Лицо под маской (гет)

Драко нежился в ванне. Горячая вода, хлопья зеленоватой, пахнущей травами пены, тишина, нарушаемая только плеском воды, и покой... Вот оно — счастье. И как он раньше этого не понимал? Хотя... когда раньше? В шестнадцать лет, когда гордо вступал в ряды Упивающихся Смертью? Дурак был, сам уже давно понял. А позже как-то и особого выбора не было.

Когда-то Драко хотел быть таким же, как отец — сильным и гордым... Лучше бы профессора Снейпа слушал, был бы сейчас как он — свободным и уважаемым. И почему мы в юности такие глупые?

Снейп... Мысли плавно перешли на Мастера Зелий. Декан Слизерина каждый день появляется в поместье Лонгботтомов ровно в шесть вечера, похоже, вечерние отработки нерадивым студентам он больше не назначает. Ужин проходит торжественно — все трое в парадных мантиях, на столе старинный фарфор и фамильное серебро, журчит светская беседа, эльфы бесшумно скользят вокруг, подавая изысканные блюда и разливая по венецианским кубкам дорогое вино. Нередко за столом сидит еще кто-нибудь из бывших гриффиндорцев, явившийся навестить старого друга, но Драко это уже перестало смущать. Он был рожден и воспитан именно для такой жизни, а присутствие на ужине профессора Снейпа — отличная гарантия того, что никто не будет слишком сильно присматриваться к Невиллу.

Прошло всего две недели, а распорядок жизни уже сложился и кажется таким устоявшимся, словно Драко провел здесь много лет. Он уже привык к тихим домашним обедам в компании одной только Алисы... мысленно он так и называл ее — не «мама», не «миссис Лонгботтом», а Алиса.

А вот затракал он всегда один. Драко любил поваляться в постели, поэтому, когда он спускался в столовую, там уже никого не было. Снейп вставал рано, но в Хогвартс не спешил, завтракал всегда дома, ну а Алиса поднималась ни свет ни заря только чтобы побыть с ним. Драко один раз проснулся очень рано и оказался в столовой вместе с ними, так ему кусок в горло не лез, все время казалось, что он здесь лишний. Нет уж, пусть сидят и смотрят друг на друга наедине.

Удивительно, но у этой пары, похоже, и правда любовь. И давно уже, раз Невилл из-за этого еще девять лет назад из дома сбежал. Вот идиот!

А ведь забавно... кого только газеты Мастеру Зелий не приписывали... в основном родственниц самого Драко — Нарциссу, тетку Беллу, кузину Нимфадору... но были и мать Поттера, в качестве вечной любви, и профессор Трелани, и даже Грейнджер. Впрочем, об этой-то гриффиндорской заучке тоже много писали, оно и понятно, сейчас она знаменитость, да и собой недурна, желающих точно должно быть полно. А она ведь так и живет с Уизли... может, у них тоже любовь?

* * *

Кормек лежал на диване и сходил с ума от страха, злости и просто затянувшегося ожидания. Прошло уже три недели с тех пор, как Малфой был принят в семью Лонгботтомов на правах Невилла, а этот мерзавец так и не начал выполнять свою часть сделки.

Проклятье! МакЛаген вскочил и забегал по комнате. Этот самоуверенный придурок, видимо, не понимает, что чем дальше, тем больше вероятность возвращения настоящего Невилла. За последние два года Кормек провел три тест-операции — распускал слухи о Лонгботтоме и ждал реакции. Две недели уходило на то, чтобы новость распространилась в прессе, потом была опровергнута, пообсуждалась немного и заглохла. В первый раз Невилл даже объявился — прислал в «Пророк» письмо с опровержением. В следующие разы он уже и не подумал что-либо предпринять, и сплетня утихала сама собой...

Две недели прошли. Даже такой тупица, как Лонгботтом, должен забеспокоиться. Но, скорее всего, он еще дней десять ничего не предпримет, все-таки три ложные тревоги за два года.

Да, время еще есть. Вроде бы. Но Кормек никак не мог избавиться от ощущения надвигающейся опасности.

* * *

Драко положил в рот второй крошечный рулетик из лосося. Повар у Лонгботтомов просто потрясающий. Жаль только, что этот дурак Невилл в еде совершенно не разбирался и предпочитал мясо и сладости. Вот и приходится теперь делать вид, что все эти изысканнейшие лакомства годятся, только чтобы набить желудок. Малфой с тоской посмотрел на третий рулетик, но переборол себя и взял пирожное.

— Невилл, дорогой, — Алиса с нежностью смотрела на сына с другого конца стола, — ты поедешь на ужин к Гарри?

А Драко и забыл совсем, что Поттер сегодня приглашал его на дружескую вечеринку, где соберутся выпускники 98-99 годов. Те, кто воевал на правильной стороне, разумеется. Можно конечно отказаться, но... рано или поздно все равно придется встретиться с прежними «друзьями». Почему не сейчас? Народу будет много, спиртного — тоже, значит, риск минимальный.

Пока лже-Невилл общался в основном только с Алисой и Снейпом, ну еще два раза его навещали Поттер с женой и один раз заезжали Уизли с Грейнджер. Все признали его за Лонгботтома, даже мисс Я-знаю-все ни разу не усомнилась. Правда встречи с гриффиндорцами были довольно короткие и проходили под наблюдением Снейпа, которое почему-то не напрягало Драко, а, наоборот, успокаивало. Видимо, сказывались старые слизеринские стереотипы, декан своих в обиду никогда не давал. К тому же, присутствие Мастера Зелий не позволяло гриффиндорцам излишне углубляться в воспоминания, да и вообще действовало на никогда не любивших его Поттера и Уизли довольно раздражающе, поэтому они больше помалкивали и стремились поскорее закончить визит...

— Да, мам, — он улыбнулся, — надо восстанавливать былую дружбу. Сколько лет я их всех не видел, подумать страшно.

* * *

Кормек скомкал очередной лист, кинул его в жарко пылающий камин и потянулся за следующим. До Малфоя теперь так просто не доберешься, он снова себя аристократом возомнил и в одиночку не разгуливает, а при свидетелях лишний раз разговаривать не стоит. МакЛаген предпочитал, чтобы никто не догадывался о его близком знакомстве с самозванцем. После долгих раздумий он пришел к выводу, что лучше всего написать письмо и договориться о личной встрече. Вот только чем ее мотивировать? Нельзя исключать возможность того, что письмо попадет в чужие руки...

Кормек обмакнул перо в чернила и начал старательно выводить:

Уважаемый мистер Малфой,

Кормек МакЛаген, участковый аврор округа Сент-Джон-Чапел.

Молодой человек с удовольствием перечитал письмо. Составлено идеально — предлог отличный, придраться абсолютно не к чему, никто в жизни не догадается об истинных...

— Проклятье! — он злобно скомкал лист.

Это ж надо написать «Малфой» вместо «Лонгботтом»! Письмо постигла судьба предыдущих вариантов. МакЛаген несколько раз глубоко вздохнул, постарался успокоиться и взял следующий лист.

* * *

Драко откровенно зевнул, в конце концов, гриффиндорцу не обязательно иметь идеальные манеры. Встреча выпускников, как он и ожидал, ничего особенного из себя не представляла. Обычная шумная вечеринка — огневиски и пиво льются рекой, все болтают, смеются, обмениваются воспоминаниями о каких-то школьных событиях... в общем — тоска. Он уже разбил пару чашек для поддержания имиджа, выпил на брудершафт с несколькими девицами, старательно обошел стороной Панси Паркинсон... узнать его она, конечно, не могла, но лучше не рисковать. Из слизеринцев было еще человек пять — те, кто успел вовремя присоединиться к победителям. Но все они были из выпуска 1999 года, так что особой опасности не представляли, Драко мало общался с младшеклассниками.

— Невилл! — Малфой обреченно повернулся, про себя отметив, что начал привыкать к новому имени. Высокий парень с длинной чистопородной физиономией радостно ему улыбался. — Я тебя сразу узнал, ты почти не изменился! А я Эрни, Эрни МакМиллан, помнишь меня?

— Конечно, помню, — Драко протянул руку, — привет, Эрни.

— Где ты пропадал все эти годы, — спросил равенкловец, его рукопожатие было энергичным, а насмешка в голосе почти незаметной.

— В разных местах, — с привычным смущением неопределенно ответил Малфой. — Но теперь все, решил остепениться. А ты чем занимаешься?

— У меня небольшая картинная галерея, знаешь — выставка и продажа современных полотен... впрочем, я собираюсь расширять дело, думаю открыть еще одну галерею в Париже.

— Процветаешь? — усмехнулся Драко.

— Ага. В остновном благодаря Луне, конечно. Ее картины идут нарасхват и это при том, что цена на них постоянно растет. А «Занавес» я купил сам и даже не думаю продавать, хотя за него уже три тысячи галеонов предлагают. Многие специально приезжают только чтобы на него посмотреть.

— Луна все с духами общается? — стараясь говорить без ехидства, спросил Драко.

— Да пусть общается, Мерлина ради, — хмыкнул МакМиллан, — если они ее вдохновляют на живопись... Кстати, вот и она, — он посмотрел куда-то за спину Малфоя и помахал рукой. — Привет, Луна! Помнишь Невилла?

Драко повернулся, дежурно улыбаясь.

Хрупкая бледная девушка, сама похожая на призрака в своей жемчужно-серой мантии, медленно подняла прозрачные глаза, словно с трудом возвращаясь к действительности из какого-то своего мира.

— Здравствуй, Невилл...

Молодой человек осторожно пожал узкую аристократическую ладошку.

— Здравствуй, Луна...

* * *

Кормек, наконец, дописал письмо, перечитал раз двадцать, чтобы убедиться в его безопасности, и вручил почтовой сове. Теперь оставалось только ждать. Как он ненавидел такое бессильное ожидание! Наверное, он стал его ненавидеть с тех пор, как провел бесконечные десять часов в подвале малфоевского замка...

На этого проклятого Малфоя никаких нервов не напасешься. МакЛаген и так весь перетрясся, когда услышал, что в поместье Лонгботтомов приехал с визитом сам Победитель Того-кого-лучше-не-вспоминать-лишний-раз. А уж когда на прошлой неделе в аврорат заглянул Снейп... Кормек вообще чуть не умер от страха, едва хватило сил блок на мысли поставить. Оказалось, что Мастер Зелий всего-навсего хотел, как законопослушный гражданин, зарегистрировать временный портал до Милана, куда они с миссис Лонгботтом собирались слетать на выходные. Аппарировать Алисе не позволяло здоровье.

Кормек несколько успокоился и даже рискнул небрежно поинтересоваться как дела у Невилла. Но пришлось удовольствоваться сухой фразой, что все прекрасно, настаивать на подробностях он, конечно, не решился. Да и пасовал он перед Снейпом еще со школьных лет, видимо, это неизлечимо.

* * *

Драко аккуратно завязал галстук и еще раз провел расческой по черным волосам.

— Вам очень идет эта мантия, мистер Лонгботтом, — льстиво сказало зеркало и осторожно добавило. — Только не будьте таким серьезным, девушки любят молодых людей с чувством юмора.

— Спасибо за совет, — усмехнулся Малфой.

Он накинул отделанный бобровым мехом плащ, взял перчатки и еще раз придирчиво оглядел свое отражение. Жаль, что пришлось отказаться от горностая, но к новой внешности темные меха идут гораздо больше. Молодой человек снова усмехнулся и с удовольствием отметил, что саркастически искривленные губы делают его еще интереснее. Все-таки жизнь — дамочка непредсказуемая, думал он, спускаясь по лестнице. Насколько, оказывается, человек быстро ко всему привыкает, какой бы банальной эта фраза не казалась. Вот и лицо Невилла кажется ему уже не противным, а приятным и даже симпатичным…

Из мира философских размышлений Драко вывел голос профессора Снейпа.

— Торопитесь на свидание, мистер… Лонгботтом? — И опять эта пауза перед фамилией.

Молодой человек оглянулся. Мастер Зелий стоял в дверях своего кабинета, скрестив руки на груди.

— Да, сэр, — Малфой попробовал улыбнуться.

— С мисс Лавгут?

— Конечно.

— Отличный выбор, — голос Снейпа звучал вполне дружелюбно, — мисс Лавгут — очень талантливая девушка. Вы видели ее картины?

— Как-то еще ни разу не пришлось, — признался Драко.

— Много потеряли. Хотите — покажу одну?

— У вас есть картины Луны? — удивился молодой человек.

— Всего одна. Я не так богат, чтобы покупать ее работы. Но эту мисс Лавгут мне сама подарила, не знаю уж, почему… Она здесь, — Мастер Зелий жестом пригласил Драко в свой кабинет.

Картина висела напротив единственного незашторенного окна. Простая темно-коричневая рамка размером примерно двадцать на пятнадцать дюймов. На самом холсте клубилось какое-то странное нагромождение разноцветных ломаных линий, клочковатого бурого тумана, аляповатых мазков и небрежных штрихов. Драко растерянно оглянулся. Конечно, от Луны и не такого можно было ожидать, но Снейп — человек вполне… почти нормальный.

— А вы подойдите поближе, — спокойно посоветовал Мастер Зелий.

Молодой человек послушно сделал два шага вперед, не сводя глаз с картины. Неожиданно ему показалось, что он слышит какие-то звуки… Звяканье палочек о стенки котлов, кипение зелий, шорох мантий, тихое перешептывание учеников. Бурый туман рассеялся, и Малфой увидел знакомый кабинет Зелий в Хогвартсе. Справа и слева как обычно пыхтят Крэбб и Гойл, пытаясь приготовить что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее сегодняшнее задание. Пэнси, с ненавистью поглядывая на ярко-лазоревое зелье в котле Грейнджер, лихорадочно крошит корешки в свое кипящее варево. Поттер помешивает бледно-голубую жидкость, сосредоточенный, как никогда, Драко-то знает, что Снейп все равно столкнет его флакон со стола и поставит нулевую оценку…

— Хороший был урок, мистер… Лонгботтом? — голос Снейпа возвратил молодого человека назад в сегодняшний день.

— Да, но откуда Луна знает… — растерянно пробормотал Драко. — Ее там вообще не было и…

— Картина называется «Приятное воспоминание об уроке Зелий». Длинно, но зато точно. Мисс Лавгут говорит, что сама она видит на ней занятие, на котором она первой сварила зелье Памяти, и мне пришлось поставить ей высший балл.

— А что видите вы?

— Я же не спрашиваю, что видите вы, мистер… Лонгботтом, — усмехнулся Снейп.

— Хотите прочитать мои мысли? — неожиданно даже для себя спросил Драко.

— Нет, — покачал головой Мастер Зелий, — держите свои мысли при себе. Я знаю, что вы не хотите причинить зла Алисе, и этого достаточно.

— Вы знаете, сэр, — молодой человек немного помедлил, — я, наверное, скоро женюсь на Луне. Если она согласится, конечно.

— Удачно вы выбрали невесту, мистер Лонгботтом, — Снейп почему-то в этот раз не сделал паузы перед фамилией, — очень удачно…

— Почему? — Драко что-то насторожило в голосе Мастера Зелий.

Снейп вдруг усмехнулся.

— Она — натуральная блондинка. Это такая редкость.

* * *

Кормек уже целый час мерил шагами комнату. Этот проклятый Малфой наконец-то соизволил прислать ответ, в котором сообщил время своего визита. МакЛаген даже не успел решить, стоит ли сохранять это письмо с образцом почерка в качестве компромата, как листок неожиданно вспыхнул и за пять секунд сгорел с похожим на смех треском.

Минутная стрелка ползла медленнее некуда, и Кормек уже совсем извелся, богатое воображение рисовало ему то камеру в Азкабане, то могильный холмик.

Драко явился ровно в шесть часов, как и было назначено. Сбросил с плеч богато отделанный плащ и уселся не как обычно в кресло, а на диван, правильно расценив, что там его новая внушительная фигура будет лучше смотреться. Кормек наблюдал за ним с раздражением, смешанным с восхищением. Уж очень здорово этот подлец вжился в образ Невилла.

— Наконец-то ты изволил меня навестить, — ядовито сказал он.

— Раньше не было времени, — лениво ответил Малфой, — вчера, например, я покупал новую палочку.

— Зачем? — растерялся МакЛаген.

— Старая сломалась. Впрочем, она была совсем детская, я ее уже давно перерос.

— Малфой, не сходи с ума, — разозлился Кормек, — ты не Невилл, и тебя совсем не касается…

— Видишь ли, МакЛаген, — небрежно перебил его Драко, — я очень хотел тебя попросить, чтобы ты не забывал впредь обращаться ко мне «мистер Лонгботтом».

— Малфой, ты что, спятил? Какой Лонгботтом? И что значит «впредь»?

— Впредь, значит, в следующие разы, когда будешь ко мне обращаться, — тоном взрослого, разговаривающего с глупым ребенком, пояснил Драко.

Кормек вскочил.

— Не корчь из себя идиота! Ты прекрасно понял, что я имею в виду! Ты что, собрался затянуть эту игру? Понравилось быть Невиллом?

— А что? — невинно улыбнулся Малфой.

— Что? — МакЛаген забегал по комнате. — Да ты хоть понимаешь, что будет, если явится настоящий Невилл? Да Снейп тебя в порошок сотрет.

— Так это ты обо мне так беспокоишься? Как мило…

— Хватит! — Кормек остановился напротив Драко и хмуро посмотрел ему в глаза. — Где деньги?

— В Гринготсе, — спокойно ответил Малфой. — И там и останутся.

— Решил меня кинуть? — скрипнул зубами Кормек. — Не выйдет, ты магическую клятву дал. Я свои обязательства выполнил…

— Формально — нет, — Драко усмехнулся глядя на растерянное лицо аврора, — ты не предупредил меня о некоторых аспектах, могущих поставить под угрозу всю операцию. О Снейпе, к примеру, я узнал не от тебя. Впрочем, это уже не важно.

— То есть…

— МакЛаген, — снисходительно покачал головой Лже-Невилл, — ты даже не удосужился почитать мое досье… Если бы ты был поумнее, ты бы выяснил, что я, как все Малфои, готовился в юридический университет. Семейная традиция. Юристом я так и не стал, но определенную подготовку получил.

— Куда ты клонишь? — холодея прошептал Кормек.

— Вспомни текст моей клятвы. — Драко начал читать намеренно нараспев. — Я, Драко Малфой, клянусь, что отдам половину полученных мною в образе Невилла Лонгботтома денег Кормеку МакЛагену… бла-бла-бла… обязуюсь ни при каких обстоятельствах никому не сообщать об участии в данном деле Кормека МакЛагена… бла-бла-бла… поручаюсь собственной жизнью.

— И что?

— Вот — половина денег, которые я получил от Алисы, — Драко небрежно бросил на стол кошелек, — тут сто шесть галеонов.

— Ты что, издеваешься? Да я тебя…

— А что ты сделаешь? Клятва перестает действовать только в случае смерти одной из сторон. Ты не сможешь меня выдать. Радуйся, я беру тебя на пожизненное содержание.

— Малфой, — Кормек стукнулся лбом о стену, — зачем тебе это?

— Ты не поймешь, — Драко встал и направился к двери.

— А все-таки?

Лже-Невилл остановился и внимательно посмотрел на растерянного аврора.

— Ты видел Алису? Если я сбегу, она снова попадет в Мунго.

— С каких пор у тебя, хладнокровного убийцы, с руками по локоть в крови, — МакЛаген сам не заметил, как ударился в патетику, — появилась жалость? Да еще к вдове и матери твоих врагов.

— Я же говорил, что ты не поймешь…

— Да какая разница? Вернется настоящий Невилл, и эта нервная дамочка будет снова в порядке…

Драко открыл дверь.

— Знаешь, Маклаген, — задумчиво сказал он, — что я подумал, когда в первый раз увидел в зеркале это лицо? Я подумал, что знаю его. Это лицо того парня, которого я убил в Аргентине…

Дверь за ним захлопнулась словно крышка гроба.