Моровые близнецы (джен)

Ужин проходил в странном, задумчивом молчании, на этот раз за столом присутствовали только члены семьи, исключая Фергюса и засидевшегося в кабинете отца.

— Элисса, как тебе Дерен? — внезапно заговорила мама, отложив приборы.

— Я знаю, к чему ты клонишь, мой ответ — нет. — Последовав ее примеру, я отложила вилку и взялась за бокал, приятная ягодная кислинка разбавленного вина хорошо освежала.

— Не будь так категорична по отношению к юноше, он довольно милый, — тонко улыбнулась она.

— Это все что у него есть, — отсалютовала я бокалом, уловив ее настроение. Я поняла, что матушка явно не настроена серьезно и скорее стремится меня подразнить, нежели и вправду рассматривает всерьез кандидатуру юноши.

— Жаль, что Рендон так категоричен в отношении Натаниэля, ходят слухи, что он на хорошем счету при дворе Ваэлей, это дорогого стоит, помнится, вы были с ним дружны?

Натаниэль Хоу, старший сын эрла Амарантайна, он всего на год старше нас с братом, и поскольку наши отцы в дружеских отношениях, виделись мы часто, можно сказать, росли вместе. С ним и Берченом Вулфом, сыном эрла Западных Холмов.

В отличие от вспыльчивого и импульсивного Берчена, Натаниэль всегда был куда рассудительнее и спокойнее, хоть и не был лишен некоторой порывистости, впрочем я это всегда списывала скорее на юный возраст, нежели на черту характера. Вулф всегда был отъявленным хулиганом и генераторам детских проказ, в этом они быстро спелись с Айданом, целью их проделок зачастую становилась именно я, а поскольку Натаниэль редко их в этом поддерживал, то также иногда попадал под раздачу.

С годами все поутихло, и мы четверо даже смогли найти общий язык, но потом в семействе Хоу наметился разлад, и, ко всеобщему удивлению, Рендон отослал старшего сына в Вольную Марку в обучение к сэру Родольфу Верли — шевалье, служащему при дворе Ваэлей, правящего рода Старкхевена и двоюродному брату леди Элианы, матери Натаниэля. С тех пор прошло больше шести лет, и от Натаниэля всё это время не было вестей, а его отец совсем не торопится призвать наследника в родные края, проча, судя по всему, на роль приемника младшего сына — Томаса. Причину столь отчетливой немилости в отношении старшего сына Рендон никогда не озвучивал, но своего отношения к отпрыску не скрывал.

— К чему этот разговор, мама? — понимая, что подобные размышления не возникают на пустом месте, решила уточнить я, уже предчувствуя, что ответ мне не понравится.

— Ты ведь уже прекрасно поняла к чему, — удрученно покачала она головой, предпочтя не развивать тему.

А я почувствовала, как рядом со мной медленно расслабился брат, уже видимо приготовившийся к очередному спору между мной и Элеанорой. Мы с мамой редко сходились во мнениях, и это касалось не только моего обучения, а практически любого вопроса, в котором могло возникнуть более одного мнения. Мы часто спорили, в такие моменты под раздачу обычно попадали отец и Айдан, которых каждая из нас, с попеременным успехом, стремилась склонить на свою сторону. Отец обычно поднимал глаза к потолку и бормотал что-то о морской воде в жилах, стремясь как можно скорее найти убедительную причину побыстрее запереться в кабинете, а вот брату зачастую не хватало сноровки вовремя ретироваться. Но, кажется, в этот вечер он волновался напрасно, закончив ужин в тишине, мы разошлись по комнатам.

Сон долго не шёл, ветер из распахнутого окна колыхал пламя догорающей свечи, в темных углах комнаты танцевали мрачные тени. У дальней стены, лежа на толстой медвежьей шкуре, Балто то и дело дергал ушами, прислушиваясь к окружению, пёс явно чувствовал моё беспокойство и не спешил засыпать. Несмотря на прохладный воздух из окна, мне было душно и не спокойно, наконец, не выдержав, я тихонько свистнула, привлекая внимание мобари. Пёс, подняв голову, преданно заглянул в глаза.

— Присмотри сегодня за Ореном, малыш. — Приоткрыв дверь, я выпустила пса из комнаты.

Стянув через голову длинную ночную рубашку, в которую успела переодеться, я сменила её на плотные, охотничьи штаны и рубаху, а в изголовье кровати пристроила ножны с подаренным Фергюсом кинжалом. Свеча давно догорела, небо насмешливо скалилось в окно тонким серпом убывающей луны.

Через несколько часов до ушей донёсся тихий шорох, а через секунду гулкий удар распахнувшейся двери о стену и свист арбалетных болтов. Где-то в коридоре грянул злобный лай мобари.

Их было двое, один, вооруженный коротким мечом и боклером, медленно вошел в комнату оглядываясь в поисках цели, второй, стрелявший, остался за порогом, держа арбалет наизготовку. Меня они, кажется, заметить не успели, я скатилась с постели за секунду до выстрела, прижавшись к полу по другую сторону кровати. Пока нападавшие осматривались, я смогла вытащить припрятанный кинжал.

Я всегда предпочитала прятаться в тени, а силе — скорость, это повлияло не только на мой стиль боя, но и на техники, которыми я в конечном счете овладела.

Прана — жизненная сила, что есть в каждом живом существе Тедаса, она в некотором смысле подобна мане, но в отличие от неё вырабатывается телом, а не поступает извне, у кого-то её больше, у кого-то меньше, и никому не известно от чего зависит ее количество, и почему кому-то удаётся подчинить её своей воле, а кто-то проживает свою жизнь так ни разу её и не почувствовав.

Существует определенный набор упражнений, позволяющий развить этот навык, но в конечном счёте каждый должен найти свой путь, ведь единого ответа для всех не существует. Нет заклинаний и магических кругов, как у магов, которые можно просто заучить, нет четких правил, которым необходимо следовать, и лишь в процессе долгих и упорных тренировок ты однажды понимаешь, как именно нужно.

Условно боевые умения можно разделить на два типа: телесные и ментальные. Первые влияют на твоё собственное тело, усиливают, ускоряют, а некоторые способны изменять свойства организма. Вторые влияют на разум и восприятие окружающих. У каждой техники есть определенные условия для использования, ограничения и слабости, и для каждого они свои. Воин, в совершенстве овладевший праной, способен выйти далеко за пределы человеческих возможностей. Именно поэтому, не смотря на сложность освоения, вставшие на этот путь, на протяжении всей жизни продолжают оттачивать свое мастерство, в любом бою на голову превосходя тех, кому прана не подчинилась.

Разогнав прану я ушла в инвиз, прежде чем нападавшие смогли меня заметить. Инвиз полностью скрывает меня от окружающих, но использовать его я могу, только если тот, от кого я скрываюсь, находится в пределах моей видимости, он не делает меня невидимой, но заставляет противников не замечать мое присутствие.

Осторожно проскользнув мимо воина, я направилась к стрелку. Выпад снизу вверх, в область горла, достиг своей цели, он даже не успел понять, что произошло. Шум привлек внимание воина, и тот развернулся, подняв боклер к груди, однако было поздно, я уже успела приблизиться на расстояние удара: кинжал вспорол неприкрытый бок, достиг печени, прежде чем мы встретились взглядами, кожаный доспех не смог спасти от удара усиленного праной.

Всё закончилось за несколько секунд, прежде чем тело упало на пол, я бросилась в комнату брата. Однако там я застала похожую картину: два мертвых тела и не успевший опустить меч, полуодетый, взъерошенный после сна, Айдан.

Не сговариваясь, мы бросились к покоям родителей, но на подходе столкнулись с матерью, одетой в ночную сорочку, простоволосой, но с луком в руках и колчаном, полным стрел, за спиной.

Несколько томительных секунд ушло на то чтобы добраться до комнат, где обитал Фергюс с семьёй. Но, как оказалось, торопились мы зря. Вломившись в комнату, мы с братом застали лишь как Балто, вцепившись в горло, повалил на пол, вооруженного арбалетом мужчину. Второй, уже мертвый, лежал на полу недалеко от забившейся в угол Орианы, прижимающей к груди перепуганного сына.

— Слава Создателю! — прошептала мама, бросаясь утешать невестку и внука.

Моё внимание привлёк Айдан, указывая на один из потрёпанных мобари трупов.

— Посмотри на герб, — срываясь на шепот, произнес брат.

Рядом с трупом лежал кулачный щит, на котором красовался герб: медведь на жёлтом клетчатом поле. Герб Амарантайна, символ дома Хоу.

— Надо уходить, — тут же всё поняла я. — Мама, где отец?

— Я не знаю, он еще не ложился. — Беспокойство в моём голосе заставило Элеонору тут же взять себя в руки.

Во дворе нарастал шум, ранее незамеченный из-за суматохи. Это могло означать лишь одно — кто-то пытался войти в замок.

— Как Хоу посмел нас предать? — Гнев, вспыхнувший в глазах женщины, напомнил о том, почему её так боялись орлесианцы.

— Нет времени об этом думать. Надо найди отца, — отрезала я, вздёргивая на ноги всё ещё всхлипывающую невестку.

В запасе было несколько свободных минут, пока я приводила в чувство Ориану, матушка успела облачиться в кожаный доспех, Айдан вернулся в комнату за позабытым в спешке щитом, попутно одевшись и захватив для меня сапоги и стеганый дуплет. Только сейчас я поняла, что выбежала босиком, и лишь в этот момент холод каменного пола стал отчетливым.

Во дворе полыхала зарево пожаров, из коридоров доносились приглушённые крики солдат и слуг, пытающихся спасти собственной жизни и защитить свой дом. Судя по всему, пожары и первую волну нападений начали те из солдат Хоу, что разместились в казармах замка и те небольшие отряды, что успели пробиться за ворота прежде, чем защитники Хайевера поняли, что происходит.

В замке оставалась сотня солдат и всего с десяток рыцарей, остальных увел с собой Фергюс. Выстоять таким количеством против трехтысячной армии Хоу — невозможно. Здесь, все жё, не Спарта, а нас даже не триста. Ну почему всё так сложилось?

— Если ворота ещё не взяли, мы сможем пройти боковым коридором, к кухне и кладовым, а затем тайным ходом выйти из замка, — правильно понял меня брат, протягивая руку племяннику.

— Нужно попасть в сокровищницу и забрать фамильные артефакты, их нельзя оставлять Хоу, ни в коем случае! — вклинилась матушка. Я эту идею не одобряла, но она имела смысл.

Падение Замка и Крепость Путника — фамильные меч и щит рода Кусланд, изготовленные и зачарованные по заказу, тогда ещё, банная Хелии, в годы Чёрного века. Они ничем не уступают доспеху Страны и Свободы, подаренному веком позднее королю Коленхаду гномами Орзамара.

Затея была опасной, не только из-за того что нам неизвестна численность солдат противника, что успели проникнуть в замок, еще с нами были Орен и Ориана, пойдя на такой шаг мы рискнем не только своими жизнями, но и жизнями тех кого должны защитить.

Однако матушка была непреклонна, и на ее стороне был Айдан, так что мне пришлось уступить. Надеюсь, мы не совершаем что-то, из-за чего будем потом сожалеть.

Я шла впереди, разведуя обстановку, за мной, шагах в двадцати, двигался брат, готовый в случае чего прийти мне на помощь или отступить к остальным. Балто и Элеонора защищали невестку и племянника, отставая от брата шагов на десять.

Боковой коридор представлял из себя длинный рукав, соединяющий кухню и крыло хозяйских покоев и почти не имел ответвлений, в основном им пользовались слуги.

В этих стенах прошло мое второе детство, которое, надо признать, было куда счастливее и насыщеннее, чем первое. Здесь мы с братом играли в догонялки и прятались от разозлённой нашими проделками Нэн. Здесь мы повзрослели и окрепли, научились верить в свои силы и полагаться друг на друга. И вот, теперь мы, вынуждены бежать из родного дома, словно воры, прячась по тёмным углам, спасая собственные жизни.

Будь проклят Рэндон Хоу.

Преодолев больше половины пути, я услышала голоса, глумливый смех и отчетливые крики. Впереди были комнаты прислуги.

Уже догадываясь, что сейчас увижу, я осторожно заглянула в одну из комнат, встав так, чтобы моя тень, отброшенная настенным факелом, меня не выдала.

— Да не скули ты так, подумаешь — ухо, зато теперь хоть на человека будешь больше похож, — их было четверо, все в доспехах Амарантайна, они встали полукругом, нависнув над сидящем на полу эльфенком, поваренком с кухни, что был отдан в распоряжение Нэн. Мальчишка отчаянно пытался сдержать слезы, схватившись за явно кровоточащее ухо.

— А ты точно пацан? Больно уж миловидный! — Подначиваемый товарищами, один из солдат схватил за ворот и вздернул на ноги несопротивляющегося эльфенка.

— А ты проверь, кто их этих эльфов разберет, все на одно лицо, вдруг и вправду — девка, развлечемся, хоть какая польза от него будет, — поддержал товарища второй, гадко ухмыльнувшись.

— И то верно, — согласился первый, рванув рубаху по сильнее. Треск рвущегося полотна совпал с отчаянным криком пацана, неведомым образом успевшего вытащить с пояса солдата нож. Лезвие вспороло тому бедро, ослепленный болью мужик завопил, отшвырнув мальчишку к стене, где тот внезапно затих.

— Сученыш! — рыкнул солдат, пытаясь зажать рану.

Суматоха, учиненная поваренком, позволила мне, оставаясь незамеченной, подать брату условный сигнал.

Взбешенные поступком пацана солдаты не следили за окружением, да и сомневаюсь, что ждали нападения. Это позволило мне снова уйти в инвиз и зайти в комнату незамеченной, спустя пять ударов сердца в комнату ворвался Айдан, привлекая их внимание. Надо отдать им должное, они успели вытащить мечи прежде, чем я смогла прирезать первого из них.

Комната была небольшой, и солдаты не могли разом напасть на занявшего дверной проем брата, в основном мешая друг другу.

Меня заметили только после того как я расправилась со вторым, им стал тот самый солдат, что издевался над эльфом.

Оставшиеся попытались встать спиной к спине, но Айдан не позволил, использовав одну из своих ментальных техник, похожую некогда применил Гилмор, в том самом первом показательном бою с Фергюсом, заставив того беспорядочно атаковать, позабыв о защите, техника заставляет противника сосредоточить внимание цели на использующем её. Несложный фокус с восприятием, но в удачный момент — смертельный для противника.

Приняв несколько тяжелых ударов на щит, брат отбросил одного из противника в центр комнаты, где тот сразу же попал под удар моего кинжала, тут же прикончив второго.

Всё закончилось быстро.

К сожалению, юному эльфу было уже всё равно, удар о стену был слишком сильным. Попытка дать отпор противнику стоила ему жизни. Из разбитого затылка уже успела натечь приличная лужа крови, большие, серые глаза невидяще смотрели в потолок, а правое ухо было безжалостно обрезано в попытке придать ему более закругленную форму.

Уроды.

Проведя по юношескому лицу ладонью, я осторожно закрыла остекленевшие глаза. У каждой трагедии есть свое лицо, вобравшее в себя боль всех тех, кого она коснулась; в моей памяти эта — навеки отпечатается лицом эльфского юноши с изуродованным ухом, что не побоялся дать обидчикам отпор.

— Надо идти, — брат тихо коснулся плеча.

Путь до сокровищницы занял гораздо больше времени, чем обычно, приходилось быть осторожными. Несколько раз мы натыкались на вражеских солдат, но заканчивалась всё одинаково. Гнев и страх заставляли забывать об усталости и двигаться вперёд не щадя никого.

К огромному удивлению, у дверей сокровищницы мы никого не застали. Видимо, ее шакалы оставили на сладкое.

Матушка открыла дверь личным ключом. Надо было забрать всё, что сможем унести, не потеряв в мобильности.

Пока мама что-то искала в дальних помещениях, мы с братом собрали несколько кошелей с монетами, украшения и камни, которые в случае чего можно продать. Здесь же нашлись трофейные доспехи, привезённые в Хайевер отцом после войны, особо ценные представители Орлесианского кузнечного дела. Так Айдан обзавёлся чешуйчатой бронёй из веридия, к которому в комплекте шли шипастые наручи и шлем. Я же к своему счастью откопала затемнённую лёгкую кольчугу до середины бедра. Кольчуга была сплетена из звеньев красной стали, но благодаря чернению, металл был скорее тёмно-бордовым, нежели красным. Здесь же обнаружились кожаные наручи и поножи.

К тому моменту как появилась матушка, мы успели экипироваться. Я как раз затянула последний ремень и начала оглядываться в поисках подходящего меча, когда она протянула мне один из двух принесенных свертков из промасленной ткани. В нем оказался полуторный меч-бастард, клинок плавно сужался к острию, имел короткий, широкий дол, плоскую крестовину, перекрытия которого расширялись на краях и удобную рукоять обтянутую черной кожей, увенчанную каплевидным навершием. По всей плоскости клинка бледно синевели, выжженные лириумом, гномьи руны.

Падение Замка.

Я впервые видела фамильный меч своими глазами, но почему-то сразу его узнала. Рукоять легла в руку словно влитая, а где-то в груди странно завибрировала прана, стремительно разливаясь прохладой по всему телу.

Вслед за клинком она протянула мне ножны для него, с удобным ремнем, которые можно было крепить как к поясу, так и за спину.

— Его давно не пускали в ход, напои его кровью лицемеров и предателей. — Элеонора всегда была образцовой леди, сдержанная, милосердная, она пускала всем пыль в глаза своим изяществом и утонченностью и в конце концов люди забыли, кем она была когда-то.

Морская волчица Ферелдена.

Любимая дочь Ферхара Мак-Энрига, Штормового Великана, что в свои пятнадцать захватила свой первый корабль, а в девятнадцать лет, водила пиратский флагман отца в налеты на флотилию Орлея. Она завоевывала верность бывалых морских волков, железной рукой держа дисциплину среди тех, кто с трудом признавал законы, безжалостно карая смутьянов, делая из них пример для остальных.

Именно она привела флот Штормового берега под начало короля Мерика, в обмен на каперский патент, тем самым в один миг превратив род Мак-Энриг из морских разбойников в героев, стражей, что стерегут берега страны от врагов. Когда-то Мак-Энриги были простыми пиратами, потом, поднакопив капитал, прикупили дворянский титул, став баннами Штормового берега. Было это, вроде как, в начале правления Ванедрина Тейрина, но после того как Орлей повторно вторгся на территории Ферелдена, они снова занялись морским разбоем, не пожелав подчиняться захватчикам. Только спустя два поколения и лишь благодаря Элеоноре они смогли вернуть титул и земли.

Второй свёрток матушка отдала брату.

— Пусть он укроет вас ото всех невзгод.

Это был большой круглый щит, похожий на аспис, из драконьего шипа и вулканического золота. По всей окружности щита так же едва заметно тянулись лириумные руны.

— Раньше их никогда не разделяли, отдавая их вам, я верю, что они и дальше будут служить нашей семье как единое целое.

Я не нашла, что ей ответить, нам с братом была оказана большая честь, но это была вынужденная мера, которую мы едва ли заслужили.

Так в тишине мы двинулись дальше. Я еще больше удалилась от остальных, в коридорах все чаще встречались вражеские солдаты, приходилось тщательно, выбирать дорогу, по возможности избегая стычек с ними.

В конечном счете остался лишь один путь — через главный зал, там слышались крики, шел бой, но в суматохе я отчетливо уловила голос Гилмора, это придало нам надежды на то что хотя бы внутренние ворота еще удавалось удержать.

Однако там мы застали неприятную картину.

Сэр Гилмар отчаянно пытался организовать сопротивление людям Хоу, командуя небольшим отрядом солдат.

Но враги превосходили защитников количеством и медленно теснили их. Видимо, внешние ворота уже пали, но внутренней ещё стояли, мешая войти в замок основным силам Амарантайна. Именно их и удерживал Реджинальт, мешая проникшим внутрь открыть их изнутри. И, пожалуй, у него даже был шанс, если бы не одно «но». В ряды противника затесался маг, это меняло расклад сил полностью.

Видимо, не уловив моего замешательства или услышав знакомые голоса, остальные ускорили шаг и оказались прямо за моей спиной. Поняла я это слишком поздно.

Нам бы следовало отступить, но нас уже успели заметить и явно узнали. В последний миг отпихнув Орена с невесткой за ближайшую баррикаду, я нырнула за широкую спину Айдана. И как раз вовремя. Зарябив алым маревом, он принял на себя удар нескольких стрел и болтов.

К счастью, среди стрелков не было пользователей праны, иначе «стальной бастион» брата, перенаправляющий все дистанционные атаки на него, мог и не сработать.

Главную проблему составлял маг, укрывшийся за спинами воинов, с ним нужно было разобраться в первую очередь, исключив вероятность удара по площади.

До этого момента мы с братом по возможности берегли прану, не используя боевые приёмы, опасаясь в самый неподходящий момент остаться беспомощными.

Отступать было поздно, до тайного хода оставалось совсем чуть-чуть, нужно было лишь пройти через большой зал и выйти к подсобным помещениям.

— Я за тобой, — тихо шепнула я, давая брату понять к чему готовиться.

В ту же секунду он, угрожающе рявкнул, задействовав одну из своих техник провокации, тем самым привлекая к себе внимание всех ближайших противников. Убедившись, что все сконцентрировались на Айдане, я использовала невидимость, скрывшись в его тени.

Гилмор, не раз видевший эту тактику в действии, спешно приказал солдатам отступить и перегруппироваться.

Тараном врезавшись в строй противника, Айдан практически снёс первые ряды не успевших сориентироваться воинов, целенаправленно пробиваясь к магу. Дождавшийся нужного момента, Гилмор тут же отдал приказ солдатам, и те ринулись в возникшую брешь, удерживая образовавшийся коридор и не позволяй противникам ударить Айдана в спину. Ряды Амарантайна смешались.

Все это время я, не отставая ни на шаг, следовала за братом, выжидая нужный момент и следя за окружением, это позволяло ему не отвлекаясь на контроль флангов и тыла, максимально быстро прорубаться к цели.

Не смотря на распространенное мнение, противодействовать магам учат далеко не только храмовников, хоть тем и доступны особые техники для борьбы с ними, эти навыки не так исключительны, как многие привыкли думать, хотя и имеют ряд преимуществ. Однако многие воины, включая брата, имеют в своем арсенале несколько уловок для противодействия чародеям, в конце концов, отступники и маги крови в этой части света далеко не редкость, да и близкое соседство с хасиндами накладывает свой отпечаток.

Маг быстро поняв, что стал основной целью воина, начал спешно возводить барьер, как только тело мужчины покрылось маревом голубоватого купола, он тут же начал готовить атакующее проклятье, готовясь к тому, что купол может не выстоять.

Несколько лет назад в Хайевере был придворный маг — Одвик, он служил отцу некоторое время, вместе с приставленной к нему храмовницей — сэром Алаисой, удовольствие не из дешёвых, но многие дворяне готовы были платить Кругу за возможность получить в свое распоряжение столь внушительную силу. Одним из условий службы Одвика было обучение рыцарей Хайевера тактикам боевых магов. «Если ты знаешь о чем думает твой враг, ты можешь его победить», — так любил говорить он, демонстрируя нам свой обширный арсенал умений, раз за разом повторяя как и в каком порядке маги обычно выстраивают заклятья.

Кинетический щит погасил мощный удар Айдана, сконцентрировавшего прану на кромке меча, однако и сам щит не выдержал, развеявшись через секунду после удара. Маг, предвидевший это, тут же отпустил уже готовое заклинание, но к его большому удивлению противник не стал уклоняться, фиолетовая молния беспомощно растеклась по, замерцавшему лириумом, щиту, не причинив брату вреда. Маг спешно начал готовить новое заклинание, однако вопреки ожиданиям, ответной атаки не последовало, вместо этого брат резко развернувшись, атаковал солдат Амарантайна, что спешили чародею на помощь. Если бы целью Айдана действительно был маг, это было бы глупым шагом — сократить дистанцию для удара, но в последний момент упустить шанс, переключившись на другую цель. Так, видимо, и решил противник, утратив бдительность, это дало мне несколько мгновений, чтобы решить все одним ударом.

На этом наша удача, сделав нам ручкой, поспешно свалила в туман. В бой вступила тройка рыцарей Хоу, до этого момента успешно скрывавших своё присутствие.

Мы с большим сожалением узнали двоих из них. Сэр Ралос и сэр Аллазар.

Первый специализировался на двуручном оружии и предпочитал огромный молот, которым был способен сносить небольшие дома.

А вот второй — герой освободительной войны, состоявший в партизанском отряде Хоу, он как и я предпочитал скоростной бой и удары исподтишка.

Третий, судя по экипировке — мастер боя со щитом, не был нам знаком, но исходя из того, что был в компании этих двоих, ничего хорошего ждать от него не приходилось.

Да, как ни странно в Ферелдене под определение «рыцарь» подходят не только знатные снобы в тяжёлых доспехах верхом на коне, с голубой кровью в жилах, для Ферелденцев присвоение этого титула означает признание боевой мощи отдельно взятого человека. Будь ты хоть отпрыском свинопаса и владей лишь столовой вилкой, если ты в состоянии использовать прану и способен победить в неравном бою с превосходящим противником, то слава тебе и почет, а так же соответствующее звание, которое подскажет особо горячим головам, что шутки с тобой плохи. Конечно, при условии, что твои способности оценит уже состоявшийся носитель этого звания.

Тройка рыцарей Амарантайна — большая проблема и не только из-за их количества, на их стороне опыт. Мы с братом привыкли сражаться в паре, но сейчас это было скорее минусом. Нам предстоял бой один на один.

Гилмор тоже заметил возникшие проблемы и уже активно пробивался к нам, нужно было выиграть время.

— Сэр Ралос, — начала я, окликнув мужчину, которого лучше знала. Он всегда сопровождал Хоу во время визитов в Хайевер, участвовал в наших с Айданом тренировках, однажды нам даже довелось в составе небольшого отряда под его командованием участвовать в облаве на банду разбойников.

— А я-то считала вас человеком чести. Но вот вы здесь.

— Всё так, леди Элиса. Однако, именно честь велит мне подчиняться приказу того, кому я клялся служить, — тяжёлым басом отозвался рыцарь, на ходу снимая с крепления на спине свой огромный молот и направляясь ко мне.

Короткий диалог дал Гилмору время пробиться к нам и навязать схватку безымянному рыцарю со щитом. Айдан уже успел схлопотать пару неприятных, но к счастью легких тычков от сэра Аллазара, сказывался опыт спарингов со мной, брат предчувствовал атаку за секунду до удара и предсказывал выпады из под самых неожиданных углов.

А ведь расклад для нас не самый худший, не знаю, что там с противником Гилмора, а вот Аллазару будет совсем не легко пробить защиту Айдана, в свою очередь медлительному и неповоротливому Ралосу также не легко будет достать меня. На их стороне опыт и навыки, но у нас с братом есть явное преимущество. А ведь такие опытные вояки не могут этого не понимать. Решили дать нам фору?

В последний момент я успела поднырнуть под несущийся мне в грудь молот и перекатом уйти за спину Ралоса. Впрочем, все это легко лишь на словах, на деле же нам понадобиться изрядная доля везения только для того, чтобы выжить.

Спешно уйдя в инвиз, попыталась атаковать из низкой стойки в слабое места его доспеха. Я не успела, рыцарь, предвидя мои действия, с размаха опустил молот, камень под ногами пошёл волнами, как при сильном землетрясении, пришлось срочно разрывать дистанцию. Невидимость больше не работала, а рыцарь, поймав момент, снова пошёл в атаку. Каждый его удар, замах, шаг были точно выверены, огромный молот для него словно ничего не весил, меняя траектории по сиюминутному желанию, словно инерция это просто забавная шутка, а не закон природы.

Я все никак не могла к нему подобраться, а он словно не знал, что такое усталость размахивая молотом, как мельницей, ситуация была патовой.

В моем арсенале было несколько ментальных техник, что могли бы мне помочь, но все они обладали неприятной отдачей, и если попытка их применения провалится, мое положение сильно ухудшится, что в подобной ситуации смертельно. Нужен четкий зрительный контакт, но опытные рыцари знают, чем чревато смотреть противнику в глаза.

Но вот, после очередного удара, Ралос замешкался, всего на долю секунды, но это был мой крохотный шанс. Используя ударную часть молота как опору, я подпрыгнула, вплотную приблизившись к рыцарю, в обычной ситуации это очень опрометчивое решение, можно нарваться на удар головой, но он явно не ожидал от меня подобной глупости. Короткий миг, мир вокруг замер в шатком равновесии, решая, кто же сегодня лишится жизни. Спустя один удар сердца, чаша весов накренилась, и время возобновило свой стремительный бег.

В тот же миг молот взмыл в воздух и с размаха опустился мне на плечо, сминая ключицу и часть грудной клетки, раздался скрежет крошащихся костей и короткий болезненный возглас.

Бой окончен, теперь можно расслабиться и отдышаться…

Боль пронзила все тело рыцаря, совершенно неожиданно, но эпицентр ее был где-то под левым нижним ребром, что-то было не правильно. Перед глазами возникла только что поверженная противница. Он ошибся.

Я поставила на кон жизнь и мне повезло. После того как мы пересеклись взглядами, Ралос видел лишь то, что мне было нужно, оставалось лишь нанести последний удар.

Покачнувшись, рыцарь, громыхая доспехом, упал.

Последний удар высушил остатки праны, руки дрожали, не желая удерживать оружие, а колени подкашивались. Поняв, что опасности поблизости нет, я опустилась на колени.

Рыцарь Амарантайна был ещё жив, но медленно умирал.

— Леди Элиса, предательство — худший из грехов, но я до последнего служил господину. Как мог, — выдыхая слова вместе со сгустками темной, почти черной крови, едва слышно прохрипел он.

Так умер один из достойнейших рыцарей, что я знала.

Гори в аду, Рендон Хоу…