Чернее ночи (гет)

В отличии от Теодора, Айрин этой ночью спала крепко, словно младенец. Она быстро забылась сном, несмотря на то, что соседки по комнате еще долго болтали и хохотали, обмениваясь последними сплетнями, совсем не боясь разбудить рано уснувшую подругу. Наверное, все от того, что Хогвартс был ей домом, здесь она чувствовала себя комфортно, уютно. А в этот раз особенно, ведь собственного дома у нее не осталось.

Что будет с ее коттеджем в Ирландии? Страшно представить во что отпрыски тетушки Адэлэйды его превратят. А вдруг в день своего семнадцатилетия, когда Айрин полностью освободится от оков, в которые заключил ее дед, она вернется не в любимый маленький домик в славной деревушке, спрятавшейся в тени возвышающихся невысоких, пологих, со сглаженными вершинами гор Уиклоу, а в руины, такие, какие остались от древнего монастыря святого Кевина. Лишь стены и воспоминания. Хотя, зная собственных кузенов, от дома Айрин даже стен не останется, только воспоминания.

Тогда у нее будет дом семьи Сеймуров. Но нет, нет. Этот мрачный особняк, увешенный портретами угрюмых предков-снобов ни за что и никогда не будет ей домом! Айрин уже с ужасом представляла, как на Рождество придется вернуться туда. В свою первую ночь под крышей дома Уильяма Сеймура она, если честно, боялась, что тот войдет в ее спальню и задушит, пока она мирно посапывает в кровати. Ну это так, глупая мысль, закравшаяся в голову юной девушки с богатым воображением.

А иногда, когда деда не было целыми днями, обедая в гордом одиночестве в огромной комнате с длинным резным, наверное, жутко дорогим, столом, она представляла, как после смерти Уильяма будет все это распродавать. Каждую мелкую деталь этого ужасного помпезного интерьера она продаст. И сам дом в довесок. Тогда-то у нее точно будут деньги, чтобы отстроить то, что очень дорого ей, то, что дети тети Адэлэйды сровняют с землей за эти полтора года.

Айрин проснулась раньше всех. Меньше всего желая разбудить соседок по комнате, чтобы не толкаться в ванную комнату, девушка спокойно сделала все свои утренние дела и уже только потом позволила себе как-то шуметь, пока собиралась. Пора бы уже вставать, а иначе эти сони проспят завтрак и придётся идти на занятия на голодный желудок. А Айрин еще надо было зайти в кабинет Филиуса Флитвика, о чем он в короткой беседе попросил ее еще до вчерашнего ужина. Девушка совсем не волновалась, ведь единственной темой, на которую с ней могли вести беседы в ближайшее время, — ее состояние и как она справляется со всеми трудностями, что так внезапно свалились на нее.

— Эй, ты куда? — заспанным голосом поинтересовалась Падма, поворачиваясь на кровати.

— Флитвик просил заглянуть к нему до занятий, — застегивая застежку на своей левой туфельке и не поднимая головы, отозвалась Айрин. — Все, — улыбнулась она, подскочив на ноги. — Я ушла, увидимся на завтраке, — она двинулась к двери.

— А сколько сейчас времени? — все тем же голосом спросила Падма.

— Уже почти восемь, — ответила Айрин, дернув за ручку двери.

И тут же позади послышался громкий девичий визг. Она снова улыбнулась и невольно зажмурилась. Девочки, как всегда, проспали, сейчас начнут метаться по комнате, чуть ли не до драки деля очередь в ванную комнату и продолжая переругиваться. А ведь кто-то из них вчера наверняка дала слово, что проснется раньше всех и разбудит остальных. А вот меньше будут сплетничать по ночам.

Дверь в кабинет профессора Флитвика, по обыкновению, была открыта. Такова была позиция этого забавного, но очень мудрого мага весьма невысокого роста. Он считал, что таким образом показывает своим студентам, что всегда открыт к разговору, что даже если у вас самая маленькая и нелепая неприятность, вы все равно можете придти к нему и поделиться своей печалью. Кто-то подшучивал над Флитвиком, считая его чудаковатым, но большая часть студентов любили его, особенно за проявляемую лояльность на занятиях.

— А, мисс Уолш, — привычно писклявым голосом протянул Флитвик, завидев входящую Айрин. — Я ждал вас, присаживайтесь, — он жестом указал на пустой стул перед его столом.

— Доброе утро, профессор, — поприветствовала его Айрин.

— Кексики? — предложил преподаватель, доставая банку из первого ящика своего стола.

— Нет, благодарю вас, — учтиво отказалась девушка.

— Тогда сразу к делу, — он вздохнул, словно набираясь смелости сказать что-то и продолжил: — Я знаю о трагедии, которая постигла вас. Примите мои соболезнования, — Айрин, слабо улыбнувшись, кивнула. — И я хочу, чтобы вы знали, мисс Уолш, Хогвартс — ваш дом, где бы вы сейчас не жили, — видимо слухи о ее переезде в имение Сеймуров дошли и до педагогического состава любимой школы. — И вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку или любого другого преподавателя.

— Спасибо, профессор, я это учту, — снова кивнула Айрин.

— Ну что же, не буду вас задерживать. Не стоит опаздывать на завтрак.

Айрин поднялась с места и, вежливо попрощавшись с профессором, двинулась к двери. Флитвик, поджав губы, проводил ее задумчивым взглядом. Он не мог без жалости вчера смотреть на одну из своих любимых студенток. Грустная, ссутулившаяся, она словно приняла на свои хрупкие девичьи плечи все тяготы жизни. Но сегодня она была бодрее. И все же взгляд ее потускнел, Флитвик это отчетливо видел. Как будто все эти несчастья лишили ее глаза озорного блеска, каким они некогда светились. Он бы хотел ей помочь, но вот только не знал как.

Когда Айрин подходила к Большому Залу ее, от природы натуру любопытную, привлекла группа младшекурсников, столпившихся у входа и о чем-то громко переругивающихся. И судя по цветам формы, это были студенты Гриффиндора и Слизерина. Все как всегда. Эти дети только одну ночь провели в Хогвартсе, а уже впитали в себя всю эту неприязнь и ненависть к факультету-сопернику, готовы буквально вцепиться друг в друга.

Будучи увлеченной этим не особо приятным театральным зрелищем, она не заметила как натолкнулась на Теодора, в буквальном смысле. Подняв голову, она уж было собиралась принести свои извинения, но увидев перед собой Нотта тотчас передумала, прикусив язык.

— Смотри, куда идешь, — буркнул он, потирая левую руку. Ну неужели она так сильно в него врезалась?

При внимательном рассмотрении Айрин отметила, как болезненно бледна его кожа, как его щеки горят нездоровым румянцем, а глаза настолько покрасневшие, словно он всю ночь учил Древние руны или писал эссе по Зельеварению. Нахмурившись, девушка, выражение лица которой приобрело холодную высокомерную маску, сказала:

— Хватит ломать трагедию, — она поджала губы. — Вы отвратительно играете, мистер Нотт.

Он медленно повернул голову к ней и посмотрел. По ее телу пробежали мурашки, да что там мурашки, каждая клеточка ее тела наполнилась ледяным ужасом. По сравнению с этим взглядом, тот, которым одарила его Айрин в начале этой весьма неприятной встречи, был равносилен обиде ребенка, которому не купили очередную игрушку. Как в шестнадцать лет можно иметь такую жестокость в глазах?

— Что здесь происходит? — наверное, внезапно появившаяся Панси Паркинсон избавила Теодора от желания метнуть Авадой в Айрин. — Только не говорите, что и вас надо растаскивать, — она искоса посмотрела на группу младшекурсников, которых она разогнала минуту назад и которые теперь обиженно семенили в Большой зал.

— Все в порядке, — процедил сквозь зубы Теодор, все еще зло посматривая на Айрин, которой уже явно было не по себе стоять вот так, практически беззащитной перед двумя слизеринцами.

Не найдя что сказать, девушка поспешила ретироваться. Не хватало из-за такой глупой стычки пропустить завтрак. Теодор Нотт не одна из причин, почему стоит уходить на занятия голодной.

* * *

— Ты уверен, что ты все мне рассказал? — хмыкнув, спросила Панси, проследив взглядом за Айрин, которая спешно продвигалась к столу Когтеврана.

— Не самое лучшее время для разговоров, — буркнул друг и двинулся к нужному ему столу.

— Его что Малфой покусал? — озвучила свою мысль она.

— Так теперь наш бледный друг перешел с овсянки на людей? — рассмеялся подошедший Блейз Забини, которого явно позабавила фраза, произнесенная Панси вслух. — Я тогда, пожалуй, сяду от него подальше.

— Ох, Блейз, — Панси впилась в его плечо своими длинными ноготками с аккуратным сдержанным, как и подобает девушке ее статуса, маникюром. Парень чуть скривился. — Давай ты не будешь бесить меня с самого утра, а я клятвенно пообещаю, что не укушу тебя сама, — полушепотом произнесла она.

— А может мне нравится, когда меня кусают? — он вскинул брови и повернул к ней голову. Расстояние между ними было около десяти сантиметров. Их взгляды встретились. Его — пошлый и насмешливый, ее — ледяной непроницаемый.

— Ты просто неисправим, — закатив глаза, покачала головой Панси.

— Даже моя мать давно махнула на меня рукой.

— Я думаю, она это сделала практически сразу после рождения, — тут же вставил колкость подошедший Малфой, не поднимая взгляда и поправляя рукав своей рубашки. — Как твой очередной отчим? Кстати, а кто он?

— На Рождество увидите, — рассмеялся Блейз, ничуть не задетый замечанием Драко, положив обе руки на плечи друзей.

— Уже в ожидании этой встречи, — Панси грубо скинула его руку и двинулась к столу.

— Она просто не выспалась? — все тем же насмешливым голосом поинтересовался Блейз, повернув голову к Драко.

— Просто ты всех бесишь, Забини, — Малфой, последовав примеру Панси, тоже спихнул ладонь Блейза за своего плеча.

— Какие же они все-таки все нервные и угрюмые, — наигранно вздохнул Забини.

В Большом зале было шумно, впрочем, как и всегда, но именно сегодня этот гул ужасно раздражал Теодора. Ему и без того было плохо. Бросало то в жар, то в холод. Есть совершенно не хотелось. И судя по обеспокоенным взглядам, которые бросали на него Панси и Дафна, его ужасное самочувствие скрывать совсем не удавалось. Интересно, почему же Драко или Дафна не испытывают подобного? Почему только у него началась эта аллергия на Черную метку? Еще и Айрин, неуклюжая девчонка, умудрилась впечататься именно туда, когда Темный Лорд ткнул своей искривленной палочкой. От отчаяния и боли хотелось кричать, но, крепко стиснув зубы, Теодор молча смотрел в свою тарелку.

Малфой прекрасно видел страшное недомогание друга, но, в отличии от девочек, сидевших напротив, свою озабоченность данным вопросом практически никак не выражал. Да, ему тоже было нехорошо какое-то время, но Теодору явно было в сто раз хуже. А главное ведь нельзя обратиться в Больничное крыло. Нужно было срочно что-то предпринять, пока весь Хогвартс не узнал о Черной метке на их предплечьях. Мысленно Драко уже в который раз обругал Нотта. Ему бы сейчас думать о просьбе, вернее, приказе, который изволил Темный Лорд поручить Малфою-младшему, а не о том, как бы снизить температуру у Теодора.

И все же, позаботиться о здоровье Нотта — первостепенная задача. Драко главный и он ответственен за успех их предприятия, они не должны подвести Темного Лорда, как это сделали их родители летом. Но на самом деле, никто не назначал Малфоя на эту должность, он сам для себя принял это. Ведь если Волан-де-Морт доверил ему такое задание, значит он доверяет Драко куда больше, чем остальным. А через два года, когда закончив Хогвартс, их ряды непременно пополнятся молодыми выпускниками, наследниками своих семей, кто-то же должен обучить их всему? Так разве это задача не для Малфоя?

Но иногда в голове у Драко мелькала мысль: может Темный Лорд доверил убийство Дамблдора ему в качестве наказания за отца? Или в наказание отцу за его проступки? Но он быстро отгонял подобные размышления от себя. Нет и нет. Просто Волан-де-Морт видит в нем потенциал, он доверяет ему больше, чем Люциусу, потому что он лучше и все. Разве это не так? Эх, бедный наивный мальчик…

* * *

Расписание нынешнего года крайне разочаровало Айрин. И если еще год назад к такой мелочи, как сдвоенные занятия со Слизерином, она бы отнеслась довольно-таки скептически, то сейчас, зная, что придется видеть Теодора Нотта чаще, чем положено, девушка негодовала. Радовало то, что хоть на занятиях по Зельеварению можно будет отдохнуть от него.

Айрин любила этот предмет даже несмотря на то, что долгие годы его преподавал вечно угрюмый, крайне недоброжелательный, а по мнению некоторых студентов, в основном с Гриффиндора, ужасно несправедливый профессор Снейп. Но в этом году директор пригласил на должность преподавателя Зельеварения некого Горация Слизнорта. А вот Снейп наконец занял место преподавателя Защиты от темных искусств, то, о чем он всегда и мечтал.

Было немного боязно идти на занятие, учитывая, что преподаватель новый. Каков он? Такой же лояльный, как Флитвик? Строг, но справедлив, как профессор МакГонагалл или же также требователен, как Северус Снейп? И именно у Когтеврана совместно с Пуффендуем первым занятием стояло Зельеварение. Им первым предстояло узнать, каков он новый профессор.

Перед студентами стоял пожилой толстый мужчина низкого роста с лысой головой и пышными усами. Ничем особенно не примечательный старик. Говорил он мягко, уверенно, внимательно вглядываясь в глаза каждого из учеников. Кто-то из студентов боязливо отводил взгляд, кто-то встречал любопытный взор преподавателя твердо. Рассказывал он очень даже интересно и увлекательно. Так что под конец занятия Айрин удалось расслабиться и выполнить задание, которое Слизнорт поручил студентам. Хотя, надо признать, не так успешно, как хотелось бы.

— Это сложное зелье, но вы молодец, мисс Уолш, — похвалил ее Гораций. — Кстати, а как поживает ваш дед? — спросил он, перейдя к другому студенту.

Айрин подняла на него свои изумленные глаза, а затем почувствовала на себе множество любопытных взглядов. Все ждали от нее ответа, в особенности потому, что эта новость интересовала многих, разве что только младшекурсникам не было до этого никакого дела.

— Вполне здоров, — сдержано отозвалась Айрин, отвернувшись к своему котлу.

— Хорошо, очень хорошо, — профессор оценил результат работы другого ученика или так прокомментировал ее ответ? — А вы знаете, мисс Уолш, мы ведь с Уильямом Сеймуром давние друзья, — с трудом выдавив из себя улыбку, девушка одобрительно закивала в ответ.

И с этой минуты она не могла дождаться, когда закончится занятие. Новый профессор превзошел ожидания студентов, но Айрин он понравился бы куда больше, если бы не стал поднимать тему ее переезда к Уильяму Сеймуру. И стоило Слизнорту объявить о том, что первое занятие окончено, как тотчас девушка выскочила из кабинета, даже не дожидаясь, пока подруга соберет свои вещи. Бежать. Неважно куда. Лишь бы убежать от собственных мрачных мыслей.

В какой-то момент она встретила на своем пути препятствие. Какая-то она сегодня рассеянная. С утра Нотт, а сейчас… Снова Нотт?!

— Да черт бы тебя побрал, Уолш! — сквозь зубы процедил Теодор. — Вас, ирландцев, учили смотреть не под ноги, а по сторонам?!

— А может это ты меня преследуешь, — фыркнула Айрин, опускаясь за книгами и пергаментами, которые с шумом разлетелись вокруг них. — Как и велел мой пресловутый дедушка.

— Делать мне больше нечего, — в тон ей ответил Теодор, тоже опустившись на корточки.

Он все еще был бледен. Казалось, у него сильный жар. И все же он начал помогать ей подбирать упавшие вещи.

— Ты заболел? — вдруг неожиданно для самой себя спросила Айрин, поднимаясь на ноги.

— Не знаю, — сдавленно отозвался Теодор.

То ли его состояние так влияло, то ли он очень резко поднялся, но перед глазами внезапно потемнело. Шум в ушах. Нотт медленно закрыл глаза. Он не слышал ничего из того, что начала говорить ему Айрин, а в какой-то момент и вовсе перестал чувствовать ее прикосновения. Все опустилось во тьму...

— Да что с тобой, Нотт? — уже в который раз нетерпеливо спросила Айрин. Ни на один ее вопрос он так и не дал ответа. А потом и вовсе грохнулся на пол. — Эй, хватит уже строить из себя, — девушка до последнего не верила, что это настоящий обморок. Но нет, Теодор Нотт действительно потерял сознание посреди пустого коридора. И вот что теперь делать?

Айрин, откинув в сторону только что собранные учебные принадлежности, опустилась перед юношей на колени. Пол холодный. Все равно. Надо как можно быстрее привести его в норму. Удар. Ее звонкая пощечина эхом отозвалась по пустому коридору. Айрин думала, что это принесет ей удовольствие, но нет. Оказалось, ударить Нотта не так уж и весело. Он весь горел, дыхание прерывистое. Что делать?

— Мисс Уолш, немедленно отойдите от мистера Нотта, — вдруг прозвучало где-то над головой.

— Профессор Снейп, я здесь совсем не причем, — тут же начала оправдываться Айрин, подскочив на ноги. — Нотт сам упал. Я думаю, он заболел, — только сейчас она заметила за спиной профессора светлую голову Малфоя.

— Идите на урок, — привычным непроницаемым тоном произнес Северус. — И в следующий раз забудьте о рукоприкладстве, — Айрин заметила усмешку на лице Малфоя. — В дальнейшем за это будут снижаться баллы, — и профессор уже не смотрел на студентку, а начал заниматься Теодором.

Со Снейпом лучше лишний раз не спорить. Айрин, недовольно развернувшись на каблучках, двинулась в нужную ей сторону, пару раз обернувшись. Во всей этой суматохе она совсем забыла о занятиях по трансфигурации. Отлично, теперь с нее баллы снимет не Снейп, а МакГонагалл. И вообще, вот она благодарность? Пытаешься помочь, а все напрасно. «В этом все слизеринцы» — недовольно фыркнув, мысленно заключила девушка.

* * *

В этом все слизеринцы. До ужаса самостоятельные. Они не умеют просить о помощи, не умеют благодарить. И какое облегчение, что декан Слизерина не требует от них благородных манер, которыми так и славятся слащавые гриффиндорцы.

Северус еще за завтраком заметил нечто неладное. Он всегда старался быть крайне внимательным к каждому, кто учился на змеином факультете. Он — наставник и советчик для любого слизеринца, на каком бы он курсе не учился.

И вот, видя, как безразлично Теодор ковыряется в своей тарелке, как жмурится всякий раз, когда кто-то повышает голос или случайно задевает его по предплечью, Снейп все понял. Это последствия той ночи, о которой ему говорила Нарцисса Блэк.

Прошел не один год, у Нарциссы уже был сын от Люциуса. Но для Снейпа эта некогда славная девушка, а теперь уже статная благородная леди никогда не будет Малфой. Он знал Нарциссу Блэк. Таковой она навсегда и останется для него.

Нарцисса просила его помочь Драко. Северус дал непреложный обет. Но еще он должен помочь Нотту. Во-первых, потому что он его студент, во-вторых, эти дети не заслужили того, чтобы справляться со всеми трудностями, которые на них свалил Темный Лорд, изуродовав руки Темной меткой, в одиночку. Им нужна помощь, поддержка, совет. И Снейп будет таковым для всех троих, для каждого студента Слизерина.

— Что-то не так с мистером Ноттом? — спросил профессор, попросив задержаться Малфоя после занятий.

И хотя ни одна мышца на лице Драко не дернулась. Первый взгляд. Растерянный. Не знающий как и что сказать. Быстро сменившийся холодной уверенностью и спокойствием. Совсем как Нарцисса. В Драко намного больше от матери, нежели от Люциуса. Но все ошибочно видят в нем лишь отца.

— Он заболел? — Северус вскинул брови вверх.

— Предполагаю, что это так, профессор.

— Очевидно, простыл в ночь перед приездом сюда? — Снейп дал понять своему лучшему студенту, что он в курсе всего происходящего.

— Думаю, да, — теперь в его голосе не было прежней уверенности. Драко гадал, откуда бы Снейпу знать об этом.

— Тогда мистеру Нотту необходима помощь, — Снейп поджал губы. — Не станем тревожить мадам Помфри.

— Вы правы, профессор, — согласился Драко.

Так они отправились на поиски Теодора. И подоспели вовремя. Они нашли его лежащим на полу посреди коридора, а над ним нависла девушка. Она казалась Драко знакомой, только он все никак не мог вспомнить, откуда ее знал. Судя по эмблеме — Когтевран. Может встречались на совместных занятиях. Может она гуляла с кем-то из его сокурсников по Хогсмиду. А впрочем, неважно. Сейчас первостепенная задача — Нотт.

Снейп влил ему какое-то снадобье, которое захватил из своего кабинета. Пускай он теперь и не преподаватель Зельеварения, это не отменяет того факта, что он отменно разбирается в этой области. А затем прочитал незнакомое Драко заклинание. И вот уже спустя пару мгновений Нотт открыл глаза. Теодор, продолжая лежать на холодном полу, ошарашенно смотрел то на друга, то на декана.

— Профессор Снейп? — сиплым голосом произнес он.

— Вы можете подняться, мистер Нотт? — спокойно и размеренно спросил Северус.

— Да, — Теодор попытался встать на ноги. Все тело гудело, болела голова, но он уже не чувствовал жара и такую жгучую боль в руке.

— Мистер Малфой, — Снейп даже не повернул головы к Драко. — Идите на урок. И если с вас попытаются снять баллы, сошлитесь на меня.

— А как же Тео? — спросил он, посмотрев на сокурсника.

— Мистер Нотт сегодня не пойдет на занятия. Ему надо отлежаться, — объявил Снейп. — Идите, мистер Малфой.

Драко послушно последовал вперед по коридору, где минут десять назад скрылась девушка, которая пыталась привести Теодора в чувства. И в отличии от нее, он даже не обернулся.

— Мой организм очень восприимчив к высоким температурам, — начал было оправдываться Тео, но Снейп его прервал:

— Не надо, мистер Нотт. Я все знаю.