Ревность пташки (джен)

— Ну слава богу, вот и комната! — облегчённо пропыхтел Гиббс, безо всякой нежности грохнув Джека на кровать.

Скрам провалился на пол — всё же Джек не был пушинкой.

— Спасибо, ребята, я польщён вашим поступком, — глупо улыбаясь, поблагодарил Джек. К его конечностям до сих пор не вернулась чувствительность. И это уже откровенно пугало, но он старался не подавать виду.

— Лизи, я пока поставлю сумки сюда, — в комнату зашёл довольный Норрингтон с целой кипой разнообразных пакетиков, сумочек и коробочек. Взвалив всё на свою кровать, он обернулся к друзьям. Заметив наряды Джека и Уилла, изогнул бровь, но тактично промолчал.

— Привет, Джеймс. Шопинг? — поинтересовался Воробей, так и не поднимая головы от подушки.

— Да, спасибо, Джейми! — жизнерадостно откликнулась Элизабет, входя в комнату.

Взгляд её тотчас упал на переодетого Уилла, и её брови затерялись в волосах.

— Уильям?! — Она отступила на шаг и куда более внимательно осмотрела своего парня. А потом обратила внимание, что он не один такой «нарядный».

— Элизабет… — растерянно протянул Уилл, посматривая то на неё, то на Норрингтона.

Неприлично хрюкнув, Элизабет выглянула в коридор.

— Эй, Анж, иди-ка сюда! — задыхаясь от подкатывающих приступов смеха, позвала она.

— Иду-иду, — весело воскликнула Анжелика из коридора. — Представляешь, мне в магазине сделали дополнительную скидку и… — зайдя в комнату и, заметив Джека и Уилла, девушка резко замолчала.

Норрингтон принялся разгребать покупки, чтобы скрыть смех.

Наступила неловкая пауза.

— Анж, у меня глюки, или ты видишь то же, что и я? — наконец, справившись со смехом, выдохнула Элизабет.

— Лизи, кажется, я поспешила, заявив, что за день с ними ничего не случится… Они вон пол поменять успели. Мальчики, это что за ролевые игры? Сами играете, а нас не позвали? Нехорошо! — с трудом сдерживая смех, шутливо пожурила Анжелика. — А я вот новое платье себе купила. Может быть, оно лучше тебе подойдёт? Как раз под цвет глаз…

Джек тяжело вздохнул. Такого стыда он давно не испытывал. Ему просто хотелось провалиться под землю, ну, или убежать. Но, в силу сложившихся обстоятельств, он не мог сделать ни того, ни другого. Поэтому оставалось только отшучиваться.

— Дражайшая Анжелика, не переживай, на Капитане-Джеке Воробье всё смотрится идеально.

— Вижу, — хихикнула девушка. — Козёл, из всех платьев именно моё любимое выбрал! — она шутливо щёлкнула Воробья по носу. — Пиздец. По какому поводу-то? Хотя бы объясните, «девочки».

Элизабет вопросительно посмотрела на Уилла, тот низко опустил голову, его щёки были пунцовыми от стыда. Элизабет перевела взгляд на остальных мальчишек в команде — те поскуливали и похрюкивали, согнувшись пополам.

— Ну! — наконец не выдержала она. — Сами расскажете, или нам с Анж придётся выбивать из вас силой?!

— Ну… Кхм… — Джек впервые не мог подобрать адекватных слов к происходящему. — В общем… — он перевёл смущенный взгляд на Уилла. — В общем… это маскировка.

— Ну и…? — поторопила Анжелика после длительной паузы.

— Маскировка и всё. Ничего такого! Давайте мы сейчас закроем глаза и представим, что этого всего не было? — предложил парень с надеждой в голосе.

Джеймс, который стоически сдерживал смех всё это время, не выдержал и тихо захохотал.

— Судя по твоему взгляду, ты этого долго не забудешь, да? — сухо спросил Джек у Тич, недовольно глянув в сторону Норрингтона.

— Никогда. Всю жизнь помнить буду и напоминать, — весело пообещала Анжелика. — Уилл, хоть ты-то нам что-нибудь объяснишь? Или тоже будешь ходить вдоль да около, как подружка? Мы же всё равно рано или поздно узнаем… Сознавайтесь сами.

Уилл сжал зубы так, что почудился звук крошащейся эмали, и решительно глянул на девочек.

— Мы искали вас, — выдохнул он.

— Зачем? — подняла брови Элизабет.

— Потому что вы пропали! А Сяо Фень… и Суонн… Джек подумал, что… может быть…

Когда Уилл стал говорить про Сяо Феня, Джек хотел было показать Тернеру жест «Не говори, тихо», но в последний момент вспомнил, что обездвижен, а шикнуть не успел — друг уже проболтался.

— Ах, вот оно что! — протянула через какое-то время Анжелика, с наигранным спокойствием глядя на своего парня. — Джек, только не говори мне, что вы отправились к Сяо Феню искать нас. Что ты молчишь?!

— Ну, ты же просила не говорить…

— Джек, ты идиот! Ещё и Тернера в это ввязал. Как вы вообще проникли внутрь, туда же только девочек пускают? Или ты хочешь сказать, что сам Сяо Фень купился, что вы дамы?! Подожди: не отвечай. Вас же могли убить!

Джек лишь грустно вздохнул и опустил глаза. А что ещё оставалось-то делать?

— Идите, переодевайтесь, что сидите?! — воскликнула Анжелика, очень разочарованная в поступке своего Джека.

— А он… он не может, — решил вмешаться Гиббс.

— Да, он не может пошевелиться, мы его на себе припёрли, — вставил Скрам.

— Боже, всё ещё хуже, чем я думала? — спросила сама себя Тич. — Что ещё?

— Не знаю, — честно признался Воробей. — После того момента, когда мы на люстре прыгнули на окно и спрыгнули с третьего этажа, я почему-то не могу двинуться.

— М-да, — произнесла шокированная Анжелика, в тайне охреневая со своего парня. Но тут же подобралась. Она знала, что Сяо Фень, который был на самом деле частым гостем бара её отца, рассказывал своим друзьям про некие дротики со смертельным парализующим ядом. От этой мысли ей стало плохо. А что, если в Джека попала такая же?

— Что ты делаешь?! — смущённо фыркнул Воробей, когда девушка вдруг стала осматривать его, в особенности шею.

— Заткнись, пожалуйста, — ответила лишь Тич на испанском. Наконец она нашла, что искала. От находки её сердце невольно пропустило удар.

— К отцу, срочно! — едва ли не в панике воскликнула Анжелика, испуганно осматривая сине-фиолетовые следы на шее Тига.

— НЕТ! — вскричал Джек. — Зачем к твоему отцу?!

— Быстрее! Нужно срочно дать тебе противоядие! Иначе навсегда останешься парализованным! — Девушка едва сдерживала свои эмоции, что выдавало всю серьёзность ситуации.

— Я… Я лучше парализованным останусь, чем ОПЯТЬ пойду к твоему отцу! Оставьте меня здесь!

— Не драматизируй. Помог же он тебе тогда…

Джек мрачно посмотрел на Анжелику и упрямо вздёрнул подбородок, умудряясь даже в таком состоянии показать свою независимость и упрямство.

— Я помогу, — вызвался внезапно Джеймс. Гордо прошествовал мимо Уилла, смерив его взглядом: «Кто здесь сильный и красивый парень? Это я сильный и красивый парень. А ты лох», остановился около Воробья и, наклонившись, якобы легко поднял его на руки, при этом не сводя взгляда с Элизабет, который означал: «Смотри, как умею. Видишь какой я сильный? И тебя на руках буду также носить. А Уилл — лох».

— Показушник, — тихо шепнул себе под нос Джек.

— Сейчас «случайно» уроню, Воробей, — также тихо шепнул Джеймс.

— Спасибо, Норрингтон! Есть ещё мужчины в наше время! — похвалила Тич, отправляя отцу СМС. — Пойдём скорее! — С этими словами ребята покинули комнату.

Команда Джека неуверенно переглянулась. То, что Джек мог навечно остаться парализованным, их несказанно испугало.

— К чёрту всё, я за ними! — наконец выдохнул Гиббс и бросился за ушедшей компанией.

Остальные переглянулись снова и несмело последовали за ним.

* * *

— Ну что там, пап? Всё настолько серьёзно? — взволнованно спрашивала Анжелика, когда отец закончил осматривать Джека и задумчиво вглядывался ему в лицо.

— Да всё в порядке, — начал он, но, услышав облегчённые вздохи, добавил: — До вечера будет.

— Папа! — воскликнула Тич. — Сделай что-нибудь, пожалуйста! Он же умрёт!

— Да не умрёт… сегодня. Завтра может быть.

— Пап, прекрати!

Анжелика перевела отчаянный взгляд на бедного Воробья.

«Вот идиот! Зачем?! Зачем он это сделал?!» — спрашивала она саму себя.

— Скажи мне, дитя моё, ты и вправду хочешь спасти его? — приобняв дочь за плечи, поинтересовался Эдвард Тич.

— Да, — тихо призналась Анжелика, но, кинув быстрый взгляд на Воробья, поспешно добавила: — Он мне должен.

— А… Ну раз должен, — протянул Тич, вздохнув. — Тогда я спасу эту никчемное создание.

— Да… можете не утруждаться, — хрипло подал голос Джек. — Правда, не стоит…

— Давай я сам решу, что стоит, а что нет? Ради своей дочки я на всё готов, даже тебя спасти. Оставь нас на какое-то время, дочка, — произнёс Чёрная Борода уже куда более ласково. — Мне нужно побеседовать с этой пташкой.

Анжелика кивнула и поспешно вышла из комнаты. Она сильно переживала, хотя не хотела подавать виду. Тич дождался, пока дочь выйдет из комнаты. На его лице блуждала трудноопределимая улыбка.

— Ну-с… — услыхав стук двери, медленно обернулся он к Джеку. Его улыбка тотчас сошла на нет. — Вот мы и остались наедине, Воробей. А ты сейчас такой беспомощный — так и тянет сделать… что-нибудь…

Джек сглотнул, чувствуя, как по виску медленно скатывается капля пота, и нервно засмеялся.

— Сэр, вы же такой благородный и… — Воробей не подобрал нужных слов. — Помнится, вы в прошлом были корабельным врачом… который пережил три шторма… и сумел выжить два месяца в открытом море… после кораблекрушения. И давали клятву… Не станете же вы издеваться над больным? — парень жалобно улыбнулся. Почему у Анжелики такой стрёмный батя?

— Ну, допустим, клятву я не давал… по крайней мере, не Гиппократу, — ухмыльнулся Тич. Он подошёл к столу и принялся смешивать что-то в маленькой стальной ступе. — Приятно слышать, что хоть кому-то интересны старые морские легенды. Даже если этот «кто-то» — Джек Воробей, — он гулко засмеялся.

Джек нервно засмеялся за компанию.

«О своих врагах лучше знать всё…» — подумал он, но по понятным причинам не стал произносить это вслух. Откинув голову на подушки, парень старался размеренно дышать. Норрингтон положил его в ну очень неудобную позу: ни головы нормально не поднять, ни сдвинуться, а тело, что не подверглось отравлению, начинало затекать.

«Что же так долго?!» — задавался вопросом Воробей, иногда бросая на Тича быстрые взгляды.

Тич неспеша перемолол пестиком необходимые ингредиенты, после чего высыпал получившийся бурый порошок в тёплую воду и тщательно размешал, из-за чего вода приобрела цвет сильно заваренного чёрного чая.

— Ну что же, мистер Воробей, — наконец произнёс он, подсаживаясь рядом на кровать. — Вкус отвратный, зато, если всё получится, будете танцевать джигу.

Джек подозрительно поглядел на напиток в руках Тича и обречённо вздохнул:

— Ну что ж, давайте. Я готов.

«Хуже уже всё равно не будет…» — прикрыв глаза, подумал Воробей.

— Чудно, — хмыкнул Тич и тотчас зажал ему нос. А когда Джек инстинктивно открыл рот, влил в него «лекарство».

Лекарство на вкус действительно оказалось паршивым. Закашлявшись, Джек чуть не вылил его обратно, но в последнее мгновение сдержался. Этому, вероятно, способствовала рука Тича, не давшая ему опустить голову.

С трудом проглотив эту жесть, Воробей тихо просипел:

— Что это?!

— Это вытяжка из перуанского территориального сигарного листа, — спокойно пояснил Тич. — Ну, как себя чувствуешь? — и добавил с тайной надеждой: — Не умираешь?

— Нет, — хмуро ответил Джек, которого слегка подташнивало от этой дрянной смеси, оставившей после себя неприятную горечь.

— Какая жалость… то есть радость, — кисло ответствовал Тич.

Оставив Джека отдыхать, он вышел в коридор с непроницаемым выражением на лице.

— Ну что? Как он, пап? — поинтересовалась взволнованная Анжелика, которая буквально не находила себе места всё это время. По лицу Тича нельзя было определить, что произошло, что беспокоило девушку ещё сильнее.

— Всё. Отлетался Воробей, — спокойным и полностью лишённым эмоций голосом произнёс Тич.

— В смысле? — испуганно спросила Тич-младшая, у которой по спине невольно пробежался холодок.

— Больше не чирикает, — серьёзно уточнил Тич. — Лежит.

— В смысле «не чирикает»?! — в ужасе воскликнула Анжелика. — Папа, он что… Джек того… — едва не плача, прошептала девушка.

— Да, того, — скорбно ответил Тич. — Вылечился, к несчастью. Лежит теперь, молча в себя приходит.

— Папа! — облегчённо-возмущённо выдохнула Анжелика, быстро обнимая отца и скорее отправляясь к Джеку, чтобы убедиться в его самочувствии.

Через пару мгновений из комнаты послышался звук пощечины, затем ругань на испанском и облегчённый вздох убедившейся, что с её Воробышком всё в порядке, Тич.

* * *

— Поторапливайся, Джек! — крикнула Анжелика с барной стойки. — Это тебе не по вечеринкам ходить!

Джек что-то проворчал в ответ, но послушно ускорился, начиная намывать посуду интенсивнее. Вот и за что, спрашивается? Впервые в жизни решил поревновать свою девушку, а теперь ещё и целый месяц посуду драить!

Тьфу, одним словом, бабы!