверушек.

Ури наконец сел за стол и повозил ладонями по его поверхности. Ладно кит у которого перебита лапка, ладно вылечить простуду, но эта дурында из коробочки не сказала трогают ли они мозги своих подопечных.

Ваня вскинула брови и сжала губы с невнятным "мнэм". С одной стороны, в Мезе она была практически законопослушным гражданином, ответственным за мелкое хулиганство и кражу чашек. С другой — сидеть тут они могли, пока еда и вода не закончатся. Быстро вытащив из-за уха спицу, которой закалывала волосы, Ива села на краешек подлокотника и быстро согнула ее крючком.

— Я ни на что не намекаю, но ни у кого нет невидимок? Шпильки? Что угодно тонкое и гнущееся, пожалуйста.

Ася кивнула. С те пор, как она подстриглась, даже чтобы заплести элементарный хвост, нужна была пара невидимок, чтобы закрепить вываливающуюся из прически челку. Распустив свои коротенькие косички, Ася угрожающе покосилась на всех вокруг, чтобы ни слова не говорили про бардак у нее на голове, спустила с волос три невидимки и протянула Ване.

— Мы прям как дримтим просто, — сухо отметила она, пытаясь соорудить более-менее высокий пучок, чтобы челка не раздражала.

— Спасибо, — кивнув, девушка закончила со спицей и разогнула одну из невидимок под прямым углом, чтобы сделать рычаг. В случае непредвиденных обстоятельств, у нее оставались две заколки и резервная попытка отсюда выйти.

Подхватив сделанные на коленке отмычки, Иванна присела у двери на корточки и принялась ковыряться в замочной скважине, извиняющимся тоном объяснив:

— У ма был лошадиный бизнес. Это когда крадут коней и перепродают их на ярмарке или скупщикам. Все всё понимают, конечно. Но ночью лошади обычно в конюшнях. Недешево стоят, если хотите знать, нужно держать хозяйство под замком. Ну вот и....

С треском самопальная отмычка разломилась прямо в руках Иваны. Механизм замка не имел аналогов среди земных замков, он не поддавался обычному взлому и судя по всему был оснащён электро-защитой. Короткий заряд ударил девушку по пальцам. За дверями тем временем началось едва слышное движение. Что-то позвякивало, слышались шаги.

— Кто-то идет, — Ури вскочил на ноги и взял стул за ножки. — Я даже спрашивать не буду "кто там" и сразу долбану их по голове, едва зайдут.

— Ну, может нам несут ужин? — с улыбкой произнес Зак, пожимая одним плечом.

Ваня зашипела, одергивая руки, и грязно выругалась, собирая обломки отмычки. Кончики пальцев все еще горели от удара током, но следы нужно было устранить до прихода кого-то из конклава.

— Сидим ровно, ничего не происходит. Мы такие тупые, что даже ничего не поняли, верно?

— Знаете, как называется всё это? Я не знаю, но точно не гостеприимство, — уверенно заявила Ася, попятилась к столу и схватила оттуда тарелку с фруктовой нарезкой в качестве потенциального оружия. — Посмотрим по обстоятельствам, Вань, думаю, они нас видели и слышали.

Сама Тургенева сделала пару шагов вперед и встала недалеко от двери, на удобную, так сказать, метательную позицию.

Зазвенели и защелкали замки, коротко взвизгнула отключенная сигнализация и в двери плечом к плечу протиснулись уже знакомые всем широкоплечие охранники. Один толкал перед собой тележку со свежей едой, другой — с чистой одеждой. Дверь за их спинами захлопнулась, но не закрылась. Охранники, не говоря ни слова, возвышаясь над всеми как два истукана, принялись наводить в комнатах гостей порядок: испачканную в желе одежду заменяли новыми, свежими комплектами, собирали со стола тарелки и огрызки, выставляли блюда со свежими овощами, фруктами, хлебом, графины с соками.

На окружающих два великана не реагировали ровным счётом никак, будто находились в пустом помещении. Их глубоко посаженные глаза смотрели только под руки, но создавалось устойчивое впечатление, что если кто-то из окружающих хотя бы шевельнёт рукой — от них это не укроется. Монолитность и неспешность охранников создавала впечатление обманчивое и непредсказуемое, а движения оставались размеренными.

Ваня быстро сверкнула глазами по сторонам — громил было двое, дверь за их спиной оставалась единственным путем для отхода. Бросаться туда было откровенным самоубийством — здание находилось под всевидящим оком Эниак и, несмотря малочисленность братства, их все еще было больше, чем сотрудников Мезы, беспомощных в этой комнате, как котят. Но за дверью не работала магическая глушилка, и у них были какие-то шансы. Не говоря ни слова, цыганка почти бесшумно скользнула к двери, пока охранники замерли к ней спиной, и толкнула створку.

— Твою мать! — воскликнул Ури, потому что дрогнула рука. Он был хозяин своему слову и не мог уже отступать, когда решил долбить по голове каждого, кто войдет. Он бы и деда своего шарахнул, если бы тот явился в гостиную.

Стул с грохотом опустился на голову одного из громил и Деште-Лут понял, что нужно было хоть немного подумать и хоть немного контролировать конечности.

— Я случайно, — пробормотал он, прикрывая Иву от возможного налета охраны. Вдруг она успеет пролететь сквозь щель?

Это было явно не то, чего Ася ожидала. Одними глазами стараясь намекнуть всем ребятам двигаться к двери по стеночке, девушка очень медленно, как будто пыталась не разбудить очень чуткое животное, шагнула навстречу к одному из охранников.

— Добрый вечер, у меня тут ещё фрукты, их наверное тоже стоит, — и, картинно споткнувшись, девушка отправила тарелку с нарезанными фруктами прямо...ну, куда могла попасть, туда и отправила, — заменить стоит, дверь, ребят!

— Охренеть, ну. — Ник попытался сдержать голос ровным, но тот непослушно прыгал тоном выше. Ему хотелось расспросить горничных с пристрастием, но их лица отбивали желание разговаривать. Наверное, только присутствие Эви и прямая его ответственность за девушку, сдерживала парня от необдуманных порывов. Он крепко сжал ее руку, пытаясь заслонить собой, насколько это было возможно. Последовав за общим порывом, заводчанин стремительно потянул Эвелину за собой, обходя громил широким полукругом и стараясь ретироваться поближе к входной двери.

Не так Лёня представлял себе местный сервис, совсем не так. Такие дяденьки должны крышевать палатки и кормить своей печенью орлов, но не раскладывать костюмы и еду по номерам — так уж точно.

Хотелось им что-нибудь сказать, типа "Как вас сделали такими одинаковыми" или "как набрать массу, ребята?", но, наверное, это было бы очень не вовремя — по крайней мере, потому, что они были заняты фруктами, вафлями и стульями.

— Ну, с Йоблем. Карамба, — прошептал Лёнька, сползая по стеночке и гусиным шагом шлепая к двери на всей возможной скорости. К свободе, заводчанам и Иванне.

Тяжёлая голова не повернулась, но плечи одного из охранников напряглись, и он неожиданно быстро в несколько шагов настиг Иванну. Большая ладонь обхватила плечо девушки и настойчиво потянула её к дивану.

Мужчина хранил молчание, смотрел тяжело и равнодушно, как будто на одну из тарелок, а не на человека. Сжав до боли плечо, рука усадила Иву на диван. А охранник, как ни в чём не бывало, принялся протирать стол тряпочкой. Пятна поддавались легко неспешным движениям, снова казалось, что истукан ничего не видит и ничего не слышит.

Другой истукан подхватил тарелку и тоже стал наводить чистоту. На попытки заговорить ни один не реагировал. Вафли и атака стулом тоже не произвели на охранников никакого впечатления. Тем не менее, к дверям никого подпускать они не собирались.

— Ребят, слушайте, нам разрешили смотреть на котиков, и на друзей наших, — Ася быстро поднялась на ноги и аж вся передернулась от того, насколько непробиваемыми были охранники. — Особенно, клять, на друзей!

Почему-то вся ситуация очень злила Асю. Как бывает, когда дразнишь человека, дразнишь, а он не реагирует. Подойдя к охраннику сбоку, Тургенева решилась на отчаянное. Она замахнулась и попыталась стукнуть своей ногой по ноге охранника. Она была не уверена, что получится, но во всяком случае со своим внушительным весом попытаться стоило.

Кажется, Серго попытался отвлечь одно из громил и этой ситуацией следовало воспользоваться. Пока этот огромный мужик будет отмахиваться от Элаяза, Ник подкатился к нему сзади и что есть силы зацедил ботинком под коленку, в то самое нежное место с другой стороны чашечки. Теперь главное выбраться, снова ухватить Эви за руку и ориентироваться по ситуации. Под руку попала одна из пустых тарелок, которую Доминик разбил о что-то твердое. Кажется, это была рука их чудесной горничной.

— Да что с тобой не так, тебя стулом ударили млять!

Иванна хлопнула рукой по подлокотнику и снова вскочила с места. На охранников бросились с разных сторон. Кажется, у нормальных людей такие вещи назывались командной работой. Ива быстро обшарила комнату взглядом — их не брали тяжелые предметы, они двигались слишком хорошо для своего веса и были непробиваемыми.

Плотно сжав губы, Иванна молча скользнула за клубком тел и взяла со стола нож.

Охранник, на которого было совершено необдуманное нападение, обхватил мезанца под мышками, как щенка или игрушку и крепко встряхнул, так что у мальчишки звонко клацнули зубы. Равнодушно оглядевшись, гигант усадил его на диван и вернулся к уборке. Удары кулаков, тарелок и ног попадали как в стальную стену и должны были причинить куда больше боли бьющим.

На спине другого гиганта, словно мартышка на дереве, висел Ури. Его обхватили за шиворот и вернули на пол, но великан, споткнувшись о тельце северстальца, тяжело и гулко завалился на пол.

Лёня, конечно, почувствовал вкус победы, едва один из здоровяков рухнул, но и боль в хиленьком боку он почувствовал тоже. Сколько бы у него там ни было ребер, надо будет потом их обязательно пересчитать и — на всякий, — сверить с количеством здорового человека, не переживавшегокораблекрушения и наступающих на него мужчин.

А пока времени считать не было — надо было катиться дальше по наклонной. И Лёня покатился, собирая на кудри цветные ворсинки с ковра, к Серго и второму неустойчивому товарищу-горничной.

— Сила переката! Серго, жми!

— Твою-то бабушку, чувак, серьезно, у тебя ноги как камни, — Ася поморщилась от резкой боли в ноге, которая бостигла цели, но пользы не принесла. — Так нечестно, вообще-то.

Отпрыгнув немного назад, Тургенева, корчась и стараясь набраться решимости, разбежалась и, вытянув вперед руки, постаралась сбить истукана с ног или хотя бы покачнуть его шкафообразное тело.

— Ты! Блин! Смотри! На! Меня! — орала Тургенева, кажется неумалимо краснея и пытаясь схватить великана за плечи, чтобы потянуть на себя и опрокинуть.

Выругавшись самым неприличным способом, Ник вытянул ножик Эвелины и снова извернулся громиле под ноги. Больше он не стал его бить или пытаться задеть по-больному. Его конечности просто не выдерживали столкновения и было себе больнее. Зажав нож в руке обратным хватом, юнга изо всей силы черкнул лезвием по сухожилиям свободной от хватки ноги и попытался быстро откатиться в торону, чтобы на него не наступили.

Почувствуй себя на карусели, сражаясь с какими-то роботами. Нет, они не могли быть нормальными людьми. Ури хоть и был худой, но не маленькой пушиночкой же, которую можно просто смахнуть с плеча.

— Они не люди, — задохнувшись, сказал Деште-Лут, поднимаясь с пола. Приземлился он неудачно, на больную ногу, поэтому теперь оставалось только ползать на четвереньках и поминать всех богов. — Это вообще не гостеприимно! Они рехнулись тут все со своими проводами.

Парень подполз к тому, которого прижала Ива и свалился ему на ноги, удерживая.

Даже угроза жизни не впечатлила истуканов. Тот, которого оседлала Ива, достаточно легко принялся подниматься прямо вместе с ней и висящим на его ногах мальчишкой. На отвлекающие манёвры мужчины не реагировали, просто пытались вернуться к своим обязанностям — уборке.

Нож чиркнул по неестественно твёрдой ноге охранника, что-то хрустнуло, но не пролилось ни капли крови. Тяжелая рука потянулась к Доминику, пытаясь его обхватить, но облепившие ноги дети не позволяли действовать достаточно быстро и ловко. Великан, чтобы не потерять равновесие, взмахнул своими ручищами и опёрся о ближайшую стену.

В голове уже прояснилось окончательно, поэтому Серго уже с новыми силами принялся "валить" великана.

— Хора-хора-хора-хора-хора! — наговаривал Серго, выкручивая ногу великану и пытаясь его окончательно повалить. — Ну же, падай, консерва!

Все, на что он мог надеяться, это что кто-то уберет руку великана, которой он оперся, либо сделает еще чего, что поможет окончательно с ним расправиться.

Всё это напоминало потасовку больших спокойных эрдель-терьеров и маленьких чихуа-хуа. Отскочив от истукана, Ася схватила первое, что попало под руку — закрытый крышечкой кувшин с соком, молоком или чем-то типа того. Искренне не придавая значения содержимому и надеясь на одну лишь силу удара, Тургенева, придерживая кувшин за горлышко и крышечку, замахнулась на того охранника, который пытался подняться.

— Доставка на дом, — проорала девушка первое, что пришло в голову и грохнула кувшином, метя исполину в макушку.

Ваня почти чувствовала, как от страха у нее расширяются зрачки. Человек под ней с фанатичным упорством пытался навести порядок, а главное — их не трогал. Повиснув на его шее, она не мешала ему чистить стол и не пыталась сбежать. Это было главным.

— О господи, — тихо шепнула девушка и просто разжала пальцы с ножом, цепляясь за одежду охранника. Несколькими уверенными движениями она оттолкнулась от его бедер и перекинула ногу через плечо, шатко держась сверху. Перед глазами плясали тяжелые часы, которые обычно висели на подводных лодках. Двое суток только по ним Иванна понимала, день сейчас или ночь.

Отчаянно изогнувшись, чтобы не упасть, она вцепилась в часы и тяжелым движением сняла их со стены, опуская на голову охранника одновременно с кувшином Аси. Кажется, брызнули осколки и сок.

— Он же, мать его, железный! — Ник перекатился на пятую точку и бодро заработал ногами и руками, отползая паучком. — Робот? Машина? Что за хрень?

Пока великан опирался на стену, у него был шанс, один из немногих. Встав на четвереньки, мальчишка дотянулся ко второй ноге и с силой попытался повторить фокус, всаживая техномагический нож под второе колено. До одури, до исступления, не соображая, зачем и как. Главное — результат, последствия вторичны. Если Ник был прав, то следовало повредить оббивку, стальную броню.

Любишь кататься, как говорится, люби и кувшины носить. Лёня не очень соображал, что происходит последние минут семь, а потому, едва в воздухе прозвучали крики о нелюдях и звуки металлического похрустывания, мысли поскакали в сторону железяк и того, как в свое время Рыженький узнал, что такое электрический ток и как сломать радио в два шага.

Резво поднявшись, мальчишка заковылял к столу, едва-едва стащил оттуда кувшин и, приметившись, плеснул водой, что было сил, по ногам. Всем по ногам — и тех, кто стоял, и тех, кто боролся, и, главное, обоих мужчин, у одного из которых были открытые робото-ранки. С железками и всем тем, что не уживается с водой. Вокруг творился полный абстракционизм.

Атакованный в голову гигант вдруг неестественным образом распахнул рот, вывернул шею и повалился на пол. У него из черепа торчал длинный осколок. Безжалостная атака подломила силы охранника и он, не дыша, замер.

Второй охранник рухнул на одно колено, в месте, куда вонзился нож Доминика, что-то потрескивало. Несколько капель разлитого Лёней сока попали в потрескивающую рану, мужчина безмолвно вытянулся в струнку, задёргался и рухнул на пол.

Громкое "Ах" донеслось от дверей, в проёме замер растерянный брат Малахия.

Его веснушчатое чистое личико от удивления стало совсем юным, а кудри трепетали на голове. Он в полном недоумении смотрел на поверженных охранников и воинственных гостей. Маленькие ладони были сложены на груди, как будто ждали удара.

— Как же так! Разве вам у нас не понравилось? — воскликнул Малахия. — Мы так старались, чтобы вам было хорошо, я даже научился... Почему вы нападаете? Зачем вы навредили Самуилу и Варуху?

Он сделал несколько осторожных шагов вперёд, закрывая собой путь в коридор. Не понятно было, осознаёт ли юноша, что препятствует побегу, или двигается подобным образом от растерянности. Его светлые глаза вглядывались то в одно, то в другое лицо, а плечи сжимались, будто он ждал, что его сейчас начнут бить.

— Если вы беспокоитесь о ваших друзьях, не нужно! Модернизация пойдёт им на пользу, исправит малейшие изъяны в организме и сделает лучше. Эниак заботится о вас, как вы можете так неблагодарно...

Из растерянного лицо Малахии сделалось решительным.

— Я вас не пропущу, вам нужно оставаться в жилом корпусе для вашего же комфорта и безопасности.

В глазах юноши загорелся фанатичный огонёк, было ясно, что никакими увещеваниями его не переубедить.

— Вот что, мальчик, — Иву била крупная дрожь. Часы выпали из пальцев обратно на голову громиле и громко рухнули на пол рядом с ним. Медленно обернувшись, она посмотрела на Малахию почти безжизненным голосом посоветовала:

— Проведи-ка ты нас к нашим сотрудникам. Что будет после ответа "нет" ты видишь сам.

— Веди меня к брату! — Ник не стал ждать, пока другие начнут задавать вопросы. — Веди меня к брату, ...ать, иначе я тебя тоже сломаю.

Адреналин все еще бил в голову, лицо обычно бледнокожего дампира раскраснелось, он горел, словно печка. Нож был спрятан в карман, одной рукой северсталец схватил Эви за руку, а второй потянулся к Малахии, чтобы поймать за шиворот.

Лёня как был, да так и остался стоять у своего стола, с непроницаемым выражением глядя на поверженных мужчин. Графин в руках сменил кальянчик Аси — и мальчик нервно крутил его так и сяк, быстро и поверхностно дыша. Это был первый раз, когда он видел кого-то неживым, даже не таким неживым, как Ксеня. Пусть роботы, пусть не пускали, но их было жалко. Почему-то.

Нервно сглотнув, Рыженький изо всех сил попытался придать бледному лицу хоть немного краски путем надувания щек и поднял глаза — на Малахию.

— Ник! — тонко крикнул он, видя, что названного брата сейчас удар хватит. — Погоди! Он же как пух, ёлки, сейчас поседеет!

И, как бы ни был неприятен этот Малахия Лёньке, что-то в них общее было — светлые кудри, например. Очень хотелось тыкнуть его в эти самые кудри и крикнуть в ухо, чтобы бежал — уж если они тут завалили тех двоих, его можно хоть под мышку взять и унести.

"Я так и знала, что это будешь ты", — подумала Ася, вся заляпанная соком и с самой свирепой миной на лице. Словарный запас, кажется, покинул ее, она все ещё дико и загнанно дышала. О том, что она, кажется, убила робота, она старалась даже не думать.

Она согласно кивала на слова ребят, схватила погнувшуюся в пылу схватки железную тарелку и подошла к двери.

— Мы не просили их улучшать, — наконец смогла выдавить она, крепче сжимая тарелку, на всякий случай.

— Мы вообще-то очень плохие заключенные, потому что нас не устраивают закрытые помещения. — Ури валялся на полу, но уже мог приподняться на локте и сдуть волосы со лба. — Смысл нас здесь держать? Вы вообще-то еще вчера говорили, что мы можем идти. Ну только не пешком. Ну только не вплавь. Где у вас тут батисферы на прокат?

Парень покосился на заваленного робота, тот не выглядел грустным, на его лице вообще не отражалось эмоций. Так что и жалеть его не хотелось.

— Нормальные доктора берут подписку о согласии в исследованиях или, как вы говорите, апгрейдах. Вот выйдем отсюда, я вам такую рекламу на все острова сделаю. Не будет у вас тут больше никакого сахара, ха-ха! Будете медовики из гречки делать.

Деште-Лут стал ржать как припадочный, хотя в обычное время он и улыбался редко. Видимо стресс дал о себе знать, но в таком состоянии он мог придушить и Малахию и Йеремию и вообще любого жителя здешних мест.

Хрупкая рука с неожиданной силой вцепилась в запястье Доминика, чуть ли не выкручивая его.

— Вы должны оставаться в жилом корпусе, — стальным голосом произнёс Малахия и швырнул МакАлистера в ближайшую стену. — Во имя Эниак, не оказывайте сопротивления, оно бесполезно.

В мягких чертах лица, ещё несколько мгновений назад казавшихся испуганными, проступило что-то хищное, как у птицы. На переносице пролегло несколько острых морщинок. Двинувшись навстречу гостям, Малахия схватил за шиворот девушку-дом, приподнял над полом и с внезапной для его маленького роста силой метнул в сторону дивана. Двигался послушник легко и стремительно, подмечая каждое движение противников.

— Мы не желаем вам зла, не вредите себе.

Сжав кулаки, Малахия двинулся на Лёню, замахиваясь для удара.

Продолжая хихикать, Ури начал подниматься и успел только на конец концерта. Ребят расшвыривали, как котят, причем в который уже раз. Парень наконец перестал вести себя, как придурок и начал вести себя как конченый придурок, поэтому просто встал и похромал к двери, потому что Лёня, хоть и маленький, но защитить себя сможет.

Эви еще не очухалась, это плохо, снотворное или чем там их опоили подействовали на нее сильнее остальных. — Девочки, не ешьте тортики, от них приходят всякие засранцы, — сказал Деште-Лут, пытаясь открыть дверь. Если вход будет свободен, то они смогут свалить из этих казематов и хотя бы узнать, что с остальными. Вдруг их там уже разрезали и сшили заново.

Кажется, где-то внутри Аси легкие слиплись, потому что какое-то время она не то, что не чувствовала тело, она даже не могла вздохнуть. Безвольным кульком рухнув у дивана, девушка вся как будто бы сжалась в маленький, но очень болезненный и злой комочек.

— Ты, клять, кудрявый и миленький, — когда у Аси получилось вздохнуть, она вся чуть ли не выгнулась и принялась вставать. — Ваня, долбани его, этот долбанутый тоже не живой.

— Вы издеваетесь, мать вашу? — шепотом спросила Ива у небес, но они ее не слышали. Они остались в километре над ними. Тяжело поднявшись с тела, цыганка сжала бледные пальцы на боковинах часов и медленно оторвала их от земли, обходя Малахию сзади. Этот мальчик правда ей нравился. Он пёк удивительные торты и улыбался, почти как Лёнька. Сжав зубы от злости на саму себя пополам с конклавом, Ваня занесла часы у мальчика над головой, пока его отвлекали мальчишки, и уронила руки.

Нос северстальца встретился со стеной и послышался легких хруст. Но вспышки резкой боли отрезвила Доминика, заставив коротко взвыть и снова схватиться за нож. Пират почти не соображал, не успевал следить за событиями и только первобытная ярость взвивалась в нем. Когда это существо решило поднять руку на девчонок, в голове юнги перещелкнулся тумблер, снова возвращая его в бесконтрольное состояния боя за себя, за друзей, за брата.

— Перепрошитые, ать, — перехватив нож в правую руку, Ник выждал долю секунды до момента, когда руки Малахии будут заняты, когда ребята его отвлекут, а после прицельно и с силой ударил лезвием вскользь по плечу и шее противника. Подло, со спины. Он надеялся только на одно, найти и забрать брата до того, как с ним что-то сотворят.

Кулак впечатался в стену, оставляя на ней внушительную вмятину. Малахия, не моргнув глазом, отступил на несколько шагов. Разворот — подсечка. Не останавливаясь, словно перетекая из стойки в стойку, мальчишка увернулся от подлых и неумелых атак и бросился наперерез Ури, обхватил его за корпус, как будто пытался покрепче обнять, и повалил на пол. Малахия старался раскидать врагов, повалить, оглушить, не нанести им серьёзный физический вред. Но было заметно, что отделяет его от этого крайне тонкая грань. Слишком неистовыми становились удары, и слишком диким выражение лица. Не звериным, а каким-то отстранённым.

Коленями обездвижив Ури руки, Малахия нанёс один короткий сокрушительный удар тому в нос. Хрустнуло. Белый кулак украсило несколько пятен крови. Вскочив на ноги, юноша одним ловким прыжком оказался за спиной Иванны и вцепился ей в волосы, заставляя опуститься на колени.

— Мы не в обиде на вашу вспышку. Одумайтесь и эта ситуация окажется в прошлом, — твёрдо произнес он.

Нет, конечно, Лёньку пронесло, и это не могло не радовать, но каждое следующее за тем действие Малахии все туже завязывало в узел внутренности. Стало холодно. Откинув волосы со лба, Лёнька даже зубами клацнул, полный осознания, что все очень плохо. Очень неправильно и очень нехорошо — в конце-концов, даже снотворные, медовики у этого мальчишки были вкусные.

И все же, первая кровь в комнате осталась именно за ним.

— Ури! — тихонько охнул мальчик, кое-как перескакивая через бывших охранников и отталкивая подальше от озверевшего мнущуюся у дверей Эви. Надо было как можно скорее драть отсюда когти — потому что мужественная капитуляция это тоже стиль боя. Только с расстояния.

— Одумайтесь! — состроил он противную гримасу, тонким голосом пародируя Малахию. — А сам-то! Бегает тут, носы бьет беззащитным. Явно не этому тебя мама учила!

Заметив, как для Вани дело приняло весьма опасный оборот, Тургенева из последних сил поднялась на ноги и метнулась к столу. Рукой смахнув тарелки и кувшины на пол, девушка, с рыками и ругательствами, приподняла стол. Сейчас было самое время сказать спасибо архитектору, строителям и природе за силушку богатырскую, но Асе было слишком тяжело, чтобы говорить.

Так быстро, как она могла, Ася двинулась на Малахию, стараясь поднять столешницу повыше, чтобы накрыть невысокого паренька. Наконец, когда держать стол стало совсем невмоготу, Ася разжала пальцы.

Пакость. Вот пакость. И эта пакость всех их уделала. Нет, должно быть это далеко не человек, может киборг, чем же тут занимаются на самом деле? Если это какие-то эксперименты над людьми, то надо было брать сюда бомбу и взрывать все к черту. Никто из них не знал что будет.

Так думал Деште-Лут, зажимая себе нос руками из которого хлестала кровь. Вряд ли после такого удара можно вскочить на ноги из положения лежа и драться как берсерк. Ури всего только человек, да еще с поврежденным коленом. Парень постарался собраться и хотя бы раскрыть глаза. Все вокруг было как в тумане и все ребята напоминали мутные цветные пятна. Господи, хоть бы он их не убил хотя бы.

Ваня зашипела и схватилась за руку Малахии, сдавленно матерясь сквозь зубы. Мальчишка держал так, будто в любую секунду снимет с нее скальп вместе с кожей лица, что было вполне похоже на правду, учитывая обстоятельства.

— Ася, господи, в смысле стол?!

Единственное, что цыганка успела сделать, так это сжаться под рукой Малахии, закрываясь руками. Она не могла даже согнуться и чувствовала себя, как на распятье — получать за собственную невнимательность всегда было очень млять больно.

Вцепившийся в ноги Доминик не позволил юноше вовремя увернуться от стола. Удар был сокрушающим.

— Вы должны... должны... должны... — голос Малахии стал неестественным и скрипучим, одно веко задёргалось, правый глаз закатился.

В глубине, где-то глубоко под поверхностью черепной коробки что-то щёлкало. Маленькое тело осело на пол и тут же стало снова выглядеть хрупким, как поломанная игрушка. Как будто не было могучих ударов и стремительной агрессии. О произошедшей потасовке напоминали только капельки крови на костяшках, рубашке Малахии и ковре. А так же разбитый нос, полный разгром в помещении и несколько синяков на телах гостей. Форменный пиджак юного члена конклава распахнулся, так что можно было заметить, как из внутреннего кармана торчит краешек планшета. На планшете была открыта карта корпуса.

Путь был открыт. На двери, как присоска, поблёскивала глушилка волшебных способностей. Отодрать или разрушить её было невозможно, только убежать за пределы её действия. Коридор был чист — надолго ли. Целый лабиринт, поворотов и дверей, которые просматриваются внимательными вездесущими глазами Эниак, и чем дольше медлить — тем быстрее явится подкрепление.

Ася очень боялась, что поубивала всех, включая своих же друзей, которые путались под ногами и пытались удержать робо-боя на месте. Но пока она, аки Халк, несла стол, она никак не успевала крикнуть хотя бы "расступись", чтобы ребята успела отойти. Что сказать после этого она тоже не знала, "простите" или "все целы" было как-то даже не в тему.

— Почему он не сломался на часах, — уперевшись руками в колени, Ася пыталась не упасть прямо на ковер, потому что подозревала, что может и не захотеть вставать. — Я оплачу вам лечение, если мы выберемся отсюда.

На ватных ногах переступая через обломки стола и стараясь не смотреть на Малахию, Ася вышла в коридор.

— Да пошло к черту это лечение, — сплюнула цыганка, по пальцу разжимая руки Малахии. Освободившись от мертвой — действительно, мать вашу, мертвой — хватки мальчика, она застыла над телом и потянула из-под полы пиджака планшет. В последний момент она наклонилась и поцеловала брата Малахию в холодный лоб.

Иконки на планшете прыгали перед глазами.

— Выглядите паршиво все. Если они в лаборатории, то нам прямо, налево и направо до конца коридора, последняя дверь.

Перед тем, как выйти, Иванна оглянулась на тело охранника и валяющиеся часы. Ее не вывернуло только потому, что было нечем.

Навстречу беглецам из-за поворота вышли три юных барышни. Вчера их плечи покрывали махровые полотенца, а сегодня — лёгкие яркие кофточки. Девушки выглядели свежими, отдохнувшими и вполне довольными жизнью. Они весело замахали руками при виде мезанцев.

— Добрый вечер!

— Вы гуляете? Хотите с нами? Сегодня мы смотрим кино!

— Что-то пугающее, пощекотать нервы.

Самая юная девушка с тёмной волной волос рассмеялась колокольчиком и схватила под руку Сергея. Другие захлопали в ладоши.

— У нас есть попкорн и свежевыжатые соки, соберётся хорошая компания, Тринити принесёт гитару. Пойдёмте? Мы так рады новым лицам.

Девушки были ухоженные, нарядные, пахли духами и взволнованно переступали с ноги на ногу. Их глаза блестели в предвкушении весёлого вечера. Ничего тревожащего в облике беглецов они пока что, кажется, не заметили, или не придали этому значения.

— Идемьте, — Ури взял одну девушку под руку, а вторую обнял за талию. — Зачем вам этот человек, он даже не знает как его зовут в данную минуту. Меня вот зовут Клинт. Я тут с лестницы упал.

Кровавые сопли доказывали его слова, а хромота была просто очаровательна. Деште-Лут вцепился в дамочек, как клещ и всеми глазами симафорил, чтоб остальные шли дальше.

— Вам хочется уйти в кинотеатр, — рявкнула Иванна, не останавливаясь. — Втроем. Взять соки и позвать Тринити с гитарой, а чтобы никто не мешал, закрыть дверь изнутри и просидеть там весь вечер. Прекрасный будет вечер. Просто изумительный.

За дверью не работали магические заглушки, но работали ее способности и врожденное обаяние. Последнее почти отказало. Подняв голову, цыганка с трудом улыбнулась. Больше было похоже на картонный оскал, но это не было важно, если слова снова обрели вес.

— Девушки, милые, — прогнусавил Доминик, прикрывая разбитый нос рукой. — Давайте не сегодня. Мы очень заняты, увы, иначе составили бы вам компанию.

Не смотря на колотящееся в режиме нон-стоп сердце, парень попытался удержаться от воинственных действий, на которые его толкала адреналиновая смесь в крови. Теперь он хотел казаться вежливым, в немой мольбе и надежде на то, что их отпустят своей дорогой. Ну хоть разочек. Ну пожалуйста. Вывернувшись из рук Серго, северсталец заглянул прямо в глаза ближайшей барышне и улыбнулся. Его ментальная магия заканчивалась на умении внушать свои желания другим существам. Попытка не пытка, надо рискнуть.

— Вы идете своей дорогой. Сами.

— Н-никакого! Кино! В Жижах кину не место! — брякнул Лёня из своего хвоста, то краснея, то снова бледнея и, кажется, вообще находясь в состоянии, близком к обмороку. Казалось, если вот этот страшный холодный узел внутри сейчас развяжется — он тут точно рухнет, словно лист осенний.

Надо было бежать мимо. Прорываться и бежать — хоть в лабораторию, хоть в электрогенераторную, или как там ее — отключать местным роботам, если, конечно, не один Малахия и те мужчины были "прошиты", питание. Что-то, правда, подсказывало, что тогда, роясь в сплетении кнопок и проводов, ребята точно не успеют к своим товарищам вовремя. Что бы это "вовремя" ни значило.

Лёнька упорно потащил Эвелину за собой, почти путаясь в ногах. Своих и чужих.

— Мы вас не пустим!

— Конечно не пустим.

— Вы должны поужинать с нами и посмотреть кино, мы должны подружиться.

— Тут так замечательно.

— Вам понравится, должно понравиться, как вы не понимаете.

Девушки щебетали наперебой, настойчиво приближаясь к беглецам и оттесняя их дальше по коридору. С лиц не сходили легкомысленные выражения, но руки стали сжиматься крепче и принялись увлекать гостей обратно к жилому комплексу.

— Зачем вам гулять в неизвестных местах, там опасно, там повсюду высокое напряжение.

Уже трудно было определить, кто именно из девушек произносит какие фразы, они заканчивали друг за другом предложения и перехватывали мысли.

— Щиты и заслонки, и громкие трезвоны.

— Там ничуть не весело и неприятно.

— Вас всё равно не пропустят в лабораторный отсек, никогда-никогда.

— А даже если пропустят, вы там и шагу не ступите, всё на электронных замках.

— Всё на замках!

Нет, так жить было нельзя. Лёнька закатил глаза, нервно поправил кудри и, все еще не отпуская Эвелину, шарахнулся с ней куда-то в сторону, прижимаясь к стене и искренне надеясь, что хрупких дам не хватит на оцепление всего коридора и хотя бы их — маленьких и невинных на вид, — пронесет. Как говорится, попытка не пытка, да и поймать их всех, если каждый бросится в свою сторону коридора, будет куда сложнее.

Наверное, стоило еще покричать, убеждая кинолюбительниц дать проход, но мальчик не стал. Просто потому что устал от убеждений, которые все равно бы не подействовали, и бессмысленного насилия, на которое все местные в итоге напрашивались. Как-то это даже грустно. Оберегали-оберегали природу и китов, а сами себя уберечь не могут.

— Ну так ведите, господи, — Ури высморкался в рубашку одной из девушек, раз уж они тоже того, то нечего церемониться. — Одни слова у вас. Кино, попкорн, колбаса может есть? Надоели вы мне все, как не знаю что. Покажите пальчиком, схему нарисуйте, к чему обязательно всех тащить?

Деште-Лут махнул на них рукой и отцепился от железобетонных конструкций, которыми казались их тела. Пусть идут своей дорогой, пусть смотрят свое кино. Парень мельком заглянул в планшет и понял в какую сторону им нужно идти. Девицы мешались.

— Эх, не могу бить женщин, — вздохнул Ури и постарался отойти от них подальше. — Даже механических.

Магию, кажется, больше ничего не сдерживало и Доминик уверенно перехватил энергетический поток. Вода — единственная стихия, с которой он управлялся без палочки на отлично. И сейчас, когда его слова заполнила злость, Доминик собрал всю окружающую водную энергетику, к которой дотянулся. Учитывая их месторасположение, ее было больше, чем достаточно.

С его рук сорвалась струя и окрепла. Поток, сравнимый с водной пушкой или брандспойтом пожарных с силой ударил в приближающихся красавиц. Вода била настолько сильно, что юнгу самого относило отдачей.

— Держись, парень, — Иванна подперла Доминика здоровым плечом и поморщилась, когда тот в него врезался. После любовного танца с охранниками и Малахией противно ныли руки и корпус.

— Девочки только вчера из бассейна, вот же не повезло.

Поток воды только откинул девушек к стене, не нанеся им никакого серьёзного вреда. Все три барышни звонко захохотали.

— Аквапарк! Бассейн!

— Вы хотите купаться!

— Как хорошо что в комнатах у нас есть купальники, пойдёмте-пойдёмте.

Они вцепились в плечо Аси, и в ладонь Лёни железной хваткой и принялись увлекать обратно к жилому комплексу.

— Сарра может плавать целый день без остановки.

— А Девора прекрасно плавает дельфинчиком, и вас научит!

Иванна судорожно сглотнула, когда мальчишку отбросило отдачей от заклинания, а девочки едва пошатнулись. В этом месте ее тянуло молиться. Пробежавшись взглядом по планшету, Ива остановилась на генераторной и быстро посмотрела девушкам за спину. Помещение было следующим за лабораторией и, судя по всему, там тоже можно было было неудачно подвинуть провод.

— Ури! — Ваня махнула ему рукой и бросилась вперед по коридору, чтобы проскочить позади девушек. Все это место нужно было к чертовой матери обесточить.

— Водные процедуры нужны ежедневно, — перекрикивая шум воды, сообщила Ася, извиваясь как могла, — но не сейчас. Остолбеней, зараза ты вихрастая! И Деворе остолбеней, и Сарре!

Ася целилась свободной рукой и пыталась придать себе достаточно устойчивое положение, чтобы не промахнуться. Нужно было признать, что за те пару часов, что она не могла колдовать, она изрядно соскучилась по магии.

Киборги, а теперь Ури был уверен, что так и есть, колыхнулись, хотя обычного человека снесло бы такой волной. Если ими кто-то управляет, то наверняка из того помещения, которое называется электро-генераторная. Именно туда и побежала Ива. Парень понял, что от него требуется и рванул следом, чтобы перехватить возможное преследование. Что ж, если ему будут бить лицо каждый раз, когда он бежит к дверям, то такова судьба.

— Бить не бью, но мешаться это в моих силах. Посмотрим на ваши приемчики.

— Роботизированные суки. — Ник плюнул в воду, проглотил половину слова и ошалело попятился назад. — И эти железные.

Вода не причинила им вреда, разбиваясь о тела, будто те состояли из стали и весили не менее полтонны. Еще один шаг назад и еще, пока охреневший мозг пытался подыскать новый подход к проблеме. Применять боевую магию без палочки Доминик не решался, а насчет родной, стихийной было проще. Выматерившись про себя, полукровка направил ладонь на одну из промокших киборгов, заставляя воду на ней стремительно преобразовываться в лёд. Даже под ногами девушки быстро разрасталась ледяная корка. Переохлаждение микросхем, лёд в теле. Вторую цель, которая стояла в наибольшем отдалении от ребят и не хватала за руки, Ник, наоборот, разогрел, превращая воду вокруг нее в горячий пар. Перегрев, и пусть ее гребанные датчики расплавятся к чертям.

— Осторожно!

Деворра и Сарра, попавшие под заклинание, с нечеловеческими визгами, вибрирующими, больше похожими на скрип автомобильных тормозов, попадали на пол. На одной из них порвалась и начала обугливаться цветастая кофточка. У другой с разным ритмом задёргались веки, производя совершенно жуткое впечатление. Третья беспомощно обвисла, не справившись с экстремальными перепадами температур. Дорога к электрогенераторной была открыта.

Небольшое помещение, которое не удосужились закрыть ничем серьёзнее замка, настолько были уверены, что ему ничто не угрожает, было доверху набито жужжащими, вибрирующими, мигающими сотней лампочек приборами. Проводов было столько, что они напоминали волосы или водоросли, гибкие и смолянисто-чёрные. Одну из стен украшало несколько рубильников без всяких опознавательных знаков. Рядом с рубильниками матово светился небольшой экран. По мере приближения мезанцев из него начал доноситься треск и уже хорошо знакомый детский голосок:

— Возвращайтесь в себе, уважаемые люди! В операционных системах ваших друзей были обнаружены программные ошибки, требующие исправления. Это стандартная процедура ухода, вас тоже в скором времени она ожидает. Ваши физические тела претерпят ряд необходимых обновлений. Я уже выслала за вами братьев и сестёр, они помогут вам провести дефрагментацию нейронных дисков, чтобы текущий опыт не мешал вашему развитию в качестве достойного члена конклава.

— А пососать тебе не завернуть, Эниак? — устало отозвалась цыганка, кладя руку на рубильник, и до упора потянула его на себя. Она понятия не имела, что после этого будет, но намеревалась разнести все к собачьим чертям. В конце концов, это же Эниак. У них наверняка должны быть аварийные генераторы, чтобы Раху не разорвало давлением воды при первом же перебое.

Крутясь в генераторной, она наугад руками вырывала кабели из разъемов и переключала рубильники в любое положение, кроме исходного.

— А сейчас я покажу вам свою магию, — Ури хакерским жестом (предположительно) помахал пальцами, похрустел суставами и возложил длань на кнопки. — Необходимо отключить системы координирования. Обесточить некоторые корпусы и по возможности нанести ущерб электрообеспечению этого этажа. Ну, короче, провести апгрейд.

Деште-Лут вздохнул, застыл на мгновение и рванул вслед за Ваней выдирать все провода до которых смог добраться.

— Это у вас в операционной системе ошибка, прям в самом начале. Кто вас вообще придумал таких? Давайте, присылайте сюда толпу ваших роботов, у нас тут бешеные люди и никакого контроля.

— Дефрагменчего? — Ася не могла не переспросить, хотя, казалось бы, мысль была понятна, — Ник, не отходи далеко, пожалуйста, к нам тут все основные элементы ячейки общества идут.

Девушка остановилась, прислонившись спиной к стене рядом с дверью и подняла голову, стараясь хоть немного отдышаться. Текущий опыт был, по мнению Аси, весьма не обязателен, но сталкиваться с стиранием памяти девушка не хотела. По многим причинам. Не отходя от стены, Тургенева приготовилась отражать атаки роботов хотя бы с одной стороны коридора.

Едва отскочив от во всех смыслах горячей красавицы, Лёнька без лишних размышлений кинулся к Эвелине, решив, что пообнимает он потом всех и каждого дома, в Столовой, когда их жизням ничего больше угрожать не будет, кроме, разве что, Жижевских аномалий.

По ним, кстати, уже скучалось. Не верилось, что на этой проклятой глубине их делегация провела уже три дня — так много всего происходило, так быстро скакали кадры, что Лёня едва успевал дышать, не то что печалиться об отсутствии дождей из мышей или плавающих в воздухе водорослей.

Предупреждение Эниак, естественно, подхлестнуло действовать. К себе — это домой, в Мезу, на острова, которые на и над водой, а не под ней.

— Тонуть так со спецэффектами! — крикнул Рыженький, вталкивая Эви в генераторную, на помощь хацкерам, а сам застыл у двери — сторожить и громко вопить, конечно.

Пока ребята набивались в генераторную и решали дела первостепенной важности, Доминик остался за дверями. Единственное, что он успел услышать, это призывы Эниак и угрозы. К ним приближаются новые люди-роботы. За краткое время передышки им следует приготовиться к встрече.

В грудной клетке дампира тяжело трепыхалось сердце, но симбионт уже выравнял сбившееся дыхание, успокаивая своего владельца. Ник огляделся и выбрал пост у двери, готовясь занять оборону. С гулким толчком северсталец выпустил демона и сосредоточился на создании локальной грозы внутри помещения.

Влажный воздух заклубился и тяжело потянулся вверх, быстро перетекая и формируя свинцовые облака. По полу потянулся туман, скрывая беженцев. Под потолком выразительно загрохотало, сверкнула небольшая, но вполне настоящая молния.

— Ну что, кто еще хочет комиссарского тела? Спецэффекты, говорите? Мать их, будут им спецэффекты!

Удерживать грозу под контролем оказалось не столь сложно. Всю основную работу взял на себя демон, оставалось лишь указывать цели для молний. Какая ирония. Грозовой фронт снаружи и внутри.

Как только рубильники были отключены, весь корпус охватила тьма. Только из иллюминаторов и стеклянных тоннелей доносилось зеленоватое сияние и плавающие блики. Мимо проплывали равнодушные рыбы, как в аквариуме, и пускали крошечные пузыри. Неподалёку по стене станции неспешно полз очередной желеобразный монстр — подводным жителям было глубоко безразлично всё, что происходит в Рахе, кто кого пытается спасти, кто убегает, кто строит интриги... У них хватало своих рыбьих забот.

Тем временем, в корпусе наступила такая тишина, что можно было услышать дыхание друг друга. А так же нарастающий в соседнем корпусе шум. Наверняка в скором времени оттуда придут обещанные Эниак братья и сестры, и будут искать в полностью отключенном от системы и глаз ИИ корпусе следы беглецов. Стоило найти надёжное укрытие на ночь. Или хоть какое-то укрытие.

Где-то в глубине коридора в кромешной темноте скрывался путь к похищенным мезанцам.