Возвращение (джен)

Зеленый свет, исходящий от древнего амулета, становился все ярче, пульсируя в такт биению сердец Черепашек. Леонардо, как всегда, был первым, кто осмелился прикоснуться к артефакту. Как только его пальцы коснулись прохладного камня, в его сознании вспыхнул вихрь образов. Он увидел себя, но не в привычной обстановке канализации, а в залитом солнцем зале, облаченным в незнакомые одежды. Рядом с ним стоял высокий, стройный воин с таким же зеленым оттенком кожи, но с более острыми чертами лица и глазами, полными древней мудрости. Этот воин держал в руках катану, похожую на Лео, но с рунами, выгравированными на лезвии.

"Ты — мой потомок," — прозвучал в голове Леонардо голос, глубокий и резонирующий, как эхо веков. — "И ты несешь в себе искру нашего рода."

Затем образ сменился. Лео увидел себя, сражающегося бок о бок с другими воинами, их движения были синхронны и смертоносны. Они использовали не только мечи, но и странные, светящиеся посохи, и даже, казалось, управляли стихиями. Это было не просто обучение, это было нечто большее — единение душ, передача силы через поколения.

Рафаэль, всегда более импульсивный, тоже не удержался. Его видение было более хаотичным, наполненным яростью и силой. Он увидел себя в пылу битвы, его сай были окутаны огнем, а его крики сливались с ревом битвы. Он сражался против теней, против существ, чьи глаза горели злобой. В одном из видений он увидел себя, защищающего кого-то, кого он не мог разглядеть, но чувствовал глубокую связь.

Донателло, с его аналитическим умом, получил более структурированные образы. Он увидел древние свитки, наполненные непонятными символами, чертежи сложных механизмов, работающих на неизвестной энергии, и карты звездного неба, отличающиеся от тех, что он знал. Он понял, что его предки были не только воинами, но и учеными, исследователями, постигавшими тайны вселенной.

Микеланджело, самый веселый из братьев, увидел себя в окружении других существ, похожих на них, но с разными окрасами панцирей и уникальными оружиями. Они смеялись, тренировались и делились историями. Он почувствовал тепло и чувство принадлежности, которое никогда раньше не испытывал. Его видение было наполнено светом и радостью, но также и предчувствием надвигающейся опасности.

Когда видения утихли, Черепашки тяжело дышали, их глаза были широко распахнуты. Они переглянулись, каждый пытаясь понять, что только что произошло.

"Что это было?" — прошептал Микеланджело, его обычная беззаботность сменилась тревогой.

"Это… это было прошлое," — ответил Леонардо, его голос был полон удивления и некоторой растерянности. — "Наше прошлое."

Мастер Сплинтер, наблюдавший за происходящим с тихим спокойствием, подошел к своим ученикам. Его глаза, обычно полные мудрости и умиротворения, теперь светились глубокой задумчивостью. Он видел, как артефакт пробудил в его сыновьях нечто большее, чем просто воспоминания. Он увидел в них отголоски древней силы, дремлющей в их роду.

"Я чувствую… перемены," — проговорил Сплинтер, его голос был тихим, но полным силы. — "Древние легенды, которые я слышал в детстве, начинают обретать смысл. Пророчества, которые я считал лишь сказками, кажутся теперь предзнаменованием."

Он замолчал, глядя на своих сыновей с тревогой и любовью.

"Наш клан… он имеет глубокие корни, уходящие в далекое прошлое. Мы — потомки воинов, хранителей, ученых… Но также и тех, кто сражался с тьмой, которая угрожала поглотить мир."

Сплинтер вздохнул, его взгляд был устремлен в никуда.

"Артефакт пробудил не только ваши воспоминания, но и… нечто другое. Нечто, что было похоронено на протяжении веков. И я боюсь, что это нечто… вернулось."

Он повернулся к Черепашкам, его глаза были полны решимости.

"Нам предстоит столкнуться с врагом, который имеет глубокие корни в истории нашего клана. Врагом, которого мы не знаем, но который знает нас. И чтобы победить его, нам нужно понять наше прошлое, принять нашу судьбу и стать теми, кем нам суждено быть."