Сон за гранью реальности (гет)

Сегодня суббота и мне снова приснился этот проклятый Дракула!

— В первом сне кладбище, теперь гарем! Тьфу! — произнесла я и пошла в ванную, с целью принять душ и смыть с себя ночные галлюцинации. Совершив утренний моцион, я стала вытираться полотенцем. Напротив меня висело большое зеркало…

— Мама дорогая! — воскликнула я: на моей шее красовались алые следы от поцелуев и царапины.

— Тааак… с этим надо что-то делать, но только после того, как высплюсь, — поменяв мокрое от пота постельное белье, я легла, но сон не шел. Приподнявшись на локтях, я смела с тумбочки странные подарки на кровать, и стала изучать их.

Отложив перчатки и веревку, я взяла в руки кулон в виде крылатого змея. В утреннем дурмане он поблескивал драгоценными камнями.

— Ну, раз это подарок, значит, он мой, и я могу его носить, — подумала я, и повесила кулон на шею. В руках он казался теплым, но как только коснулся моей груди — обжег холодом. — Кожа Влада не была холодной… — отстранено подумала я, рассматривая кинжал: рукоять украшена шипами из слоновой кости, а в лезвие вплавлены драгоценные камни. На ножнах, выполненных из кожи, начертаны, по всей видимости, румынские буквы.

Отложив кинжал, я накрылась одеялом и стала усиленно думать над тем, почему сны стали реальностью и почему именно Дракула. Кулон приятно холодил кожу, он так и не нагрелся от тепла моего тела…

И это было последнее, о чем я успела подумать перед тем, как провалилась в сон.

Первое, что помнила после пробуждения — веселое пение птиц и сладкий запах цветов.

— О, нет! — мой стон был заглушен живыми стенами, метров пяти в высоту. В этот раз на мне, по тем временам, были почти мужские одеяния. Высокие сапоги на шнуровке, белая рубаха, заправленная в черные кожаные штаны с высокой талией. Волосы были распущенны и спадали огненными водопадами по спине и плечам.

— Черт! — выругалась я. — Влад! Владислав Дракула! — закричала я.

— Ну, держись, я тебе еще покажу, кровосос проклятый! Я тебе все клыки переломаю!, — подумала я и осмотрелась. Там, где я стою — тупик, вперед ведет каменная дорожка, вокруг ни души, не считая птиц, и пятиметровая изгородь, уходящая ввысь.

— Прекрасно! — со злостью подумала я и пошла вперед. С каждым шагом я все больше убеждалась, что не стоит туда идти. И точно, через пару шагов появилась тройная развилка.

— И куда идти?! — произнесла я и, закрыв глаза, наугад повернулась, пойдя направо. Шла я долго и упорно, был уже полдень, и солнце нещадно палило. Устав идти, я села, откинувшись на изгородь. Развязав воротник рубашки, я обнаружила, что под ней у меня имеется лишь белая тонкая сорочка.

— Да, даже рубашку не снимешь… — расстроено произнесла я, внезапно обнаружив кинжал в голенище сапога.

-Уже хорошо, — мелькнула мысль в моей голове. Встав с земли, я отправилась дальше. Пройдя метров сорок, я снова наткнулась на развилку, но на этот раз повернула налево и шла, шла, шла…

Стало смеркаться, ветер, который бродил по лабиринту, стал холоднее. Ежась как от озноба, я преодолела последний поворот... и вышла на поляну. За ней вдалеке, похоже, была деревня.

— Так, надо спуститься с этой горы и попросить ночлег у крестьян, — подумала я и начала спуск. Примерно через час я оказалась у подножья горы. Близилась ночь. На улицах деревеньки горели фонари-лучины, и царила невыносимая суета, как будто был праздник или какое-то торжество.

— Что празднуете? — спросила я у проходившей мимо меня старушки.

— Да, вот, милая, радость у нас. Поймали мужики самого Влада Дракулу, кровопийцу проклятого! Он всех наших девок молодых сгубил. Поймали, в серебро сковали, измучили, кровушку пустили... Ух! Через час на главной площади привяжут его на столб да сожгут, силушку дьявольскую! — прощебетала старушка и пошла дальше. Я же была в ступоре.

-Влада поймали... моего Влада поймали, его сожгут на костре... — подумала я.

— Я должна, что-то сделать, — тихо произнесла я и, подойдя к старику, что сидел на крылечке ближайшего дома, вежливо спросила:

— Извините, вы не подскажете, где у вас тут главная площадь?

— А, че ж не скажу-то, скажу. Иди вот по этой дороге, как увидишь поворот на право, так поворачивай и до упора, не ошибешься. Тама щас народу тьмища, кровососа уже привязали к столбу-то, ждуть часа назначенного, — ответил старик.

— Спасибо, — быстро произнесла я и бегом направилась в указанном направлении. До главной площади я добралась за десять минут. Там, на помосте, истерзанный, окровавленный, измученный, привязанный к высокому столбу, стоял Влад. Вокруг него был разложен хворост. Мое сердце екнуло от его вида и пустилось в пляс. А в голове уже рождался план по его спасению. Я снова посмотрела на него и встретила взгляд мужчины, смирившегося со своей участью. Смотря ему в глаза, я одними губами произнесла:

— Я вытащу тебя. Только не сдавайся.

И, о, чудо! Он слабо кивнул в знак согласия. Оглянувшись, я заметила вороного коня, на попоне у него серебряными нитями был вышит крылатый змей, и он явно принадлежал графу. Кинув быстрый взгляд на мужчину, я подошла к животному. На звук моих шагов, конь повернул голову, грустный взгляд карих глаз, поразил меня до глубины души.

— Тссс... все хорошо, я заберу тебя отсюда, — тихо прошептала я и отвязала поводья от бревна. Он, не сопротивляясь, пошел со мной к помосту, люди расступались перед нами. Встав к самому краю, за спиной Влада, я приготовилась ждать, осторожно поглаживая коня по холке. На помост вышел местный батюшка.

Он стал читать молитвы и произносить заготовленную речь, я же неотрывно следила за крестьянами, держащими факелы.

— Только бы успеть, только бы успеть! — крутилась в голове лишь одна мысль. Речь окончена и дан приказ:

— Поджечь хворост!

Факелы полетели в сухой хворост, загорелся огонь, поднялась дымовая завеса, и я, оставив коня, взобралась на помост. Выхватив кинжал, я стала перерезать веревки на ногах и руках мужчины, благо, лезвие было достаточно острым. Последний узел был перерезан, и Влад, пошатнувшись, осел.

— Влад! Влад! — позвала его я, — потерпи еще чуть-чуть. Давай, Влад! — я обняла егоза торс и, закинув его руку себе на плечо, повела к коню. Осторожно сойдя с помоста, я помогла ему спуститься, и тут подул ветер, дым стал истончаться.

— Влад, скорее! — прошептала я, когда он еле-еле взобрался на коня. Вскочив следом за ним и взяв поводья в свои руки, я погнала коня. Дым на площади развеялся, но мы были уже на выезде из деревни.

— Дьявол! Нехрист! Сбежал! Отвязался! Лови! — слышались тут и там крики беснующихся крестьян.

Посматривая на дорогу из-за широкой спины Влада, я пришпорила коня и погнала его в лесную чащу. Нас не заметили скачущими, поэтому погони не было, и я была этому несказанно рада. Мое сердце готовилось выскочить из груди от волнения. Дыхание Влада было тяжелым и хриплым. Он крепко держался за седло, но от усталости и потери крови отклонился назад, опираясь спиной об меня. Достаточно отъехав от села, я остановила коня и осторожно слезла с него, поддерживая мужчину за спину.

— Влад... — позвала я вампира. Ответом мне послужил тихий стон. — Влад, слезай с коня, я помогу. Осторожно, — потянув его на себя и приняв часть веса, я помогла Дракуле спуститься. Повсюду рос влажный мягкий мох. Доведя мужчину до раскидистого дуба, что стоял недалеко, я уложила его на мох, и он потерял сознание.

— Какой же он тяжелый! — устало подумала я, опускаясь на землю рядом с ним. Я очень устала, вымоталась, да и переживания за Влада сделали свое дело. Почти засыпая, я подумала о том, что надо поискать ручей и промыть его раны. Проснулась я от тихого стона рядом с собой и в сознании всплыли последние события.

— Влад... — тихо позвала его я, резко открыв глаза и тут же пододвинувшись ближе к нему.

— А...а...ан...нет?! — задушенный полувздох, и на меня смотрят поддернутые дымкой, черные глаза.

— Да, это я, подожди, я сейчас помогу... — произнесла я, видя его попытки приподняться. Я осторожно приподняла его и потихоньку отодвинула полы разодранной и окровавленной рубахи. Картина, представшая моему взгляду, была ужасна. Создавалось такое ощущение, что крестьяне натравили на него голодных, обезумевших собак. Растерзанная грудь, кровавое месиво живота... на руках тоже постарались не оставить живого места.

— Влад, ты говорить-то можешь? — спросила я его. — Я даже не знаю, что сделать, чтобы тебе помочь...

Он устало улыбается и тихо произносит:

— ...Ничего не сможешь... — вздох, — я же вампир, и регенерации поможет только человеческая кровь. Кровь животного не поможет мне сейчас. Тигр мог бы заменить человека, но в этих местах тигры не водятся… — карие глаза следят за мной из-под полуприкрытых ресниц. После его слов мои руки инстинктивно потянулись к шее:

— Вот, черт! Кровь... — подумала я и облизнула в раз пересохшие губы.

— Ты все-таки носишь мой кулон... — произнес вампир, прерывая мои мысли.

— Я? — прищурившись, посмотрела на него. Здесь, в лесу, было темнее, чем при свете огней в деревне. — Да, я ношу! А как ты увидел? — послышался смешок, задушенный хриплым кашлем.

— Ну... темно же... — как бы извиняясь, добавила я.

— Если ты вампир, которому стукнуло почти семьсот лет, то темнота для тебя — не помеха, — отсмеявшись и откашлявшись, произнес Влад.

— Что же делать? — тихо сама у себя спросила я.

— Здесь, в чаще живет ведьма-знахарка, она меня знает, но для этого нужно снова сесть на коня, а я сейчас не в состоянии это сделать, — произнес Дракула. — Без крови я могу протянуть еще день... прежде чем... — мужчина умолк на полуслове.

— Прежде чем, что? — спросила я.

— Прежде, чем наброшусь на тебя... — тихо ответил он. Я вздрогнула под тяжелым взглядом вампира.

— М-мы передохнем чуть-чуть... — он слабо кивнул, — ... и поедем к знахарке.

Я хотела было сесть напротив него, облокотившись на невысокое дерево, но он позвал меня к себе.

— Иди ко мне, — тихий кашель, — мне холодно... согрей меня... — красноречивый взгляд говорил о том, что не в этой, не в прошлой жизни он ни о чем не просил. — ...Пожалуйста...

Я медленно подошла к нему и села рядом. Со стоном Влад придвинулся ближе и, обняв меня, пристроил свою голову у меня на груди. Для меня это было неожиданностью, поэтому я даже ахнула от удивления.

— Я клянусь тебе, что я не трону тебя, — услышала я его шепот. Сильные руки обвили меня вокруг талии, а я несмело обняла его плечи и погладила по волосам.

На лес уже опустилась ночь, а вместе с ней пришла и тишина, но ее нарушало мое дыхание, дыхание Дракулы и пение ночных птиц. Я медленно перебирала пальцами волосы мужчины, а он... то спал, то дремал, то притворялся спящим. За то время, как мне стали сниться эти сны, я привыкла к Владу, и мне стало не хватать его в реальной жизни. Может, за работой я этого не замечала, но дома я одна, и мне так одиноко, холодно и плохо без него.

— Я хочу остаться, я очень хочу быть с ним рядом, — подумала я, и в тишине раздался вздох мужчины.

— Ты знаешь, что твое сердце очень соблазнительно и быстро бьется? — вдруг произнес он.

— Влад?! — с опаской в голосе произнесла я.

— Не бойся, я же обещал. И потом... я не смогу ему причинить... боль, — ответил вампир. Пальцы его правой руки скользнули к вороту моей рубашки и, забравшись под нее. Теперь под его ладонью билось мое сердце.

— Тебе очень больно? — задала я вопрос прямо ему в макушку.

— Нет, не очень, ты же знаешь, что я вампир и не чувствую боли. Но с твоим появлением... я чувствую почти все так же, как и раньше, когда был человеком, — ответил он.

— А ты не выглядишь на три тысячи лет, — решила я сделать ему маленький комплимент. Влад хрипло рассмеялся. — Ну, спасибо, вообще мне сейчас три тысячи сорок два года.

— Мда... вот и верь потом мужчинам! — я даже перестала перебирать его волосы. Мужчина снисходительно хмыкнул.

— Влад, — через несколько минут тишины произнесла я, — а ты знаешь, почему так случилось, что мы встретились в моих снах, и они стали реальностью? Почему все еще снятся мне?

Ответом послужила тишина, я решила подождать. И когда уже решила не надеяться на ответ, мужчина тихо заговорил:

— Знаю. Это долгая история. Давным-давно, во времена инквизиции, жила старая ведьма. Внешне она была молодой и нежной девушкой, но только днем, ночью к ней возвращался истинный облик. Она полюбила крестьянина, и вроде жизнь наладилась. Мужчина знал, кто она и как выглядит, но он любил ее. С помощью зелий и снадобий она понесла. В положенный срок у нее родилась симпатичная девочка, которая была названа в честь главной звезды созвездия Северная Корона — Гемма, а несколькими месяцами ранее был рожден королевский сын, которого назвали в честь сына бога ветров — Зет. Шли года и из маленьких мальчика и девочки выросли прекрасная юная дева и сильный, мужественный молодой правитель. Он был жесток, как ветра этой страны — по его приказу всех ведьм и магов находили и жгли на кострах, они схватили и Гемму, тогда старая ведьма упала в ноги правителю и просила взять ее — старую, немощную, и позволить жить ее единственной дочери. Но Зет был непреклонен. Гемму сожгли, а вслед за ней привязали и ее мать. Как только загорелись первые факелы, она выкрикнула Зету в лицо:

— «Пусть твое сердце не знает покоя,

Пусть тоскует душа.

Жестокий тиран,

Жалкий глупец.

Ты погубил свое счастье,

И изнывая от страсти, ты будешь одинок.

Лишь потому, что деву юную,

Влюбленную в тебя, ты погубил.

Пусть тело жжет и гложет страсть,

Глаза пусть застилает ярость, скорбь...

Но лишь прелестное тело спасет,

Твою гнойную душу.

Ты изнуришься болью, что отравой войдет в сердце,

Лишь прикосновение плоти способно разрушить навет.

Прекрасная дева придет лишь чрез годы,

Вселенная извергнет ее в твои сны.

Что желанием полны,

Обжигающие они.

Но сердце и душа истоскуются по любви,

За жестокость свою получи!» (с.)

— И, вспыхнув лучинкой, она пропала во мраке ночного неба, — Влад вздохнул, — Зет — мой отец, а я — незаконнорожденный правитель. Это пророчество про меня, потому что тот жестокий правитель за несколько месяцев до этого провел ночь с турецкой наложницей, и тогда она зачала от него. Отец тогда не поверил, а когда я вырос и пришло время жениться, я не мог прикоснуться ни к одной девушке... Боль, дьявольская боль разъедала тело, и сердце ныло. С того дня я так и не женился. Да, у меня были женщины, но ни одну я не любил. И тут появляешься ты. Там на кладбище я понял, что пророчество сказанное ведьмой, все-таки реально, и оно сбывается. Я не хотел тебя пугать, просто луна очень сильно на меня действует, и я теряю над собой контроль. Я правда не хотел причинить тебе вред, да и не смог бы, — мужчина поднял голову и посмотрел мне в глаза, отчего мое сердце екнуло у него под ладонью.

— И, что теперь делать? — спросила я.

— Для начала, избавить меня от одной маленькой... потребности, — он улыбнулся.

— Ну, не настолько она и маленькая, Влад, — улыбнулась я. — Ну что, мы можем продолжить путь?

— Да, можем, — с моей помощью Дракула поднялся с земли и неторопливо оседлал коня. Вскочив на животное следом за ним, я обняла его одной рукой за торс, а другой взяла поводья, но сильная рука остановила мои действия.

— Позволь мне, — произнес он и, осторожно пришпорив Ветерка (оказалось, так звали коня), помчался вперед, сквозь ослепляющую темноту ночи. Ехали мы долго. Мне все-таки удалось задремать, прижавшись щекой к его спине и слушая размеренное, но хрипловатое дыхание. Поднималась заря, орошая малиновым светом незнакомые пейзажи лесной чащи. Зеленые ели, вековые дубы, орешник, — такая чистая и нетронутая природа. Я с восхищением рассматривала местность, когда мы внезапно остановились.

— Мы приехали, — произнес Влад. Я спустилась с коня и помогла ему спуститься. Перед нами стояла ветхая избенка, как в народных сказках, правда без курьих ножек, бревенчатая, с соломенной крышей...

Но в мгновение мир вокруг меня закружился, а в глазах появились разноцветные мушки, и последнее, что я слышала, это обеспокоенный голос Влада. Проснулась я дома и снова у себя в кровати. Первой мыслью было одно лишь имя: — Влад!

Но, осмотревшись, я поняла, что и из этого сна мне достался подарок. Я была в той же одежде, что и во сне… единственное, что напоминало о том, что я не сошла с ума.