Пак ЮнМи и Дуванная гора (джен)

Дуванная гора, лагерь ученых

28 мая, вечер

Закончив беседу по Интернету, Виктор Иванович задумался. Приказ был не очень понятным: взрывчатку сдать подъехавшей машине с сапера-ми, а оружие — автоматы, пулемет и патроны оставить себе. Он очень не любил непонятные вещи, как правило, они заканчивались проблемами. Но раз приказ дан, надо исполнять. Солдаты бодро развернули и установили еще одну палатку, в которой и разместили ящики с оружием.

Тем временем водитель оперативно съездил в Кунгур за тортами в специализированный магазин и купил целых 3. Самый красивый выглядел следующим образом.

Тем временем на полевой кухне готовился рис с овощами и мясом. Свободные от караула солдаты натаскивали хворост в Дуванной горы, обустроили на берегу кострище и бревна для сидения, когда подъехала машина, быстро сгрузили туда два ящика с взрывчаткой. К слову, Кир метнулся к пробитому тоннелю и выволок брезент — несмотря на солидный возраст, он был вполне пригоден для использования.

Чтобы солдаты не маялись дурью и им не лезли в голову лишние идеи, Виктор Иванович посадил и солдат, и ученых, и ЮнМи с ЁнЭ и стал показывать зарядку — разрядку автомата МП-38, который почему-то не-верно именуют Шмайсер. После выслушанной теории все солдаты под присмотром сержанта повторили процедуру, ученых не допустили к этому, обоснованно сомневаясь в их способности надлежащим образом обращаться с оружием.

Посмотрев на горящие умоляющие глаза ЮнМи, ей тоже позволили присоединить магазин, щелкнуть затвором, а ЁнЭ сфотографировала все это. К слову, всем солдатам было разрешено сфотографироваться с авто-матами, но под строжайшее условие: домой и в социальные сети такие фотографии не выкладывать до конца командировки, за нарушение — губа и наряды до дембеля. Второй серией была зарядка пулемета. МГ-42 внушал уважение своим грозным видом, поэтому солдаты с огромным энтузиазмом заправили ленту в магазин и пофотографировались, стараясь, чтобы не было заметно, что патронов в ленте нет. ЮнМи тоже сфотографировалась с пулеметом в руках. Но самое удачное фото, по всеобщему мнению, было у ЁнЭ, которая за образец взяла картинку из анимэ. После всего этого солдаты без разговоров сели за чистку оружия, поскольку на нем была консервационная смазка еще времен войны. Так за делами незаметно подошел вечер.

Все участники экспедиции бодро съели рис, по куску торта, запивая его компотом и отправились к кострищу. У одного из ученых была неплохая концертная гитара, которую он нес с собой в футляре. ЁнЭ тихонько спросила ЮнМи:

— Мы сколько времени здесь еще будем?

— Спать хочешь?

— Нет, наоборот. Мне тут так нравится, я бы всю ночь просидела. Ты заметила, что здесь вообще машин не слышно, зато полный лес всяких птичек. Я потом в Интернете поищу, каких видела.

— Ну, тогда посидим часок, послушаем песни. Осваивай русский язык, я тебе буду песни переводить кратко.

— А ты сама петь будешь?

— Не знаю. Как по настроению будет, но гитара здесь неплохая для любителя.

Концерт традиционно начался с песен о службе, о девушке, которая не дождалась солдата и тому подобного. Как объяснила ЮнМи своей подруге, типичные песни солдат о тяжелой жизни второклассника и второгодника.

Солдаты и ученые, первоначально державшие расстояние от девушек (кто их этих иностранцев знает, скажешь что-нибудь не так, зачем нужны проблемы на ровном месте?), потихоньку стали идти на контакт. Самым смелым оказался тот солдат, который был бурятом, его, кстати звали Доржо, как он с гордостью объяснил, это значит «алмаз». Он спросил:

— Юна, а вы умеете играть на гитаре?

— Да, умею.

— А песни на русском языке знаете?

Серега задумался. Песни-то он знает, и много, только неясно, есть ли они в этом мире.

— Немного знаю, только не все куплеты у некоторых.

— Юна, спойте, — дружно все запросили ее, — своих мы уже слышали, интересно будет вас послушать.

Кроме желания послушать песню, всем нравилось сидеть вечером у горящего костра в звенящей тишине на берегу, смотреть на симпатичных девушек, а что поют, да какая разница? У красивой певицы все песни идут на ура.

Поперебирав струны в течение полуминуты (в принципе, настроена гитара терпимо), ЮнМи решительно сказала:

— Ладно, тогда печальная песня о рыцаре и королеве.

https://www.youtube.com/watch?v=giuJy1yholg

ЮнМи даже не ожидала, как у нее хорошо получится. Все слушатели пришли к такому же мнению.

— Здорово! — было всеобщее мнение, — а еще?

— Можно и еще, только песня опять будет печальная.

— А почему все песни печальные?

— Ну, как-то поется под настрой, жизнь вообще штука сложная.

https://www.youtube.com/watch?v=Eq8uliHQdq4

— Юна и Яна, вы молодцы, но надо вас отвести в деревню, чтобы хозяйка не волновалась. Парни, обещанное пиво в палатке, тащите коробку, как обещал, каждому по бутылке.

Москва, Кремль

Тот же день, 23.50 вечера.

— Что там по «Артании»?

— Господин президент, работы начаты, вскрыто первое предполагаемое место.

— И что?

— Сразу же находка. Закладка времен Великой Отечественной немец-кой диверсионной группы: 10 автоматов, пулемет, патроны и 2 ящика взрывчатки. Видимо, должны были взорвать мост в Кунгуре, но что-то не срослось.

— У этой Агдан легкая рука. Что в Корее по поводу ее отсутствия в тюрьме?

— Когда факт ее отъезда стал всем известен, мы запустили в социальные сети несколько завиральных идей, все их оживленно обсуждают. Про императорские регалии пока тишина, значит, утечка информации произошла не из президентской канцелярии, а из тюрьмы.

— Хорошо, поглядим, каким будет у них второй раскоп.

Село Красный Ясыл, «Уральский камнерез»

29 мая

Сегодня у нас с ЁнЭ выходной день. С утра хозяйка обрадовала нас ухой из свежей речной рыбы. Оказывается, в деревне есть специфический малый бизнес — один неработающий житель — фанатик рыбной ловли — постоянно сидит на берегу с удочкой (официально, на деле, скорее всего, браконьерит), пойманную рыбу частично ест сам, частично продает по знакомым, а деньги тратит или на покупки в магазине необходимого, либо на выпивку (второе чаще). Ну, это не наше дело, бабушка Татьяна и без того насыпала в уху много перца, ЁнЭ добавила еще столько же, и блюдо с множеством свежей зелени ей явно понравилось. Мне, в принципе тоже, поел с удовольствием, уха с черным хлебом — это хорошо.

Как вчера сказал Виктор Иванович, раз сегодня выходной день, мы поедем в соседнее село, оно называется Красный Ясыл, на экскурсию в местное кустарное предприятие, которое производит сувенирные поделки из селенита и других пород гипсов, добываемых здесь. Там есть местный музей, пригласили краеведа, которым всем этим занимается, чтобы нам рассказать все это. Любопытно будет глянуть, как изменился этот «Камнерез» за 20 лет.

Красный Ясыл выглядел стандартной российской деревней с деревянными домами, кривыми улочками и красивой церковью на возвышенности. «Уральский камнерез» неподалеку от нее располагался в двухэтажном кирпичном здании (те деревянные бараки, которые я помню, были за за-бором — их не разобрали, но они пустовали). Одна из комнат была отдана под музей, в котором были собраны несколько сотен поделок разных лет — от 30-х годов до нашего времени. Экскурсоводом был пожилой мужчина в очках с короткой стрижкой, скрывающей отсутствие растительности на большей части головы, зато в костюме и галстуке (подозреваю, он его одевает лишь в самых торжественных случаях — иностранные туристы — как раз такой случай). Краеведение было явно его коньком, поэтому рассказы-вал он нам с энтузиазмом. Я сразу попросила его делать паузы, чтобы я успевала пересказывать ЁнЭ.

— В нашем районе встречается несколько видов гипсов. Поскольку вы бывали на Дуванной горе, то видели там селенит, иначе называемый волокнистый гипс, на западе его предпочитают называть «атласный шпат», в средние века на Востоке он именовался «афрусалинус» — «слюна Луны». Но есть еще несколько видов цветных гипсов — белых, коричневых и даже желтых.

Впервые наши гипсы использовали в царствование Николая I. В 1837 году в Зимнем дворце произошел пожар. Нужно было восстанавливать лепнину, которая делалась из итальянского алебастра (белого гипса). Отправленная на Урал экспедиция Портнягина обнаружила практически такой же по плотности и цвету как раз в окрестностях нашего села. Сотню плит такого гипса отправили на ремонт царского дворца.

Внимательно слушавшая все это ЁнЭ тихонько меня спросила:

— А разве тогда из этого камня не делали поделки всяких животных?

— Нет, ЁнЭ, это будет гораздо позднее. Так, Василий Сергеевич?

— Да, вы совершенно правы. Почему-то в Петербурге к нашим гипсам интереса не проявили и более его не добывали почти полстолетия. Лишь в конце 19 века сначала камнерезы Екатеринбурга стали использовать его для поделок, а по их примеру то же стали делать и местные крестьяне. Изделия того времени были весьма непритязательными и рассчитанными на покупателей мещан и крестьян. Это "рога изобилия", спичечницы в виде дамского сапожка, бокальчики, рамки для фотографий, пепельницы, ложки, пасхальные яйца, лотки, брелоки, кедровые шишки и т.п.

Непритязательные поделки часто подвергались осмеянию критиков. Вот как в 1913 г. на 2-й Всероссийской кустарной выставке в Санкт-Петербурге какой-то ехидный посетитель оценил работу покрово-ясыльских камнерезов следующим образом: "Вызывает улыбку сожаления выставка уродливых изделий, на которые с такой трогательной старательностью изводят прекрасные материалы покрово-ясыльские кустари-артельщики".

К 1917 году камнерезным промыслом занимались несколько сотен крестьян. В советские годы их объединили сначала в несколько артелей, а потом всех их объединили в один комбинат — «Уральский камнерез».

В Великую Отечественную войну они изготавливали не только брошки, но и мундштуки для папирос, пепельницы, яйца, фоторамки, пуговицы, и именно тогда стала расти доля фигурок животных. Тогда впервые и стали продавать их за границу

С 80-х годов промысел оказался в сложном положении. От предприятия, где работало до 1000 человек, осталась его небольшая часть — менее 50 работников. После приватизации наше предприятие принадлежит московкой компании, производящей сухие строительные смеси. С другой стороны, многие жители села и соседних деревень самостоятельно занимаются производством изделий дома. Правда, камень далеко не всегда легально приобретенный.

— А-а, вот почему Дуванная гора в таких раскопах, — догадалась ЁнЭ, — потому и колючей проволокой обнесли ее. Они бы нам работать вообще не дали со своими раскопами.

Экскурсия нам понравилась. Конечно, камнерезное производство так и осталось большей частью ручным, оборудование — еще советских лет, но поделки из камня, особенно селенита были красивыми. Поэтому и я, и ЁнЭ с удовольствием в конце экскурсии накупили себе несколько сувениров, чтобы позднее подарить родне и друзьям. Поскольку я был сердит на Су-нОк, ей я приобрел поросенка, для мамы — раковину с жемчужиной. Долго-долго думал о покупке для себя, иначе мои родные меня не поймут, и в конце концов остановился на селенитовых бусах. Пускай они простые, зато в Корее таких наверняка нет ни у кого. Дай бог, все наладится, может, я смогу сделать рекламу селениту среди корейцев. Пока что, как я посмотрел, в англоязычном Интернете о ясыльских гипсах особо много не пишут, это мало кому известный камень. ЁнЭ набрала целую гроздь ежиков, птичек, поросят, черепах, а посмотрев на меня, прибавила ко всему этому селенитовую брошь и бусы.

Екатеринбург, угол за отелем Palais Royal Hotel

29 мая

— Так, бикса, ты страх совсем потеряла? Вежливо повторяю вопрос: куда уехали две кореянки, которые у вас переночевали 26 мая? Ты говоришь, что знаешь, мы уходим и забываем о твоем существовании. Ты нам несешь пургу про коммерческую тайну, мы вечером тебя на улице возле твоего дома встретим, и этой коммерческой тайне будет очень плохо. Ферштейн?

Девушка, дежурившая в тот злосчастный вечер 26 мая, просто тряслась от ужаса. Эти уголовники могут запросто убить или искалечить ее. Ее подловили в тот момент, когда охраны рядом нет. Если узнает работодатель, что она разгласила сведения о клиентах, уволит с волчьим билетом. Не разгласит, увольнять будет некого. Решившись, она сказала:

— Вечером они договорились с мужчиной, что он заедет за ними и повезет куда-то в Пермский край. Знаю только про расстояние — около 280 км.

— В Кунгур?

— Нет, где-то недалеко от него.

— Лады, птичка, достаточно. Запомни, нас не было, ты нас не видела, а мы о тебе даже не догадываемся. Это тебе за страдания.

Крепкий коротко стриженый парень в джинсовом костюме, прижимавший к стене девушку, вытащил из кармана тысячерублевую бумажку и сунул ей вырез кофточки. Когда они уже шли к автомобилю, его товарищ спросил:

— А зачем ты ей деньги дал? Она и так бы рассказала.

— Вот потому, Мишаня, я бригадир, а ты простой бык, что думаешь всего на ход вперед. Без денег она сразу же сообщила бы начальнику о нас, а взяв у нас деньги, побоится, вдруг станет соучастницей, она же, получается, информацию продала. В политике это называется сочетание кнута и пряника. Нам с тобой эта тысяча погоды не делает, а лишний рот при-крыла.

Сеул, квартира Пак ДжеМин

Вечер 28 мая

— СунОк, посмотри на СМС от ЁнЭ. Юночке сегодня прописали солнечные ванны и фруктовую диету. У нее все хорошо, но писать самой ей пока нельзя. А это картинка с игрушкой, которую тебе сестра купила в подарок. Смотри какой милый поросенок. Какой-то интересный камень. Ни-когда такой не видела. Все-таки Юна любит тебя, она желает тебе таким подарком бодрости и жизнелюбия, и еще хорошего аппетита.

Мурча, лежавшая рядом на стуле, внимательно все это слушала и подтвердила: «Мряу!»

Ночь 29 мая

Чат в Корее, который никогда не спит

[*.*] — Знаете, я нашла страну, в которой сейчас Агдан. Ни за что не догадаетесь, какая!

[*.*] — США?

[*.*] — Франция?

[*.*] — Австралия?

[*.*] — Вы все не угадали! Россия!

[*.*] — И как это ты вычислила, наш великий Шерлок Холмс? Дедуктивным методом или к мудан ходила? Кхе-хе-хе.

[*.*] — Я смотрела динамику просмотров новых песен по странам. Надо, чтобы за сутки был рост в несколько тысяч раз. Таких по крупным странам за вчера было всего 207.

[*.*] — И ты все их прослушала.

[*.*] — Конечно, если я за что-то берусь, то делаю это основательно.

[*.*] — Так вот почему у тебя по дому бегает 11 маленьких корейцев!

[*.*] — Это в тебе говорит зависть. Большую часть песен я слушала лишь начало. Но!

[*.*] — Ну, что но? начала говорить, так не тяни.

[*.*] — У русских лавинообразно распространяется песня "Рыцарь и королева". Ее выкладывают уже несколько десятков исполнителей. Еще два дня назад этой песни нигде не было. Я специально перевела слова, вот смотрите:

И я слышал холодный ответ

"Для души твоей места здесь нет

Может быть, будешь ближе потом

А пока послужи мне мечом.

Послужи мне мечом

Мечом

Послужи мне мечом".

Вы разве видите, что это песня о ЮнМи и ЧжуВоне? А концовка вообще:

Награды твой рыцарь никогда не просил

Лишь холодные взгляды временами ловил

Но вот пробил час, и рыцарь устал

Поняв, что был слеп и зло совершал

В покои её без доспехов вошёл

Двуручным мечом искупление нашёл

Нарушена клятва, на кровати мертвы

Рыцарь и королева, что не знали любви

Рыцарь и королева, что не знали любви.

Это Агдан! Объяснить не могу, почему, наверное, это сатори!

[*.*] — Ты переплюнула тех, кто писал про каннибалов и арабов! Лютый бред! По тексту песни на русском языке догадаться, что это Агдан!

ночь 30 мая, 2.30

Дуванная гора, лагерь ученых

Одиночный выстрел из автомата поднял на ноги всех в лагере. Сержант вместе с нарядом, вооруженным автоматами, побежал на север горы, где на посту был рядовой Никифоров. Судя по всему, стрелял именно он.

Никифорова они увидели сразу. Он залег за плитами доломитов, нацелившись из автомата на верхушку горы. Там никого не было видно, хотя в высоте догорала сполохами какая-то мутная взвесь.

— Не стрелять! Никифоров, что было?

Бледный как привидение Никифоров открывал и закрывал рот, но сказать ничего не мог. Сержант отвесил ему хорошую затрещину и повторил вопрос медленнее и отчетливее:

— Что — здесь — бы — ло?

— Инопланетянин, товарищ сержант, на горе открылся балкон, а на нем он!

— Он — это кто?

— Не знаю, товарищ сержант. Он в скафандре, на голове шлем непрозрачный без стекла. Только он появился, вверх вылетел какой-то снаряд и бахнул. Я сдуру заорал: Стой, кто идет?

— А он?

— Он на меня повернул свое оружие и бахнул лазером, в метрах двух от меня в камень попал.

— Никифоров, пил?

— Нет.

— Ширяешься?

— Нет.

— Какого ... ты нам мозги ....? Какие инопланетяне, какой лазер?

— Давайте сами посмотрите, какой.

Сержант с Никифоровым и обоими караульными подошли к предполагаемому месту попадания.

— ... ..... .... .... ... .... ... ..!

Толстая доломитовая плита (почти 30 см) была насквозь прожжена, причем дыра была диаметром сантиметров 5. При этом края дыры явно оплавлены.

30 мая, ночь

Москва, Министерство обороны

— Сергей Кужугетович, аварийная ситуация на "Артании"!

— Что случилось?

— Экспериментальное оборудование вышло в критический режим и стало вырабатывать слишком много газовой смеси НКВ-32А. Из-за ее высокой токсичности возникла опасность прорыва газов в бункер и гибели всех людей. Командир был вынужден дать приказ на аварийный отстрел капсулы с газами для утилизации. По правилам наблюдение осуществляет специалист в скафандре высшей защиты с оружием. Внизу оказался часовой этих копателей горы, он заметил нашего специалиста. Пришлось сделать по нему предупредительный выстрел из лазерной винтовки. Отстрел капсулы прошел штатно, газы сожжены на высоте 150 м. Солдатику повезло, что капсула взлетела на заданную высоту, иначе от него бы один обугленный скелет от этой смеси остался.

— Как в результате всего этого доложили из экспедиции?

— Солдат уверен, что это инопланетянин.

— И хорошо. По секрету командиру передать, что такие встречи были на протяжении последних лет уже дважды. Местным жителям об этом не говорить, место попадания выстрела из лазерной винтовки зачистить.

— Есть. Разрешите выполнять?

— Выполняйте.

Утро Никифоров встретил с ножом в руках возле ведра картошки. Начистить картофеля на два десятка мужиков — очень неплохой способ отвлечься от Звездных войн и джедаев с лазерами.

30 мая, позднее утро

Дуванная гора, лагерь ученых

Утро было тревожным. Когда ЮнМи и ЁнЭ приехали в лагерь, подготовка к вскрытию нескольких перспективных мест была обеспечена. Солдаты с лопатами и ломами, тачкой с чурбаками, сборной металлоконструкцией были наготове. Нужно было сначала сделать два прокопа у горы, а затем у самого берега установить эту конструкцию и на высоте почти 5 метров проверить странную выемку, которая на фотографиях имела явные следы искусственных борозд на камне.

О ночном бое с инопланетянами никто не говорил, но камень с пробоиной видели все. И еще, воздух был с утра какой-то необычный, непонятный привкус ощущался всеми.

В двух местах ямы выкопали быстро. В первой их ждала проржавевший механизм весом килограммов в 5, вероятно, от трактора или комбайна времен 30-40-х годов. Для металлоломщика просто мечта, а не находка, но и ученые, и солдаты были разочарованы. Вторая находка была уже получше. Это был медный слиток, совершенно покрытый зеленой патиной.

— Скорее всего, с соседнего Ашапского медеплавильного завода, принадлежавшего Демидовым. Утащили на продажу, в том же Суксуне или Кунгуре производители самоваров купили бы его за милую душу. Это скорее всего, первая половина 19 века, — уверенно сказал один из ученых.

Наконец, перешли к самой сложной работе — за пару часов солдаты споро установили сборную конструкцию у обрыва, жестко зафиксировали ее к скале, чтобы она стояла устойчиво, и пара ученых полезла с инструментами наверх. В этот раз использовались уже не ломики, а резаки, позволяющие вырезать пластины камня для отбрасывания вниз.

— Действительно, искусственная выемка, — крикнул вниз один, — тут швы замазаны известью, сейчас быстро их расчистим.

Если бы конструкция могла выдержать больший вес, на нее, наверное, взгромоздились бы все желающие. Но — нереально. Гора камней на земле росла, Виктор Иванович распорядился грузить на тачку и отвозить к лагерю. У него возникла задумка огородить его бруствером из камней. Инопланетяне инопланетянами, но будет хоть чуть поспокойней. Черт знает, что тут творится.

ЮнМи и ЁнЭ сидели в сторонке на чурбаке и поедали раннюю землянику, которую им поднесли солдаты. Ягод было немного, зато это были самые ранние. Пока что их работа заключалась в фотографировании процесса вскрытия, что занимало совсем мало времени.

Сброс камней остановился, один из ученых крикнул:

— Тащите ведро и веревку, тут иначе не вытащить.

Солдатик бойко метнулся в лагерь и уже спустя пару минут притащил запрошенное. Загрузив первый груз, ведро начали спускать вниз. Девушки подошли поближе — совершенно ржавая жестяная банка высотой сантиметров 18, диаметром — 15, явно тяжелая на вес.

— Что там еще есть?

— Еще пять таких же банок и все. Минут за 5 все вытащим.

Когда все банки стояли рядышком на плите, девушки сфотографировали их с разных ракурсов, а затем Виктор Иванович руками разломал первую. Банка была такой проржавевшей, что поддалась без проблем.

Россыпью посыпались серебряные монеты, в достаточно хорошем состоянии. Подняв несколько из них, Виктор Иванович, присвистнул:

— Ого, это коронационные монеты Николая I и Александра III. А вот это польские монеты Царства Польского, чеканившиеся в России.

Среди монет лежало несколько орденов. ЮнМи с любопытством спросила:

— А это что?

Аккуратно протерев их бумажной салфеткой, Виктор Иванович сказал:

— Это ордена Святой Анны I и II степеней и орден Станислава II степени.

Все зрители хором загомонили:

— Давайте вскрывать вторую банку!

— Нет, оставим нетронутыми, специалисты приедут, пускай все и переписывают, иначе тут будет всем на две недели бумажные отчеты писать.

В ящик из-под немецкого оружия аккуратно переместили все банки, в особый пакет — содержимое вскрытого пакета, и началась обратная процедура — разборка конструкции. Нишу в стене решили не закладывать, поскольку она все равно была уже пустая.

ЁнЭ с восторгом сказала:

— Я так счастлива, что поехала с тобой. Мы здесь за несколько дней увидели больше, чем я за пару лет дома. Даже не представляла, как выглядят настоящие клады. Интересно узнать, чей он.

Виктор Иванович сказал:

— Это, скорее всего, какой-то местный купец в годы гражданской войны сделал закладку, чтобы потом в спокойное время все достать. Здесь самыми богатыми считались купцы Рудаковы — 3 брата. Они ушли с колчаковцами в Сибирь при отступлении, вот, наверное, потому и не вернулись к своему сокровищу. А может и кто-нибудь из купцов Кунгура по реке все подвез, да и припрятал. Во всяком случае, на клад Белобородова наша находка не тянет — все эти монеты и ордена более позднего периода.