Судьба пленниц Драко Малфоя и их детей (гет)

Гарри Поттер в декабре девяносто восьмого поздравил с Рождеством как Гермиону Грейнджер, так и Полумну Лавгуд, отправив письмо из школы, где решил пройти не только седьмой курс (как все), но и повторно шестой, понимая, что как минимум с зельеварением и трансфигураций есть проблемы.

Согласно приговору суда с Драко Малфоя (а после его казни с наследника) планировались следующие выплаты: в пользу Кэтти Белл, пока она живы; в пользу каждого из родителей Кэтти Белл (соответственно, пока жив папа и/или жива мама); в пользу Полумны Лавгуд до совершеннолетия её ребёнка; в пользу Гермионы Грейнджер до совершеннолетия её ребёнка; в пользу ребёнка Полумны Лавгуда до окончания учёбы в Хогвартсе; лицам, воспитывающим ребёнка Полумны Лавгуды, между его совершеннолетием и окончанием его учёбы в Хогвартсе; лицам, воспитывающим ребёнка Гермионы Грейнджер между его совершеннолетием и окончанием учёбы в Хогвартсе. Сам же ребёнок Гермионы Грейнджер выплат не получал, так как сначала являлся наследником, а позже формальным хозяином малфоевского имущества (опекуном же до его совершеннолетия назначена Нарцисса). Ещё были разовые выплаты жертвам оцепенения (за оцепенение Колина деньги получил Деннис, а за кошку её хозяин — Аргус Филч) и Джинни как чуть не погибшей от дневника Томаса Мярволо Реддла.

Имущество же обоих братьев Лестрейнджей (были казнены) и погибшей в битве Беллатриссы было полностью конфисковано и распределено между жертвами пожирателей смерти, кроме Полумны (а Гермиона вообще не была признана жертвой).

Спустя месяц после рождения сына Полумна Лавгуд переехала в поместье Крэббов, так как мама погибшего в битве Винсента не хотела, чтобы предполагаемый наследник оказался бы фиктивным, являясь чужим для этого рода. Заявить на словах, что ребёнок не должен отвечать жизнью за отца было легко, но вот воспитывать маленького сероглазого блондина Финеаса жертва не была готова. Поэтому после смерти фактической хозяйки поместья (спустя три года после битвы) несчастная вернулась к своему отцу без ребёнка (не только она сама, но и Ксенофилиус не хотели видеть точную, хотя и уменьшенную копию преступника), передав его на воспитание формально Нарциссе, фактически и ей, и Гермионе, хотя и не отрекаясь от Финеаса юридически (то есть наследовать имущество Лавгудов будет).

Драко сдержал своё слово, введя полукровку Сигнуса в свой род, а несогласные портреты Абраксаса и его жены (они хотели, чтобы наследником был бы хотя бы формально чситокровный сын полукровки) сжёг. Гермиона Грейнджер считала ровесника жертвой обстоятельств (ведь ни попытку Лианы отобрать проклятую вещь, ни дыру в перчатке у Кэтти предсказать было невозможно), но понимала, что другой приговор, кроме смертного, был невозможно: на момент суда Кингсли был лишь временно исполняющим обязанности министра, а риск недобора голосов для избрания в случае мягкого приговора был бы велик, помилование же могло бы привести к риску не переизбираться на второй срок в будущем. В декабре девяносто девятого Гермиона по просьбе Нарциссы попросила у Гарри домового эльфа Добби: хотя предыдущие хозяева (Абраксас и Люциус) были жестоки (Драко жестоким по отношению к домовым эльфам, став на несколько месяцев хозяином, не был) по отношению к существам по мнению Нарциссы (от нормальных хозяев домовой эльф сам не захочет уйти и будет просить оставить его), обойтись без них было невозможно. Поттер смог уговорить существо вернуться к бывшей хозяйке, правда под клятву, что она не будет наказывать за всё прошлое поведение, в том числе слежку за Драко Малфоем на шестом курсе. Обоснованность просьбы стала очевидной позже, когда из-за отказа Лавгудов вместе с Сигнусом пришлось воспитывать ещё и выглядевшего его близнецом брата-ровесника Финеаса.

Советовать какой-либо факультет ни Нарцисса, ни Гермиона детям не стали. Тем не менее поездка стала для Финеаса и Сигнуса неприятной: когда братья попросились в купе к кузену (точнее, троюродному брату) Эдварду Люпину, тот заявил, что Сигнус как наследник преступника не должен быть рядом с Финеасом как сыном жертвы. В ответ братья напомнили родственнику, что им не нужны советы сына того оборотня, из-за которого чуть не погибла маглорожденная Гермиона Грейнджер в конце третьего курса. Шляпа сразу увидела, что сомнений в выборе Слизерина не осталось ни у одного из обоих. Спустя год они стали охотниками.

Выплаты в пользу Полумны Лавгуд как жертве Драко Малфоя от Сигнуса Малфоя прекратились, когда Финеасу Крэббу исполнилось семнадцать; выплаты в пользу брата хозяин имущества Малфоя длились согласно решению суда до окончания Хогвартса, причём считая такой датой тридцать первое августа: разные даты окончания были предусмотрены специально — между совершеннолетием Финеаса и окончанием его учёбы деньги полагались лицам, которые фактически занимаются воспитанием. Сигнус решил, что самое логичное половину Гермионе (сверх тех, что она получает за воспитание самого Сигнуса), половину Нарциссе (наличие для неё непосредственно своих денег важно, хотя естественно внук разрешил бабушке тратить малфоевские средства, уведомляя постфактум как владельца сейфа, а не запрашивая согласие). Следующей важной датой стало окончание учёбы, когда обязательные выплаты в пользу мамы, в пользу брата, в пользу лиц, занимающихся воспитанием брата, закончились. По правилам банка право снимать деньги в пределах имеющихся средств быть только у непосредственного хозяина сейфа и не более, чем одного полностью доверенного лица (чтобы сделать невозможным конфликт в виде обращения нескольких таких лиц одновременно), поэтому для своей мамы был установлен лимит.