Гарри Поттер и Артефакт Сомнения (джен)

Тусклый свет утреннего солнца едва пробивался сквозь витражные окна Большого зала, когда Гарри и Гермиона заняли места за гриффиндорским столом. Рон сидел в противоположном конце, уткнувшись в телефон — странный гаджет, который он теперь носил повсюду, словно амулет. На экране мерцало новое видео Шаламова: «Как Хогвартс губит ваше будущее».

— Сегодня, — прошептала Гермиона, сжимая в руке кристалл памяти. — После уроков в пустой аудитории.

Гарри кивнул, но его взгляд упёрся в Рона. Тот смеялся над шуткой Дина, но смех звучал фальшиво, будто Рон забыл, как это — быть собой.

Заклинания проходили в кабинете Флитвика. Профессор, стоя на стопке книг, учил их магии иллюзий:

— «Фантома Верас» создаёт образ, но помните — он развеется при первом прикосновении к истине!

Гарри поймал Рона за попыткой наколдовать голограмму магловского небоскрёба вместо требуемого замка.

— Ты что делаешь? — прошипел он.

— Это прогресс, — буркнул Рон, стирая изображение. — Ты бы понял, если бы смотрел Шаламова.

Флитвик, заметив шепот, прервал урок:

— Мистер Уизли! Продемонстрируйте «Фантома Верас» на примере… э-э… Хогвартса!

Рон побледнел. Взмах палочки вызвал тени стен, но вместо гордых башен возникли серые коробки из стекла и бетона.

— Это… магловская архитектура, — пробормотал он.

Класс затих. Флитвик, сморщив лоб, развеял иллюзию:

— Интересно, мистер Уизли, но наш замок не нуждается в замене. Садитесь.

Рон швырнул палочку на парту. Гарри понял — времени почти не осталось.

После уроков они заманили Рона в аудиторию древних рун под предлогом «найти старый комикс». Как только дверь захлопнулась, Гермиона активировала «Муфилато», чтобы заглушить звуки.

— Что за спектакль? — фыркнул Рон, но замолчал, увидев проектор.

Гарри вставил кристалл в устройство. Стена озарилась кадрами: Шаламов, ругающийся во дворе, волшебница, чинящая его дом, груды мусора…

— Это подделка! — взорвался Рон, но голос дрогнул.

— Нет, — сказала Гермиона. — Мы проверили заклинанием «Видикус Истина». Он ненавидит магию, но использует её. И получает деньги от компаний, которые хотят, чтобы наш мир презирали.

Рон потянулся к медальону на шее — тот же, что носил вчера, но теперь на нём виднелась трещина.

— Он… он говорил, что хочет помочь…

— Помочь? — Гарри шагнул вперёд. — Он хочет, чтобы ты возненавидел всё, что тебя окружает! Даже Хогвартс!

Экран погас. В тишине Рон прошептал:

— А если он прав? Что, если наш мир и правда отсталый?

Гарри схватил его за плечо:

— Ты помнишь, как мы летали на машине в школу? Как играли в шахматы-великаны? Как смеялись над Пивзом? Это всё — «отсталое»?

Рон закрыл лицо руками. Медальон упал на пол, разбившись на осколки. Внутри оказался крошечный чип с логотипом канала Шаламова.

— Он… прислал его мне по почте, — выдавил Рон. — Говорил, это «защита от магического влияния».

Гермиона подняла чип:

— Это ментальный якорь. Он усиливает сомнения, подменяя воспоминания.

Рон задрожал. Гарри, не раздумывая, обнял его:

— Ты же всегда ненавидел, когда тобой управляют.

Ночью они пробрались в кабинет Дамблдора. Портрет бывшего директора притворился спящим, но Гарри знал — он слушает.

— Шаламов связан с тем, кто хочет стравить миры, — сказал Гарри, кладя на стол чип. — Ему помогали. Волшебники.

Гермиона кивнула:

— Те волшебницы, что чинили его дом… Они могли быть под Imperius.

Дамблдор в портрете приоткрыл один глаз:

— Интересно… Но, кажется, вы уже нашли лучшее оружие против лжи.

— Правду? — усомнился Рон, впервые за неделю улыбнувшись.

— Нет, — старик хитро прищурился. — Дружбу.

На следующее утро Рон, сжимая старую волшебную шахматную фигуру, подошёл к Гарри в гостиной.

— Прости, — выдохнул он. — Я будто проснулся.

— Не ты виноват, — Гарри толкнул ему под бок совуха-будильник. — Вот, держи. Пусть напоминает, что магия бывает… живой.

Совух клюнул Рона в палец, и они рассмеялись — так же громко и бесшабашно, как в первый год.

А вдалеке, на развалинах особняка в Суррее, Варлам Шаламов орал на подручных, пытаясь скрыть исчезновение «медика» Рона. Но его голос уже не звучал так уверенно.

Конец третьей главы.

Эпилог

Через месяц канал Шаламова закрылся после скандала с «фейковыми реставрациями». Рон, вернувшись к любви к волшебным шахматам и летающим машинам, как-то сказал за ужином:

— Знаете, маглы всё же кое-что делают лучше.

— Что? — насторожился Гарри.

— Пиццу доставляют без сов.

И они снова засмеялись, потому что мир — и волшебный, и магловский — был полон несовершенств. Но именно это делало его настоящим.