Погоня за призраком (джен)

Спустя три минуты не слишком приятного путешествия по каминной сети Гарри оказался в атриуме французского министерства, настолько огромном, что, казалось, аппарировать из одного конца в другой было более рационально, нежели идти пешком. Холл был круглым, похожим на компас: в отличие от атриума британского министерства, где каминов было множество, здесь на всё огромное помещение их было всего четыре, и они были расположены в соответствии со сторонами света. Около горчичного цвета восточного камина скопилась внушительная очередь волшебников в строгих министерских мантиях. Гарри вышел из южного, выкрашенного в кораллово-красный и обозначенного табличкой "Réseau International". Едва выйдя из камина, Гарри почувствовал, что его насквозь пробило мощной волной магии, и это было не слишком приятно. Однако, как только странное ощущение прошло, он обнаружил, что табличка на камине изменилась — теперь на ней был привычный Гарри английский текст, сообщавший о том, что камин подключён к международной сети. Не успел Гарри толком удивиться, как на весь атриум раздался мелодичный женский голос, говоривший по-английски с лёгким приятным акцентом:

— Уважаемый мсье Поттер, Министерство магии Франции приветствует вас! Надеемся, что ваше пребывание в стране будет приятным и запоминающимся. Пожалуйста, подойдите к секретарю в центр зала.

Гарри огляделся. От каждого камина к центру зала вела широкая дорожка, выложенная красивой блестящей плиткой кремового цвета, в то время как остальную часть атриума покрывала матовая серая. По бокам дорожек стояли внушительного вида белые резные колонны. На стенах были огромные окна от пола до потолка, из которых открывался потрясающий вид на центральную часть ночного Парижа. Французское министерство было великолепным. Всё блестело, сверкало и привлекало внимание. Хотя Гарри нравилось британское министерство, оно и рядом не стояло с тем, в котором он сейчас оказался.

Гарри подошёл к центру зала, с любопытством осматриваясь по сторонам. Здесь тоже было на что посмотреть: центр представлял собой выложенное камнем ровное круглое возвышение, к которому вели низкие, всего в четыре ступеньки, лестницы. Пол на возвышении был стеклянным, а под стеклом плескалась голубая вода и плавали рыбы. Больше там не было ничего, кроме стойки секретаря, представлявшей собой неширокий закруглённый стол со столешницей, по форме похожей на подкову. Стол был полностью сделан из массива дерева со светлой древесиной, и если бы Гарри довелось когда-либо побывать в одной из современных маггловских гостиниц, наверняка при взгляде на этот стол он вспомнил бы стойку регистрации. На столе лежали аккуратные стопки пергаментов, чернильница и пучок перьев полярной совы. Сама секретарь, высокая волшебница со светло-русыми волосами и большими глазами, в красивой бордовой мантии, стояла внутри стола-подковы и вежливо приветствовала Гарри.

— Прошу сюда, мсье Поттер! — На французский манер она ставила ударение в фамилии Гарри на последний слог. — Мы ждали вас. Позвольте ещё одну небольшую проверку.

Она совершила несколько неторопливых и осторожных пассов с помощью своей волшебной палочки, тонкой и аккуратной, и очаровательно улыбнулась, с лёгким поклоном протягивая Гарри прямоугольный кусочек плотного пергамента горчичного цвета.

— Поскольку у вас срочное дело, уважаемый мсье Поттер, Министерство магии Франции приготовило для вас одноразовый портал. Вы можете переместиться, минуя очередь. Пароль — «713», это номер нужного кабинета. Вас ждёт заместитель начальника отдела расследований и захвата Департамента по борьбе с незаконным использованием тёмномагических артефактов и заклятий и незарегистрированных и запрещённых зелий мадам Феникс Фурнье. Прошу.

Секретарь проговорила всё великолепно поставленным голосом, очень быстро и без запинки, так, что Гарри пребывал под впечатлением ещё пару секунд, и только потом взял портал из рук услужливой секретарши.

— Благодарю вас, мадам... — он прочитал имя на деревянной табличке на столе — ...Сове. Вы очень добры.

— О, мсье Поттер, не стоит благодарить! В нашем министерстве вам всегда рады! Желаю вам продуктивной работы.

Она ослепительно улыбнулась и занялась пергаментами, ну, или сделала вид, что занялась, потому что время от времени, пока Гарри медлил, осматриваясь, украдкой поглядывала на победителя Волдеморта из-под опущенных ресниц.

Гарри было очень любопытно осмотреться получше, однако работа — в первую очередь, а всё остальное потом. Поэтому, запланировав осмотр круглого зала на другой раз, он произнёс пароль, ощутил знакомый рывок, сопутствующий перемещению с помощью портала, и через мгновение оказался в конце длинного узкого коридора с каменными стенами и полом, скудно освещённого свечами в пыльных канделябрах. Подняв глаза, Гарри обнаружил себя напротив тёмной двери из рассохшегося дерева с трещинами, на которой красовалась табличка с небрежно высеченной надписью «713. Феникс Фурнье. Расследования. Заместитель начальника». Слева от двери была ещё одна, такая же старая и неаккуратная, с надписью «703. Флавьен Паради. Расследования. Начальник».

После яркого, светлого, блестящего атриума Гарри показалось, что он оказался в склепе или заброшенном средневековом замке. Вглядевшись с темноту, он обнаружил, что в коридоре было множество дверей. Наверное, это был этаж Департамента по борьбе с... Гарри поморщился, пытаясь вспомнить название, но бросил эту затею. Он был здорово сбит с толку несоответствием между великолепным убранством атриума и обветшалостью служебных помещений министерства, и ему было очень интересно узнать, что за волшебники здесь работают. Гарри знал, что среди магов очень часто встречаются личности более чем эксцентричные, и здесь, похоже, кто-то из таких был у руля. Он вздохнул, постучал в дверь кабинета 713 и еле успел отпрыгнуть в сторону, когда она резко распахнулась и из кабинета послышался звонкий и весьма приятный высокий женский голос:

— Entrez, s'il vous plaît!

Гарри предположил, что это было приглашением, и осторожно вошёл в кабинет, опасаясь ещё каких-нибудь неожиданностей. Кабинет был довольно тесный, прямоугольный, и только стена напротив двери, с двумя окнами, была едва заметно изогнутой. Вероятно, внешняя, поскольку здание министерства круглое. Стены и пол были деревянными и, по-видимому, ремонта здесь не было очень давно, потому что дерево кое-где потрескалось и потемнело. Фиолетовые шторы с кисточками и бахромой были задёрнуты, а кабинет освещался огромной бронзовой люстрой с множеством свечей. Помещение было заставлено шкафами с прозрачными дверцами. В шкафах были книги, разномастные баночки, шкатулки, коробочки, мешочки, свитки и стопки пергамента, ингредиенты для зелий, непонятные приборы, перья и прочее, и всё это пребывало в абсолютном беспорядке. Также в кабинете имелся набор антикварной мебели, обитой пёстрым зелёным атласом, попыхивающий котелок с зельем, и непосредственно рабочий стол начальника отдела, также заваленный горами пергамента, перьями и хлебными крошками.

Сама начальница сидела за столом и с аппетитом кушала круассан, запивая его чёрным кофе из огромной прозрачной чашки. Кофе, похоже, был с коньяком, потому что пыльная пузатая бутылка этого напитка стояла на всё том же столе.

Феникс Фурнье, увидев Гарри Поттера, отложила недоеденный круассан на блюдце, аккуратно вытерла рот салфеткой, тут же испепелив её Инсендио, приветливо — даже слишком — улыбнулась и встала из-за стола. Она подошла ближе, чтобы пожать Гарри руку, и заговорила тоном таким радостным, будто поздравляла Гарри с днём рождения.

— Мистер Поттер!

Её английский был совсем неплох, и говорила она почти без акцента, и это обрадовало Гарри, который совсем не знал французского.

— Чрезвычайно рада встрече! Меня зовут Феникс Фурнье, — ударение в своём имени она также ставила на последний слог, — я заместитель начальника отдела расследований. Я так счастлива, что мы с вами будем сотрудничать в расследовании! Для меня это огромная честь! Надеюсь, из нас выйдут отличные напарники. Раз уж нам придётся работать вместе некоторое время, чтобы было проще общаться... Я думаю, мы могли бы обойтись без лишних церемоний.

Сказав это, она стушевалась, хотя и не слишком, и даже немного наиграно, явно для приличия, и поспешно добавила:

— Если, конечно, это приемлемо для вас.

Она тепло и широко улыбнулась, на этот раз, как показалось Гарри, вполне искренне, и губы аврора сами по себе растянулись в ответной улыбке. Феникс Фурнье, несмотря на явно излишний её восторг по поводу предстоящей совместной работы, и несмотря даже на явную лесть, понравилась ему сразу, а к тому, что герой магического мира вызывает у людей беспричинную радость, Гарри уже привык и даже почти научился не обращать на это внимания.

— Я тоже очень рад, — искренне ответил он, разряжая обстановку, потому что Фурнье отчего-то занервничала. — Нам действительно придётся поработать вместе какое-то время, будет хорошо, если мы сможем легко найти общий язык. Думаю, «мистер» в обращении ко мне можно с лёгкостью опустить.

— О, замечательно! Тогда и вы меня не зовите «мадам». Если честно, когда меня так зовут, я начинаю чувствовать себя старой барыней, — призналась она. — Я слышала и читала в газетах о том, что Гарри Джеймс Поттер очень приятный человек, и очень рада, что мне выпал шанс в этом убедиться. — Она снова улыбнулась. — Я надеюсь, перемещение было успешным? Иногда у нас международный камин барахлит и выбрасывает волшебников в кабинете министра! — весело сообщила она, расчищая для Гарри одно из трёх кресел, то, что стояло ближе к её столу.

— О, нет, всё было хорошо, — ответил Гарри, — и мне очень понравилось у вас в атриуме.

— Правда? — удивилась Фурнье. — А мне ужасно не нравится, это, на мой взгляд, дурной вкус. Это всё Департамент по взаимодействию с немагическим сообществом старается. Наш атриум теперь похож на маггловский... — она запнулась, — ммм... как же там... этот... а, ну да, аэропорт?

Она подняла взгляд на Гарри, он утвердительно кивнул, и Феникс продолжила:

— Однажды я аппарировала в этот аэропорт по работе, там точно так же всё блестит. Ужасно, как будто в больнице. Надеюсь, они не станут переделывать и другие этажи.

Она нахмурилась, но уже через несколько секунд повернулась к Гарри с сияющей улыбкой на лице.

— Прошу! Сейчас кофе сварю, нужно взбодриться, у нас полно работы.

Она указала на кресло, и Гарри с удовольствием сел. Кресло оказалось очень удобным, мягким и уютным. Молодой аврор почти сразу расслабился, наблюдая за тем, как Феникс готовит кофе.

Она измельчила зёрна в ступке для ингредиентов зелий, предварительно очистив её Эванеско, затем пересыпала кофе в маленький медный котелок, который вытащила из ящика стола, добавила воды с помощью заклинания Агуаменти и поставила на огонь, сняв оттуда котелок с зельем, который Гарри заметил, зайдя в кабинет. Под конец она бросила в бурлящий кофе какие-то травки с приятным пряным ароматом.

Гарри никогда не видел, чтобы кофе готовили так, будто это зелье, наверное, Фурнье была чистокровной волшебницей и не представляла, что кофе можно варить в турке, или, хуже того, в электрической кофеварке. Она и выглядела как настоящая волшебница, не имеющая ничего общего с миром магглов. На вид ей было около тридцати, у неё были слегка вьющиеся тёмно-русые волосы, заплетённые в пушистую растрёпанную косу с атласной синей лентой, и блестящие серые глаза с густыми тёмными ресницами, её лицо, хоть и не лишённое определённого очарования, казалось слегка надменным из-за поджатых губ и приподнятых бровей. Она была чуть ниже Гарри, очень подвижная, а все её движения были точными и выверенными. Фурнье была одета в расстёгнутую мантию почти до пола, тёмно-зелёную с синим подкладом, под мантией было свободное серое платье до колен, украшенное вышивкой с изображением полярной совы и подвязанное красным поясом, серые гольфы и простые коричневые туфли с застёжкой, уже довольно изношенные. С волшебной палочкой она почти не расставалась, предпочитая практически всё делать с помощью магии, и Гарри было любопытно за ней наблюдать. Всё же таких до мозга костей волшебников он встречал нечасто, потому что большинство магов в Британии — полукровки, и с миром магглов знакомы если и не слишком хорошо, то хоть как-то.

— Готово! — Фурнье сняла котелок с огня, налила кофе в коричневую глиняную чашку, больше похожую на небольшой кувшин, добавила немного коньяка и напоследок ещё раз взмахнула волшебной палочкой. — Я наложила чары, чтобы не остывало, — пояснила она и поставила чашку на свой стол с того края, где сидел Гарри.

Гарри взял чашку в руки и вдохнул восхитительный запах.

— Спасибо, — сказал он.

— Не за что. Теперь можно и к делу перейти.

Фурнье посерьёзнела, но в глазах у неё всё равно плясали тёплые огоньки, выдававшие неподдельную заинтересованность в деле. Похоже, она получала огромное удовольствие от своей работы (а также, возможно, и от общения со знаменитостью). Хотя, подумал Гарри, вспоминая фотографии жертв, какое уж тут удовольствие. Но, если разобраться, начальник Робардс тоже искренне любил всё это. Наверное, профессиональное, и, скорее всего, нечто подобное грозит и Гарри в не слишком отдалённом будущем.

— Итак, Поттер. Что мы имеем на данный момент.

Она вышла на середину комнаты и начала чертить схему в воздухе с помощью волшебной палочки.

— Сегодня около девяти часов вечера произошло чудовищное убийство. Место преступления — фамильный дом Дюкеттов, мои авроры были там сегодня и обнаружили, кроме трупов и пентаграммы, ещё кое-что, об этом чуть позже. — Она схематично изобразила дом и нарисовала внутри шесть точек и знак вопроса. — В доме шесть трупов. Четверо магглов, две волшебницы. — Две точки она обвела кружками и заставила их светиться, обозначив таким образом волшебников. — Что касается магглов, исчезли они, предположительно, вчера вечером, ни у кого из них не было семьи, а потому их ещё даже не хватились. Во всяком случае, в маггловский аврорат... в полицию никто ничего не заявлял. Также совершенно очевидно, что в совершённом ритуале они исполнили роли жертв, тут даже и гадать нечего — ни на что другое магглы не годятся. С ними всё понятно, не будем даже особо вникать, потому что у нас и без этого куча забот.

Гарри возмутило то, как Фурнье говорила о магглах, и он даже хотел сделать ей замечание, но не стал, поскольку его коллега продолжила, как ни в чём не бывало, говорить о деле. Аврор не стал перебивать её, так как он всё-таки здесь для того, чтобы распугать сложное дело, а вовсе не для того, чтобы воспитывать министерских работников.

— Теперь убитые волшебницы. Ирма Флаэрти — забота Робардса, она англичанка. Почему переехала в Париж... Ты ознакомлен с личными делами? — спросила Фурнье и продолжила, когда Гарри кивнул. — Так вот, почему она переехала в Париж три месяца назад — это вопрос. Теперь Орели Гренон. Она...

Фурнье закусила губу, опустила голову и за молчала на несколько секунд, рассеянным взглядом последила путь от своих туфель до ножек кресла, в котором сидел Гарри, а затем уставилась в зашторенное окно, но довольно скоро встрепенулась и приободрилась. Было очевидно, что смерть подчинённой выбила её из колеи, но она старалась не зацикливаться на этом и думать о деле, но, возможно, у неё не всегда получалось.

— Работала здесь, в аврорате, — начал за неё Гарри, не желая растягивать ночное бдение надолго, — последние три месяца была на больничном, так? Жила с родителями, и наша первостепенная задача — поговорить с ними.

— Да, — отозвалась Фурнье, понизив голос почти до шёпота, — всё правильно. Она работала под моим началом. Когда в конце мая попросилась на больничный, я её спокойно отпустила. Потом, через месяц, она приходила снова, сказала, что лечение затянулось и ей нужна ещё пара месяцев. Гренон всегда была серой мышкой, работала много, аккуратно, но особых успехов в службе не добилась. Она была в ударной группе, простой рядовой, даже не командующей, не смотря на внушительный стаж работы... Когда она приходила во второй раз, действительно выглядела больной, но не сказала, что с ней.

— А как именно она выглядела? — спросил Гарри. — Может быть, странно себя вела? Нервничала?

— Да нет, нормально себя вела. Была очень спокойна. Вид был немного усталый, но больничные ведь не просто так берут, ничего подозрительного.

— А её семья? Чем занимались её родители?

— Чистокровная семья. Но я про них мало что знаю. Мы бывали у них несколько раз на обеде, уже давно, но ничего особенного я там не заметила. Они не слишком общительны, в свете про них никогда не говорят, потому что нечего говорить. Орели — единственная дочь, замуж не вышла, потому что — ха! — была замужем за авроратом. Она, бывало, здесь и ночевать оставалась, но, тем не менее, не смотря на все свои старания, никогда не могла добиться хоть сколько-нибудь заметных успехов.

Гарри задумался. Если о семье ничего не известно, значит, там может быть всё, что угодно. Гадать тут бесполезно, нужно с ними пообщаться. Интересно.

— Что ж, — сказал он, — значит, утром отправимся побеседовать с супругами Гренон.

Фурнье кивнула.

— Да. Часов в девять. А прямо сейчас поразмышляем над другим.

Она быстро стряхнула меланхолию и перестроилась на рабочий лад, но глаза всё равно оставались грустными.

— Если есть жертвы, значит, есть и убийца. — Феникс указала кончиком палочки на знак вопроса, нарисованный внутри дома. — Или убийцы. Этого мы не знаем. Мы только можем предположить, что преступник — маг, потому что Флаэрти и Гренон, похоже, убиты заклятием Авада Кедавра. Также в комнате, где совершено преступление, кроме трупов и пентаграммы, как я уже говорила, найдено кое-что ещё, а именно: два ритуальных предмета — чаша и нож, нож лежал в чаше, и ещё там же была неизвестная субстанция, может, какое-то зелье. Сейчас это всё на экспертизе в соседнем отделе нашего департамента, но они пока не могут разобрать, что это. И плюс сам ритуал. Что это за ритуал — неизвестно. Мои авроры там всё просмотрели, но не нашли ничего, что могло бы пролить свет на наши загадки. Поэтому я хочу, чтобы мы сами обыскали там всё.

Гарри кивнул. Он и сам хотел осмотреть дом, в котором всё произошло. К тому же появление Снейпа наверняка было как-то с этим связано. Феникс не знала о Снейпе, и потому не догадывалась о возможном назначении ритуала, а Гарри догадывался. Но догадки догадками, а хотелось увидеть всё своими глазами. И, если подозрения подтвердятся, загадок станет ещё больше...

— Фурнье, — Гарри внезапно пришёл на ум вопрос, который он почему-то не задал сразу, хотя он был очевиден, — а почему убийца не уничтожил трупы? Хотя бы тем же Инсендио?

— О, да! — она усмехнулась. — Я тоже об этом подумала. Хотя тут всё очень просто и в то же время очень сложно. Не уничтожил скорее всего потому, что не смог. И это нам на руку.

— Не смог? — Гарри удивлённо поднял брови. — Убить заклятием смог, а уничтожить тела — нет?

— Именно. Хотя, конечно, то, что они убиты заклятием, ещё не доказано, но похоже на то. Однако есть факт, заставляющий в этом усомниться. Утром сам взглянешь на трупы и вынесешь свой вердикт. А вообще, магия в том доме ведёт себя очень и очень странно. Впрочем, завтра у нас будет шанс на собственной шкуре испытать все странности этого дома. А теперь далее.

Фурнье прочертила палочкой линию от нарисованного дома, а на конце линии нарисовала ещё одну точку, обведённую светящимся кружком.

— Семья Дюкетт, — пояснила она, — это наша основная зацепка на данный момент. Дом принадлежит им. А также мы знаем, что погибшая Ирма Флаэрти очень давно знакома с Этьеном Даниэлем Дюкеттом, потому что он был её другом, возлюбленным её сестры Айрин и отцом двоих её племянников. Насколько мне известно, Этьен и Айрин не состояли в законном браке, — она неодобрительно прищёлкнула языком, — будто они какие-нибудь магглы... Этьен, как известно, постоянно жил в Англии и пропал бесследно несколько дней назад, о чём сообщила в ваш аврорат Айрин Флаэрти. Робардс поговорит с ней завтра утром. А мы можем заняться остальными членами семьи. Нам нужно опросить родителей Этьена. Они также чистокровные, и я и моя семья давно знакомы с ними. Я знаю, что дед Этьена во Франции давно не живёт. Мы в основном общались с его родителями, а с ним самим я виделась последний раз года два назад.

— Понятно, — сказал Гарри, подводя итог, — значит, на завтра планируем посещение семей Гренон и Дюкетт, а также осмотр дома. В это время шеф поговорит с Айрин Флаэрти, а ваши эксперты, возможно, узнают что-то насчёт пентаграммы и содержимого ритуальной чаши.

Фурнье утвердительно качнула головой, стёрла рисунок и вернулась за свой стол, тут же принявшись за круассан и кофе.

— Всё время ем, когда приходится оставаться на ночь в аврорате. — Сказала она, виновато улыбаясь. — Круассан?

— Нет, спасибо, — улыбнулся Гарри, — но если в котелке ещё остался кофе, не откажусь.

Губы Фурнье растянулись в ослепительной улыбке, и она при помощи манящих чар призвала чашку Гарри, чтобы наполнить её ароматным напитком.

* * *

Гарри проснулся от того, что у него затекла спина. Он неловко потянулся и открыл глаза, не поняв сначала, где находится. Очки съехали на кончик носа, и всё вокруг было словно в тумане. Было темно, но в поле зрения попадала неизвестно откуда взявшаяся узкая полоска света. Гарри потёр глаза и поправил очки, обнаружив себя в рабочем кабинете аврора Феникс Фурнье. Окна были зашторены неплотно, и в комнату пробивался свет. Утро. Кажется, тот момент, когда их сморил сон, приходился на время незадолго до восхода солнца.

Гарри с трудом поднялся — от короткого сна в неудобной позе все кости ломило — и осмотрелся. Хозяйка кабинета спала, сидя на стуле и положив голову на стол, и громко сопела. Гарри взглянул на наручные часы, они показывали без четверти шесть. Значит, здесь без четверти семь. Пора приниматься за работу.

— Эй, Фурнье! — громко позвал он, склонившись над спящей. — Уже утро, пора...

Но он не успел договорить, потому что Феникс вскочила, словно ужаленная, опрокинув стул, и нацедила на Гарри волшебную палочку. Секунду она фокусировала взгляд, а потом облегчённо вздохнула, подняла стул и плюхнулась в него.

— Вервольф тебя раздери, Поттер, — сказала она хриплым спросонья голосом, — ты меня до смерти напугал.

— Извини, — хихикнул Гарри, потому что Фурнье выглядела очень смешно, — я не хотел.

Её и без того лохматая коса ещё больше распушилась, пока она спала, и волосы торчали в разные стороны, как прутья старых квиддичных мётел, которые хранились в Хогвартсе и ожидали списания. От недостатка сна под глазами у неё были мешки, а на щеке отпечатался смятый рукав мантии, потому что она спала, подложив под голову руки. Впрочем, Гарри был более чем уверен, что и сам выглядит ничуть не лучше.

— Чего уставился? — мрачно осведомилась Фурнье. — Сам бы к зеркалу подошёл.

Некоторое время она хмуро смотрела на Гарри, а потом не выдержала и рассмеялась, а вслед за ней и Гарри. Настроение у него сразу же поползло вверх, и он ощутил прилив сил и желание работать с ещё большим усердием.

Отсмеявшись, Гарри спросил:

— Проверим результаты экспертизы?

— Да. И трупы. Я провожу тебя к экспертам, которые занимаются чашей, ты поговори с ними, а мне нужно наведаться на пару слов к их начальнице. Когда закончу, зайду за тобой. А потом позавтракаем. Пойдём, экспертный отдел тут недалеко.

Они вышли в коридор, где окон не было, а потому там было точно так же темно, как и вчера ночью, когда Гарри только прибыл в министерство. Всё так же горели свечи в канделябрах, и единственным отличием от увиденного несколько часов назад было то, что некоторые двери были открыты — очевидно, авроры уже начали занимать рабочие места. Когда они подошли к концу коридора, Гарри увидел камин горчичного цвета, а на нём глиняный горшок с трещинами, где хранился летучий порох. Над камином были прицеплены к стене несколько выцветших клочков пергамента с номерами кабинетов и фамилиями министерских. Слева и справа от камина были небольшие ниши, а в нише слева узкая дверь с надписью «Отдел экспертизы». Другая ниша была завалена всяческим хламом — поломанными мётлами, ржавыми вёдрами, старыми пергаментными свитками, тряпками и ободранными перьями.

— Пока мы идём, расскажи мне о вашем министерстве? — попросил Гарри. Ему было интересно узнать, как здесь работают, потому что внешне всё это выглядело совсем не как рабочее место, а скорее как старая кладовка.

— Да нечего особенно рассказывать, — пожала плечами Фурнье. — Ну, атриум ты видел, он у нас на четвёртом этаже. Там камины — южный для международных перемещений, северный для местных, внутри страны, хотя с ним бывают проблемы, особенно если перемещаться с окраин, восточный для внутриминистерских, а западный особый, для экстренных, и для простых смертных он закрыт. Кстати, в наше министерство можно попасть только через камин, аппарировать тут нельзя, даже если ты Мерлин или Альбус Дамблдор. — Феникс открыла дверь в нише, взмахнув волшебной палочкой и что-то пробормотав себе под нос, так тихо, что Гарри не услышал. — Все остальные три этажа разделены на четыре изолированных части каждый, в каждой части располагается отдельный департамент. Наш департамент — исключение, мы занимаем две части, потому что у нас два крупных отдела, расследований и экспертизы, и их соединили дверью. Ну в экспертизе в основном лаборатории. За мной, — сказала она, протискиваясь в дверь.

— А что за странная нумерация кабинетов? — спросил Гарри, пробираясь следом. — Я вчера ещё обратил внимание, два кабинета рядом, 713 и 703.

— Да вроде нормальная нумерация, — пожала плечами Феникс, — обычная. Номер кабинета и этажа. Мой 71, а этаж третий.

— О, вот как, — побормотал Гарри в ответ.

Всё-таки в британском министерстве нумерация кабинетов была стандартной, как в любом другом месте, но здесь, похоже, всё не так. Гарри подумал, что скоро он уже перестанет удивляться странностям французов.

Он захлопнул за собой дверь и огляделся. Они стояли в точно таком же узком коридоре, с точно такой же захламлённой нишей в противоположной стене, но здесь не было камина. Очевидно, камин полагался только один на каждый департамент.

— Сюда, — Фурнье махнула рукой, приглашая следовать за ней.

Она оставила его в лаборатории вместе с экспертами, занимавшимися чашей, а сама умчалась дальше, пообещав вернуться минут через двадцать.

К огорчению Гарри, беседа с экспертами не дала ответов на вопросы, но зато молодому аврору удалось взять пару образцов субстанции, а также колдографии чаши и ножа. Колдографии были сделаны очень хорошо: эксперт держал их в руках и осторожно поворачивал, так что можно было разглядеть ритуальные предметы со всех сторон, и даже различить письмена на чаше. Закончив беседовать с экспертами, один из которых говорил по-английски вполне сносно, но с жутким акцентом, из-за чего в его речь приходилось внимательно вслушиваться, Гарри подхватил колдографии и бутыльки с образцами и вышел в коридор, не забыв поблагодарить работников лаборатории за оказанную помощь. Он планировал показать образцы Снейпу, потому что тот был не только великолепным зельеваром, но и знатоком тёмной магии, что в данном случае огромный плюс. Ну и, разумеется, Снейп был чуть ли не самой заинтересованной стороной этого расследования.

Феникс он ждал недолго. Успел только мельком оглядеться, не заметив, впрочем, разительных отличий от отдела расследований, как уже увидел спешащую к нему начальницу с огромным ворохом пергаментов.

Она закинула документы в один из кабинетов и подошла к Гарри.

— Ну что, как там дела? Что ребята говорят? — спросила она. — Автографы небось раздавал? — добавила лукаво.

— Да уж пришлось, — слабо улыбнулся Гарри. Первое время после войны ему нравилось раздавать автографы, но теперь у него самого эйфория прошла, а у его поклонников — нет. — А насчёт дела — тут почти ничего. — Он не смог скрыть разочарования в голосе. — Субстанция выглядит как смесь крови единорога и мыслей в Омуте Памяти, по цвету и консистенции, во всяком случае, но даже близко не является ни тем, ни другим. Хотя внешнее сходство очевидно. Кроме того, никак не реагирует на магию. Вообще. Никакими чарами продиагностировать эту штуку невозможно. Похоже, ваши эксперты в тупике. Я взял образцы, хочу показать их паре наших специалистов.

Фурнье кивнула.

— Да, пожалуй, так будет лучше. Возможно, ваши эксперты встречались с чем-нибудь подобным. Но если ничего не получится, — а так и будет скорее всего, раз даже магия не помогает, — то мы будет строить расследование по-другому, опираясь на другие факты.

Гарри искоса поглядел на Феникс. Исходя из её поведения и слов он уже понял, что эта волшебница ценит магию слишком высоко и, судя по всему, не слишком любит магглов. Может, стоит сказать ей о том, что, если ничего не будет получаться, магглорождённая и очень умная Гермиона сможет исследовать субстанцию, не прибегая к помощи магии? Точно стоит.

— Моя лучшая подруга — из семьи магглов, — сообщил он. — Работает в министерстве и, хотя её отдел ничего общего с авроратом не имеет, имеет доступ к нескольким лабораториям. Она нам часто помогает в случаях, когда магия бессильна. Она изучала многие маггловские науки, и я уверен, что сумеет нам помочь в случае чего.

Фурнье посмотрела на Гарри так, будто он только что сморозил самую ужасную глупость на свете.

— Маггловские науки? И чем же, интересно, они могут помочь?

— Много чем. Магглы изобрели кучу вещей и способов, которые могут сильно помочь в расследованиях.

Фурнье нахмурилась, как будто что-то вспоминая.

— А твоя подруга, это ведь Гермиона Грейнджер, участница войны?

Гарри кивнул, и лицо Феникс удивлённо вытянулось.

— Но ведь... Я читала о ней в газетах, и ни за что бы не подумала, что она магглорождённая. И она работает в министерстве? Её приняли, потому что она героиня войны, ей не могли отказать? Или потому что она твоя подруга?

— Н-нет, — Гарри был неприятно сбит с толку таким предположением, он совсем не такой реакции ожидал от коллеги. — Она была лучшей ученицей на курсе, когда мы учились в Хогвартсе, отлично сдала экзамены и поступила на работу по конкурсу.

— У вас в Англии что, магглов принимают на министерскую службу? — теперь взгляд Феникс был недовольным и почти возмущённым. — Но ведь они не понимают ничего о нашем мире, как они могут нормально работать? Ладно полукровки, но магглы? Не сомневаюсь, что не участвуй она в войне, никто бы её в министерство не принял!

Феникс отвернулась в сторону и сложила руки на груди.

Гарри разозлился не на шутку, глядя на неё. То, что она сказала, было отвратительно. И, хотя его голос звучал ровно, в нём легко можно было услышать раздражение. Но Гарри и не пытался этого скрыть.

— Они не магглы, они такие же волшебники, как и все остальные.

— Вот как? — Фурнье надменно вздёрнула брови, поворачиваясь к нему, и это ещё сильнее вывело Гарри из себя.

— Да, — сказал он резко. — И я не хотел бы больше обсуждать этот вопрос, иначе мы поссоримся и работать вместе нам будет очень сложно. И кстати, Фурнье, ты никогда не задумывалась о том, что такие вот мысли о превосходстве чистокровных волшебников над магглорождёнными приводят иногда к не очень приятным вещам? К войнам, например?

Гарри резко развернулся и, не дожидаясь реакции Фурнье, быстрым шагом пошёл к выходу и там остановился, поскольку не знал пароля. Волшебница догнала его у самой двери.

— Поттер, извини, я была ужасно несдержанной. Я должна была держать себя в руках. Возможно, я не совсем права, возможно... Но в любом случае я... я не хотела тебя обидеть или задеть. — Она опустила голову и, похоже, действительно переживала. — Обещаю, что впредь буду следить за своими словами и не стану говорить того, что может тебя расстроить. Давай не будем больше обсуждать эту тему, раз наши мнения так не совпадают.

Её извинение казалось искренним, но Гарри не мог справиться с раздражением, особенно после того, как услышал последнюю фразу. Не будем обсуждать эту тему, раз не совпадают мнения? Значит, она решила и дальше придерживаться своих извращённых взглядов на права чистокровных и магглорождённых? Что ж, отлично. Просто замечательно.

— Займёмся работой, — сухо сказал он и отвернулся. Говорить лишний раз с этой чистокровной выскочкой не хотелось.

Фурнье снисходительно посмотрела на него, поджала губы и взмахнула палочкой, открывая дверь. Поттер прошёл вперёд, он был раздражён сверх всякой меры и хотел пойти в атриум, чтобы там его перенаправили куда нужно и ему больше бы не пришлось общаться с этой самодовольной авроршей, но, едва он оказался в коридоре, его чуть не сбил с ног молодой волшебник, почти мальчик, вероятно, стажёр, в болотного цвета аврорской мантии, так что Гарри пришлось ухватиться за камин, чтобы не упасть.

— Madame Fournier!

Наскоро извинившись перед Гарри, он ринулся к Феникс, которая, нахмурившись и скрестив на груди руки, стояла у двери.

— Laporte? Qu'est-ce qui s'est passé?*

Голос её звучал строго. Гарри не понял вопроса, но подумал, что «Лапорт» — это, скорее всего, фамилия этого аврора.

Запинаясь через слово и пытаясь отдышаться от быстрого бега, мальчишка залепетал что-то по-французски, но среди сказанного Поттер разобрал только «Орели Гренон».

— Je le sais. Et alors?* — хмурилась Фурнье.

Аврор Лапорт на одном дыхании выпалил что-то и беспомощно посмотрел на свою начальницу. Казалось, он был готов заплакать. Выслушав подчинённого, Фурнье изо всех сил сжала кулаки и обернулась к Гарри.

— Мы не идём опрашивать мсье и мадам Гренон. Лапорт по моему поручению поехал к ним пораньше, чтобы предупредить о нашем скором визите, и обнаружил обоих мёртвыми.

Гарри судорожно втянул в лёгкие воздух и уставился на Феникс, которая была потрясена новостью не меньше его. Они смотрели друг на друга некоторое время, и в какой-то момент Гарри понял, что о недавних разногласиях можно забыть. Осознать это оказалось на удивление приятно. Он кивнул Фурнье, и авроры помчались по коридору в сторону её кабинета.

— Laporte, suis-moi!* — коротко велела волшебница, и мальчик ринулся за ней, чуть не наступив на собственную мантию, которая была ему немного большевата.

Гарри побежал следом.

* Лапорт? Что случилось?

* Это я знаю. И что?

*Лапорт, за мной!