Диалог - часть первая (джен)

— Стой так. Оstende maledicam*! Упс! — Малфой опешил от увиденного в ауре молодой женщины. — Грейнджер, да ты светишься не хуже Рождественской елки! На тебя навешаны такие заклинания, да еще такой мерзости, что сравнить их можно только со стойкой дешевых украшений. Вот-вот, посмотри что у нас есть — заклинания преданности, покорности, лояльности, притупления внимания... А вот это зелененькое напоминает усиленные чары сверхлибидо, арргхххх! Рональд, видно, ненасытный, а? А теперь посмотри на эти темные пятна — видишь? — Гермиона машинально кивнула, не веря глазам. — Тебе известно на что они указывают? Да? Смотря на тебя сегодняшнюю, я удивлен.

Заплаканные глаза Гермионы говорят об обратном. Помаявшись, чтобы успокоить нервы, Малфой, уже мягче, продолжает.

— Это выжженные чувства, привязанности, верности... Святой Мерлин, борода Мерлина! Если эту желтую гадюку оставить ползать по внутренней стороне твоей ауры, через месяц-другой тебе бы пришлось рвать свой диплом и бросать его в огонь! Недавно в тебя запустили, иначе — не работала бы ты уже в Министерстве Магии, потому что перестала бы справляться со служебными обязанностями. Это называется „ментальным червём”, оно уничтожает мозг, грызет в нем дырки и туннельчики и делает из мозга швейцарский сыр.

— Малфой, ты-ты-ттты врешь! — визг Гермионы напоминал визг Молли Уизли.

— Посмотри на себя в магическое зеркало, я создам такое из этой чаши, тогда и поверишь мне.

— Сама сделаю себе зеркало, я не невежда как некоторые... МАМА! Откуда это у меня? Visus! Дамблдор, Дамблдор, Молли, Артур, Джордж, Рональд! Джинни, Джинни, Молли... Дамблдор... Билл. Би-и-илл? Что он от меня хотел?

— Чего-то хотел, а ты ему это не дала. Что будем делать со всей этой мишурой на тебе?

— Малфой, если я попрошу тебя почистить мою ауру, что ты захочешь взамен?

— В конце операции „Открыть глаза несносной Г. Грейнджер” объявлю свою цену. Вещи не делаются кусками. Сначала подчищу всю грязь, которой тебя разукрасила „любимая” семья, потом продолжаем разговор. Возможно, тебе даже понравится то, что я захочу взамен услуги. Может, ты даже обрадуешься.

— Хорошо, Малфой, начинай с червя.

Два часа спустя. В магловском кафе...

— Малфой, ты упоминал что-то о том, что „ лишь семья Уизли не в пролете” и что они „особый случай”. Можешь продолжить с того места?

— Рад, что ты, наконец, пришла в себя после того, как я тебе ауру подчистил. Семейка Уизли не самый лучший вариант, но можно начать и с них. Скорее всего, мой рассказ тебе не понравится, но не руби сплеча и дослушай до конца про ту замысловатую ловушку, которую они устроили всему Волшебному миру при всесторонней помощи и поддержке Великого, как ты зовешь его, Альбуса Дамблдора. Скажи мне правду, Грейнджер, задумывалась ли ты когда-нибудь о том, почему семью Уизли зовут „Предателями крови”?

— Потому что они не сторонятся маггловских устройств и не ненавидят обычный мир.

— Твои слова прозвучали, как предвыборная речь Дамблдора. Но я этому и не удивляюсь, учитывая это количество „подарков”, для тебя уже везение, что ты еще помнишь свое имя и с какой стороны голова у Рональда. И не возражай! Над твоим умом здорово поработали и поэтому, ради дальнейшего и полнейшего взаимопонимания, прошу не возражать мне, просто слушай и запоминай, не перебивая. На появившиеся вопросы и неясности я отвечу позже. Знай, я тебе не враг, но твое поведение слишком вызывающе и у меня не всегда получается сдержаться. Гмхм... Я поясню.

Малфой прокашлялся и продолжил свою речь, пока собеседница сидела и молча ждала.

— Я понимаю, что об этом тебе вряд ли говорили, но Уизли произошли от младшего сына нашего общего предка, который предал Род, заключив договор с врагами своей семьи. Наш предок, защищая законного короля Британии, поклялся верой и правдой, Магией и оружием сражаться и, если понадобится, умереть в защиту Короны. Но его младший сын, в последующем — предок семьи Уизли, исступленно стремился любой ценой стать наследником Семьи. Ввиду принятых в Англии законов наследования, ему этого не светило, пока жив его старший брат и отец, конечно. Тогда он решил присоединиться к оппозиции, чтобы награбить себе наживу. Стремление к золоту и богатству привело его к тому, что он отрекся от своих кровных уз, от своей семьи и Рода, тем самым отрезав и себя, и своих потомков от Родового Камня, лишив их даров и умений, передающихся в рамках поколений.

Гермиона затравленно молчала и о чем-то молча рассуждала, оставив Малфоя рассказывать дальше историю ее новой семьи.

— Кроме того, узнав о предательстве сына, отец проклял его страшной клятвой — если до девятого колена в семье НЕ родится как седьмой ребенок дочь, все в семье Уизли потеряют свою магию. А если родится, чтобы линия „Предателя крови” закрылась, она должна выйти за наследника Малфоев, но ТОГДА все сыновья Уизли умрут. Напоминаю что случится, если не выйдет — все потеряют магию.

— Что именно ты подразумеваешь под словами „потеряют магию”, Малфой?

— Хочу сказать, что твои дети — то самое девятое колено, а я на Джиневре НЕ женат.

— Не верю. У моих детей хорошие магические способности.

— Они еще не дошли до магического совершеннолетия. Вот тогда и можно будет посмотреть.

— Но дети Билла давно уже совершеннолетние, а магические способности при них и очень даже неплохие!

— Ха-ха, Грейнджер, мы еще не дошли до самой вкусной сердцевины в этой конфетке! Теперь подумай вот о чем — если присмотреться к братьям Рональда, видишь ли ты какое-нибудь чрезмерное сходство между ними?

— Конечно, они все рыжие и... глаза у Билла серые, у Чарли и Перси они темные — вроде, карие, близнецы были с черными. Билл — высокий, стройный, Чарли крепыш, а Перси — сутулый... Хм, если так подумать, они как бы родня, но на Артура не сильно похожи. Билл держится утончённо, что ли? Чарли и близнецы — непоседы, пока Фред был жив — было так, сейчас они гораздо тише себя ведут. Перси — книжный червь, вроде меня. Насчет Рона и Джинни, я ничего такого сказать не могу... Ты на что-то намекаешь, Малфой? Тебе известна какая-то темная тайна о семье Уизли, к разгадке которой ты меня подводишь. Верно?

— Именно, Грейнджер. Именно.

— Зови меня Гермиона, мы однокурсники, как-никак.

— Драко.

— Драко, давай колись!

— Раз ты так хочешь узнать, почему бы и нет? Из всего приплода Молли только Рональд и Джинни — дети Артура. Всех остальных мамаша Молли нажила на стороне, без согласия отцов детей.

— Быть этого не может!

— Может и еще как! Молли и Артур известны тем, что варят всевозможные малоприятные микстуры и яды. Ты работаешь в Министерстве Магии, раскрой архивы, почитай о своей новой семье. Там ты узнаешь, что не раз и не два на сыновей Уизли в прошлом подавались жалобы на Приворот дочерей из хороших семей посредством Амортенции.

— Кого успела опоить Молли своим любовным отваром?

— Моего деда, Абрахаса Малфоя, например. И некоторых других волшебников, среди которых ты и Поттер — тоже.

— Хахаха! — смех Гермионы был излишне нервный. — Ты меня прямо развеселил. И когда произошло такое? Спросонья?

— Никаких „спросонья”, Гермиона. Существует пункт в завещании моего деда — „ Моему сыну, Уильяму, рожденному Молли Прюэтт, в день его двадцатипятилетия выплатить сумму 500 000 галеонов, если он после школы сразу уйдет из дома матери и приемного отца, его примут на работу в Гринготтс, и он женится”. Он выполнил все пункты завещания, и мой отец выплатил ему наследство сразу после женитьбы на Флер. В любой момент, когда он захочет, чтобы его приняли в семью Малфой, мы должны будем его принять. Но уже столько лет он молчит и не общается с нами, хотя его дети — мои кузены все-таки.

— Драко!

— Страшно, да? Остальным братьям Рональда твоя уважаемая свекровь, Молли, подыскала других отцов. Каждого из них старательно опоили, чтобы он совсем не осознавал, что делает — что создает сына, который не будет принадлежать к его Роду, потом обливиейтили, вероятно, потому что на нее жалобы в министерстве нет. Из-за того, что Молли замужем, дети остаются в ее семье, а ее муж с радостью даёт свою фамилию любому ублюдку, которого женушка принесет домой в подоле. С радостью, потому что ему нужна дочь, которая будет седьмым ребенком в семье, помнишь проклятие предка? Теперь картинка более понятна? Таким вот нехитрым образом Артур Уизли обрастает сыновьями, поднятыми под крышей Норы, но не подвластными проклятию моего предка. А его дочь — седьмой ребенок в семье. Но я на ней не женился. Я их всех ненавижу.

— Боже мой!

— Никаких „боже мой”, здесь только факты. Если не веришь — открой архив своей семьи — увидишь все усыновления, которые провел Артур Уизли. Ему-то ничего. Семья разрастается магически не обремененными неродными детьми, которые, возможно, сохранят свою магию после этих жертв отца.

— Но как это относится к Гарри Поттеру? И какое отношение... это имеет к детям...

— А вот и знакомая мне Гермиона. Тут проблема в том, что именно вы с Поттером сошлись с родными детьми Артура, над которыми висит неотъемлемое проклятие. Все ваши дети — предатели крови, обреченные. Кроме того, из-за невыполненного Магического Долга Поттера по отношению к тебе, они будут еще и глупыми, и со слабым здоровьем, так что вряд ли проживут долгую жизнь. Когда же это проявится чуть более явно, пострадают все — и дети, и вы.

— Не пугай меня так, Драко! Пожалуйста, скажи, что все не так страшно!

— Я даже немного преуменьшаю, Гермиона, на самом деле, все еще хуже. Они хоть и Предатели крови, но чистокровные и им принадлежат все ваши счета в Гринготтсе, вся ваша недвижимость. Скажи, как иначе Рональд мог бы лодырничать, не работать, а лишь жиреть и развлекаться. А ты знаешь о его любовницах? Почему ты плачешь? Подумала бы об этом раньше. Хотя не могла, прости. Вот, например, Джиневра, может неделями зависать в модных салонах, а потом выходит в свет с не менее чем десятью килограммами желтого металла наперевес. Где живут Молли с Артуром, где? В Поттер-мэноре, в Родовом имении Древнего рода, параллельно растят там чужаков. Транжирят наследство Поттера, развлекаясь за чужой счет.

— О-о-о-о...

— Не раскисай, Гермиона, возьми себя в руки. Вот, вытри слезы и давай решим все наши ужасные проблемы.

— Ка-аким оббразооом?

— Не отчаивайся, у меня есть готовый план, ПЛАН, который просто обязан сработать. Я думал над ним все эти годы после Хогвартса. Поверь, я бы не стал сидеть в засаде, поджидать тебя, если бы у меня не было, что предложить тебе.

— А Долг...

— Не будет никакого Долга, Гермиона, мы из одной семьи.

— ?

— !

— ?

— Помнишь о Квантовом поведении магии?

— Да?

— Помнишь, это хорошо. А Горация Слагхорна помнишь? Когда ты называла ему свою фамилию, он спросил тебя о чем-то…

— А, ты об этом. Он спросил меня, из тех ли я Грейнджер-Дагворт, а я ответила ему, что, вероятно — нет, потому что я магглорожденная, а он так на меня посмотрел, но ничего больше не сказал.

— Именно! Тогда задумался и я, ведь я сидел прямо за тобой, и мне это было хорошо слышно. Тем же вечером я написал письмо отцу и рассказал о своих „наблюдениях”. Два дня спустя получил обстоятельный ответ, который буквально шокировал меня. Я поделюсь с тобой своей фамильной тайной — всем известно, что в каждом поколении у Малфоев рождается лишь один ребенок — мальчик, но это... не совсем верно. Рождаются и другие дети, вот только маленькая проблема — все остальные сквибы. Лишь на стороне иногда рождаются дети-маги. Как с Биллом „Уизли” получилось.

— И что же дальше?

— У моего деда Абрахаса была тетушка-сквиб. После того, как она повзрослела, ее выдали замуж за другого сквиба — Фредерика Грейнджера. Не смотри на меня такими удивлёнными глазами — глаза, как у совы, тебе не идут. Если и в это не веришь, обратись к архивам. И не думай, что чистокровные маги — монстры, которые бросают своих немагических детей на произвол. Не так ли тебе твои любимые Орденовцы говорили? Мою родственницу звали Маргаритой — она твоя прабабушка по отцовской линии. С мужской стороны у Грейнджеров — я старательно пролистал историю твоей семьи, поверь мне — целый век не проявлялись магические способности, но тут вдруг родилась дочь-ведьма. Она была сестрой того Грейнджера, за которого вышла моя родственница. Эта ведьма и волшебник из семьи Дагворт поженились и объединили свои фамилии, чтобы унаследовать банковские счета в Гринготтсе вдвоем. Однако их дети не обзавелись семьями и остались без прямых наследников. Ты родилась по мужской линии Грейнджеров и являешься моей троюродной кузиной, как и единственным наследником семьи своей пра-тетушки. Знал бы Рональд об этих счетах в Гринготтсе, попытался бы заграбастать и их, как заграбастал все твое наследство. Но тогда выяснилось бы, что ты никакая не магглорожденная и он остался бы ни с чем. Это навело меня на предположение, а не пробовал ли узнать Рон и не ударился ли о камень со всей своей жадностью?

— А со стороны матери?

— А со стороны твоей матери все еще интересней, но там вмешался, угадай кто?

— Кто?

— Наш добрый и уважаемый тобой бывший директор Хогвартса, Альбус Дамблдор. Доступу твоих волшебных родственников со стороны матери воспрепятствовал он, убрав все документы о тебе, чтобы они не узнали, как тебя бросают в качестве награды дворняге Рональду за выполненное задание.

— Не говори так о Дамблдоре, я тебе запрещаю.

— Запрещает она, а ту пьесу абсурда, которую он разыграл на сцене под названием „Волшебный мир Британии”, ты не можешь заметить. Не соответствуешь... Да, он отыгрался почти на всех виртуозно, но в своей вседозволенности не сообразил о малюсенькой и очень важной детали, о которой мне рассказал Поттер.

— Когда ты успел поговорить с Гарри?

— Однажды поймал его в плохом настроении — он только что застал свою жену в довольно пикантной позе в своей спальне, в своем собственном поместье с любовником, пьяными в стельку. Разделавшись с мужиком, Поттер занялся женушкой и она выдала ему, что не все дети от него. На другой день он ничегошеньки не помнил о нашем разговоре, но тогда же, бесконечно подливая вискарь, он упомянул о своей встрече с Дамблдором в Потустороннем мире.

— ЧТО???

— А он тебе об этой встрече разве не рассказывал? Хо-хо, большой минус с его стороны, если бы он рассказал тебе об этом, ты бы поняла, почему Дамблдор разыгрывал свою шахматную партию со всеми нами, зачем положил на алтарь Смерти столько людей, разрушил столько семей, перекрыл столько Волшебных линий...

— Боже мой!

— Вот, снова — „боже мой”. Ответь мне лучше, сколько способов достижения бессмертия тебе известно?