Перспективные (гет)

— Чёрте что, — шипит Роза сквозь зубы. На колготках — длинная стрелка, на самом видном месте. Роза пытается подтянуть колготки вверх, но мерзкая стрелка жирной змеёй расползается, оголяя белую незагорелую кожу. Двести тысяч раз отругав себя за то, что решила сегодня надеть юбку, а не брюки, Роза приваливается к стене и выдыхает: — Ну блин же…

Она смотрит на часы — через пять минут урок, а опаздывать ей нельзя ни в коем случае, она же староста! Поэтому сбегать переодеться она никак не успеет. Схватив валяющуюся на полу сумку, она быстрым шагом направляется в аудиторию.

— Мерлин, Уизли, что это? — указывает на её порванные колготки кто-то из слизеринок, и они все дружно начинают гоготать. Роза находит в толпе Малфоя, зная, что увидит на его лице отвращение. Но Малфой удивляет — смотрит сочувствующее и как-то иронично. Только это почему-то обижает ещё больше, будто Роза и не девушка вовсе, а так, предмет мебели.

— Колготки это, тупая твоя голова, — обозлившись на весь мир, заявляет Роза. — Или ты не знаешь, как это произносится? Кол-гот-ки. Медленно и по слогам. Для особо умных.

И плюхается на стул, больно ударяясь коленкой о ножку парты. Краем глаза она видит, как встаёт Скорпиус. Поворачивает голову — он смотрит пристально, на лице больше нет сочувствия, и на губах играет злая усмешка.

— Отец говорил мне, — цедит он, глядя Розе прямо в глаза, — что Уизли — самая бедная семейка на свете. Так, может, твоя мамаша не даёт тебе денег на одежду? Копит на, хм, дом?

— Пошёл ты, Малфой, — говорит Роза, а сама чувствует, как где-то внутри копошится обида, оплетая разум, заставляя сердце сжаться, а слёзы выступить на глазах. «Нет, — думает Роза, — этот поганец меня не заденет». Но Малфой продолжает:

— Я-то пойду. Мне, в отличие от тебя, есть, куда идти. У меня, видишь ли, собственное поместье во Франции. А у тебя, Уизли? Что такого есть у тебя? Удиви общественность.

Резко вскочив со стула, она выбегает из класса, стараясь скрыть слёзы и натыкаясь в дверях на преподавателя по Нумерологии. Почти кричит «Извините» и бежит дальше, как можно дальше от Малфоя с его издевательствами.

* * *

Перемена застаёт её в коридоре на седьмом этаже, том самом, где она встретила пару дней назад Малфоя. Роза сидит прямо на полу, кинув сумку рядом с собой. Она смотрит в стену напротив и ковыряет злополучную стрелку на колготках.

Она слышит, как носятся по коридорам школьники, смеются, о чём-то говорят. Ей всё равно. И им всё равно. Они там, а она здесь, и никому нет никакого дела, что Розе Уизли плохо. И она будет сидеть здесь ещё долго, пока не выйдет на небо луна, пока не угомонится школа, а потом уже пойдёт в башню, плюхнется на кровать и зароется лицом в подушки. И продолжит жалеть себя.

Почему? Потому что, оказывается, мало быть умной и перспективной. Точнее, катастрофически мало, чтобы заслужить уважение и любовь окружающих.

Звенит звонок, прекращается смех, стихают шаги. Справа под подоконником паук, быстро шевеля лапками, плетёт паутину. Роза наблюдает за ним, стараясь моргать как можно реже, чтобы видеть каждое ловкое движение, каждую новую ниточку.

Она думает, что в этом году всё пошло не так, с самого начала, когда она столкнулась со Скорпиусом в поезде — вещи полетели во все стороны, клетка с истошно орущей совой ударилась о стенку вагона, Малфой присел на корточки, улыбнулся, помог собрать вещи, мир перевернулся.

Она думает, что всегда всё делает не так, всегда всё портит. Она ненавидит взявшиеся непонятно откуда вспышки гнева — как сегодня при взгляде на сочувствующего Скорпиуса. Она ненавидит себя в целом и каждое своё действие в частности.

«Истеричка!» — думает Роза и бьёт кулаком по полу, как будто это может как-то помочь. И старается сдержать слёзы. И разобраться в себе. И…

Наверное, она слишком многого от себя хочет. Слишком сильно себя жалеет.

Роза не понимает, что вообще с ней происходит. Потому что она никогда раньше не реагировала так болезненно на Скорпиуса, на его слова и действия, на его улыбки, прикосновения… На его внимание, взявшееся непонятно откуда и выглядящее издевательством. И теперь она теряется каждый раз, когда Малфой близко.

Решение проблемы? Не встречаться с Малфоем. Вот только как это делать, если у них слишком много совпадающих занятий, да ещё и обязанности старост. Конечно, с отменой совместных патрулирований она видится с ним намного реже, но всё же…

Роза не знает, что ей делать дальше. А потому она ложится на пыльный пол, вытягивает руки по швам и смотрит в потолок. Тот весь покрыт мелким узором из трещин, и это чертовски хорошо, потому что на узорчатом потолке лицо Скорпиуса, стоящее перед глазами, расплывается и превращается в кляксу.

А потом она закрывает глаза и слушает тишину, и старается избавится от всех мыслей.

Когда рядом с ней кто-то опускается на пол, задевая её, Роза вздрагивает и открывает глаза.

— Уизли, честное слово, ты такая безалаберная. Вставай с пола — заболеешь же.

— Ещё у тебя не спрашивала, — огрызается Роза, и тут же мысленно бьёт себя по губам — опять она злится, опять не сдерживает эмоции. А Скорпиус рядом тяжело вздыхает. А потом спрашивает, так просто, как будто они старинные друзья:

— Что с тобой?

А Роза даже не знает, что ответить. Сглатывает и поворачивает голову, чтобы посмотреть прямо в лицо Малфою. Посмотреть и увидеть озабоченность и очень грустный взгляд.

— Я… Мне… — мямлит она, чувствуя, как язык прилипает к нёбу, будто она весь день грызла лакричный леденец. — Просто ты мне не нравишься, Малфой. Вот и всё.

«Врать нехорошо, — шепчет внутренний голос. — Неправда! Неправда! Неправда!»

— Хм, жаль, — отвечает Малфой. — Потому что я тебя считаю вполне приятной девушкой.

Скорпиус говорит это нарочито небрежным тоном. Роза опять переводит взгляд на потолок и почему-то улыбается.