Ficwriterus vulgaris (джен)

«Bad boys, bad boys…

(Bob Marley)

Альбус долго раздумывал над тем, идти или не идти в больничное крыло, чтобы проведать Амбридж. Всё же она — инспектор, проверяющая. Он должен оказать хоть какие-то знаки внимания. Но стоило вспомнить ее розовую мантию, и весь альтруизм вдруг пропадал.

Однако голос долга все-таки победил голос разума, и Альбус, скрепя сердце, медленным шагом отправился навестить Долорес.

— У нее нервный срыв, — прошептал Северус, с которым Дамблдор столкнулся в дверях больничного крыла. — И у меня, видимо, уже тоже.

— Ну-ну, Северус, не думаю, что все так плохо.

— А вы зайдите, посмотрите на это. Это же, Мерлин знает, что такое! — Снейп взмахнул руками, видимо, не в силах выразить свое возмущение. — Совсем больная женщина.

— А где Гарри?

— Если бы я знал… Если бы я только знал, что буду лечить Долорес Амбридж, я бы, может, тогда у Темного Лорда остался, — пробормотал Северус и пошел дальше по коридору, скорбно опустив плечи.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Дамблдор, войдя в палату, и замолчал, до глубины души пораженный увиденным. Все больничное крыло было окрашено в розовый цвет: стены, одеяла, подушки. Даже занавески на окнах. А на одной из кроватей лежала Долорес и подавляла своим взглядом абсолютно все, даже Альбус вдруг почувствовал себя ничтожным.

— Я говорила министру, что Поттера нужно изолировать, — изрекла Долорес, царственно указав Альбусу на стул для посетителей. Дамблдор, на всякий случай внимательно осмотрев его, примостился на самом краешке. — Вы уже осведомлены о новом законе?

— Да уж, — сказал Дамблдор, опуская взгляд в пол.

— Министр серьезно заинтересован судьбой мистера Поттера.

— Неужели?

— Да-да, и совет попечителей нашел подходящую кандидатуру для женитьбы.

— Мистер Поттер уже сам позаботился об этом.

— Желания мистера Поттера не учитываются. Он несовершеннолетен и не понимает, что нужно для его же блага.

— И что же?

— Совет пришел к единому мнению. Мистер Гарри Поттер станет моим мужем.

Это всё трава, это всё трава… Альбус сделал волевое усилие, улыбнулся со всей нежностью, на которую был способен в тот момент, и произнес:

— Я так рад. Если бы вы только знали, как я рад.

А в голове мелькнула мысль: надо бы попросить у Северуса успокоительного.

* * *

Снейп больше не появлялся — Дамблдор искал его везде — исчез, словно и не бывало. А без успокоительного заснуть не получалось. И всю ночь Альбус провел в кресле, крепко прижимая палочку к груди. К утру, правда, его немного сморило, и он задремал.

— Проснитесь, Альбус! Лорд идет!

— Какой лорд? — пробормотал Дамблдор спросонья. — Малфой?

— Причем тут Малфой?..

— Малфой всегда причем, — заметил Дамблдор и, приоткрыв глаза, увидел перед собой Снейпа.

— Да не он, а Темный Лорд! Темный Лорд идет на Хогвартс!

— Как идет? А почему мне никто не сообщил?! — Альбус подскочил, как будто и не спал вовсе. — И почему на тебе мокрая мантия? Ты, что, купался в озере?

— Не то чтобы в озере… — замялся Снейп. — Да неважно! Я только что с собрания, Лорд приказал всем через полчаса быть у ворот Хогвартса.

— Печально, — Альбус зевнул. — И почему ему ночью не спится?

Если Люциус Малфой — министр, то получалось, что, в каком-то смысле, Волдеморт тоже официальная власть. И не открыть ворота школы для представителя этой самой власти Альбус не мог. Тем более, что скорее всего Том прихватил с собой Люциуса для полной уверенности.

— Надо что-то делать, — убежденно сказал Снейп. — И очень быстро. Альбус, да вы никак опять спите?

— Иногда лучше просто позволить событиям развиваться так, как им угодно. И выждать нужный момент.

— Он же перебьет всех.

— Не думаю. Гарри здесь нет, а Том, по сути своей, эгоист, вряд ли ему еще кто-то нужен в Хогвартсе. И, Северус, высуши мантию. Все-таки это мой любимый ковер.

* * *

Альбус осторожно приоткрыл ворота и почти лицом к лицу столкнулся с Волдемортом. Тот был крайне мрачен и, судя по всему, сильно нервничал. Невдалеке толпились еще трое в черных плащах.

— Зачем пришел? — спросил Дамблдор.

— За Поттером. Где он?

— А он улетел, — доброжелательно сообщил Альбус. — Еще вчера. Ты как всегда опоздал, Том.

— Как улетел? Не может быть!

— А что ты хотел? У мальчика стресс, депрессия. Тяжелое детство, плохие сны, юношеский максимализм, новый закон. Долорес Амбридж опять же.

— Амбридж? — простонал Лорд. — Люциус, надеюсь, у тебя есть объяснения. Иначе…

— Может, чашку чая? — опасливо пробормотал Альбус, и, заметив злобный взгляд Волдеморта, тут же поспешно добавил: — Никакого Веритасерума и лимонных долек, обещаю.

Он уже заметил, что эти слова действовали волшебным образом.

— Люциус, ты идешь со мной, — сказал Волдеморт. — Остальные ждите у входа.

— Да мой лорд, — произнес Малфой и громко вздохнул. — Слушаюсь и повинуюсь.

* * *

Их шаги гулко раздавались в коридорах Хогвартса. Впереди шел Альбус, за ним следовал Волдеморт, отстав на несколько шагов. Далее уныло тащился Люциус в полуобморочном состоянии. И процессию завершал Снейп.

— У нас тут авроры. Так что ведите себя потише, — прошептал Альбус, когда Лорд зацепился мантией за доспехи у стены и чуть было не уронил их на пол.

— Понаставили… — огрызнулся тот.

Возле горгульи Дамблдор сказал пароль:

— Лимонные дольки.

— Кто бы сомневался, — заметил Волдеморт и хищно оскалился. Альбус же еще раз напомнил себе, что во всем виновата трава. Трава и ее распространитель.

В кабинете Волдеморт по-хозяйски огляделся и сел прямо в директорское кресло. Коробки с лимонными дольками Альбус уменьшил еще раньше и спрятал, чему сейчас очень радовался. Не хватало еще, чтобы Том их увидел.

Когда чай был нагрет и разлит по чашкам, Волдеморт откинулся на спинку кресла и многозначно протянул:

— Ну…

— Мы отправили ее, как проверяющего, — сказал Люциус и тоскливо забарабанил пальцами по столу.

— А почему тогда Поттер улетел? — перебил его размышления Лорд.

— Я не очень уверен, и это всего лишь предположение, — встрял Дамблдор, — но, наверное, потому, что в прошлый раз мисс Амбридж нанесла глубокую травму психическому здоровью Гарри. И скажите мне, Люциус, почему эта милая дама решила, что Гарри Поттер обязан жениться на ней?

— Она ведь тоже попадает под закон и должна выйти замуж. Каждый устраивается, как может, — развел руками Малфой. — Вы ведь тоже должны жениться в течение ближайшего месяца, между прочим. Иначе штраф, конфискация имущества, общественное порицание.

С этой стороны на закон Альбус еще не смотрел. И теперь он казался еще более ужасным. Нужен был формальный брак, только кто согласится? Минерва? Нет, слишком много контроля. Помона? Нет, слишком много заботы. Сибилла? Нет, слишком много безумия.

— То есть я, получается, тоже должен? — спросил Лорд, слегка наклонив голову. — Это кое-что объясняет.

Волдеморт, порывшись в карманах мантии, вытащил кипу разноцветных пергаментов — розовых, лиловых, сиреневых — и кинул на стол. Затем вытащил самый яркий и развернул.

— Любимый мой, — прочитал он. — Пишет тебе Мэри де Монтгомери, твоя преданная поклонница. Едва только мне исполнилось десять лет, как я поняла свое предназначение. Я должна стать твоей верной женой. И вот уже восемь лет я живу с этой страстью в груди. А грудь у меня пятого размера.

Письмо испепелилось прямо у него в руке. И Волдеморт вытащил следующее.

— Здравствуй, мой дорогой Темный Лорд. У меня платиновые волосы, бездонные глаза цвета серой стали и точеный профиль. Возьми меня в жены, пожалуйста. Твоя леди Эбигейл де Сильверстоун.

Люциус закрыл лицо руками и прошептал что-то вроде: «Только не Круцио».

— И как это понимать? — спросил Волдеморт. — Каждый день я получаю сотни писем с подобным содержанием.

— Всего лишь любовные письма. Не понимаю, из-за чего столько шума, — заметил Дамблдор.

Волдеморт бросил на него испепеляющий взгляд.

— И где теперь прикажете искать этого вашего Поттера?! Он мне так нужен для одного ритуала.

Альбус скромно промолчал, сделав вид, что не расслышал, и деловито зашуршал оберткой от конфеты.

— Хорошо, попробуем по-другому. Северус, где мне искать Гарри? — прищурился Лорд.

И только Снейп открыл рот, как со шкафа послышалось какое-то шипение. Старая шляпа основателей почему-то вдруг решила прочистить горло. Прокашлявшись, она пропела со страшным шотландским акцентом:

«Ох, огурчики мои,

Помидорчики,

Дамблдора Снейп пришил

В коридорчике».

Присутствующие переглянулись.

— Северус? — Дамблдор с опаской покосился на Снейпа. — Скажешь что-нибудь?

Снейп сначала покраснел, потом побледнел, а потом его лицо покрылось пятнами цвета весеннего закатного солнца.

— Нет, — ответил он и прислонился к стенке, закрыв глаза рукой. — Я просто тут молча постою, ладно?

— Странно всё это, — заметил Лорд. — Ничего не понимаю.

Песня вызвала в Альбусе бурю эмоций: в этих словах определенно был какой-то знак. Просто так шляпа не стала бы петь, значит, она на что-то намекала. Понять бы еще, на что конкретно?

Дверь тихонько скрипнула, и в кабинет заглянула Гермиона. Вернее та девушка, которая называла себя Гермионой.

— Профессор, можно к вам? Ой, — и она во все глаза уставилась на Волдеморта. — Ой!

— Мисс Грейнджер, вы только не пугайтесь, — Альбус поспешно поднялся и протянул ей руку.

— Ой, — повторила Гермиона. — Неужели… Неужели вы тот самый, о ком нельзя говорить?

Волдеморт сдержанно кивнул и покосился на Дамблдора.

— О Мерлиновы штаны, самый настоящий! — она восторженно прижала ладони к своим щекам. — И глаза, и нос... Я вот так тебя и представляла, папа. Наконец-то я нашла тебя.

— Мисс, что вы себе позволяете?! — возмутился Волдеморт, срываясь на визг. — Какой я вам папа?!

— Папочка, ты не узнаешь меня? Это же я, Гермиона, твоя дочь. Мамочка мне все рассказала. Как вы с ней встретились, как полюбили друг друга, как вы меня подкинули к маглам.

— Ложь! Гнусная ложь! — вскричал Том, вскакивая на ноги. — Очередная шуточка твоей родственницы? — спросил он, грозно глядя на Люциуса.

— Я здесь ни при чем. Вы же знаете, что с Беллой бесполезно спорить, — Малфой вжался в кресло.

— Папочка, а я теперь Гермиона Риддл, да?

— Ну вы хоть не молчите. Скажите уже что-нибудь, — повернулся Волдеморт к Дамблдору.

— Что тут скажешь… — вздохнул Альбус. — Любовь — великая сила.