Орнейские хроники -2 (гет)

Рагаста, месяц Весенних зорь

Южный Ноэт, упорный и недобрый, дул больше седмицы, нагоняя иссушающую жару. Его называли «Белым ветром» — зародившись в сердце пустыни Сах, Ноэт закрыл небо белесой пеленой и поднял высокую волну; море в узком проливе Фаринго вскипело пеной. Воздух наполнился мельчайшим песком, который скрипел зубах, раздражал глаза и забивался под одежду. Жизнь в городе замерла, лишь редкие жители в просторных плащах-абаях с капюшоном — из тонкой, но плотной шерстяной ткани, перенятых у сынов пустыни, торопливо проходили по опустевшим улицам, спеша добраться до какого-либо укрытия. Зато в Термах было не протолкнуться: кто не мог себе позволить собственные купальни, стремились понежиться в воде и смыть вездесущий песок.

Арно тоже не избежал соблазна окунуться в бассейн — когда еще доведется, и доведется ли. Отплыть в Талассу он намеревался несколько дней назад, но Ноэт спутал его планы, впрочем, Арно не знал — досадовать или наоборот, радоваться.

— Ноэт дует либо день, либо три, либо шесть, — философски заметил разморенный Джузе, откинувшись на бортик бассейна.

Под высокими сводами Терм метались голоса и смех. Рядом плюхнулся в воду тучный мужчина, щедро окатив либеросов брызгами.

Арно чуть поморщился и покосился на Джузе:

— Шесть дней были позавчера.

— Такой бури не доводилось мне видеть, особенно в начале Весенних зорь, — кивнул тот, — Но поверь моему чутью, Ноэт завтра уляжется. Хотя нам был бы благоприятным.

— Если бы удалось выйти из Фаринго, — хмыкнул Арно, но затем вздохнул и произнес другим тоном. — Я все еще сомневаюсь, что тебе следует ехать вместе со мной. Что ты забыл в Пиррейских горах? Чужая тебе земля и неясный исход... этой авантюры.

— Эко ты завернул. Считая, что мной овладела охота к перемене мест, и я жажду напитаться мудрости у пирров. Нико справится, толковый из него вышел лекарь.

— А как же Манэула?

— Мануэла все понимает и готова меня ждать, — Джузе заулыбался. — Ей хорошо у Сестер. И знаешь — по милости Странника, она... забыла, что с ней сделали те ублюдки. А я рассказал ей, что она заболела и не смогла продолжать путь со своей госпожой.

— Я даже приблизительно не могу сказать, сколько продлится моя миссия, — Арно помрачнел. — И вернемся ли мы в Рагасту или наши трупы останутся в одном из ущелий на радость диким зверям.

— Ты, вроде, веришь в Ананк? — посерьезнел лекарь. -Что, если я... ощущаю, что мой путь — идти с тобой? А не вернуться мы можем из любого похода.

Арно медленно кивнул.

— Будь по твоему. Как только стихнет Ноэт, выходим в море. В Талассе нас уже заждались.

...Когда его вызвал к себе сид Танкред, менее всего он ожидал, что речь пойдет о татуировке, знаке побратимства с кланом Фальго. Предложение герцога Монтего, подкрепленное настойчивой просьбой Танкреда, больше напоминавшей приказ, вызвало протест. Но пенять, кроме как на себя, было не на кого. Взбрело же ему в голову привлечь внимание сьера Эрнана! Но кто мог знать, что чьи-то пытливые глаза рассмотрят татуировку, более того — альбийцы сумеют правильно определить ее происхождение. Как и раскроют его настоящее имя. В первый миг казалось немыслимым отправиться защищать интересы Альби, когда не раз случалось ему думать о принчипате как о возможном противнике Галеи. Однако справившись с изумлением и гневом, он вспомнил слова дука Конти.

К тому же, наблюдая за сидом Танкредом, Арно пришел к выводу, что тот тоже вынужден подчиняться некой силе. Уж не о об этом ли коэртский правитель говорил в их первую встречу? Тайный союз влиятельных людей Орнея, куда входит герцог Монтего? И конечно же, Танкред заверил, что ждет Арно после завершения миссии.

Арно выторговал себе отсрочку до начала весны. Ему предстояло не только свыкнуться с мыслью, что он отправится в Пиррей, но и решить, кому передать командование «Этансель». Он склонялся к Вольху, отличавшемуся большей рассудительностью, чем Ниградо, однако как сам суровый до жесткости рунеец отнесется к этой идее? И пойдут ли за ним люди? Но все разрешилось проще, чем Арно ожидал, хотя известие поначалу вызвало у либеросов ропот. Микеле сгоряча предложил сняться с якоря и стать вольными охотниками, однако Арно остудил его пыл, приведя доводы о необходимости наличия надежной гавани в Срединном море, добавив, что Рагасте врядли найдется полноценная замена.

В итоге, не переставая ворчать, Вольх, Микеле и Ниградо смирились с решением своего капитана. А Джузе не смирился, заявив, что поедет с ним. А то мало ли. Арно надеялся его отговорить, но судя по всему, не удалось.

Ему нужно было обдумать свои действия после прибытия в Альби. Земли клана Фальго примыкают к границе принчипата, и было бы логично начать с визита в Руэрбу, уповая на то, что Астигар все еще является вождем клана. Но, Тьма его раздери, он не представлял как будет договариваться с пирром. Положим, месьер Эрнан выдаст ему инструкции, но отроду Арно претили ухватки циничных льстецов из Посольского департамента. И — Роса... Как сложилась ее судьба? Все это время Арно почти не вспоминал о ней, однажды решив, что их дороги разошлись навсегда, а между тем, у него мог родится сын. Или дочь. Слабый укор совести коснулся души. А в Талассе его наверняка ждет новая встреча с Волком и весьма вероятно — доной Ларой. Арно усмехнулся. Жизнь однажды круто изменилась, забросив его, потерявшего все и всех, на многие лиги от дома. Так неужели он не примет новый вызов от богини Рока?

* * *

«Этансель» вошла в гавань Талассы в последний день Весенних Зорь. На грот-мачте был поднят штандарт либеросов. Пушка форта поприветствовала шебеку; вскоре от берега отчалил таможенный баркас, на корме которого сидел офицер в темно-синем мундире и шляпе с белым плюмажем. Фальконет, установленный на носу баркаса также выстрелил холостым зарядом — знак лечь в дрейф. Арно приказал спустить штормтрап, дожидаясь на шкафуте таможенников. Рядом с ним остановился сосредоточенный хмурый Вольх. Баркас приблизился, и матросы подтянули его крюками. Поднявшийся на борт офицер глянул на грамоту, полученную от принчепса, и вытянулся, щелкнув каблуками:

— Лейтенант Азуро, к вашим услугам. На ваш счет оставлено распоряжение, капитан Фальго. Меьсер Эрнан повелел немедленно известить его о вашем прибытии. Вам же предлагается остановиться на постоялом дворе «Старая башня». Как только шебека бросит якорь, я пришлю провожатого. Теперь же прошу следовать за нами к причалу.

— Благодарю вас, лейтенант, — Арно подумал, что их и в самом деле заждались, и следовательно, принчепс возлагает на него серьезные надежды.

Офицер коснулся шляпы и, звякая шпагой, спустился в баркас.

— Капитан, — буркнул Вольх, — А может, зря сюда заявились? Не шибко мне по нраву... этакий почет.

— Гляди веселей, Вольх, — ответил Арно и хлопнул его по плечу. — И капитан теперь ты.

— Фальго, нашим капитаном есть и будешь ты, — упрямо набычился Вольх. — Не мешкай в горах.

Арно кивнул, не желая выдать вдруг охватившее его волнение, и оглядел подошедших к ним хмурых либеросов. Микеле сокрушенно качал головой, но давно поняв, что Фальго не изменит решения, молчал. Джузе насвистывал незамысловатую этррурскую песенку, однако беззаботный вид лекаря не мог обмануть Арно — тот был напряжен, будто ожидая подвоха.

— Мы пополним запасы воды и провизии, — продолжал Вольх. — С вечерним отливом выйдем в море. Ежели чего не по нраву, вертайтесь.

— До сих пор нам всем везло, — твердо ответил Арно. Он крепко пожал руку рунейца. — Как смогу — пошлю весточку.

Якоря с плеском ушли в воду, с борта шебеки перебросили сходни. Баркас, который успел причалить раньше, покачивался в паре туазов слева. Лейтенант Азуро стоял на пристани, рядом с ним чуть не подпрыгивал на месте парнишка лет четырнадцати.

«Ну и расторопность!» — подивился Арно.

— Да явит вам милость Нима, — сказал он старинное приветствие галейских моряков и, закинув на плечо переметные сумы, взошел на причал.

Джузе последовал за ним. Арно оглянулся: Вольх, салютуя ему, поднял палаш острием вверх. Обычно непроницаемое лицо рунейца кривилось, будто он сдерживал рвущиеся с губ слова. Арно также поднял вверх шпагу, затем решительно развернулся и направился к Азуро.

* * *

Таласса встретила их гомоном и бело-розовой кипенью цветущих магнолий и абрикосовых деревьев. По дороге к Джузе вернулось душевное равновесие: он с любопытством глазел на знаменитые башни и при этом не упускал возможности подмигнуть или послать воздушный поцелуй какой-нибудь хорошенькой горожанке. Некоторые девушки провожали обладающего броской внешностью этррури заинтересованным взглядом, а Арно ворчал:

— Ветер у тебя в голове, Джузе.

— Я ценю красоту — любую красоту! — и восхищаюсь ею, будь то цветок или прекрасная женщина, но сие непостижимо и чуждо угрюмым северянам, — парировал Джузе.

— Ну да. Гляди, нарвешься на кулак, а то и нож ревнивого поклонника одной из девиц, коим щедро расточаешь улыбки...

Следуя за парнишкой-провожатым, они довольно быстро добрались до «Старой башни», расположенной в переулке Роз — в двух шагах от оживленной Звездной площади, однако неожиданно тихом. Давшее название переулку плетистые розы, уже набравшие бутоны, вились по стенам домов и изгородям.

Постоялый двор действительно размещался в бывшей башне с квадратным основанием. От древнего укрепления осталось два этажа, в мощных стенах из грубо обработанных гранитных блоков были пробиты окна. Хозяйственные пристройки, судя по различию в цвете камня, появились недавно. На вывеске красовалось изображение башни, правда больше напоминающей небольшой замок, видимо, относящееся к славному прошлому. Двери были распахнуты и из них тянуло соблазнительными запахами готовящейся еды. Арно кинул провожатому медный четвертак, тот ловко поймал монетку и заявил:

— Ежели чего потребуется, сбегать куда или передать записку, так то запросто, хозяину скажите, он меня кликнет. Тьери меня звать. Не подведу, я все-все тут знаю.

Арно переглянулся с Джузе — ну и ушлый парнишка, и вошел внутрь. После яркого солнца глазам потребовалось мгновение, чтобы привыкнуть с полумраку. Несмотря на близость полдня, посетителей было немного: у окна двое степенных мужчин в темных камзолах, с характерными нашейными знаками судейских — выбитые на черненой бронзе весы, возле очага — компания молодых дворян, весьма похожих на провинциалов, приехавших в столицу в поисках удачи.

Арно отметил тщательно выметенный пол и выскобленные столы — без обычных пятен жира и вина. В противоположной от выхода стене была еще одна дверь, судя по всему — в кухонный пристрой. Рядом с ней на второй этаж вела деревянная лестница.

Тьери ужом скользнул вперед и крикнул:

— Мэтр Кавин! Благородным сьерам комнаты надобны!

На пороге второй двери показался хозяин — жилистый и крепкий старик. Седой пух окружал лысую макушку, продолговатое лицо со впалыми щеками раскраснелось от кухонного жара.

— Благородным сьерам мое почтение, — скрипуче сказал он. — А ты, Тьери, ступай тепереча, завтра приходи к часу ласточек, найду тебе заделье.

Тьери, на ходу отвесив поклон, припустил к выходу.

— Надолго ль к нам? — Взгляд выцветших серых глаз хозяина изучающее уперся в вошедших.

— Как Страннику угодно будет, мэтр Кавин, — сдержанно ответил Арно. — Я капитан Фальго. Мне «Старую башню» лейтенант Азуро посоветовал. Знаком он вам?

Взгляд Кавина стал еще пронзительнее:

— Что же, сьер Азуро весьма добр ко мне, недостойному...

Мэтр замолчал, и как показалось Арно — выжидательно. Неуж еще тайное слово желает услышать?

— Так есть у вас комната для меня и моего товарища?

— В нашем деле спешка без надобности, — угадав его настроение, ответил Кавин. — Комната есть, наверху. За постой — пять крон в седмицу. Ежели трапезничать изволите, так еще пять.

— Дешево, — заметил Джузе, хитро прищуриваясь.

— Так с каждого, — невозмутимо парировал мэтр.

Арно хмыкнул. Его с одной стороны ситуация настораживала, а с другой забавляла. Уж больно пристальной заботой его окружают. Не удивило бы, если у мэтра Кавина основной заработок отнюдь не с содержания постоялого двора идет. Однако, он был уверен, что надолго в Талассе они не задержатся.

— Договорились, — сказал он, отстегивая от пояса кошелек. — Десять таллер.

Кавин, приняв из его рук кошелек, развязал его и высыпал монеты на ладонь, придирчиво оглядел, покивал.

— На зуб попробуй, почтенный, — невинным тоном предложил Джузе.

Хозяин посмотрел на него с обманчивой кротостью:

— То ни к чему, добрый сьер. И так знаю, что чеканили сии монеты в славном городе Амальфи. И вы, по выговору и наружности судя, оттуда, стало быть?

Джузе рассмеялся:

— Почтенный, да тебе в Тайной страже цены бы не было.

Кавин скупо улыбнулся:

— Какую ношу мне Странник определил, ту и несу, без ропота, но со словами молитвы. Пойдемте, провожу вас в комнату. Обедать велите наверх подать или в зал спуститесь?

— Спустимся, — ответил Арно и поднял указательный палец, останавливая Джузе, явно намеревающегося сказать что-то еще.

Комнат на втором этаже было три. Кавин толкнул дверь средней и проскрипел:

— Располагайтесь, добрые сьеры. На обед сегодня суп из фасоли да свиная рулька.

— Благодарствуем, почтенный, — Арно зашел в комнату и осмотрелся: две кровати, застеленными суконными темно-коричневыми покрывалами. У окна — деревянный стол и два вполне приличных стула. Угол занавешен куском небеленого полотна.

Джузе бросил у ближайшей кровати сумки и блаженно вытянулся на покрывале.

— Надо же, тюфяк без комков. А у мэтра Кавина не забалуешь. Надеюсь и клопам не поздоровилось...

— Не забалуешь, — задумчиво проговорил Арно.

Пристроив свои сумки на стул, он снял перевязь со шпагой и пистолетом и повесил на спинку стула, затем посмотрел в узкое окно. Выходило оно во внутренний двор. В молодой траве копошились пестрые курицы, из конюшни донеслось ржание, которому неожиданно откликнулся горластый петух.

«Идиллия, да и только. А вот почему предложили именно этот постоялый двор — вопрос отдельный. Неуж стерегут, чтобы не передумал да не сбежал?» — усмехнувшись, он отошел от окна и отдернул занавеску, отгораживающую угол. За ней обнаружился еще один столик, таз для умывания и отхожее ведро. Все как и в десятках постоялых дворов, где ему приходилось бывать, «Старая башня» выделялась разве что чистотой и тем, что не часто встретишь постоялый двор, больше похожий на форт.

— И что дальше, Фальго?

Арно обернулся:

— Ждать. Полагаю — недолго, — он вздохнул. — Джузе, раз уж ты со мной увязался, то вправе знать кое-что. Мое настоящее имя — Арно Брикасс, я из древнего, но пресекшегося галейского рода. Хотя... — не договорив, он мотнул головой: даже если у него родился сын или дочь, этот ребенок уже не будет Брикассом.

Вздохнул и Джузе:

— Что случилось с твоими родными?

— Казнены за мятеж против Лодо Галейского. Я не принимал участия, но на родину мне нет возврата.

У губ лекаря залегла складка:

— Высокородные и их забавы... В юности отцу пришлось бежать из Ванеты, что на востоке Этррури, когда дук Альфонсо Лариа устранял всех сторонников прежнего правителя. Хотя сам он находил это вполне естественным и порицал мягкотелость нынешних дуков Этррури. А тебе поди-ка не стоит по улицам разгуливать? Наверняка в Талассе есть другие галейцы.

— Исключать такого нельзя, но не думаю, что ищейкам Лодо до сих пор интересен отпрыск Брикассов.

— Мне привычнее звать тебя Фальго, если не возражаешь, — он поднялся с кровати и потянулся: — А не спуститься ли нам и в самом деле в зал и пообедать? В брюхе урчит.

Арно согласно кивнул, однако в этот миг послышались голоса и скрип половиц, затем в дверь постучали. Он отступил к стулу с оружием, скорее инстинктивно, чем по велению разума, а Джузе положил руку на эфес длинного этруррского кинжала и, скользнув к двери, быстрым движением распахнул ее, одновременно шагая в сторону.

На пороге стоят гвардейский офицер в черном мундире.

— Сьер Фальго, от его светлости Эрнана, — он протянул письмо с оттиском герба Монтего на красной восковой печати.

Джузе убрал руку с эфеса и принял независимо-скучающий вид. Арно развернул письмо, уже догадываясь об его содержании, и оказался прав — причепс приглашал его прибыть в Фортес «как только это станет возможным».

Арно поднял от листа взгляд.

— У ворот ожидает карета, — оттарабанил гвардеец.

— Я готов.

Надевая перевязь, Арно сказал лекарю:

— Придется тебе обедать в одиночестве, а может — и ужинать. Но предупреждаю: помни, что у здешних роз бывают отравленные шипы.

— Разберемся, — хмыкнул Джузе, — Сам поберегись... шипов без роз.