Одиннадцать Кругов (гет)

Мин Ян застыл перед дверью в покои матери. В руках его лежала простая, ничем не примечательная деревянная шкатулка. Собрав волю в кулак, он легонько толкнул дверь и вошел. Перед его взглядом предстала невероятная картина. В просторной комнате, словно сошедшая с небес, женщина с холодной, аристократичной красотой увлеченно рисовала чей-то портрет. Движения ее кисти были плавными и нежными, словно она вкладывала всю свою безграничную любовь в каждый мазок, ложащийся на холст. Не смея нарушить таинство творчества Сяй Ниу, Мин Ян замер у порога, зачарованный зрелищем.

Каждый год, после дня рождения Мин Яна, Сяй Ниу создавала один, а то и два портрета. Когда-то, осмелившись спросить о мотивах ее творчества, он услышал в ответ:

— Ян’эр, дитя мое, ты самое дорогое, что есть в моей жизни. Я хочу запечатлеть каждое мгновение, каждый твой шаг, каждый твой вдох в этом мире. Но нет артефакта, способного на такое чудо, поэтому мне остается лишь рисовать, увековечивая каждый год твоей жизни. Когда меня не станет, ты сможешь любоваться частичкой моей любви и нежности, что я оставила для тебя в этих картинах.

Воспоминание об этих словах отозвалось в нем легкой дрожью. Такой безграничной, такой искренней любви он не знал в своей прошлой жизни. Только здесь, только от своей матери, и только для него. Это было сокровище, которым Мин Ян дорожил больше всего на свете, и которое поклялся никогда не потерять. Поэтому, едва открыв глаза в этом мире, в объятьях этой женщины, он впервые ощутил таинственное чувство близости. С тех пор он старался изо всех сил не разочаровать ее, не предать ее чувств.

Час спустя…

Мин Ян увидел, как кисть опустилась на столик возле Сяй Ниу. Она обернулась, застыв на выдохе, лицо ее выражало изумление. Настал решающий момент в жизни Мин Яна: сейчас ему предстояло обмануть, предать доверие своей матери.

— Мама, прошу тебя, не пугайся и сохраняй спокойствие…

Бах!

Не успев закончить фразу, Мин Ян почувствовал, как его крепко сжали в объятиях. Сяй Ниу была настолько быстра, что даже его нынешнее «Я» не успело заметить ее движения. Он ощутил, как что-то мокрое скатывается по лбу, опускается вдоль носа. Это были слезы матери. Она просто прижала его к себе, тихо плача, и не отпускала долгое время. Когда Сяй Ниу немного успокоилась, она усадила его за стол напротив себя. Не дожидаясь, когда она заговорит, Мин Ян начал первым:

— Мама, прошу тебя еще раз, не пугайся и не переживай за меня. Я полностью здоров. Я могу с уверенностью сказать, что со мной все в порядке, даже больше. Я буду жить долго и радовать тебя своими успехами и стремлениями. Тебе больше не нужно печалиться и грустить, теперь ты можешь сбросить этот груз с плеч.

После короткой паузы.

Сяй Ниу молчала, пристально глядя ему в глаза.

— Мама, вчера, после дня рождения, когда мне стало плохо, я вернулся в комнату. К своему удивлению, на кровати я заметил эту маленькую деревянную шкатулку. Внутри нее обнаружились записка и сушеный фрукт, размером с ноготь большого пальца. В записке говорилось: "Дитя, я хочу поведать тебе историю. Когда-то очень давно у меня была семья: жена и маленький сын. Он, как и ты, родился без меридианов, и как и ты, не мог бы долго прожить в этом мире. Поэтому, когда ему исполнилось три года, я отправился в долгое путешествие, чтобы отыскать лекарство. В своем походе я узнал, что есть чудесный фрукт — «Персик Бессмертия», который может излечить любую болезнь и продлить жизнь на сотни лет. Ища этот фрукт по всему миру, мне удалось попасть в древние руины и в тяжелейшей битве завладеть им. Но, к сожалению, я совершил ужасный грех! Вместо того, чтобы покинуть руины и как можно скорее вернуться к жене и сыну, я остался и, поддавшись жадности, начал искать сокровища. В одном из залов я попал в формацию-ловушку и застрял в ней на десятки лет. Когда мне удалось вырваться и вернуться домой, мой сын был мертв, а жена покончила с собой. Я хотел бы последовать за своей семьей, но перед этим решил искупить непростительный грех — спасти жизнь человека с той же болезнью, что и у моего сына. Скитаясь по миру более 500 лет, я наконец-то смог найти тебя — мальчика без меридианов, мальчика, которому, как и моему сыну, суждено умереть юным. Поэтому прими мое искупление. В этой шкатулке находится то самое лекарство, которое спасет жизнь не только тебе, но и твоим близким. P.S. Теперь я могу наконец-то встретиться со своей семьей".

Мин Ян продолжил:

— По описанию из книги я понял, что этот сушеный фрукт действительно тот самый «Персик Бессмертия», и поэтому без колебаний съел его. А результат, мама, ты и сама видишь. Теперь я полностью здоров.

Закончив, Мин Ян с тревогой стал ожидать реакции матери. Хоть в его рассказе и были незначительные неточности, в целом ложь прозвучала логично и правдоподобно. Поэтому, если ему удастся убедить Сяй Ниу, то поверят абсолютно все.

— Ян’эр, я верю, что теперь с тобой все в порядке. Тебе не нужно думать о таких мелочах, как мое беспокойство. Как твоя мать, я всегда буду переживать за твое благополучие. Поэтому отбрось свои тревоги и дай мне еще немного подержать тебя в объятиях.

Стоя в объятиях Сяй Ниу, Мин Ян не мог поверить в такую искреннюю и чистую любовь. Он слышал тихое биение ее сердца, от которого по всему его телу разливалось нежное чувство тепла. Это было нечто нереальное, недосягаемое и недоступное для «НЕГО» из прошлой жизни.

Спустя некоторое время Сяй Ниу отпустила ошеломленного Мин Яна.

— Мама, у меня для вас с отцом есть одно очень важное объявление. Поэтому я хочу попросить тебя отправиться к нему и рассказать о случившемся, а я пока что подготовлюсь и прибуду в главный зал через четверть часа, — сказал Мин Ян.

……………………………..

На обратном пути Мин Ян дал некоторые распоряжения паре служанок. Войдя в свою комнату, он увидел, что кровать и постельное белье были аккуратно убраны, а Сюн Чайни, переодевшись в свою обычную одежду, стояла, опустив голову, в углу. Эта ситуация вызвала неприятную боль в его голове. Через мгновение раздался стук в дверь, и несколько служанок забежали в комнату. В руках у них были платья разных цветов и фасонов, а также украшения и несколько пар обуви.

— Сюн Чайни, выбери то, что тебе понравится, не скромничай. Я пока что буду ждать тебя за дверью, — сказал Мин Ян, выходя из комнаты.

Не прошло и минуты, как дверь открылась, и появилась Сюн Чайни — все в той же одежде, что и прежде. Она виновато посмотрела ему в глаза.

— Молодой господин, как я могу надевать такие пестрые наряды? И тем более носить их в вашем доме, будучи обычной служанкой. Если это все из-за того, что случилось, то вам не нужно придавать этому значения, — тихо сказала Сюн Чайни.

От этих слов голова Мин Яна заболела еще сильнее: — Она действительно не понимает, что тут происходит, вернее, что я хочу сделать?… Похоже, тонкие намеки на нее не действуют, видимо, придется действовать максимально прямолинейно.

Он тяжело выдохнул и сказал: — Ладно, Сюн Чайни, тогда просто следуй за мной.

На пути в главный зал Мин Ян мысленно скомандовал ИИ: — Начать выполнение второй задачи.

В голове тут же отозвался холодный голос: — Протокол номер 2 активирован. В рамках выполнения второй задачи в течение трех лет была разработана техника «Внутренний Имитатор». Данная техника позволяет скрыть аномалии внутренних органов пользователя, имитируя меридианы и Дань-Тянь обычного культиватора боевых искусств, используя энергию ядра Демонического Змеечеловека. Поддержание техники осуществляется автономно, без участия пользователя, за счет вычислительных мощностей ИИ. В автономном режиме работы техники общая вычислительная мощность ИИ снижается на 34%. Для отключения и повторной активации техники необходима мысленная команда. Активация через 5… 4… 3… 2… секунду.

По телу Мин Яна пробежала легкая дрожь, словно от электрического разряда. К его удивлению, он не ощутил никаких других изменений.

В главном зале.

Войдя, Мин Ян заметил не только Мин Фэгна и Сяй Ниу, но и третьего человека. Он прекрасно знал его — это был старейшина из зала медицины клана Мин, Мин Лао.

Мин Лао был родом из боковой ветви клана и пользовался безоговорочным доверием Мин Фэнга. С рождения Мин Яна именно он занимался вопросами его здоровья и самочувствия.

— Ян’эр, моя дорогая Ниу уже во всех подробностях рассказала о случившемся с тобой. Я безмерно рад этому чуду! Хотел бы найти этого человека и с ног до головы осыпать золотом за твое исцеление. Но, видимо, он уже далеко… Кхм, не будем о грустном. Сейчас старейшина Лао тебя осмотрит. А после ты расскажешь о своем важном деле, — с улыбкой произнес Мин Фэнг.

Мин Лао подошел к Мин Яну и попросил подать руку, чтобы прощупать пульс. На самом деле он использовал технику «Одного Касания Смертного», тайно исследуя его тело на предмет внутренних отклонений и скрытых болезней. Однако, ничего необычного он не обнаружил. Создавалось впечатление, что перед ним обычный юноша с уровнем культивации на начальной стадии изменения мышц. Молча, он повернулся к Мин Фэнгу и удивленно кивнул.

— Ха-ха-ха, это правда! Отлично! — восторженно воскликнул Мин Фэнг.

Спустя некоторое время он взял себя в руки и поинтересовался, какое важное объявление хотел сделать его сын.

— Отец, — Мин Ян поклонился Мин Фэнгу.

— Мама, — поклон Сяй Ниу.

— Сюн Чайни, подойди ко мне, — позвал Мин Ян. — Сегодня я хочу объявить о своей помолвке с Сюн Чайни. Она станет моей законной супругой и первой женой. Свадьба состоится через месяц. Отец, сразу скажу, своего мнения я не изменю.

Выражение лица Мин Фэнга было, мягко говоря, шокированным, а Сяй Ниу лишь слабо улыбнулась.

Мин Фэнг: — Мин Ян, она всего лишь дочь мелкого торговца, твоя мать заметила ее на рынке и наняла в качестве служанки, ты не посмеешь жениться на этой… — послышался приглушенный удар.

Спокойный голос Сяй Ниу перебил его: — Ян’эр, мы очень рады этой новости. Завтра я официально объявлю о свадьбе. А что касается слов твоего отца… этот вопрос решится очень быстро, так что тебе не о чем беспокоиться.

— Мама, папа, ваш сын безмерно благодарен вам.

Мин Ян еще раз поклонился и, взяв за руку остолбеневшую Сюн Чайни, потащил ее из зала.

...............

Прошел почти месяц.

За это время Сюн Чайни свыклась с реальностью и перевезла всю семью в отдельное поместье на территории клана Мин. Отец Мин Яна не смог противостоять Сяй Ниу и под воздействием её «методов убеждения» сломался уже на следующее утро. Поскольку клан Мин держал подробности свадебной церемонии в секрете, по городу поползли невероятные слухи: кто-то говорил, что Мин Ян — распутный калека, сошедший с ума от страха перед смертью и готовый жениться даже на свинье; другие — что Сюн Чайни беременна от Мин Яна и вот-вот родит наследника; третьи — что он исцелился от недуга благодаря чистой любви и заботе преданной служанки, поэтому и женится на ней. В городе ходило еще с десяток подобных историй, но ни одна из них не соответствовала действительности. В самом же клане Мин все просто подчинились решению Мин Фэнга одобрить этот брак.

День свадьбы.

Вся территория клана была украшена красными фонарями, столы ломились от еды, слуги сновали туда-сюда. Подготовка шла полным ходом. С самого утра начали прибывать гости со всего города, складывая подарки в центре огромного двора, образуя к четырем часам небольшую гору. Прибывшие жаждали узнать подробности: почему калека из клана Мин женится на служанке.

В клане Мин существовала свадебная традиция: перед обменом клятвами невеста исполняла свадебный танец, демонстрируя красоту, нежность, грацию и заботу; жених — боевой танец, показывая силу, ловкость и жестокость.

Поздний вечер.

Солнце скрылось за горизонтом, гости расселись за столами, ожидая предсвадебной речи главы клана Мин Фэнга.

— Дорогие гости, сегодня великий день! День, когда мой Ян’эр женится! У вас, наверное, много вопросов, но я отвечу только на два главных. Первый: месяц назад Ян’эр исцелился от недуга с помощью редкого сокровища. Второй: выбор невесты — его инициатива. А теперь насладимся же танцами жениха и невесты! — сказал Мин Фэнг подымая бокал с вином.

Ночное небо, усыпанное звездами, освещала полная луна. В центр площади вышла невысокая девушка в изящном серебряном платье, украшенном жемчугом и узорами лотоса. В длинных черных волосах поблескивала заколка с изображением феникса — подарок Сяй Ниу. Лицо было наполовину скрыто белой вуалью, виднелись лишь блестящие глаза.

Воцарилась тишина, заиграла музыка. Девушка подняла руку и начала танец. Словно скользя по льду, ее ноги вырисовывали на каменной плитке очертания белого лотоса. Движения рук были легкими и нежными, как взмахи крыльев бабочки. Темп музыки нарастал, Сюн Чайни ускорялась, заставляя лотос под ногами расцветать. Вскоре она замерла в грациозной позе в центре распустившегося бутона цветка. Жемчужины на платье засветились в лунном свете, музыка стихла. Оцепенение сменилось громкими аплодисментами.

…

— Какой завораживающий танец! Не мог отвести глаз от этой девушки! Не верю, что она обычная служанка! — сказал мужчина средних лет.

— Согласен, такая грация, такая красота! — ответил его друг.

— А этот потрясающий лотос под ногами? Свет, исходящий от нее? Она богиня! — воскликнул молодой парень.

— Говорят, она из семьи торговцев. Девушка оказалась драгоценным нефритом, неудивительно, что господин Ян решил взять ее в жены, — поддержал другой мужчина.

— Хмф. Неужели она красивее меня, что этот калека предпочёл её?! — фыркнула молодая девушка.

…

Сюн Чайни села на место невесты, бросив взгляд на Сяй Ниу в поисках одобрения. На ее лице отразилось облегчение.

В это время на площади зажглись огни, внесли семьдесят манекенов в тяжелых доспехах, расставив их в определенных местах. На краю площади появился молодой юноша, обнаженный до пояса, с длинными черными волосами, женственными чертами лица, изящными, словно выточенными из нефрита, мышцами рук и туловища. Его бледная кожа слегка отражала лунный свет, создавая эффект слабого сияния. Глаза девушек затуманились от его красоты, мужчины испытывали зависть и толику восхищения. Послышался быстрый бой легких барабанов.

Юноша начал скользить между манекенами, словно рыба в воде, быстро перемещаясь от одного к другому, не нанося ударов, до тех пор пока не раздался оглушительный удар тяжелого барабана. В этот момент один из манекенов разлетелся на части. За ним последовал следующий удар, и еще один манекен был уничтожен. Темп тяжелого барабана нарастал, все чаще разлетались обломки. Когда половина манекенов была уничтожена, темп легкого барабана замедлился, и Мин Ян стал наносить медленные, мощные удары, которые были громче самого тяжелого барабана. Так продолжалось, пока не остался последний манекен. Юноша остановился передним, подпрыгнул и вертикальным ударом рассек манекен надвое. Звуки затихли. Под лунным светом каждый мускул Мин Яна был покрыт каплями пота, светящимися как жемчуг. С руки, которой он рассек манекен, медленно стекала кровь. Эта картина поразила всех присутствующих.

Слуги начали убирать обломки.

…

— Впервые вижу такое мастерство в столь юном возрасте, — сказал шокированный мужчина.

— Ты прав, такая координация и чувство боевого ритма — это нечто! — ответил его друг.

— Какой красивый, — произнесла девушка.

— Да, он невероятно красив. Была бы я на пятнадцать лет моложе… — ответила ее мать, немного краснея.

Все комментарии были похожи на эти, особенно в женской половине.

…

Тем временем Мин Ян накинул темную одежду и сел рядом с Сюн Чайни, почувствовавшей легкую дрожь от запаха его тела.

Когда все обломки убрали, и Мин Фэнг собирался начать речь, гости внезапно затихли. На площади, где только что Мин Ян разнес манекены, появилась гигантская голова змеи.

— Значит, он не просто под ритм барабанов выделывал ногами замысловатые движения, круша манекены, но еще и вырисовывал ими голову змеи? — с изумлением спросила девушка.

— Именно, девочка моя. И это при том, что он всего месяц назад оправился от болезни и никогда не изучал боевых искусств! Показать такое мастерство — это за гранью понимания. Назвать его гением — значит, оскорбить его. Он просто чудовищно талантлив! — с восхищением ответил ее дедушка.

…...

На лице Мин Фэнга заиграла гордая улыбка.

— Господа, позвольте продолжить церемонию. Сейчас жених и невеста обменяются брачными клятвами.

Мин Ян и Сюн Чайни встали лицом друг к другу.

— Я клянусь подарить тебе мир! — провозгласил Мин Ян, и его голос эхом разнесся по залу.

— Я клянусь подарить тебе мир! — отозвалась Сюн Чайни, и ее голос был полон надежды.

Зазвучала торжественная музыка, и гости разразились аплодисментами, оживленно обсуждая великолепие брачной церемонии.

Под утро гости начали расходиться, осыпая новобрачных последними поздравлениями. А Мин Ян и Сюн Чайни, наконец, остались одни в своих брачных покоях.